И ад следовал за ним

Волосы пришлось убрать под бандану, так нещадно палило солнце, а ведь было еще только девять утра. Эндрю, с кружкой кофе, стоял под козырьком деревянной веранды и слушал болтовню Джоша. Тот заехал час назад, и, как обещал, повез в ангар, где, как на картинке, выстроились готовые к гонкам тачки. Эндрю прошелся, склонив голову, аккуратно касаясь сверкающих на солнце капотов. Джош бродил рядом и охотно отвечал на вопросы. - Если что-то приглянется, можно попробовать взять в борьбе, - усмехнулся он. - А есть где затюнинговать? - поинтересовался Эндрю. - Ясное дело. У Хорхе мастерская, у Энрике, хотя многие машины уже доведены до совершенства. Но ты, я смотрю, в себе уверен: сразу о тюнинге. - Я люблю машины, - ответил Эндрю и вышел на солнце, оглядывая бескрайнюю пустыню. - Многие любят, - Джош встал рядом. - Сегодня разыгрывается "Форд Мустанг". Завтра - "Додж Челленджер" - последняя модификация 2014 года, но есть и более мощная модель... - Это где движок 6,2 литра? - Эндрю посмотрел на него с некоторым удивлением. - Она. Шаришь? - Джош обрадованно оглядел его. - А самого что больше интересует? Эндрю вздохнул. Жаром обдало воспоминание, как они с Нилом гоняли по трассе, тестируя новые приобретения. Их азарт был так заразителен, что через некоторое время домашние гонки стали чуть не привычным времяпрепровождением, когда подключается вся улица. Яркая вспышка памяти озарила, как они уходили дворами от полиции... Он прикрыл глаза, губы невольно дрогнули в нежной улыбке. Темный закоулок; рядом пощелкивают капоты остывающих машин; мимо арки крадутся "Форды" полицейских, забывших выключить "мигалки", а они с Нилом обнимаются, как подростки, обмениваясь жаркими, влажными поцелуями. Острое чувство опасности сносит крышу. Они забывают, и сколько им лет, и кто они, и где... Губы ласково касаются друг друга, страсть мешает соображать: - Номера не срисовали? - шепчет Нил, слабея в его объятиях. - Не должны были. Если только, этот ссыкло Митч всех не сдал, когда его тормознули... - Мы ему колеса порежем, - смеется Нил, а нахальные руки уже пробираются Эндрю под футболку. - Раньше надо было, - задыхается он, подставляя шею под поцелуи... Эндрю поднял глаза и встретил любопытный взгляд Джоша. Что он понимает?! Боже ты мой! Целая жизнь связана, перекручена с этим рыжим мальчишкой. Как его не хватает сейчас! Он тут же уселся бы за руль одной из этих красавиц. Крикнул бы что-нибудь, типа: "Эндрю, зацени! Я же сделаю тебя сейчас!" Равнодушный к машинам Нил, вошел во вкус в считанные месяцы. Даже сам Эндрю так не фанател от дороги, как его любимый, страстный Джостен. Он горел, как огонь, и его страсть горела в нем, и поджигала Эндрю. Во всем. Всегда. Только он мог так согреть Эндрю, так успокоить, так обнять. - Я бы остановился на "Nissan GT-R", - негромко произнес Эндрю, и Джош уважительно покивал, - Мне помнится, производитель обещал разгон до сотни за 2.7 секунды и максималку 320 км/час, хотелось бы попробовать... Если затюнинговать, то можно всех порвать. Есть такая у кого-нибудь? Джош подумал немного, а потом радостно кивнул: - Можно поговорить с Романом. Он - дружок Хорхе и Вито, помнишь, этих двоих в баре? - Любителей портить мебель в общественных местах? - скривился Эндрю. - Они. Но, когда речь заходит о тачках, с ними все становится понятно. Могу предложить такой вариант: я даю машину, ты участвуешь в заезде с вышеозначенной тачкой. Выигрываешь - она твоя. - Интересно, - равнодушно обронил Эндрю. - Чувак! Ты, в натуре, с придурью! - восхитился Джош. - И почему это? - спросил Эндрю. - А ты даже не поинтересовался, что будет в случае проигрыша. - Заплачу, - пожал плечами Миньярд. - Пиздец, - Джош покачал головой, - ты будешь здесь гвоздем программы. Только не нарывайся: Хорхе ты не понравился. - Взаимно, - усмехнулся Эндрю. Зной раскалил пустынную местность. Едва просматривающаяся дорога, петляла меж камней и редких кактусов, издалека напоминающих пожарные гидранты. Эндрю глотнул текилы прямо из горлышка и оглядел собравшуюся толпу зевак. Парни быстро разнесли сплетню, что на красавицу Романа Эрнандеса нашелся претендент. Вообще, отважных гонщиков, преувеличивающих свою значимость, здесь хватало. Нескончаемый поток местной травы и американской синтетики, провозимой всевозможными путями, только способствовал этой завышенной самооценке. Эндрю пока только пил. И относительно "трезво" оценивал свои возможности. Он появился здесь в период затишья, когда боссы местной наркомафии уже насытились, разжирели, и переселили свои откормленные