И ад следовал за ним

Спальня была завалена вещами. Разинувшие пасти, чемоданы Нила и Эндрю стояли рядом, и в спешке сборов Нил, то и дело, запинался о них, швыряя одежду и матерясь. Эндрю, наоборот, сдержанный, с прохладной улыбкой, маскирующей волнение, укладывал бритвенные принадлежности в компактный несессер и проверял заполненность всех своих тюбиков и бутылочек с духами и лосьонами. - Я затрахался уже! - Нил сел прямо на пол и закрыл глаза. - Еще после сборов шмотья гора. Я даже не успею все разобрать. - Ну, оставь, - негромко произнес Эндрю и бросил на него встревоженный взгляд. Нил действовал на него, как наркотик, сколько он себя помнил: будил все чувства и вызывал страх, что мир, созданный его улыбкой - всего лишь мираж, который исчезнет с рассветом. Полмесяца Нил мотался по сборам, готовясь к чемпионату, пробыл дома четыре дня, и вот опять - разлука на два месяца. Эндрю тяжело вздохнул. Хорошо, что карьера игрока подходит к концу, но ведь потом, взяв команду, уже как тренер, Нил совсем редко станет бывать дома. А он сам? Лучше, что ли? Эндрю поставил все склянки на подоконник и через кровать перебрался к Нилу, преодолевая Альпы из костюмов, джинсов и толстовок. - Где Алан, не знаешь? - тихо спросил он. Нил, не открывая глаз, показал на детскую: - Режется с пацанами в "Роблокс". Мягкое касание ладони заставило его выйти из состояния медитации. Он с надеждой взглянул на Эндрю, направляющегося к двери. Щелкнул замок. Нил поднял глаза. Эндрю по дороге нажал на кнопку музыкального центра. Грянуло знобящее вступление к восточному треку какого-то неизвестного Нилу исполнителя. - Где ты его откопал? На турецкий похоже... - севшим голосом спросил Нил и вложил руку в протянутую ладонь Эндрю. - Я мотаюсь по свету, - имитируя чрезмерно брутального героя голливудских триллеров, ответил Эндрю и прильнул губами к улыбке Нила. - "Сени Суйем", че это, а? - шепнул Нил, - не французский, и не русский...не всем зайдет, но я сейчас кончу. - Что и требуется, - шепот Эндрю сместился к его уху, - кто тебя любит? - Ты, - Нил отдался его рукам. Поцелуй стал медовым, глубоким. Тела сплелись. В объятиях Эндрю Нил не сразу понял, что сейчас треснется головой о чемодан, и на него свалится гора тряпок. "Похрен", - успел подумать он и прогрузился в чарующие звуки музыки и влажные касания губ. Пальцы Эндрю властно прошлись по всему его телу. Ладони гладили, впечатывая в пол. Он весь принадлежал этим рукам, знающим, что с ним делать. Темп ускорился. Нил уже готов был молить взять его, но ладони Эндрю все ласкали его тело, сжимая и поглаживая, то ребра, то плечи и грудь, то живот. - Умираю уже. Ты меня с ума сводишь, - срывающимся шепотом простонал Нил и задохнулся, когда губы Эндрю впились в его шею под ухом. Ловя ртом воздух, Нил попробовал подняться, но Эндрю сцепил их руки над головой, среди свалившейся-таки одежды, и всем телом прижал его к полу. Нил попытался коснуться пахом его члена, и получил чувствительный укус: - Лежать, - негромко приказал Эндрю. Отпустив его руки и убедившись, что Нил в полуобморочном состоянии решил проявить покорность, Эндрю спустился поцелуями к груди, полизал сосок, второй, прикусил, потеребив зубами, и продолжил дальше свою пытку. Нил, даже не замечая, что делает, сам зарывался руками в его волосы, царапал спину, нежно сжимал ягодицы. Он не знал, что творится с Эндрю от его ласк, как вспыхивает каждый миллиметр кожи, и затылок покрывается мурашками. Наконец, сам измученный своей игрой, Эндрю расстегнул джинсы, стащил с бедер Нила его спортивные брюки и со стоном вошел, чувствуя, как трясет их обоих, и реальность куда-то делась. Остался только горячий, нежный Нил, музыка, и собственный, приближающийся с неумолимой скоростью, оргазм. Нил выгнулся под ним, чуть не с криком, и ладонь Эндрю зажала ему рот, а потом на смену ей пришли губы. Кончая, Нил чувствовал, как наглый язык Эндрю, дразня, замедляясь, скользит по его языку, взрывая тело новыми искрами. - Открыт секрет нежной кожи, - со стоном опускаясь на него, шепнул Эндрю; пальцы его пробрались между их животами и погрузились в лужицу, оставшуюся после наслаждения, отливающую, чуть ли не перламутром... Нил закрыл глаза. Сердце выстукивало имя Эндрю. Тело горело и требовало еще, еще, еще. Мысли хотели секса, сердце тонуло в любви, тело умирало без Эндрю. Страх...