1
Вальенте честно пытался заснуть, но громкий гогот и шум в деннике не давали ему даже расслабиться. Коза смеялась до хрипоты, а кобыла пыталась дорассказать что-то, но сама срывалась на смешки. Вал раздражённо фыркнул и крепче сомкнул веки. Из узкого окошка подул слабый ветерок, остужая горячую, нагретую за день кожу. В проём окна вскочила цикада и замерла, потирая лапки. Бык лениво приоткрыл один глаз и следил за насекомым. Недолгим напряжённым гляделкам пришёл конец - цикада завела стрекочущую, монотонную трель, которая эхом отскакивала от стен хлева. Через стойло весело фыркнули и Вальенте повернул голову, встречаясь взглядом с Гуапо. Тот ухмылялся, подняв уголок губ вверх и стоило их глазам пересечься, как чёрный бык отвернулся и продолжил своё занятие. Гуапо рассматривал новенькую, благо рост позволял ему это делать и всё, что происходило в стойле напротив быку было прекрасно видно. Коза, свесив копыта, сидела на кормушке и горящими глазами смотрела на новую подружку. Кобыла лежала на сене, вытянув ноги, задом к остальным. На крепкие, мускулистые бёдра падал слабый лунный свет, пуская тонкую полоску по короткой шёрстке. Лоснящийся бок поднимался и опадал в такт тихому дыханию Габи. Гуапо нервно взмахнул хвостом и переступил копытами, когда кобыла подтянула одну из задних ног поближе и завороженно наблюдал, как под гладкой кожей перекатываются мышцы. Вал, ставший невольным свидетелем этой сцены, нахмурил брови и исподлобья смотрел на не замечающего ничего красно-чёрного быка с плохо скрываемым презрением. В груди почему-то заклокотало и заскребло. "Чёрт бы тебя побрал, - Вальенте кинул тяжелый взгляд на задницу Габи, - тц, породистая". На правом бедре кобылы красовалась тавро - вензельная буква "А". Шёрстка была выжжена и метка прослеживалась очень чётко. Вал увлёкся, взглядом оглаживая все плавные линии, складывающиеся в знак. Морщина между бровей слегка разгладилась и бык, прикрыв оливковые глаза, расслабленно смотрел на клеймо кобылы, кемаря. Из угла донёсся сдавленный смешок, заставивший Вала мотнуть головой и посмотреть вперёд. Глаза встретились: одни - настороженные, подёрнутые пеленой сна, другие - полные насмешки, тёмный глубокий омут. - У тебя такой вид, будто ты сейчас съешь меня, - Габи усмехнулась, обнажив зубы и наклонила голову, - причем начнёшь с моего зада. Кобыла нагло улыбнулась, а у Вальенте брови подлетели под рога. В буквальном смысле. Все быки разом замолкли, готовясь слушать ответ бурого рогатого. Где такое видано - остряка Вальенте осаждает какая-то кобыла! Бык стиснул зубы и порывисто шагнул к двери стойла, налегая на ограду мощной грудью. - Да кому ты сдалась, - рогатый вложил всё презрение в слова и взгляд, которым демонстративно оглядел лошадь с кончиков ушей до спутавшегося длинного хвоста, - даже взгляду ухватиться не за что, одни мослы. Смотреть противно. Уголки губ Вальенте задрожали и он отвернулся к стене в притворном отвращении. Бык растянул губы в широкой издевательской ухмылке. "Ну что, лошадка, 1:1?" - На себя бы посмотрел, - победная улыбка спала и бык быстро развернулся, уставившись на Габи, которая в точности скопировала его позу, - сила есть - ума не надо. Дорогой мой, голова дана не только для того, чтобы рога носить. Думать иногда тоже полезно, знаешь ли, и сизым веществом пользоваться тоже иногда нужно. Хотя сомневаюсь, что оно у тебя вообще есть. Габи смотрела на Вальенте и налюбоваться не могла - за то, как вытягивается его морда в удивлении, как широкие брови опадают вниз, хмурясь, и как на губах застывает кривой оскал лошадь отдала бы многое. Она мысленно поставила в своём списке галочку напротив пункта "бесить его почаще" и осталась довольна собой, непрерывно смотря в раскосые глаза быка. - Замолчи, пока не пожалела об