Другой ты.

Тсуна сидел в своей комнате рядом с парнем, который появился на свет в эту пятницу, то есть, вчера, и в открытую сверлил его влюбленным взглядом. В ответ близнец Мукуро, а отныне - Акира, как сам назвал его Савада, ласково улыбался. Его, по-видимому, совсем не смущал тот факт, что они так сидят в полной тишине уже около получаса, а его нерадивый хозяин, похоже, вообще отключился от реальности и сейчас находится где-то в сладком мире грёз. – Савада Тсунаёши! – раздался снизу гневный мамин возглас. У Десятого Вонголы рука, которой он подпирал голову, любуясь своим новоявленным домочадцем, соскочила с края стола от неожиданности, и парень плюхнулся подбородком на столешницу. – Что это такое?! – И! Мама?! – Тсуна вскочил на ноги, наконец, придя в себя. – Что случилось? Джудайме быстро спустился по ступенькам туда, где Нана, негодуя, доставала из стиральной машинки провалявшуюся там весь день школьную форму Какуя. Она с отвращением бросила её сыну. Мокрая одежда, лежавшая до сих пор скомканной, запрела, и от неё исходил затхлый запах. Не успев ничего ответить, Савада неловко поймал её. Из кармана мокрых штанов что-то со шлепком упало на пол. Тсуна наклонился и изумленно открыл рот, это была приличная пачка денег, только, к сожалению, раскисших после стирки и моментально расползшихся в руках. В комнату тихонько, словно тень, вошел двойник иллюзиониста и встал рядом. – Почему ты не сказал, что у тебя есть столько денег? – еле слышно прошипел Десятый. – Я не знал, – безразлично пожал плечами тот. – А в карманы не заглядывал? – не унимался Тсуна. – И вообще, откуда они? – Наверно, Мукуро-сама положил, – насмешливо заметил парень. Тихонько посмеиваясь с глупого хозяина, как будто они могли взяться откуда-то ещё. – Тсу-кун! – снова привлекла внимание сына до сих пор ждущая объяснений Нана. – А, мам, – повернулся к ней Вонгола, – я просто забыл про них. Я перестираю. А! – вдруг вспомнил он. – Это Акира, – представил своего спутника Десятый, чувствуя одновременно идиотизм ситуации от того, что сутки скрывал его имя, и облегчение, что хоть это он мог сказать. Тсуна произносил это медленно, словно пытаясь распробовать. Савада старался думать так, будто это не он сам придумал имя, а так и звали парня с самого начала, иначе, ему казалось, что он недостаточно постарался, что можно было придумать что-то лучше, красивее, более подходящее этому чудесному созданию. – Как замечательно, – прижав ладони к щекам, умилилась женщина, – мне очень приятно. А то Тсу-кун никак не хотел нас знакомить. Акира, ты его друг, ведь так? – светясь от счастья, что у её сына есть еще один замечательный товарищ, поинтересовалась она. – Нет, – улыбаясь, спокойно ответил двойник Мукуро, – Тсунаёши-сама мой хозяин. У Наны от удивления отвисла челюсть. Она, конечно, могла это воспринять как прикол, но даже для шутки это звучало довольно странно. – И-и! – испуганно заверещал Десятый, в отчаянии хватаясь за голову. – Что ты несешь?! Мама, не слушай его! Это шутка такая. Мы наверх. Тсуна подтолкнул свое нерадивое горе к выходу и, в который раз за сутки, поволок в свою комнату. – Какие странные нынче игры у детей, – удивленно заметила Нана, все еще не отойдя от шока, глядя им вслед. Они снова сидели друг напротив друга. Акира смотрел внимательно, выжидающе, он ждал, что же хочет сказать его хозяин. Десятый Вонгола сел по-турецки и, нахмурившись, уперся взглядом в пол, не зная, как можно объяснить парню с такими странными понятиями, то, что, как думал Тсуна, и так очевидно. – Ты не должен никому говорить, что я твой хозяин! – обреченно выпалил он. – Почему? – грустно отозвался двойник иллюзиониста. – Как, почему?! – Савада опять растерялся и немного сбавил тон. – Потому что это неправда! Я тебе не хозяин! На этих словах Акира вздрогнул и отвернулся. Тсуна понял, что перегнул палку, все-таки не надо было на него орать, парень не виноват, что ведет себя так странно, ведь он появился на свет только вчера. «Да и, к тому же, первым человеком, с которым он познакомился, был Мукуро, – раздраженно подумал Вонгола Дечимо, – не удивительно, что у него такое искаженное представление обо всем». – Тебе вообще не нужен хозяин, – как можно ласковее сказал Тсуна. Парень, не знающий, кто он, удивленно уставился на него. – Ты же не зверушка какая-то, а человек. Акира иронично фыркнул и снова отвернулся. Десятый сразу прикусил язык, они точно не знали этого, и, похоже, парень, появившийся на свет только вчера, очень сомневался в собственной человечности. «Мукуро! – Савада почувствовал, как внутри все закипает. – Это ты во всем виноват. Что ты о