Что? Нил напрягся. Какого черта? Он же с ним. Еще в нем. В нем его голос, его духи, стук его сердца. - Эндрю, - прошептал он, - что-то не так... - Что? - золотистые глаза, затуманенные оргазмом, подернутые любовью - этой вечной, нерушимой связью их сердец, прояснились не сразу, - что, Нил? Нил обнял его за шею, пытаясь прогнать дурное предчувствие. Они не увидятся два месяца. Тошно подумать. Зная это, еще не то привидится. Неудивительно, что горе накрывает волной. - Как я буду без тебя? - шепнул он в белый шелк волос, - Эндрю...я не хочу расставаться. - Я тоже, - отозвался Эндрю и положил голову ему на плечо. - Мне страшно представлять тебя где-то. Ты там становишься другим. Чужим. На тебя все пялятся, чего-то хотят от тебя. Я за Алана так не боюсь... - Я буду осторожен, - пообещал Нил, - только ты, пожалуйста - тоже, хорошо? - Ты чего-то опасаешься? - спросил Эндрю. - Не знаю. Мне мерещатся всякие глупости, вот только хотел бы предупредить тебя: читай внимательно все документы. Внимательно, понял? Что бы не случилось... Мне почему-то не нравится твоя поездка. - Нил? - Эндрю коснулся губами его уха, - что-то поконкретнее... Я понимаю, ты не гадалка в цветном платке, но я тебя не первый год знаю. - Документы...пожалуйста, читай все внимательно, - повторил Нил и вздохнул, - жаль, я не могу объяснить тебе, почему меня это тревожит. Все мысли возвращаются, как по кругу. - Я понял, - Эндрю снова нежно прижался к нему. Нил лежал молча, наслаждаясь их близостью. Забытая "Энигма" с композицией "Печаль" лилась, как дождь или ветер, напоминая о предстоящей, неумолимо надвигающейся, разлуке. - Ты специально, что ли? - шепнул обессиленный Нил, - у меня от этой музыки мурашки по всему телу. Мы не слушаем такое! - Я чувствую, - ответил Эндрю, - и хочу, чтобы ты чувствовал. - Где ты ее накачал-то? - То там, то здесь. - А как узнал, что мне понравится? - Ты мой, - губы прильнули к его губам. - Я буду вспоминать этот секс... Ты что-то сделал со мной, - касаясь его губами в ответ, шептал Нил, - как я буду без тебя? - Никак. Играй. Делай свое дело. Победи, - между вдохами шептал Эндрю, - вернись ко мне. - Умру без тебя. - Не умрешь. Это я умру. Они растворились друг в друге, целуясь до головокружения. Нил знал, что как только горячие губы и сильные руки отпустят его, разрывая связь, начнется отсчет... Сосредоточенный Эндрю - другой, бледный, немного раздраженный - обнимет его в аэропорту под равнодушными взглядами, торопливо посмотрит на часы и кивнет: "Счастливого полета!" Останется позади его горящий страстью взгляд, секс в лучах заходящего солнца, под звуки музыки чужой страны. Нил обнял его еще крепче. Нежнее стали губы, глубже вздох, когда Эндрю сначала сжал его плечи, а потом зарылся руками в волосы. Золотистые глаза несколько секунд изучали его лицо; обманчиво холодные... - Ненавижу, Нил, - голос сделался злым, - я так все это ненавижу. - Я тоже. Не отпускай меня. - Нил? - Что? - Вернись ко мне... - Ты с ума сошел? Куда я денусь? - Вернись, сказал! - Эндрю стиснул его до боли, - я знаю, ты редко слышишь от меня всякие нежности, и я не уверен, что они тебе так уж нужны. Я скажу... это - только наша жизнь, Нил, типа, параллельный мир, понимаешь меня? - дождавшись кивка, он продолжил, - Я очень люблю сына, но иногда я прямо вижу, как перехожу из одного состояния в другое, когда появляешься ты. Люди, всякие дела, спорт, Алан - это одна часть, а ты - совсем другая. Оставь без комментариев мои слова, просто прими...