этом, хвостатая, - калитка жалобно скрипнула, еле удерживая семистакилограммового Вала. У того уже чесались рога показать зарвавшейся кобыле её место. От мыслей о жестокой и беспощадной расправе Вальенте полегчало совсем чуть-чуть и он отступил на шаг назад, всё ещё не разрывая зрительного контакта. - Боюсь-боюсь, рогатый, - легко рассмеялась Габи и переглянулась с опешившей Лупе. Та тяжело сглотнула и села, вытянув спину и шею, будто по струнке. - Ох, Габи, зря ты с Валом ввязалась в перепалку, - коза встревоженно взглянула на кобылу, - он скор на расправы и очень жесток. - Как? - лошадь пропустила половину слов мимо ушей, зацепившись только за сокращенное имя рогатого. Она украдкой взглянула на быка, который уже развернулся к ней крупом и, кажется, уже мирно дремал. По крайней мере, пытался это делать. Насекомое не смолкало ни на секунду и Вальенте, утробно зарычав, поднялся на задние копыта и со всей дури ударил рогами в стену. Ошеломлённая цикада вывалилась из окна и только у самой земли обиженно затрещала крыльями. Бык помотал головой, смахивая упавшие крошки штукатурки с макушки. Он опустил голову вниз и мышцы, бугрящиеся под кожей, расслабились. - Вальенте, - шёпотом сказала Лупе и прыгнула на спину Габи, почти сразу пододвигаясь к основанию шеи, - мой тебе совет, подруга, не ругайся с ним и другими. Они ненавидят меня, ненавидят друг друга. Ненавидят всех. Жить не захочется, если будешь думать об этом. Коза сгорбилась и уставились в стену немигаемым задумчивым взглядом. - Ну ладно, отложим знакомство на завтра, а сейчас пора на боковую, - Лупе изящно свалилась на сено и надела ведро на голову. Габи в последний раз взглянула на притихшего Вальенте и мазнула взглядом по снегирю. Тот вздрогнул и почти сразу потупил взор, уставившись в полупустую кормушку. Кобыле не было дела до душевных терзаний и она улеглась рядом с Лупе, которая упиралась боком о ее бок. Ведро слегка приподнялось и из-под него выглянули весёлые оранжевые глаза. - А я от людей слышала, что если спишь в новом месте, то во сне можно увидеть своего будущего мужа-а-а, - коза хитро ухмыльнулась и опустила ведро, будто говоря этим "я в домике", - спокойной ночи, Габи. - Спокойной, Лупе. Кобыла опустила подбородок на макушку, скрытую ведром, и устало прикрыла глаза. Только первый день, а она уже нажила себе врага. Ну и чёрт с ним. Как известно, мнение меньшинства не учитывается. Главный, а вместе с тем и пугающий вопрос крутился в голове у лошади всю оставшуюся ночь. А что же будет завтра?2
Ингасио вломился в дом, громко хлопнув дверью о стену, и вихрем промчался прямиком в комнату Морено. Здесь он частый и почётный гость. На улице до сих пор завывала сирена, а в окнах то и дело мелькали синие всполохи. Мужчина пригладил ладонью отросший ирокез и, оттянув ворот чёрной водолазки, шагнул в просторную комнату. На кровати лежал парень, совсем молодой. Побитый. По крутому лбу и вискам катились большие капли пота. Глаза под веками бешено двигались, будто ему снились кошмары. Работники ранчо уже успели снять с Надира одежду и сделать прохладные компрессы на самые большие гематомы и кровоточащие раны. Медик подтянул ногой обшарпанный табурет и со скрипом придвинул его к кровати. Широким жестом он распахнул белоснежный халат и щёлкнул держателями. Большой ярко-оранжевый чемодан с красным крестом посередине опустился на стул и Гас кивнул подошедшему Морено. Врач присел на край постели и, сбрызнув руки антисептиком, принялся пальпировать посиневший бок и обвисшую правую руку, которая самыми кончиками пальцев касалась дощатого пола. - Что случилось? - сквозь болезненный бред Над хмурил брови и сжимал губы, чтобы не вскрикнуть от прошивающей всё тело боли при очередном нажатии горячих пальцев врача. Ингасио удовлетворила реакция с виду полудохлого