тела в безопасные районы, подальше от полицейских рейдов. Наркотический траффик шел непрерывно, и эти самые боссы превосходно обходились без развлечений на жаре под рев моторов. Оставались в поселке только сомнительные ошметки преступных сообществ, уже утратившие доверие, как высоких руководителей, так и местной шпаны, довольствующейся дешевыми суррогатами. Хорхе и компания, были из их числа и льстили себя надеждой, что сохранили хоть какой-то авторитет. Появившийся из ниоткуда Джош, умудрился вывести местное общество на сравнительно безопасный уровень, рискнув пойти на сделку с такими нестабильными персонажами, как Хорхе. Опытный игрок, Миньярд, быстро оценил ситуацию и пришел к выводу, что умников, подобных его новому знакомому, хватает в любом обществе, и только здесь ему позволили мнить себя и хранителем порядка, и распорядителем гонок, и еще, черт знает кем, скорее всего, из простого здравого смысла, а, может быть, и человеколюбия. Эндрю догадывался, что в прошлом Джоша была какая-то история, пропустившая его к этим людям без пароля или ключ-карты. Острый ум Миньярда мгновенно подстроился под обстановку. Вот только душа его - замерзшая, почти мертвая - не прониклась духом витающего здесь, прямо в пыльном воздухе, азарта. Эндрю просто пытался жить, или, хотя бы, дышать, правильно все оценивая и не обольщаясь результатами. Итак, вечером, после разговора с Джошем, он явился в бар "Тортуга", уселся за столик к Хорхе, резавшемуся в карты с тремя, похожими друг на друга, расписными дружками и лениво обронил: - В покер слабо? Народ оживился. Посыпались выкрики, заказы спиртного; особо азартные, начали заключать пари. Бросив пачку американских долларов на стол, Эндрю сделал знак патлатому бармену. Тот прислал официанта с бутылкой текилы и крохотными вазочками с орешками и лаймом. Хорхе разглядывал Эндрю со смесью любопытства и злости. Этот белобрысый парень, невысокого роста, но с убедительными мышцами, выпирающими из простой белой майки, страшно бесил его и беспокоил. "Для копа уж очень хорошенький. Статус явно выше. То ли сынок богатых американцев, то ли сам ловит рыбку в мутной воде, и вполне прилично ловит. Взгляд холодный, ясный, четко указывающий собеседнику на его место. И еще - избыточно отчаянный. Из тех, кому на все похуй." - Кто из вас Роман? - спросил Эндрю и разлил текилу по рюмкам. Парни переглянулись, а Хорхе указал большим пальцем на высокого, самого симпатичного, если можно было так выразиться, молодого человека. На его лице еще не было татуировок, а зубы не чернели прорехами. - Чего тебе от него надо? - уже зная ответ, включился в "танец" еще один тип, с которым Хорхе наезжал на Эндрю в первый вечер его появления в баре. - Все ты знаешь, - заметил Эндрю и выпил залпом алкоголь, - и он тоже знает. Мне нужна машина. - Так погоняй. Завтра утром заезд. - Джош сказал мне. Но я не хочу. Хочу выиграть. А гонять будем позже. - Смысл? - удивился Роман. - Проверю ее в деле, - пожал плечами Миньярд. - А ты не охуел ли? - Я же сразу спросил: слабо? - Эндрю налил себе еще и снова выпил, забыв о закуске. Напряжение росло и достигло предела. Все ждали ответа Романа. Эндрю достал пачку сигарет, сунул одну в рот, чуть поморщился, но закурил и выпустил колечко дыма в душный воздух. Нил пришиб бы его. Они так спорили всегда из-за этой дурной привычки. Нил бросил и больше не начинал, а Эндрю, то и дело, обращался к тайному ящичку в кабинете, где хранил коробки с сигарами, сигареты и зажигалки. Иногда там оказывалось и кое-что поинтереснее, но Нил шмонал его безбожно. Эндрю прикрыл глаза, уткнувшись лбом в ладонь с сигаретой. Нил был таким непоследовательным. Господи... Его импульсивный рыжий возлюбленный иногда сдавался и курил траву вместе с ним, становясь наглым и еще более привлекательным. Горестно усмехнувшись, Миньярд почувствовал какой-то спазм от тоски по безудержным, сумасбродным выходкам Нила, по его сексуальной улыбке, призывным взглядам. Сука! Как он шептал ему в жаркой примерочной: "Эндрю, поцелуй меня!" Как он заявлялся к нему в кабинет в разгар рабочего дня во время видео-конференции и нырял под стол... Быстрые пальцы расстегивали джинсы, горячие губы брали его целиком, так стремительно, что Эндрю был вынужден прервать переговоры и вцепиться в рыжий шелк... "Я тебя убью, Нил! У меня контракт горит на четырнадцать миллиардов!!! Убью, понимаешь?!" Теряя связь с внешним миром, задыхаясь от наслаждения, он слышит: "О, да! Смерть от твоей руки! О чем еще можно мечтать?!" Если бы он был сейчас с ним! Они бы разули этого дебильного