Я задыхаюсь без тебя, даже когда вокруг все нормально, и сын радует, и в бизнесе все гладко, понимаешь? Я не показываю тебе своих переживаний, потому что не умею. Я хочу, чтобы ты понял меня сейчас. - Эндрю, с ума сойти, я всегда чувствовал так же. Мне иногда даже стыдно было, что я уделяю другим делам и людям не так много... нет, не времени, а, как бы это выразиться, душевных ресурсов, что ли, так можно говорить? - Нил улыбнулся, продолжая подбирать выражения, - знаешь, Эндрю, я с самого утра начинаю ждать, когда же мы сможем остаться наедине, и все рассказать тебе, и полежать у тебя на плече, иногда даже не о сексе думаю, а о простой близости... - Нил посмотрел ему в глаза, - почему мы раньше не сказали это друг другу? Это ведь важно. - Не знаю, - растворяясь в синеве его глаз, тихо ответил Эндрю, - расставание, наверное, повлияло: долго слишком. Два месяца, Нил. А если что-нибудь случится... - Тогда мы с этим разберемся, - твердо произнес Нил, - не могу поверить, что это ты говоришь мне, Эндрю. Мой Эндрю, обними меня. - Я и так тебя обнимаю. Солнце клонилось за горизонт. Легкий полумрак окутал комнату. Осознав, что они валяются без дела уже почти полчаса, Эндрю, с видимым сожалением, приподнялся, оглядываясь: - Так и не прибрали ни хрена, - проворчал он и с улыбкой посмотрел на Нила, задремавшего в его объятиях, - эй, забирайся на кровать, а то у нас вид, как после катастрофы. - Крушение самолета, - пробормотал Нил, борясь с пеленой сна, - чемоданы, шмотки...Еще трахнули, кажется, - он сел, протирая глаза. Эндрю коротко рассмеялся: - Ты сам кого хочешь трахнешь. Пойдем сына из компа вытаскивать; без глаз останется. Он, по-моему, даже не обедал. - Обедал. Я видел. Сожрал твои круассаны и делал мне знаки, чтобы я его не сдал. - А ты сдал! Вот как тебе доверять?! - Проблема в том, что два из них сожрал я, - Нил рассмеялся и легонько коснулся щеки Эндрю, поднимаясь на ноги, - прости... - Да, бог с ними, - сверкнул нервной улыбкой Эндрю. Несколько минут они складывали вещи. Темнота все сгущалась, но им совсем не хотелось разрушать магию этого вечера. Яркий свет вмиг высветил бы и страх перед расставанием, и прозу предстоящих дел. Но становилось все темнее, и Эндрю нехотя зажег настольную лампу над своим рабочим столом. - Слушай, Нил, как думаешь, Марго согласится провести с Аланом лето? Может, поискать ей помощницу, а то мы ее уже замучили. Что, других нянь на свете нет? - Но она любит его, ладит с ним... - Нил удивленно посмотрел на Эндрю, - как бы не обиделась! Что она тебе ответила, приедет? - Да, конечно, просто подумал... А вот интересно, если его самого спросить, чего он хочет... Нил улыбнулся и с минуту не сводил глаз с Эндрю: - Давай-давай, спроси. - Ага, он скажет, что хочет к Элис, - Эндрю содрогнулся, - а потом нам предъявят за разгромленный дом. - Не должны. Они же своих двойняшек знают. А я предупреждал Элисон, что называть сына Эндрю очень опасно, - Нил улыбнулся, вспоминая, что творили дети Элисон и Альбера, радуясь визитам Алана. - Энни, типа, спокойней! - усмехнулся Эндрю, - кошмар, а не девчонка. Я бы, если честно, съехал давно. - Элис как раз закончила курс успокоительных, - сообщил Нил, - мне Альбер жаловался, что боится их оставлять на время чемпионата. - Ну, начнет по новой. Я не удивлен: зачем было так баловать? Энни такая лапочка; ей заниматься надо. - Ой-ой, - передразнил его Нил и на всякий случай отошел подальше, - Эндрю Миньярд же все знает... - Сейчас кто-то пожалеет о своих выступлениях, - Эндрю пронзил его взглядом. - Нам повезло с Аланом, да же? - примирительно шепнул Нил. - Всегда это говорил, - кивнул Эндрю. Нил подвинул свой чемодан и с досадой заглянул в него. Два месяца... Взгляд Эндрю мешал ему. Кожу будто жгло. "Прав. Он прав. Параллельный мир: только он и я, вдвоем. Как же трудно сосредоточиться!" Нил аккуратно перебрал чистые футболки и сложил их стопкой. Воображение, издеваясь, подсовывало сцены его одиночества. Вот он идет к трапу. Взлет-посадка, гостиница. Лица, лица, лица. Шум. Рев болельщиков, гудящие мышцы, скорость, удары, тяжесть клюшки в руке. Бесконечные восхищенные взгляды, которые он, возможно, не заслужил. Он поднял голову и встретился глазами с Эндрю. Растрепанные белые волосы, худощавый, бледный... Такой красивый. Его руки, его губы, его глаза. Эндрю. Нил молча смотрел на него. Миньярд вопросительно поднял подбородок. Нил, улыбнувшись, покачал головой, не сводя