Другой ты.

Акира аккуратно отворил дверь. Он уже все решил, и пути назад не было. Хибари с плохо скрываемым любопытством наблюдал, как парень медленно опустился на колени, снял иллюзию, демонстрируя ошейник из толстой цепи, и, глядя в глаза, как голодная собака, гавкнул. Кёя подошел к нему. Взял за тонкий поводок и поманил к дивану. – Я все правильно сделал? – спросил Двойник иллюзиониста, позволяя задрать свои ноги и стянуть с них неуместные сейчас штаны. – Более чем, – подтвердил Глава ДК, наклоняясь ниже для поощрительного поцелуя. – Хороший мальчик. – Кёя-сама, – взволнованно прошептал Акира, – у тебя кто-то был раньше? – Нет, – честно ответил Хибари, – у меня никого не было. – Тогда, – парень неловко поерзал на месте, пытаясь устроиться поудобнее, – откуда ты знаешь, что делать? – Животные этому не учатся, – Хранитель Облака поласкал пальцами непроизвольно сжавшееся отверстие и протолкнул один палец, не смочив его даже слюной. – Они действуют по наитию, и мы сделаем это также. Просто доверимся природе. Она все знает. Акира доверял ему. Он смотрел влюбленными глазами на человека, жадно вдыхавшего воздух в порыве возбуждения. Ему было все равно, будет ли больно или неприятно. Лишь бы тому самому. Единственному. Любимому. Было хорошо. Это компенсировало все. Отсутствие памяти, безразличность к собственной судьбе, одиночество бытия. Пусть не было никого, кто смог бы понять человека, который не знает человек ли он на самом деле, пусть никто не знал, что твориться у него на душе. Ничего не имело значение. Если нужен тому, кого любишь, все остальное неважно. Парень, не знающий собственного имени и с готовностью отзывающийся на новое, данное ему совсем недавно, цеплялся за шею Хибари, как за последнюю опору. Так легко было потерять все. Но у него ничего не было, а значит, и потерять ничего Акира не мог. Он не имел ни гроша. В этом мире ему ничего не принадлежало, и в тоже время Двойник Мукуро обладал таким богатством, какое не мог себе позволить никто. Он владел миром. Об этом мечтают все злодеи в пафосных фильмах, но они не знают, что это такое. Когда мир во всем своем богатстве и величии стелится перед тобой. Послушно ложится в твою ладонь. Отдается тебе с каждым новым шумным вздохом, когда ты позволяешь человеку, которого любишь, делать с тобой все, что ему хочется. Акира не видел, как с каждым новым глубоким толчком в него погружается горячий член, но чувствовал это так явно, что лицезреть это было излишним. Он закрывал глаза, погружаясь в новую волну ощущений. Вся жизнь была лишь бледным отблеском этого момента, все остальное стало пустым и безликим в сравнении с тем, как блестели темно-серые глаза в полумраке. Возбуждение, жажда, боль. Нет ничего. Только огонь, разливающийся по телу и жадно ласкающий конечности. Только любовь, затмевающая небо. Было больно, гадко и неприятно. И все же похожий точь-в-точь на Хранителя Тумана парень кончил первым, жалобно хныкая и впиваясь в кожу Хибари острыми ногтями. Кея наблюдал, как под ним трепыхается это странное создание. У него и правда никого не было раньше, и он испытывал впервые такое притяжение к живому существу. Душу захлестывали непонятные чувства. Тело хотело двигаться, хотело обладать и дарить наслаждение. Движения казались такими естественными. Словно он заучивал их всю жизнь, готовясь к этому моменту. Все казалось таким непривычным и новым, но в то же время знакомым. Этот умоляющий взгляд. Эти вздохи, требующие продолжать и дальше делать глубокие толчки. До тех пор, пока не брызнет на живот горячая сперма. А потом можно и себе позволить, сжав зубы, окунуться в оргазм, изливаясь в податливое и разнежившееся тело. – Все хорошо? – взволнованно спросил Хибари, обессиленно упав на него и нежно поглаживая покрасневшие и неожиданно холодные щеки. – Ты себя нормально чувствуешь? – Мне жарко, – бесцветным голосом ответил Акира, прежде чем провалиться в сон.