мексиканца к хуям. Эндрю так и видел невинные синие глаза напротив. "Нил, туз где?" И нежный возмущенный шепот: "Где-где? Ты в чем меня подозреваешь?! Как некрасиво, Эндрю!" Дым струился серым ручейком, мучая воспоминаниями. Не к месту. Не ко времени. Как же сильна, оказывается, эта боль, что бесконтрольно управляет его сознанием, выдирая из действительности, нарушая покой. Эндрю поднял глаза: - Я уже заебался ждать, - произнес он, глядя на Романа, - че ты очкуешь? Проиграю - тачка останется у тебя. К тому же, ты ведь и так собирался ставить ее на кон. Я тебе не нравлюсь? Ха, да и похуй. Ты меня видишь первый и последний раз. - Ладно, - Роман оглядел своих приятелей, - сдавай карты. На лице Эндрю поселилось равнодушие, а в нежно-карих глазах влажно поблескивала тоска. Карты шли неравномерные. Воздух наполнился дымом, запахом алкоголя и пота. Над ними нависла толпа любопытных, и Эндрю поймал себя на мысли, что сейчас хлопнется в обморок. Майка и легкие светлые брюки не спасали от жары. Ладони, держащие карты, стали влажными. Еще минута, и... - Ол ин! - важно и взволнованно объявил Роман. Гул голосов смешался со звоном стаканов и повис в сигаретном дыму. - Вскрываемся, - Эндрю, сощурившись, глубоко затянулся. Роман выложил на стол фулл-хаус, образовавшийся из трех тузов и двух десяток. Эндрю поднял длинные ресницы. Народ не сводил глаз с его красивых рук. - Каре на королях, - объявил он своим невыразительным, прохладным голосом. - Идем, Романито, глянем мою машину. - Сука!!! - экспрессивно заорал Хорхе, хлопнув ладонями по столу. - Ты откуда такой взялся?! Эндрю перевел на него спокойный взгляд: - Желаешь повторить? - Иди ты на хуй! Мудак беложопый. - Тачкой займешься? - Эндрю сунул пачку денег в задний карман брюк и поднялся. На шее качнулся золотой кулон в виде ножа. - Смотря, че хочешь от нее, - угомонился Хорхе. - Завтра утром прокачусь на ней - скажу, - Эндрю пошел к стойке бара, провожаемый неоднозначными взглядами. Ночью он был пьян. С разодранным в клочья сердцем, с горящим от желания телом, с мыслями, полными тоски и огня. - Нил! - он с размаху ударил рукой по стене, разбив костяшки пальцев. Обручальное кольцо разрезало кожу. - Нил! - Эндрю запил его имя текилой и, тяжело дыша, огляделся. - Как так? Почему я здесь? Я схожу с ума. Уже сошел, точно так же, как семнадцать лет назад, когда увидел тебя. Ненавижу! Как ты мог позволить кому-то, кроме меня, коснуться твоих губ, волос... Нил... Эндрю сел на пол. По лицу текли слезы, по руке - кровь, по венам - горе и алкоголь. - Ненавижу, - шептал он, опустив голову на руку, - как же я тебя ненавижу, Джостен. Глаза закрылись, но он видел его всей душой, здравым смыслом, воспоминаниями. Внутренний конфликт между его крепким чувством, доверием, истиной и мерзкой, тошнотворной картинкой, преследовавшей его, грозил просто свести с ума. "Он не мог так поступить. Он мой. Только мой. Только в моей постели он становился таким нежным, страстным, раскрепощенным. Не мог он позволить кому-то ласкать его, дотрагиваться до его живота, целовать его губы. Никому бы он не отдался... Только я знаю, как он хочет, каким он хочет быть, что почувствует. Я знаю, через сколько секунд он кончит, и как я буду целовать его, пока он сгорает в моих руках." "Моих!"- Эндрю снова треснул рукой, только уже по полу, встать с которого и не пытался. Пальцы нашарили бутылку, но алкоголь уже не помогал. - Кто? - тихо простонал он, допивая текилу, и отбрасывая от себя пустую бутылку, - кто?! - он вцепился в свои шелковые, отросшие надо лбом, чуть не в "каре", белоснежные волосы. - Кто, блядь, прислал мне это ебучее видео?! Какая мразь сняла это дерьмо и прислала мне? - он пытался унять головокружение, - Сука! Кто тронул моего рыжего?! Эндрю с трудом поднялся на ноги, держась за стену. - Надо принять душ, - шатаясь, он побрёл в тесную ванную и с сомнением осмотрелся, - ебануться можно! Это, надеюсь, не опасно для жизни? Из-за тебя, Джостен, я вынужден шариться по таким, вот, местам, - он включил воду, настроил поток попрохладнее и, забравшись, в кабину, подставил под струи лицо. - Наверное, надо было раздеться, - истерически хихикнув, Эндрю снял мокрую майку через голову и расстегнул ремень на брюках. - Хочу тебя, Нил. Хочу, понял? - он сжал пальцами горящий от желания член, оперся плечом о ненадежную стенку и жестко, почти безжалостно, стал двигать ладонью. Последний раз он проделывал такое, дразня Нила, умиравшего от желания. - Дай его мне! - угрожающе подступал к нему Нил, облизывая губы, - дай! - Нет, - отвечал Эндрю