Другой ты.

Тсуна не знал, как к нему подступиться. Все было так легко, когда происходящее воспринималось как само собой разумеющееся, но стоило только копнуть глубже, как он натыкался на непроницаемую стену. Говорить о том, что его волнует и что он собирается делать дальше, Двойник Мукуро напрочь отказывался. Но раз Савада решил изменить их отношения – отступаться уже не хотел. – Знаешь, – неуверенно начал он, – тебе необязательно спрашивать у меня разрешения, если тебе чего-то хочется. – Почему? – парень серьезно смотрел на него, словно Тсуна говорил ему, что земля плоская и стоит на трех китах. – У кого же мне тогда спрашивать? – Ни у кого, – зло ответил Дечимо, его до невозможности раздражало такое отношение ко всему. – Ты должен сам решать. – Но, – опустив голову, тихо произнес Акира, – ты же мой хозяин. – Ты – свободный человек! – Тсуна чувствовал, что вот-вот взорвется, этот вопрос был таким неприятным, что он начинал понимать, почему до сих пор не поднимал его. – Тебе вообще не нужен хозяин! – Ты отказываешься от меня? Джудайме чуть не взвыл. Как он мог объяснить то, что считал само собой разумеющимся, если тот, кому он это говорил, за кого переживал и кто ему сейчас был близок, как никто, с кем просто было так тепло и уютно, воспринимал в штыки каждую его фразу. – Акира, – медленно проговорил Дечимо стараясь подбирать слова. – Необязательно обращаться ко всем так уважительно. Понимаешь? – Нет, не понимаю, – ответил парень, и вместо привычной улыбки Тсуна увидел только лед в его глазах. – Я знаю, что ты считаешь себя другим, – продолжал уговаривать его Савада. – Но неважно, что было до, сейчас ты такой же человек, как и все. Понимаешь? Тсуна заискивающе заглядывал ему в глаза, в надежде как-то достучаться, но Акира только отворачивался и ничего не говорил. Что твориться у него на душе, представить было не возможно. Дечимо понимал, что, кроме тепла и света, там определенно зияет рана, но Двойник Мукуро упорно продолжал молчать, а самому говорить об этом вслух Тсуна не решался.