себе думаешь?!». – Ну конечно же, ты человек! – с уверенностью воскликнул Тсуна, сердито сжимая кулаки. – Сейчас я это докажу, – двойник иллюзиониста в который раз изумился своему хозяину. Да, пожалуй, его ничего так не удивляло в этом мире, как этот маленький суетливый человек, пугливый, нервный, легко выходящий из себя, такой хрупкий и слабый физически и эмоционально, но удивительно сильный духом и твёрдый в своих убеждениях. Акира внимательно смотрел на Десятого Вонголу, ожидая, как же тот будет доказывать. – Вот, смотри, – решительно начал Тсуна, взяв его за руки и сплетая их пальцы. – Твои руки такие же, как у меня. Парень, который сам не знал, кем был, открыл рот, не зная, что ответить. В этих словах было не много логики, но по какой-то неведомой причине они казались единственно верными, а сомневаться в них казалось кощунством. – У меня две ноги и у тебя две ноги, – тоном, не терпящим возражений, продолжал Джудайме. – У меня сердце, – левой рукой он прижал его правую ладонь к своей груди, другую свою руку сам положил растерянному парню на грудь так, что они могли чувствовать сердцебиение друг друга, – и у тебя сердце. Слышишь, как стучит? Так же быстро, как и твое. У меня уши и у тебя, – Тсуна провел пальцем по многочисленным сережкам в ушах и непроизвольно сглотнул, ему вдруг вспомнился Мукуро. «Я даже ему уши проколол так же, как себе», – сказал Хранитель Тумана. Десятый старательно прогнал из головы неприятные мысли и сосредоточился на реальности. То, что он делал, было похоже на детскую игру, когда родители говорят: «Вот твои ушки, вот твой носик». Стало даже забавно, и Акира так мило смеялся. – Глаза есть. Нос, – Тсуна коснулся кончика носа под тихое хихиканье. – Губы, – он провел подушечкой большого пальца по мягким губам и замер. Это вдруг перестало быть веселым, улыбка сползла с его лица, на него был устремлен серьёзный взгляд разноцветных глаз. Десятый отдернул руку, чувствуя, как ускоряется сердцебиение, а щеки начинают гореть. Акира тоже задышал глубоко и вдруг потянулся к Тсуне, тот удивленно отклонился назад, рука его подопечного уперлась в пол справа от него, а их лица оказались совсем близко. – Я себя странно чувствую, хозяин, – прошептал он, едва не касаясь губами. – Ничего, – дрожащим голосом отозвался Джудайме, – я чувствую то же самое. Тсуна послушно открыл рот навстречу поцелую. Их языки слегка соприкоснулись, и они с характерным звуком оторвались друг от друга. Это был очень короткий поцелуй, так почему он так жадно глотает воздух не в силах отдышаться. Такой же раскрасневшийся, как и его хозяин, Акира снова вернулся к только что поцелованным губам, невесомо касаясь их, слегка покусывая, лаская языком. У Тсуны в голове все завертелось, он больше не мог понять, сидит он или стоит, или даже падает. Нет, скорее, плывет в сладком желе. Внутри все так и горело, радостно поддаваясь настойчивости и жадности поцелуев. Акира не останавливался ни на секунду, не давая Десятому одуматься, и вот его горячие руки уже были под футболкой, блуждая по коже, старательно исследуя тело, уже через мгновение срывая со своего обескураженного хозяина эту лишнюю деталь одежды. Почувствовав на секунду себя обнаженным и оторвавшимся от страстных поцелуев, Тсуна серьезно взглянул на своего подопечного: – Как далеко ты собираешься зайти? – Я не знаю, что в такой ситуации значит далеко, – быстро ответил Акира, возвращаясь к поцелуям и нетерпеливо стягивая со своего хозяина домашние штаны. Вонгола почувствовал, как по его телу растекается жгучее возбуждение. Ему хотелось отдаться. Немедленно. Что бы сказал Реборн, увидев, как развратно ведет себя его ученик, рвано дыша, отвечая на поцелуи, зарываясь пальцами в густые синие волосы, позволяя себя раздевать и сладко постанывая в чужие мягкие губы. Реборн, наверно, сгорел бы со стыда за него. Тогда почему самому Тсуне все это казалось таким естественным и очень желанным. Нормальным. Может, с ним что-то не так? Да, наверняка так и есть, иначе с чего бы ему было так хорошо от того, что его ласкает парень. Савада помог двойнику одного из своих Хранителей освободится от одежды, которую он сам ему купил сегодня утром, нежно шепча имя, которое сам дал ему сегодня днем. Они знакомы меньше суток. Так почему он так верит ему, почему с ним так невыносимо хорошо. Джудайме уже лежал на спине. Акира навис над ним, зачем-то облизывая свои пальцы. Когда теплая ладонь с такими ловкими пальчиками прошлась по обнаженной ягодице, неторопливо пробираясь к анальному отверстию, Тсуну охватила неожиданная паника, и он слегка отстранил парня, испуганно глядя ему в