и продолжал, вынужденный замедлиться, потому что возбуждение Нила сводило на нет все попытки продлить это сладкое издевательство. Ясно, что Нил и не позволил ему тогда. Он поднялся с постели, повалил Эндрю на спину и взял его член в рот, погрузив глубоко, со стоном, и держал, только чуть-чуть, дразня, двигаясь вверх-вниз и прижимая языком головку к небу. Эндрю кончил до искр из глаз, как и сейчас, думая, что вот-вот потеряет сознание. - Ненавижу, - шепнул он, закрыв в изнеможении глаза, - хоть бы увидеть тебя. Хоть на секунду. Проснулся он, лежа поперек нерасправленной постели, совершенно обнаженным и с диким похмельем. Предстоящий заезд немного пугал, стоило представить, как он сядет за руль в таком охреневшем состоянии. Эндрю заставил себя собраться, умылся, уложил, как мог, свои густые волосы, сверкающие и без всякого ухода, оделся и выглянул на улицу. Солнце только поднималось, а жарило уже, как безумное. Он повязал голову банданой: напечет макушку, обморок обеспечен. Спустившись на улицу, Эндрю огляделся. Невысокие домишки торчали посреди каменистой местности. Во дворах можно было увидеть и столики, и детские качели, и мангалы. Кое-где висели объявления, накарябанные от руки, предлагающие приобрести кофе и местную выпечку. Так рисковать Эндрю не стал, решив потерпеть с завтраком, и направился к бару, у которого уже собралась приличная толпа. Джош тоже был здесь. Сидя на капоте своего "Скайлайна", черт знает какого года, он расслабленно курил и запивал дым кофе. - Здоров, - пожимая руку Эндрю, произнес он с нескрываемым восторгом во взгляде, - ты вчера дал, говорят... - От головы есть че-нибудь? - усмехнулся Эндрю. - Это надо в бар, - Джош оглядел его. - Сколько выжрал вчера? - Обычно свою норму знаю, - пожал плечами Миньярд. - Но решил на нее забить. - Вроде того. Мне бы кофе и какие-нибудь колеса. - Легальные, или?... - Джош ткнул пальцем в сторону бара, - там, в принципе, есть все. - Хватит пока допинга, - Эндрю пошел к дверям. Через пару минут он вернулся со стаканчиком кофе, обычным аспирином и бутылкой холодной воды. Вытряхнул две таблетки на ладонь, запил и огляделся: - Романито не передумал? - Не, сейчас будет. Пиздец, ты, конечно, вчера отжег! - повторил Джош, - все только и говорят о вашей партии. Давно играешь? Эндрю пожал плечами: - Не помню. Садился периодически. - И выигрывал машины? - Смотря, у кого как с головой, - он чуть дернул уголком рта, - свою тачку я бы ставить не стал. - А у тебя какая? - В Штатах - "Мазерати". - Ясно. Сразу надо было это выяснить, - Джош покачал головой, - гоняешь на ней? Эндрю вздохнул, вспоминая свою первую модель, приобретенную еще по страховке, когда в голове стояли туман и муть. Позже он так полюбил эту машину, что менял только модификации, оставаясь верен марке. Гонял ли он? О, да! Садясь за руль, Эндрю обретал себя. Рев мотора, скорость, страсть, дорога, ведущая неизвестно куда... И Нил. Всегда рядом. Даже, когда обходит его на своей "Бэхе" и, показывая средний палец, скрывается за поворотом трассы. Всегда рядом. Его друг, его партнер, его любимый человек...Сволочь. Роман подъехал, как и обещал. Следом за ним прибыла неизменная четверка, во главе с Хорхе, который сегодня вел себя сдержанно, даже глазами не зыркал. Обменявшись рукопожатиями, недолго обсудили условия еще одного, ранее запланированного заезда. "Додж Челленджер" - черный, зарывающийся капотом в землю, угрожающе занял позицию. Парень с выбритыми висками и "хвостом" на затылке, претендующий на этот весьма дерзкий экземпляр, сел за руль арендованного у Джоша "Шевроле Камаро." - А эта чем ему не пара? - негромко поинтересовался Миньярд. - Это моя, - Джош указал на какой-то, одному ему видимый знак, и крикнул участникам, - вон, до того указателя! - Че так мало? - Эндрю бросил на него удивленный взгляд, - как разгон-то проверить? - Ну, поскольку, ты поедешь на своей машине, - толкнул его в плечо Джош, - то можешь гнать хоть до Мехико. - Наебалово какое-то, - усмехнулся Эндрю, указывая подбородком на приготовившихся к заезду парней. - Увеличь дистанцию. - Хватит и трех миль. Мики знает свое дело - это брат мой младший. Он только что вернулся с гонок внедорожников, из Сан-Фелиппе. Взял третье место. Эндрю кивнул, оставив сообщение без комментариев. Какая-то девица в топе и коротюсеньких шортах, больше похожих на джинсовые трусы, с полностью обнаженными бедрами, обернулась на Джоша и подняла флажок над головой. - Давай, Рози! - Джош нажал на секундомер и вытянул голову, азартно вглядываясь в дорогу. Машины рванули с места, оглушив