парня и он принялся осматривать голову и, окинув взглядом залитый кровью лоб и висок, достал из нагрудного кармана фонарик. Из насильственно открытого глаза тут же полились слезы. Капилляры полопались, заливая белок кровью, зрачок сузился до чёрной точки. - Попал под копыта, - Морено мялся в углу комнаты. В том, что произошло, была доля его вины и испанец чувствовал себя более, чем паршиво. Он не двигался с места, прекрасно зная, что своего приятеля во время работы лучше не отвлекать. Медик потянулся к открытому чемодану и безошибочно вытянул запакованный стерильный шприц и ампулу анальгина. - Переломов нет и gracias a Dios, - сломав стекляную верхушку, мужчина ввёл в инъекционный шприц лекарство до отметки "2", но, подумав, добавил ещё два кубика, - сотряса нет, у него жар и сильный болевой шок. Можно сказать, легко отделался. Я вколю ему двойную дозу и пускай несколько дней отлежится. А ну-ка, caballeros, помогите мне его перевернуть. К Гасу подскочили подопечные Морено и помогли ему аккуратно положить черноволосого на живот. - Hostia puta, а с виду такой худой, - врач смахнул набежавшие капли пота со лба и принялся готовить зад Надира, а тот, учуяв запах спирта, даже глаз приоткрыл, - ты посмотри, точно через несколько дней бегать будет, как конь. Сказал Гас и занёс руку со шприцом над ягодицей татарина.3
- Инструкции ты помнишь, коли по одному кубику два раза в сутки, меняй компрессы и повязки, - колёсико зажигалки чиркнуло и кончик сигареты тут же вспыхнул алым, - желательно тоже два раза в сутки. Ингасио и Морено стояли на каменных ступенях и курили. У обоих был тяжёлый день и они молчали. Но тишина эта была не напряжённой, а такой, какой она обычно бывает у давних друзей. - Muchas gracias, amigo, - Морено похлопал врача между лопатками, - я у тебя в долгу. - Две бутылки сагрии и я готов хоть днями приезжать сюда, - Гас усмехнулся и сделав последнюю затяжку, выбросил тлеющий окурок в пепельницу. - Замётано, - испанец пожал руку приятелю и медик, напоследок почесав шею с выбитым на ней скорпионом, подхватил тяжёлый чемодан и двинулся к машине реанимации с задремавшим водителем. Неудивительно, ведь их смена закончилась ещё час назад. Вдруг из-за спины Морено выскочил Ян и, чуть не навернувшись на высоких ступенях, побежал в сторону уже открывшего дверь мужчины. Он занёс ногу, обтянутую кожаными штанами, на ступень, но не успел залезть в кабину. В запястье крепко вцепилась чья-то ладонь. Гас повернул голову и посмотрел на мелкого парнишку, смутно похожего на пострадавшего. "Братья, скорее всего". На его щеках всё ещё блестели засохшие дорожки от слёз, стягивающие кожу. Кудрявые волосы спутались и лезли в тёмные глаза. Несмотря на внешнюю худобу, держал он действительно крепко. Тёмные брови медика сошлись на переносице и он положил большую ладонь на щуплое плечо. В свете прожектора на мизинце блеснул серебряный перстень с чёрным ониксом. - С ним всё будет в порядке, - мужчина видел, как трудно говорить подростку и сам начал разговор, - через пару дней уже сможет сидеть и ты можешь поколотить его за безалаберность. Разрешаю. Ингасио забрался в машину и плюхнулся в кресло, захлопывая дверь с крупной надписью "AMBULANSIA". Он высунулся в открытое окно и щёлкнул Яна по носу. Парень поражённо заморгал и посмотрел прямо в медово-карие глаза улыбающегося медика. - Бывай, - сказал Гас, - через пару дней я вновь заеду и посмотрим на состояние твоего оболтуса. Врач подмигнул Яну. В тот же миг заурчал мотор и неоновый свет фар разрезал тьму. Покачиваясь на кочках, карета скорой помощи мчалась всё дальше и дальше, оставляя позади себя ошарашенного Яна. "Что, дери меня в три прогиба, сейчас только что произошло? - подумал темноглазый, - и главный вопрос, знатоки - почему мне это понравилось?".