глаза. – Откуда ты знаешь, что надо делать? – слабым больше от возбуждения, чем от страха голосом спросил он. – Не знаю, – серьезно ответил двойник Мукуро. – Это так естественно, что даже знать не надо. Я делаю что-то не то? Дясятый Вонгола оценивающим взглядом окинул парня, расположившегося между его непроизвольно раздвинутых ног, нависшего над ним с вполне конкретным намерением. «Почему я ему так верю?» – в который раз задался вопросом Савада. Неизвестно, почему, но он точно знал, что стоит только подать знак, что ему что-то не нравится, или, тем более, не комфортно или, не дай бог, больно, и Акира тут же отпрянет от него, виновато глядя на своего хозяина, и больше никогда не прикоснется к нему. От осознания этого становилось так спокойно, и еще больше хотелось отдаться. Отдаться на растерзание этому созданию, которое даже не знало, какую власть имело над чувствами Десятого босса Вонголы. Сейчас этот удивительный парень лезет ему в трусы, а сам еще утром не знал, как пользоваться туалетом. От таких мыслей Тсуне стало дико смешно. Он почувствовал себя еще в большей безопасности: после всего им пережитого за последний год Акира казался воистину самым безобидным существом в мире. Джудайме, наконец, расслабил колечко мышц, позволяя тонким пальцам ненавязчиво проникнуть внутрь. – Все хорошо, – прошептал Савада прямо ему в губы. – Я тоже… Он хотел сказать: «Тоже хочу этого» – но вдруг испугался. Малейшее давление, и Десятый будет до конца своих дней думать, что сам заставил его, и поэтому, здраво прикинув, что какие бы то ни было разговоры уже излишни, просто ответил на жадный поцелуй, пока его ласково растягивали. Неприятные ощущения смешались с нетерпеливым ожиданием некого чуда. Когда в него проникнут, заполняя пустоту внутри. Тсуна нетерпеливо облизал пересохшие губы: «Ну, давай» – попросил он про себя, Акира, словно услышав его, вынул пальцы, сорвав с уст своего хозяина разочарованный стон, хорошенько плюнув на ладонь, растер слюну по всей длине и мягко толкнулся. Савада томно застонал, проникновения еще не было, но уже было так хорошо. Его удивительный подопечный развел его колени шире и плавно вошел. Тсуна слегка задрожал, подаваясь навстречу, с ним такого никогда не было, ему было больно и хорошо одновременно, и он закатывал глаза в сладкой истоме. Их тела слились в одно. Этот удивительный парень был просто частью его, которой ему так не хватало, и теперь, наконец, он стал целым, и этот странный мир окрасился новыми, живыми красками. Тсуна уже не понимал, кто из них стонет, кто что говорит. Все потеряло свое значение. И пол уплыл из-под ног, и все стало другим, нереальным, красочным, как детский мультик. Он закрыл глаза, окунаясь в очередной горячий поцелуй, и проглотил чужой стон, чувствуя, как его наполняет неведомое им доселе тепло. Вонгола и сам, не выдержав, выгнулся в спине, кончая в руку, ласкающую его все это время. – Фух! – тяжело вздохнул вытянувшийся рядом с ним на полу Акира. – Я и не знал, что секс это так здорово. – Я и сам не знал, – растерянно отозвался Тсуна, – со мной это тоже впервые. Я даже не целовался до этого ни с кем. Даже с девочками, не то что… – он смущенно спрятал лицо в ладони, под удивленным взглядом своего подопечного. – Пошли в душ, – предложил Джудайме, – я чувствую, что мне нужно искупаться. Акира, посмеиваясь, пожал плечами и отправился вслед за своим хозяином. Не слушая никаких возражений, которых, впрочем, и не было, если не считать покрасневшего лица Тсунаеши, он прижался к Десятному всем телом, помогая ему намылиться и позволяя сделать с собой то же в ответ. Уставшие и конкретно вымытые они завалились в чистую, теплую постель, Акира привычно устроился на груди своего хозяина. – Это странно, – неожиданно сказал Тсуна, – что мы познакомились только вчера и уже переспали. – Я не знаю, что значит странно, – тихо отозвался парень, трясь носом об его грудь, вдыхая запах тела, перебиваемый душистым мылом. – Это когда не так, как обычно, – задумчиво попытался объяснить Вонгола, – то есть, ненормально. – Я знаю, что значит это слово, – зевая и посмеиваясь, отозвался Акира. – Я не знаю, как это обычно. – Ну да, – согласился Тсуна, зевая в ответ и непреклонно погружаясь в сладкий сон. «Можно подумать, я сам много знаю про секс, – сонно подумал он, – до встречи с тобой никогда им не занимался». Джудайме нежно поцеловал синюю макушку и сладко уснул. Десятый Вонгола и не представлял, что впереди их ждало страшное испытание, а парень, спящий на его груди, знал, но не хотел думать об этом. Уж слишком мало времени ему было отведено, чтобы думать о том, что неизбежно.