ревом двигателей. Эндрю ощутил что-то похожее на азарт. "Надо же, не сдох еще!" - удивился он сам себе и тоже посмотрел вдаль. - А что будет, если он придет вторым? - спросил он Джоша, - останется без тачки? - В принципе, да. Заплатит мне за аренду по установленной таксе, и адью. Вообще, ему никто не мешает пробовать до бесконечности. Плати, и катайся. - То есть, второй шанс ты даешь? - Эндрю достал сигарету и сунул в рот. - И второй, и третий. Главное, чтоб вернул мою тачку целой и невредимой. - Рабочая схема, - пожал плечами Эндрю, соглашаясь. Джош оглядел его с одобрением. Чувак, действительно, представлял интерес. Он казался спокойным, отчаянным и умным. Последнее время с этими качествами в его окружении возникла напряженка. Что же произошло с этим хладнокровным, на первый взгляд, американцем, раз решил поставить точку? От взгляда Джоша не укрылся ровный свежий шрам на запястье Эндрю. Он еще раз осторожно глянул в уже успевшее покрыться загаром красивое лицо, с правильными чертами, невольно задержавшись взглядом на светло-карих глазах, при каждом повороте головы, отливавших золотом. - Кто это - Нил? - Негромко спросил Джош. Длинные ресницы чуть дрогнули. Эндрю вытащил изо рта сигарету, покусал губы, сощурившись, и покачал головой: - Нет. Это я обсуждать не буду. - Кто-то важный для тебя? Хоть это скажи. - Кто-то важный, - медленно кивнул Эндрю Ждать возвращения гонщиков пришлось недолго. Вновь послышался рев двигателей, и красный "Камаро" появился на горизонте, стремительно приближаясь в облаке пыли. - Он его сделал, - усмехнулся Джош, - всем спасибо. Эндрю молча наблюдал, как автомобили возвращаются на свои позиции. Пыль улеглась, и брат Джоша, Микки, вышел из машины, скривившись от жаркого воздуха. Эндрю уже прикончил одну бутылку воды и направился за другой. Парень с "хвостиком" на макушке, из чьих рук только что уплыла победа, досадливо отсчитывал купюры Джошу. - Эндрю, а на интерес заезды смотреть не будешь? Ты и сам можешь погонять. Ставь сотню, и - вперед. - Сначала проверю тачку, - Эндрю выпил половину, уже второй, бутылки и обошел теперь свою машину. Хороша. Четыре трубы, сияющий оранжевый цвет слепит, не хуже солнца. Он заглянул внутрь. - Закись азота есть? - обратился он к Роману. - Да. Я кнопку убрал к рычагу переключения... Вон, видишь? - Угу, - Эндрю сел за руль. Забытое ощущение власти. Движок отозвался красивым рыком. - Ну, погнали, рыжий, - произнес он и, отсалютовав собравшимся двумя пальцами, втопил газ в пол. Обещанные 2,7 секунды машина не выдала, но Эндрю все равно остался доволен, потому что одна десятая в разнице его не смутила. Управлялся "японец" легко, руля слушался, вот только тормозная система вела себя немного "валко", что не годилось для экстренного торможения. Еще раз проверив разгон, Миньярд добавил NO-3. - Полет нормальный, - склоняясь к рулю и чувствуя что-то похожее на кайф, шепнул он, вглядываясь в дорогу. - Прекрасный способ попрощаться с жизнью. На старте уже готовилась новая пара: "Скайлайн", помоложе годом, чем у Джоша, и реальное "корыто", которое нельзя было так называть, потому что это был легендарный "Корвет". - Ну как? - Джош поспешил к нему, перекрикивая звуки клубной музыки, рвущейся из багажника белоснежной "Мазды". - Все окей, - кивнул Эндрю, - тормозную подделать надо: слишком плавно цепляет. - Че?! - Джош подошел еще ближе, - Рози, задрала! Не слышу ни хуя! Девчонка в шортах-трусах надула пузырь из жвачки и лопнула его, чуть не в лицо Джошу. - Потише сделай, - попросил он, - я тебе цветочек подарю. - В очко его себе вставь, - беззлобно отозвалась Рози. - Как тебе девочка? - ухмыльнулся Джош, - не хочешь с ней провести часок? - Я его лучше в блендер засуну, - прохладно ответил Миньярд. Рассмеявшись, Джош согласно кивнул. - Слушай, а это все трассы? - Эндрю указал на дорогу. - Финал тоже будем по пустыне гонять? - Не, ты че? - обиделся Джош, - здесь хорошая дорога, почти федеральная. Она идет вдоль курортов до самой границы. Когда объявим финал, дорожная служба освободит ее ненадолго: там у меня два кузена, короче... обходим камеры, и все ровно. - А она прямая или с вывертами? - Есть крутые виражи. Надо съездить, показать тебе, а то в первую же секунду размотаешься. Но эта обкатка правилам не противоречит. Для нас главное - скорость и победа. Ради интереса Эндрю попробовал машину в деле: встал в пару с Джошем. Окинув его прохладным взглядом, он поднял глаза на парня, вызвавшегося дать сигнал, вместо Рози. На нем были кожаные штаны, бандана и шлепанцы, а торс обнажен. Эндрю