И ад следовал за ним

Уже темнело. Ускоренный вариант вечерних сумерек разом вырубил солнце. Нил обернулся на сигнал сообщения. - Эндрю? Он прочитал название бара и время, еще не веря своим глазам. На часах 21-30. Движимый каким-то инстинктом, он подошел к зеркалу. Рана на подбородке едва подсохла; от слез потух взгляд... Он вдруг разволновался. Сердце забилось неровными толчками. В десять! Но это всего через полчаса! Ускорься, придурок! Ледяная вода решила проблему с лицом: появился румянец, а ресницы распушились и загнулись. Нил расчесал волосы, даже не пытаясь вспомнить, когда делал это последний раз. Вьющиеся надо лбом пряди никак не поддавались, и он чуть не оставил свои нервные попытки их уложить. Кажется, он взял с собой духи. Нахрена? Но ведь пригодились же. Он вытащил из чемодана лаконичную дорожную упаковку с дурманящим ароматом и нанес немного на шею и запястья. Так. Сердце продолжало колотиться, чуть не выпрыгивая. Что надеть? Дебильная проблема. Здесь такая жара. Нил придирчиво осмотрел рубашки, и остановился на белой, с коротким рукавом, из тончайшего итальянского хлопка. Небольшие детали в крое сразу смягчали ее строгий стиль. Он убрал классические джинсы подальше и заменил их светло-синими, вытертыми на бедрах до белизны - очень мягкими и легкими. Кеды из белого текстиля завершили образ. Мучения закончились. Нил приехал в назначенное место минута в минуту. Вышел из такси. Огляделся. Старая каменная постройка; у входа - две фигурки шакалов с фонариками в зубах; национальная полустертая роспись на стенах. Многолюдно, но это почему-то не раздражает: скорее всего, влияет атмосфера вечера, когда душа просит отдыха, снисходительная и к потребностям других. Посетители входили, выходили...Двери распахивались почти каждую секунду, и музыка звала внутрь, и теплое сияние приглушенного света, и сигаретный дым, и танцующие пары обещали тот самый покой, о котором Нил попросту начал забывать. Что ж, проверим. Он толкнул дверь и вошел, сразу попав в главный зал со стойкой бара, обнимающей его полукругом. В нишах разместилось множество столиков на двоих, где скрывались влюбленные пары, а в центре, на просторном танцполе, двигались красивые тела, как призраки, теряющиеся в рассеянном свете фонариков. Взгляд Нила упал на высокие арки в самом конце зала, служившие выходом на веранду. Там позволялось курить, и тоже разместилось несколько столиков побольше. Пока они пустовали, и Нил прошел на эту площадку, поближе к прохладе, не желая толкаться среди разгоряченных танцами и выпивкой посетителей. Люди танцевали под обворожительные латино-американские ритмы, и музыка плыла над этой ночью, смешиваясь с дымом от сигарет, шепотом влюбленных пар, незримым гулом моря. Он прислонился спиной к одной из каменных опор арки и стал смотреть на темно-синюю воду и отражающуюся в ней луну. Накатил внезапный страх. Не волнение или предвкушение встречи, а, именно, страх. Что, если Эндрю не приедет? Или встреча пройдет холодно...Или обезумевший Миньярд просто поставит его в известность, что даже и не думал смотреть видео, и отправит его подальше, объявив предателем... Господи... "Сени Суйем"... Музыка накрыла его мурашками по всему телу. Сердце забилось в ритме, не то, вальса, не то, французского шансона. Нил резко обернулся и встретился взглядом с Эндрю. Миньярд стоял, опершись плечом о стойку бара, скрестив руки на груди, и наблюдал за ним. Великолепные волосы сияли, и свет огней над танцполом скатывался с платиновых прядей, отросших так сильно, впервые на памяти Нила. Ярко-синяя легкая рубашка, небрежно наброшенная на белоснежную майку, подчеркивала темно-золотой загар, превращая Эндрю в незнакомца с обложки модного журнала. Белые брюки - уже другие - широкие, с карманами под коленями, заканчивались где-то выше щиколоток. Белые кроссовки сменили сандалии, в которых Эндрю был днем. "Это он, вообще?" Сердце рванулось к нему; Нил уже видел себя несущимся через зал, расшвыривающим толпу... Он сдержался. Нельзя. Миньярд сам должен принять решение. Эндрю пошел на зов этих синих глаз, мимо