***

– Тебе правда нравится бейсбол? – смеясь, спросил Ямамото. – Да, – подтвердил Акира; Такеши стоял сзади и держал его за руку, показывая как правильно замахиваться, – это очень интересный спорт. Они играли здесь уже несколько часов, на площадке возле опустевшей школы была очень умиротворенная атмосфера. Сначала Двойник иллюзиониста просто ловил мяч, получалось у него отлично, но с битой разобраться так просто он не смог. Тогда Ямамото решил показать ему, как правильно держать ее. Стоя так близко, Акира чувствовал горячее дыхание на своем затылке, и это вызывало в нем странные ощущения. Он повернул голову и посмотрел на стоящего в одном из окон Главу Дисциплинарного комитета, тот задумчиво наблюдал за ними. В груди ощущалось какое-то сладкое томление. Словно болела душа, но не потому, что что-то было не так, скорее все вокруг было неправильным, кроме этой приятной боли. Акире хотелось сделать что-то глупое и странное. Бегать и кричать. И в тоже время, тело сковывала неведомая сила. Возникало даже желание укусить себя за руку, чтобы попытаться перебить это чувство, но он не хотел избавляться от него. Когда силуэт в оконном проеме исчез, Хранитель Дождя услышал вздох, полный печальной иронии. – Такеши-сама, – жалобно сказал парень, глядя на него через плечо своим рубиновым глазом, – у меня поясница болит. – Вот здесь? – участливо поинтересовался бейсболист, сильными пальцами изучая его позвонки, с травмами он имел дело часто. – Тебе нужно ее размять. Наклонись. Акира нагнулся вперед, позволяя массажировать себе спину. Ямамото еще не интересовала любовь. Для него сейчас был важен спорт и друзья, что такое любовь и зачем она нужна, он не знал, даже думать об этом не хотел. Но парень находился в том возрасте, когда гормоны бьют в голову и сердце иногда начинает бешено колотиться. Мальчики в этом возрасте часто заглядываются на идущих мимо девушек, втайне надеясь, что порыв ветра задерет короткую юбочку, и можно будет увидеть, что под ней. В этом возрасте мир был полон тайн, которые очень хотелось раскрыть. Большинство из них относилось к слову «секс», произнося которое подростки обычно густо краснеют. Десятый Хранитель Дождя не сильно волновался по этому поводу. Благодаря своему легкому характеру и открытости он добивался своих целей, не гоняясь за чем-то, а, скорее, плывя по течению, с готовностью принимая все, что преподносила ему жизнь, оставляя хорошее и не задерживая в себе плохое. Такеши легко принимал все новое и не заморачивался по пустякам. Благодаря этому он не видел большой разницы между девушкой и красивым парнем. Несмотря на свою неопытность в этом деле, его не смутили чувства, вызванные созерцанием Акиры, вставшего так близко в столь двусмысленную позу. Его не пугало возникшее желание сделать что-то грязное и неприличное. Ничем серьезным, что не касалось бейсбола, Ямамото никогда себя не грузил, поэтому не сдерживал неожиданные порывы, которые, к слову, возникали в нем редко, и он даже немного дорожил ими. Рассматривая довольно соблазнительную картину в виде расставившего стройные ноги и наклонившегося парня, Такеши оставил в покое поясницу и стал поглаживать бока, потом властно положил руку ему на ягодицу. – У тебя классная задница, – задумчиво сказал он. – Упругая. Ты занимаешься каким-то видом спорта? – Нет, не занимаюсь, – ответил парень, глядя на него снизу. – Тебе нравится? – Да, – подтвердил Ямамото, не отрываясь от своего занятия. – Ты ведь не против? – Все нормально, – произнес Акира, он хотел сказать что-то еще, но его прервал гневный возглас: – Эй! Что это вы делаете?! – возмущенно воскликнул Хаято, не вынимая сигареты изо рта. – Что ты вытворяешь, бейсбольный придурок?! Акира выпрямился, задумчиво рассматривая его. Сейчас, когда он отделил себя от всех остальных людей, ему казалось, что они все как на ладони. Двойник иллюзиониста словно видел их насквозь, не говорил об этом, просто наблюдал, искал что-то, изучал человеческую натуру. Он находил это забавным. Несмотря на то, что вбил себе в голову Тсуна, Акира чувствовал себя более свободным, чем кто-либо другой. Никто не заставлял его, парень сам выбрал эту линию обороны, она ему нравилась, даже казалась единственно верной, и менять ее он не собирался. Больше свободы, чем у него, не было ни у кого другого. Акира делал все, что хотел, и не связывал себя ни обязательствами, ни планами на будущее. Ему казались смешными люди, зажавшиеся и сдерживаемые невидимыми рамками, страхом сделать что-то не так и правилами, придуманными ими же самими. Он не понимал, почему они так упорно отказывают себе в своих желания, почему прячут чувства. Когда все так просто. – Йо, Гокудера! – засмеялся, приветствуя его спортсмен. – У Акиры заболела спина, я помогаю ему. – С тобой все понятно, бейсбольный придурок. А ты что? – перекинулся Хранитель Урагана на Двойника Мукуро. – Где Джудайме? – Хозяин спит, – Акира указал на стоящую невдалеке лавочку, на которой спокойно посапывал Тсуна. Когда подопечный спросил его разрешения пойти поиграть в бейсбол, Десятый, конечно, сразу отпустил его, ведь Акира был волен делать все, что ему заблагорассудится, и Савада не должен был ходить за ним попятам. Хотя, если подумать, он обязан был следить за тем, чтобы с ним ничего не случилось. Поэтому Тсуна увязался за ними, но, так как бейсбол его не очень интересовал, он вскоре уснул. Ему снились тревожные сны.