с него глаз. Два месяца... Впервые за долгие годы бесконечных поездок, на сборы ушло так много времени. Эндрю молча закрыл свой чемодан, подошел к столу, просмотрел бумаги. Углубившись в чтение какого-то документа, он не заметил, как Нил поставил свой чемодан и спортивную сумку рядом с его вещами и снова сел на пол. - Папа! - звонкий голосок, раздавшийся из-за двери, заставил их переглянуться. - Входи, Алан, - позвал Эндрю. - У вас заперто. - А, да, - Эндрю нервно улыбнулся, а Нил уже повернул защелку. - Собрались? - одна точеная бровь, красиво качнувшись, ушла под белокурую челку. - Я уже вздрагиваю, - улыбнувшись, произнес Нил, - он так похож на тебя. Эндрю улыбнулся тоже: - Ты как там? С ума еще не сошел? Полдня играл... Воспользовался тем, что мы были заняты, да? - Вам и без меня было нормально, - дерзко выдал Алан, а Нил заржал, свалившись на кровать. - Сейчас оба пойдете спать на веранду к котам! - пытаясь сдерживать смех, рыкнул Эндрю. Алан с разбегу прыгнул на кровать рядом с Нилом и проныл: - Папа, можно мне хоть немного пожить без присмотра? Ну, папа! Я слышал, что ты уже с Марго договорился... - А что не так с Марго? - спросил Эндрю, убирая бумаги в портфель, - она же у тебя в друзьях? - Лучше уж Марго, чем кто-нибудь другой. Она хорошая, только все время за мной смотрит.. - Я думал, за этим мы ее и приглашаем, - парировал Эндрю. - Па, ты знаешь, что я имею ввиду! Эндрю улегся рядом с ними и поднял взгляд в потолок. Сын прижался к его боку и обнял. - Алан, ты пока не справишься совсем один. Что ты, к примеру, будешь жрать? А чем кормить Саймона, знаешь? Ему выписали гору лекарств, и некоторые надо колоть в лапу, - он почувствовал, как маленькое тельце сына вздрогнуло, - вот, понимаешь? Кроме того, еще месяц учиться, а кто тебя будет возить в школу? - Автобус ходит, вообще-то, - тихо сообщил Алан. - Я знаю, - вздохнул Эндрю, - но это не годится. - Слушайте, а, может, свинтить! - даже в полумраке Эндрю почувствовал, каким азартом загорелись глаза мальчишки, - вы позвоните моей училке, скажете, что уезжаете, и меня берете с собой... - Алан, - Эндрю терпеливо вздохнул, - мне вообще не нравится твое отношение. Че это за фигня? Ты же собрался в Нью-Йорк. Там тоже будешь сбегать с уроков? Мы уже характеристики собираем, что ты, типа, прилежный и так далее... Нил, попробуй только заржать! - Эндрю протянул руку через сына и потряс умирающего от тихого смеха Нила за волосы надо лбом, - Короче, ты едешь или нет? - Ой, пап, конечно, еду! Джека уже точно перевели туда и... - он не договорил, немного смутившись, - слушай, но ведь там надо еще подтянуть уровень по экси, а Нил сейчас уедет, а как я... - Не беспокойся, - Эндрю прижал его к себе, - Нил вернется и потренирует тебя. Там же не на медаль идешь: нужна база и основные упражнения. Ты многое уже знаешь, чего бояться? Можно, кстати, и отложить на год... Я, если честно, побаиваюсь отпускать тебя так далеко. В его объятиях Алан сначала затих, и Нилу показалось, что их не по годам развитый сынок сейчас взбунтуется и начнет вопить, доказывая, что он может уделать самого Ваймака, но мальчик вдруг печально вздохнул и выдал: - Мне тоже страшно. Только, если я подготовлюсь, уж запишите меня туда, хорошо? Эндрю молчал, а Нил чувствовал его мысли. Им обоим нужна была поддержка, и он негромко произнес: - Я буду заниматься с тобой, столько, сколько потребуется. Ты ничего не бойся, и Эндрю бояться перестанет, договорились? Алан обнял его: - Обещаешь? - Обещаю. - Ладно! Никто не ссыт, у нас впереди лето! - нагло объявил Алан и коротко рассмеялся смехом Эндрю. Вообще, сын Эндрю прекрасно обходился без своих беспокойных папаш, которым не сиделось дома. Он рано стал понимать, что достаток не дается просто так, и, валясь на диване, вряд ли добьешься больших успехов. Эндрю, на удивление, легко справлялся с обязанностями отца: много разговаривал с сыном, объяснял, как устроен мир, вдаваясь в малейшие детали, и берег его, до поры, от общения с непроверенными личностями. Нил болтал с мальчишкой, как с лучшим другом. Учил его водить машину, хотя