фыркнул: таким тощим был парень. Взмах флажка. Грохот музыки остался позади. Эндрю, сощурившись, крепко держал руль. "Надо бы очки приобрести", - подумал он. - "Слепит, пиздец!" Машина слушалась его, будто они были знакомы не один год. - Если бы у меня были другие планы, я бы забрал тебя с собой, - произнес Эндрю вслух. - Ну, ладно, давай уделаем этого волосатика, а то Эндрю Миньярду проигрыш не идет. Пять секунд. Сердце долбило в груди. Капот "Скайлайна" поравнялся с его капотом. - Давай же! - Эндрю вильнул правым бортом, вспугнув Джоша на нужные ему мгновения. - Давай же! Он вышел из машины, впервые за тысячу лет, сверкнув улыбкой. Джош пожал ему руку: - Ты хорош, чувак. Пять секунд! Хорош... Доводить до ума тормозную систему Эндрю решил сам, воспользовавшись арендой гаражного бокса у Хорхе. Доверить машину этому персонажу, с трудом сдерживающему неприязнь, он бы не додумался. Интуиция увела его прочь от столь опрометчивого поступка. Он заметил, что боль и тоска по Нилу отступают, когда раздается лязг гаражных ворот, и луч солнца падает на капот его новой игрушки. Шли дни, превращаясь в сплошную вереницу. Все они были однообразны, но наполнены маленькими радостями - то от побед в заездах, то от успешно проделанной работы. Хорхе не изменил своего мнения об Эндрю, но беспрекословно предоставлял ему и мастеров, и необходимые инструменты. Они часто сцеплялись из-за всякой ерунды, а дружки Хорхе кружили над ними, в ожидании большого сражения. Всем почему-то казалось, что Хорхе выведет из себя этого красавчика, взявшегося из ниоткуда, и огребет по полной. Компания из пяти разрисованных парней подпортила жизнь всему поселку, терроризируя своими выходками даже тех, кто о гонках имел слабое представление. Многие высказывали предположения, что, в случае генерального сражения, все симпатии будут на стороне загадочного белокурого гостя. Эндрю не чувствовал в себе потребности выяснять отношения. Он просто жил. Днем возился с машиной, вечерами пил в компании Джоша и его приятелей, а по ночам гляделся в свой собственный ад, сжигавший его воспоминаниями, бесконечной тоской и болью. Эндрю помнил каждое движение, каждую веснушку, каждое нежное словечко или взгляд, обращенный к нему. Он все так же сильно любил Нила. Любил, хоть и пытался убедить себя, что ненавидит. Иногда отголоски здравого смысла заставляли его остановиться в своей ненависти и подумать, а мог ли, в самом деле, так преданно любящий его человек, повести себя подобным образом. Эндрю ведь прекрасно помнил, как верен был его любимый своим идеям. Взять ту же одержимость экси! Страсть к победам любой ценой, тренировки по несколько часов, стратегические планы сражений, импульсивно расчерченные на первом попавшемся листке бумаги. Люди, обладающие такими качествами, меньше других склонны к поискам удовольствий. Эндрю всегда знал, что Нил его крепко любит. Эта любовь не дала ему погибнуть в Пальметто, удержала его, неся по венам саму жизнь. Эта любовь помогала ему растить сына; уверенно покидать дом, решая задачи в бизнесе, чтобы спокойно возвращаться в родные объятия. Нил не мог. Но сделал. Эндрю знал, что любит. Знал, что болен. Все, что происходило вокруг: игры в карты, гонки, ставки, драки и бессонные ночи - являлось вехами на его пути к смерти. Он не оставил эту идею, просто сменил декорации. Шрам на запястье заживал, а рана на сердце - нет. Он часто подолгу лежал на постели, вглядываясь в ночную мглу за окном и просто звал по имени свою приближающуюся смерть: Нил. Его несбывшаяся мечта. Видение. Миг наслаждения и радости, к которому он даже не успел привыкнуть. Он поворачивал голову и смотрел на пустую половину кровати: а может, он приснился ему, и не было никогда синих глаз, поцелуев, ночной болтовни и тихого смеха. Он же не терпит прикосновений... Почему вдруг позволил? Бред? Вдруг он вообще уже умер, там, на полу в отеле. Выпил эти тридцать таблеток и уснул навсегда. Попал в ад, вот и мучается тоской по Нилу, потому что самоубийцам не положено счастье, даже на той стороне. За несколько дней до финальных гонок, Эндрю, тщательно готовивший машину, выехал с очередной проверкой. Тормоза уже не беспокоили: он сам перебрал систему, со свойственной ему упертостью. Ленивое солнце топило землю. Раскаленные камни посверкивали вкраплениями каких-то минералов. Эндрю надел очки, досадливо проведя по длинным волосам рукой. - До пояса отращиваешь? - раздался деланно равнодушный голос, и тут же сигаретный дым поплыл в жарком мареве. Хорхе подошел совсем близко и, прищурившись, осмотрел отполированные