***

– Где ты был? – стараясь казаться не очень назойливым, спросил Тсуна. – В школе, – спокойно ответил Акира, словно идти в школу вечером было естественно, и непринужденным тоном добавил. – Почему ты мне не сказал, что это так больно? – Что больно? – не понял Джудайме. – Что-то случилось? – Ничего особенного, – пожал плечами Двойник Мукуро, усевшись на постель, – Кёя-сама меня трахнул. – Хибари-сан? – глаза Тсуны резко расширились, колени задрожали, его мутило, он не понимал, что происходит. – Что он сделал? Я ему не прощу… – Постой, хозяин, – Акира поймал за руку порывающегося пойти парня, – все нормально. Просто у нас был секс. Вот и все. Что-то не так? Мы же с тобой занимались сексом, и все было нормально. Савада оторопел. Все было так: они спали, но ни о чем не договаривались. Дечимо никогда не говорил парню, ничего не знающему о мире, что нельзя спать с другими. Не предлагал встречаться, не признавался в любви. Он вообще не знал, любит ли Двойника Мукуро, это просто увлечение или что-то еще. Что Тсуна мог сейчас сказать? Не спать ни с кем? Акира выполнит приказ, и они будут вместе потому, что тот просто слушается его. А может, Двойник иллюзиониста никогда и не хотел его, может, Десятый один был инициатором всего, принимая согласие за ответное чувство. Тсуна запутался. Ему стало гадко от всего, и он больше не считал своего подопечного милым, теперь парень ему казался холодным и скользким, прилипшим к нему, как пиявка, паразитом, высасывающим из него жизнь. Дечимо больше не хотел его видеть. Но после всего, что было, отказаться от тепла и спокойствия, которые он испытывал, находясь рядом с ним, было невозможно. Его охватило странное чувство. Возбуждение из-за отчаянья, из-за боли, из-за страха перед одиночеством. Он прильнул к парню с разноцветными глазами и голодно потянулся за поцелуем. – Я хочу этого сейчас, – прошептал Тсуна в его мягкие губы, забираясь похолодевшими руками под одежду. – Давай сделаем это. – А если кто-то войдет? – глядя на него с беспокойством, спросил Акира, в его взгляде невозможно было прочитать истинных чувств, они были спрятаны очень глубоко и считались им самим лишними. – Мне все равно, – разгоряченно прошептал Десятый, чувствуя, как на свободу просятся горькие слезы, но глаза оставались абсолютно сухими. – Это неважно. Я хочу тебя сейчас. – Хорошо, – ответил Двойник Хранителя Тумана, нежно касаясь его щеки. Впервые за все время Акира заметил, насколько выше своего хозяина: Тсуна всегда был для него самым сильным и самым надежным человеком, похожим на рыцаря или героя. Но каким же он был маленьким и беззащитным, когда вот так вот жался к нему. Двойник Мукуро целовал его губами, которыми до этого целовал Хибари, мир во всем богатстве своих чувств продолжал открываться перед ним, щедро одаривая как наслаждением, так и ни с чем не сравнимой болью в сердце. Это и была настоящая жизнь. Душа должна болеть, если она живая. Нет света без тени. Нет жизни без смерти. Нет любви без боли. Так думал Акира, лаская руками разнежившееся тело, ложась в постель с ним, наслаждаясь сладкими стонами и томными вздохами. Его жизнь не была запутанной. Ему все было предельно понятно, он знал свое будущее и, несмотря на бурю эмоций, царившую внутри, мысли его были ясны. Сердце горячее, голова холодная. Парень без прошлого не считал себя правым, а свои поступки достойными. Но ему было все равно. Этот прекрасный мир был жесток к нему, и посему отчитываться перед ним он был не обязан. Брать, что хочешь. Вот и все. Акира плавно развел стройные ноги, поглаживая внутреннюю сторону бедер парня. Тсуна смотрел на него своими большими глазами цвета молочного шоколада, покрытыми пеленой желания, и в них было видно, что он обижен, что ему больно. Но так было даже лучше. Акира вошел, держа в ладонях его лицо, впитывая в себя отражавшиеся на нем эмоции. Еще ни разу секс с Десятым ему не казался таким страстным, таким полным чувств, а звуки живыми и искренними. Все до этого было лишь прелюдией. Они кончили вместе, поглощая стоны друг друга глубоким поцелуем. Но это было только начало. Они тут же продолжили заниматься сексом, словно это был первый и последний раз.

***

– Глава, – Кусакабе тихо отворил дверь, неуверенно глядя на задумчивого Хранителя Облака, – нам их отпустить? Члены Дисциплинарного комитета уже давно «вели разъяснительную беседу» со студсоветом, в который раз возмущавшимся по поводу беспредела, чинимого подчиненными Хибари. Насколько сильно их можно бить, Тетсуя не знал. Все-таки там были девочки, которых было сложно вывести, а при виде крови они дико визжали и даже падали в обморок. Зам ДК жутко смущался по этому поводу. А их предводитель уже второй день не отдавал никаких приказов. Кёя почти все время молчал, глядя в пустоту. – Да, – Хибари повернулся к нему, его глаза блестели, в них плясали искры, каких Кусакабе у него еще никогда не видел. – Хватит с них. Проследи тут за порядком, а я пойду прогуляюсь. Тетсуя проводил его взглядом и не мог в это поверить: похоже, Глава Дисциплинарного комитета влюбился.