маленькие ножки долго не доставали до педалей, и приходилось изобретать "технические" уловки. Он с воплями носился по лужайке, гоняя в обычный футбол, а вечерами забирался с мальчиком на крышу дома, чтобы полюбоваться закатом. Когда для Алана, подросшего к семи годам, нашлась клюшка, Нил начал понемногу учить его экси. Он занимал место в воротах, сооруженных из первых попавшихся предметов, вроде лейки и декоративной фигурки ежа, и командовал: - Давай, Миньярд, сделай меня! - Папа, я пробил! - орал мальчишка в диком восторге, оборачиваясь на Эндрю, наблюдавшего за ними с веранды. А Миньярд-старший чуть вздрагивал, слыша это обращение, словно чудо, спустившееся к нему, ни на миг не утратило своей новизны. То, что сын будет играть в экси, не вызывало у Эндрю ни малейших сомнений. При первой же возможности, Алан увязывался за Нилом на стадион. Там он мгновенно усваивал все правила, запомнил всех игроков по именам, и без устали мог бегать по полю, после окончания матча, потому что ему - всеобщему любимцу - предоставлялась полная свобода. В школе Нью-Йорка - первой среди подобных - основным условием, помимо хорошей успеваемости, являлся высокий уровень спортивной подготовки вновь поступающих учеников. Игроки должны были соответствовать Младшей Лиге, чтобы сразу приступить к серьезным соревнованиям с равнозначными клубами. Нил беспокоился, что Алан еще не готов к таким испытаниям, но мальчик так упорно просился в эту школу, вслед за уехавшим другом, что пришлось задуматься о новом графике тренировок. - Когда ты успел вырасти? - спрашивал его Нил, - и как же ты будешь один со всем справляться? Там тебе придется полностью самостоятельно выполнять задания, вовремя ложиться спать... - Пофиг, - уверенно отвечал Алан прохладным голосом, - а задания я буду присылать папе: он мне поможет. - Контрольные - тоже, - спокойно реагировал Эндрю, - только не пались. - Нормально! - возмущался Нил, - ты чему ребенка учишь?! - Находить выход, - улыбался Эндрю. - Если ему станет интересно, он сам всему научится, а если нет, то почему бы не помочь? Школу начали обсуждать полгода назад. Алан демонстрировал удивительную последовательность, из добрых побуждений, иногда, соглашаясь на небольшую отсрочку, но Нил уже знал: мальчик не отступится, и время, в конечном счете, не станет предметом торга. К вечеру подъехала Маргарет Райс - няня Алана - неизменная помощница Эндрю и Нила, найденная Стефани еще во Флориде. Матери Рене не стало через месяц после ее исторического визита. Врачи не ошиблись: тяжелый недуг скрутил ее в считанные дни. После похорон, Нил суеверно заметил: - Как хорошо, что Стефани все-таки нашла те документы. Я даже думать не хочу, что стало бы с Аланом. Мрачный взгляд Эндрю был ему ответом. С тех пор Марго, как звал ее Эндрю, умело, деловито, со скрытым юмором и нежностью, помогала растить мальчика, который был вполне управляем лет до семи, пока настойчивый, прямолинейный характер Эндрю не начал проявляться в нем все заметнее и чаще. Но тут, как ни странно, самому Эндрю стало с ним легче. Глядясь в сына, как в отражение, он умело отслеживал всплески агрессии или неподобающие требования, и вовремя пресекал их. Когда Алан нуждался в задушевных беседах, на помощь приходил Нил. Он тискал мальчишку, тормошил, целовал, баловал, покупал игрушки, выполнял капризы. Нил вообще мог возиться с ним часами, безо всякой усталости. Алан не мешал ему никогда и ничем. В супермаркете Нил сажал его в тележку и катал по залам, на стадионе бегал с ним наперегонки, заставляя выполнять уже серьезные нормативы, дома резался в компьютерные игры. А однажды Эндрю застал их на диване, всех в слезах, за просмотром "Титаника". - Пиздец, - прокомментировал Миньярд и сел, разглядывая свое семейство с интересом, с каким зоолог изучает повадки медведей-коал. Маргарет тепло поприветствовала подбежавшего к ней Алана: - Привет, красавчик, что, нас опять оставляют на съедение друг другу? Алан обнял ее: - Нил едет на чемпионат мира! Представляете?! Я бы тоже хотел, но папе надо в Берлин. - В Германию? - Маргарет встревоженно подняла