части машины. Эндрю окинул его не менее равнодушным взглядом. Его платиновые шелковистые пряди, уложившиеся, по собственной прихоти, в "каре", не давали никакого покоя Хорхе, которому, будто нечем было заняться, кроме как, присматриваться к чужим прическам. Игнор не помог. Эндрю подсознательно это чувствовал. Хорхе выдул дым в его сторону и скучающе предложил: - Давай, посмотрим, чья тачка больше готова к заезду. - Сейчас? - поднял одну бровь Эндрю. - А че, слабо? - Так в себе уверен? - спокойно спросил Миньярд. - Хочу предложить пари. Приходишь первым - понятно, а вторым - стрижешься наголо... - Никогда не думал, что ты такой завистливый, Хорхе. Пиздец. Как мальчик из мегаполиса. И че тебе дались мои волосы? Ну, подстригу я их - они опять отрастут. Я, че, у тебя, бабу отбил, или...парня? Замах был несильный, но неожиданный, и кулак, сдобренный массивными кольцами, пролетел в миллиметре от успевшего уклониться Эндрю. Он резко развернулся и поднял подбородок. Глаза сверкнули. Хорхе вцепился ему в плечи, пытаясь повалить на землю, но Эндрю пнул его по лодыжке, а когда противник чуть согнулся, с разворота, заехал ногой в висок. Тряся головой, Хорхе врезал Эндрю по лицу. Скула вспыхнула болью, и Миньярд, приходя в ярость - неукротимую, как торнадо, нанес придурку несколько ударов в подбородок. Хорхе, не удержавшись на ногах, упал в пыль. - Сука! - он попытался кинуться на Эндрю снова, но к ним уже бежали люди. - Совсем охренели?! - Джош, оказавшийся среди подоспевших парней, оттащил Хорхе и оглянулся на Эндрю, медленно стирающего кровь со щеки. - Я тебя урою, красавчик! Мудила! - хрипло выкрикнул Хорхе, вырываясь из крепко держащих его рук. - Мы точно о тебе чего-то не знаем, - выдал Миньярд. - Умеешь ты наживать врагов, - пробормотал Джош. Эндрю несся по трассе, разгоняя тачку, почти до максимума. Он знал, что парни наблюдают за ним, желая в душе, кто - успеха, а кто и - расхлестаться нахрен, на первом же вираже. Применив несколько раз экстренное торможение, он остался доволен проделанной работой. "Выиграю заезд и красиво уйду в закат. Никто мне больше не помешает. Мы будем только вдвоем: я и машина - рыжая, как огонь, такая, как нужно. Будто, специально." Он уже все решил. Жизнь не влекла его. Победа в этой финальной гонке смотрелась, как логическое завершение всей боли. Ну, и не мешало бы уделать Хорхе, просто для прикола. А потом...Потом он знает, что поправить в тачке, чтобы слететь с дороги и отправиться прямиком в заждавшийся его ад. А, может, сразу уйти на ту сторону? Эндрю даже притормозил немного, вцепившись в руль. Ведь топливная система может и не выдержать, к примеру, дополнительного разгона или... Он задумался. И к хренам бы эту победу. Кого побеждать-то? Че тянуть? Он и так уже задолбался каждую ночь просыпаться в полном одиночестве и пялиться во мглу до самого утра. Он устал бороться, непонятно, с чем. С вечера, накануне финала, Эндрю уединился в гаражном боксе. Машина сияла, и в узком пространстве казалась огромной, заполняя собой, не только воздух, но и мысли. - Прости, братан, - Эндрю глотнул немного текилы и провел по капоту ладонью, - я думаю, у тебя еще будут победы, если, конечно, выживешь. Рывком открыв крышку капота, Эндрю, не глядя, придвинул к себе ящик с инструментами. Задуманное он осуществил молниеносно. Чуть выше скорость, а в азарте гонки, достичь этого состояния проще простого, и ни один колдун не соберет. Волшебства Санта Муэртэ не хватит. Не может смерть, сошедшая с декоративного алтаря глиняной лачуги, тягаться с Вечной Смертью, уже не терпящей никаких промедлений. Завтра. Эндрю вытер пот, затекающий на лицо. Взгляд на миг задержался на коротеньком имени, некогда заменившем ему весь мир. Нил. Эндрю вздохнул. Закрутил крышку на бутылке: завтра лучше быть в ясном сознании; опустил капот. - Прости, братан, - еще раз прошептал он. Возвращаясь по темным улочкам поселка в свою комнату, он не заметил несколько теней, метнувшихся к гаражам. Кто-то неслышно повернул ключ в только что запертой двери и проник внутрь. Эндрю вошел в комнату и, не зажигая света, опустился на кровать. В заднем кармане лежал выключенный, на протяжение уже трех месяцев, телефон, и ему захотелось вдруг, хоть на миг, вернуться в прошлое. Тысячи пропущенных звонков. Почти все - от Нила. Сотни сообщений. Он не открыл их. Пусть все останется так, как есть. Он просто нежно гладил светящийся экран и смотрел на его имя. Нил. Нил. Нил. Где ты? Что делаешь сейчас? Хочешь увидеть меня, или уже забыл? А, может быть, винишь, что я оставил сына? У меня болит сердце, как подумаю о нем. Что тебе сказать: я верю в тебя, хоть ты меня и уничтожил. Верю в твою любовь к Алану - истинную, какой и должна быть родительская любовь. Я сам не знаю ничего о таких чувствах. Кроме тебя, меня никто никогда не любил. Ты открыл мне жизнь и забрал ее, как Бог, что ли? Я мало знаю о Боге. Сложная тема. Те, кто думает, что знают, пускают себе пулю в лоб. Как Рене... Эндрю включил диктофон и негромко произнес: - Сынок. Через некоторое время ты узнаешь, что со мной случилось. Я не стану отправлять голосовое, а просто оставлю его в памяти телефона. Алан, не верь ничьим сплетням и домыслам. Единственной причиной моего ухода стало разбитое сердце. Это - не моя тема, но я почему-то страдал только из-за этого. Если ты не простишь меня - я пойму. Это ничего: ты имеешь право на любые чувства. Однажды я получил совет от одного очень умного и бесконечно доброго человека. Он сказал мне, что чувства скрывать нельзя. Если любишь - так и говори, ненавидишь - тоже. Я долго молчал, терпел свою боль, никому не верил. Это неправильно. Молчание разрушает. Запомни эти слова. Сейчас мне очень больно. И мне не справиться. Прости меня. Солнце поднялось над землей, подпалив новый день. Жар сгущался; желтоватое марево застыло над трассой, крученой, как безграмотно построенная нетвердой рукой школьника синусоида. У обочины дежурили две машины скорой помощи и пожарный расчет, а в низине разместилась палатка - пункт спасения от зноя, где возможным пострадавшим, медработники могли оперативно предоставить простые средства, вроде нашатыря, холодной воды или льда. Вместе с маревом, в тугом, сложном воздухе, почти лишенном кислорода, колыхались пары бензина. От рева двигателей и убойных клубных рейвов закладывало уши. Машина Эндрю участвовала в заезде в пятой паре. Сосредоточенный Джош, убравший под бейсболку свои темные патлы, торопливо, но крепко пожал руку Миньярду и пожелал удачи. В одном из домов на колесах был оборудован штаб с камерами. Отсюда велись наблюдения за участниками и за трассой, запускались дроны, отдавались распоряжения по наушникам, одевавшимся всем гонщикам. Эндрю молча смотрел вдаль. Пыль, камни, кактусы. Хороша похоронная процессия... Подошла его очередь. Вставив в ухо гарнитуру и закрепив микрофон у губ, Миньярд равнодушно оглядел соперника - одного из приятелей Джоша, имени которого он так и не запомнил, что было ему несвойственно. Дон, кажется... Эндрю прохладно усмехнулся, удивляясь своей феноменальной памяти: не собирался, а она зафиксировала. Сигнал подал вертлявый Энрике. "Наверное, в кожаных штанах чего-нибудь сварилось", - подумал Эндрю, сощурился, опустил со лба очки и мягко нажал на газ. Машина взревела. Он слился с ней в едином безумном порыве. В зеркале уже ничего не было видно: исчезли в пыли и другие гонщики, и сверкающие автомобили, готовые к борьбе. Пыль закрыла собой небо. Минута, две, пять, десять. Преодолевая крутые виражи, потеряв из виду соперника, оставшегося где-то позади, Эндрю искал подходящий изгиб. Скорость пока стояла на отметке 250км/ч, но это не могло продолжаться долго... Сердце задолбило в висках: он подходил к нужному повороту. Вот, еще, еще... - Эндрю! Это Нил. Сбрось скорость! - А вот и глюки, - обронил он, ни к кому не обращаясь. - Сбрось! Ты разобьешься. Машину нельзя разгонять до трехсот. Эндрю. Это, и в самом деле, я, Нил. Слышишь меня?! - Уйди ты из моей головы, - простонал Эндрю. - Че те надо?! - У меня доказательства моей невиновности. Сбрось скорость. Ты погибнешь. - Какие доказательства? - растерянно прошептал Эндрю, понимая, что чуть не над всей Мексикой летит в эфире его голос. - Ты знаешь, кто такой Уилкинс? - голос Нила становился все реальней. - Что? - насторожился Эндрю, - знаю, да... - он охрип и оглядел местность, - че за хуйня?! Откуда ты здесь взялся? - Эндрю, сбрось скорость! - голос Нила набрал силу и четко рубил приказы. - Сбрось немедленно! - Чем докажешь, что это - ты? - Я люблю тебя, - произнес Нил на немецком, - тормози, говорю! Ради сына, придурок! Ради нас! Эндрю нажал на тормоз, но ничего не произошло. Педаль провалилась в пол. Паника окатила жаркой волной. Почему тормоза?! Он же сам их отрегулировал? Как так-то? - Тормози! - рявкнул Нил. - Я не могу! - проорал Эндрю. - У меня тормоза отказали! - Двигателем тормози, - выдохнул Нил. - Пробуй. Уходи в дрифт с дороги! Я иду к тебе! - Какого... - Эндрю осторожно выжал сцепление и услышал где-то вдалеке, через наушник, встревоженный голос Нила. Его Нила, требующего у кого-то: - Тачку дайте кто-нибудь!