глаза на Эндрю. Миньярд кивнул. - Надолго? - Не могу сказать. Переговоры по слиянию корпораций. Эта история непредсказуемая: как стороны себя поведут... - он пожал плечами, - ситуация в Европе тяжелая; они выкручиваются, как могут, но я не верю в них. Много упущено, и тонут еще глубже. А наши ведут себя, как свиньи: при любом удобном случае хотят нагреть руки. Грязная игра, Марго. Мне надо там быть... - Вы - хороший человек, Эндрю. Не беспокойтесь за сына. Я проведу с ним лето, как договаривались? - Да. Просто я не могу точно определиться со сроками, а у Нила - игры два месяца. - Что ж, я желаю вам удачи. Мы будем смотреть все матчи и орать, - она рассмеялась, и Алан снова обнял ее. - Круто! - Так, Эндрю, у меня еще вопрос про Саймона. Жив еще наш зверек? Эндрю вздохнул и отвел глаза, а Маргарет испуганно перевела взгляд на Нила. Тот тоже вздохнул. - Жив, Марго, но очень плох. Ходит еле-еле. Последнее время почти не встает. Его Макс зовет: мяукает на весь дом... Короче... - Нил махнул рукой. - Я оставил лекарства для него, - жестко проговорил Эндрю, но глаза его подозрительно блеснули, - вы не принимайте близко к сердцу, если вдруг что. Просто похороните вон под теми кедрами. Я все понимаю: старый... Нил прошел к нему через комнату и обнял. Эндрю уткнулся лбом ему в плечо. - Жалко так, - тихонько прошептал он. - Да, - Нил осторожно погладил его по спине. - Только не говори, что подаришь мне другого кота. - Подарю, когда придет время. Марго деликатно увела Алана в детскую, расспрашивая по дороге о планах. Эндрю обнял Нила за талию, крепко прижавшись к нему. - Ты такой упрямый, Нил, хуже Алана. - Но и не упрямее тебя, - он легонько коснулся губами шелковистой челки. - Может, поживет еще твой котище. Врач сказал, он не самый старый из его пациентов. - Я знаю. "Мазерати" последней модификации, но тоже черная, сверкая, ждала Нила, чтобы отвезти в аэропорт. Эндрю выглядел подавленным; он бросал на Нила печальные, встревоженные взгляды и рассеянно барабанил по рулю нервными пальцами. Нил сел рядом: - Что тебя беспокоит? - его рука легла сверху на руку Эндрю, - переговоры, или?... - Наверное, все сразу, - он повернулся к Нилу, - ты ведь знаешь... - Я не могу об этом думать. Запрещаю себе, иначе, нет смысла ехать. - Потренируешь Алана, как вернешься? - Эндрю в десятый раз задал этот вопрос, и Нил понял, что в словах уже нет необходимости. Видя, что Эндрю из последних сил пытается держать чувства под контролем, он пообещал бодрым голосом: - Без разговоров. Много работы предстоит, если все же решим переводить в этом сентябре, - Нил покачал головой, представив себе, какие сцены будет закатывать Алан, особенно, перед утренними пробежками. - Мне кажется, он с нас не слезет, - Эндрю немного помолчал, а потом выдал, - у него же еще и Роми переводят в эту школу. Прости, я все не решался тебе сказать... - Вот с этого и надо было начинать! - возмутился Нил. - Он же без Роми учиться не станет. Как же я не люблю зависеть от третьих лиц, а! Мы его не заставим, если только силой, а я не хочу ссор. - Ссор и не будет, - тихо произнес Эндрю и с уверенностью кивнул, - я думаю, все разрешится. Роми Стоун была лучшей подругой Алана, но Эндрю утверждал, что не только подругой. Воспитывала ее одна мама - владелица парфюмерной сети. Она могла по щелчку пальца перевести дочку, куда той приспичит. Эту скандальную тетку с ярким макияжем, привыкшую всего добиваться своими силами, мог остановить только хороший удар бейсбольной битой прямо в центр лба, потому что обычные доводы разума на нее не действовали. Эндрю однажды пытался убедить ее, что дочь будет сильно разочарована, если ее без подготовки привезут в школу, ориентированную на развитие экси в стране, на что Селина - так звали вредную женщину - заявила, что мнение всяких красавчиков-нарциссов с сомнительными связями, ее не интересует. Сама же, усвоив урок, быстренько подсуетилась и отдала Ромину в клуб "Красных панд", где с удивлением и гордостью узнала, что дочь далеко пойдет. Нил тысячу раз останавливал Эндрю при попытке осуществить какую-нибудь гадость по отношению к "этой идиотке", как Миньярд неизменно именовал Селину, но хрупкий мир держался на волоске. А вот малышка Ромина пошла явно в кого-то другого. Она была разумна, всегда находилась в приподнятом настроении, и составляла с Аланом великолепный дуэт. Покатать соседского енота на газонокосилке, было, разумеется, ее идеей, но Алан стоял за нее насмерть. - Мы поторопились наделить ее холодным разумом, - улыбнулся тогда Нил. - Нормальная девчонка, бесится... - затаенно улыбаясь, одобрительно кивнул Эндрю, - этого енота давно пора было поучить. Все грядки с цветами разрыл, мудак. - То-то я смотрю, газонокосилка работала минут пятнадцать, прежде чем ты появился, - рассмеялся Нил. - Ну... - поднял одну бровь Эндрю, - зато теперь все розы взошли, не так ли? - Так, - хмыкнул Нил, - и енота что-то не видно. Мотор, красиво урча, выровнялся. Машина рванула на трассу. Нил, откинувшись в кресле, прикрыл глаза. Аромат духов Эндрю - стойких, нежных, горьковатых, ложился печалью на эту картину прощания. Сердце билось как-то дергано. Нил с тоской думал, как будет обходиться без этих красивых рук, крепко сжимающих руль, без губ, ласкавших его, только несколько часов назад. А как он будет засыпать, не взъерошив шелк белоснежных волос... - Может, приедешь ко мне? - тихо спросил он. - В Бостон? - на секунду глянув на него, спросил Эндрю. - Да. - Не знаю. Если быстро закончу, - он прищурился, глядя на летящую навстречу дорогу. - Эй, я буду скучать, вообще-то. - Нил, помолчи, пожалуйста, мне плохо, - вдруг произнес Эндрю и свернул на обочину. Их объятие, крепкое, теплое, соединило тела и сердца. Эндрю закрыл глаза, пытаясь прогнать подступающие слезы. Ему это не удалось, и Нил вытер соленые капли, катящиеся по щекам. - У меня какой-то туман в голове, Эндрю, - прошептал он, - как будто, я не увижу тебя больше... - Заткнись! - Эндрю зло поцеловал его сухими губами, укусил, снова поцеловал. - Заткнись. Я с самого вечера почему-то думаю об этом. - Не надо. Все будет хорошо, - Нил испуганно замер, - посмотри на меня. Глаза их встретились. Теперь Эндрю вытер с его щек слезы. - Нил. - Эндрю, - Нил нежно обнял его, пробрался пальцами в волосы. Поцелуй стал медленным, теплым, отнимающим все силы, но и утешающим. В аэропорту, среди суеты и толкотни, Нил бросил взгляд на часы. - Пора? - негромко спросил Эндрю, напряженно глядя в любимое лицо. - Да, - Нил нежно улыбнулся ему. - Напишу, как только сядем. - Конечно, - Эндрю обнял его, - желаю удачи. - А я тебе, - губы чуть дрогнули, - Эндрю... Он повернулся, подхватил нетяжелую спортивную сумку, а чемодан покатил за собой. Стройная фигурка, исчезающая из жизни Эндрю почти на пол-лета. Какой-то молодой парнишка восхищенно взглянул на Нила и улыбнулся. Нил улыбнувшись в ответ, слегка повернул голову, и сердце Эндрю болезненно дернулось. "Неужели ему все-таки важны эти чужие улыбки и взгляды?" - подумал он. - "А вдруг, пока меня нет рядом, кто-нибудь заинтересует его - такого нежного, сексуального, остроумного! Он всем нравится"... Эндрю прищурился и тяжело вздохнул: "Зачем я об этом думаю? Он мой. Он по сотне раз в день говорит мне, что любит. Он каждое утро просыпается в моих объятиях. Улыбается мне. Он ни разу ни к кому не проявил никакого интереса... Зачем я думаю об этом?!" Ревность. Эндрю боролся с этой ядовитой гадиной все пятнадцать лет их брака с Нилом. Вызвать ревность Миньярда мог даже фонарный столб, к которому случайно прикоснулся Нил. Эндрю мучился от своей ревности, но, не находя ей подтверждения, переносил эту болезнь легче. А еще крепкая, верная любовь Нила лечила его, как когда-то, изгоняя боль и страх, недоверие и жажду саморазрушения. В Ниле сосредоточилось все существование Эндрю. Улыбка его стала звездами, голос - кислородом, тело - каким-то новым видом дурмана. Иногда Миньярду казалось, что он по-прежнему безумен, только его помешательство нашло выход в этой любви. Ему все еще бывало очень страшно, потому что Нил не терпел контроля, и, выдай Эндрю себя, отношениям настал бы конец. Последний раз открытый скандал на почве ревности Эндрю закатил Нилу чуть не восемь лет назад. Ничто не предвещало. День был отличный, мирный и добрый. Недавно подаренный котенок сидел в переноске, готовый к первому в своей жизни путешествию к доктору. Саймона лечил проверенный старенький ветеринар, который обожал животных, и Макса было решено показать ему для планового осмотра и прививки. Именно по причине преклонного возраста, доктор и нанял себе помощника - студента последнего курса сельхозакадемии, решившего немного подзаработать. Сначала все шло ровно. Доктор поздравил Нила с приобретением питомца, сразу назначил витамины для персидских кошек, а когда узнал, что детеныш из питомника миссис Роули, вообще стал шелковым и даже вызвался собственноручно поставить Максу прививку. Эндрю разглядывал баночки на стендах. Он был совершенно спокоен, потому что котенок Нила вел себя примерно: не пугался, не орал, не пытался сбежать. Когда доктор стал набирать препарат в шприц, руки его - такие добрые и заботливые - вдруг задрожали, и он досадливо позвал кого-то из ординаторской: - Сэм, помогите мне немного! Из-за дверей появился юноша обычной внешности, с темными волосами, серыми глазами. Немного тяжеловатая челюсть, как у большинства американцев простого происхождения, не портила его, а хорошая, гладкая кожа - даже украшала. Он улыбчиво поздоровался с Нилом, пожав ему руку. Взял шприц и попросил придержать котенка за передние лапки и загривочек, чтобы не пугать. Нил сделал, как его просили. Сэм аккуратно ввел лекарство под рыжий бочок. Макс коротко мяукнул, но заподозрить в предательстве хозяина не успел, потому что Нил взволнованно и ласково прижал его к своей груди и поцеловал в плоскую мордочку. - Все. Никто больше не обижает, - прошептал он. Парень покивал, поулыбался и погладил котенка, касаясь руки Нила пальцами. Был ли это подкат, или молодой человек просто очень любил животных и решил подбодрить малыша после укола, никто так и не узнал. Поблагодарив, Эндрю со спокойной улыбкой попрощался с доктором, пожал ему руку, взял витамины для обоих котов и пошел к машине. Нил, что-то ласково объясняя Максу, шел следом. Эндрю не хотел вспоминать, но мысли о тех словах, что он бросил Нилу, лезли из всех закоулков мозга: - Это что сейчас было? - зло и холодно обронил он, проглатывая окончания. - Я не думал, что это - твой типаж... - Эндрю? - Нил сел рядом, - ты чего? - Кто это такой? Отвечай сразу, или будешь подыскивать себе дом. - Эндрю, ты в своем уме? Я его первый раз вижу, - голос Нила зазвенел от возмущения. - Ты позволил ему... - губы Эндрю побелели. - Лучше исчезни с глаз моих, пока я тебя не убил. - Макса отвези домой, - Нил вышел, посадил котенка в переноску, хотя изначально хотел держать его на руках до самого дома, и спокойно направился прочь. Злость и страх болезненным спазмом сковали сердце. Идиот. Даже если этот дремучий медбрат и пытался что-то такое провернуть, разве Нил позволил бы себе подобный флирт? Эндрю прикрыл глаза, сделал несколько вдохов. Представил обиженную улыбку, блеск синих глаз, прямую спину, с которой Нил удалялся от него... Он выскочил из машины и, оставив дверь открытой, бросился вслед. - Нил! Стой! - Ты - придурок, Миньярд, - проговорил Нил, оборачиваясь, - поверить не могу... - Я был не прав, - Эндрю приблизился и поднял на него глаза, - не прав, прости. - Ты не прав, - эхом отозвался Нил. Он еще долго дулся на него, и Эндрю понимал, что обидел Нила по-настоящему. Особенно тяжело было принять собственный идиотизм после того, что они пережили, после ужаса и смертельной угрозы, пронесшейся над их головами, как смерч. Только перед сном Нил подошел к нему, сел рядом на колени и приподнял его лицо одними пальцами: - Как ты мог, Эндрю? Я ведь не дышу без тебя... Эндрю помнил, какими сладкими показались ему эти губы, произнесшие слова прощения и любви. Он тяжело вздохнул. Самолет Нила вывернул на взлетную полосу. Через четыре с половиной часа Бостон встретит его любимого человека проливным дождем, и на щеках появятся капли, похожие на слезы. - Я люблю тебя, Нил, - шепнул Эндрю, поднимая глаза к небу, - вернись ко мне.