барной стойки, мимо танцующих, мимо свечей на стенах, выполненных, тоже, в виде шакальих голов... Рядом. Глаза в глаза. Минуты...,а, может быть, часы или годы? - Ничего не говори, - глухо произнес Эндрю и прижался к Нилу всем телом. Музыка, вытканная из плеска волн, шепота, дыма, словно для них одних, играла и играла. Нил заподозрил что-то, потому что композиция началась снова. Он мог бы спросить у Эндрю, не его ли рук дело, но вспомнил о просьбе молчать. Эндрю прижал его еще теснее. Нил закрыл глаза и забыл сразу обо всем на свете. Кажется, у него получилось сделать несколько глубоких вдохов. Когда он последний раз нормально дышал? Шелк волос касался щеки. Аромат духов пересилил все другие запахи, в дыхании, легком, почти невесомом, растворилась и музыка, и голоса, и чей-то смех. Его имя билось в пульсе Нила. Эндрю. Эндрю. Эндрю. Он решился коснуться его спины рукой. Если отстранится, он просто умрет. Пальцы провели по тонкому хлопку рубашки, и сильная рука Эндрю тут же откликнулась сжатием его шеи. Горячая щека прижалась к щеке Нила. Плотину сорвало. Нил прижал его к себе, стиснув тонкую талию одной рукой, а другой вцепился в длинные волосы на затылке. Он путал их пальцами, наслаждался их плотной шелковой структурой, понимая, что ему нравится эта незнакомая прическа, и что он снова влюбляется в этого парня. Снова, вот здесь, сейчас, под небом Мексики, темнеющим, будто его ударили в солнечное сплетение и заставили забыть о солнце. Он шептал его имя одними губами и дышал, дышал, наконец-то нормально дышал в этих объятиях, осознавая, что Эндрю тоже обнимает его, пытаясь прижать все ближе, хотя уже и некуда. Однажды в университете, Нил, в рамках какого-то научного проекта, на который ему было "положить с прибором", видел короткий фильм о том, как срастаются ткани человека, если их вовремя приложить друг другу. Профессор пытался объяснить им, придурочным, недалеким спортсменам, что во время травмы нельзя медлить, и лучше сразу поспешить к хирургам. Ткани срастались, разумеется, при ускоренной съемке, и это произвело на Нила сильное впечатление. Сейчас он чувствовал нечто похожее. Они соединяются снова, как в том фильме, на котором он чуть не заснул... Они срастаются, клеточка к клеточке, щека к щеке, имя к имени. - Эндрю. - Нил, - шепот, как дыхание моря, сорвался с губ Миньярда. - Прости меня. Обнявшись, они стояли так, потеряв счет времени. Дышали вместе и слушали музыку. Нил понимал, что время разговоров еще не пришло. Он пока не знал, что ответить Эндрю на это "Прости". Он не злился. Он забыл обиду сразу, как попал в эти горячие объятия. Ему было странно сознавать, что Эндрю, возможно, ждет ответа, или прощения, в чистом виде, прямо, словами. Он хотел лишь одного: перебирать шелковые волосы и греться в сильных руках. - Может быть, уедем отсюда? - решился Нил и встретился взглядом с Эндрю, который, при звуке его голоса, легонько вздрогнул и чуть ослабил объятия. Опасно. Его губы так близко. Дыхание обжигает, глаза наполняются желанием. - Поехали, - задохнувшись, шепнул Миньярд. Он вел Нила за собой, крепко сжимая его запястье. Машина, оставленная Джошем, ждала их на парковке. Эндрю окинул Нила каким-то странным взглядом и открыл перед ним пассажирскую дверь. - Ух ты! - шепнул Нил и бросил на Эндрю потрясенный взгляд, - объяснишь? - Нет, - Миньярд несколько секунд смотрел ему в глаза, и Нил почувствовал, что падает и тонет в этих карих омутах. Эндрю легонько дотронулся пальцами до его подбородка, изучил ранку, вздохнул и сел за руль. Дорога до бунгало заняла не больше двадцати минут. Руки Эндрю заметно подрагивали на руле, и Нил чувствовал, что Миньярду нелегко дается эта поездка, потому что и сам он весь горел от непреодолимого желания близости, или, хотя бы поцелуя. Нил не мог, как ни старался, отвести глаз от красивых, плотно сжатых губ, прямого носа, высокого лба, он всем существом хотел остановить машину и наброситься на Эндрю, рвать на нем одежду, плакать, орать на него... Миньярд резко затормозил у красивого белого легковесного дома, криво поставив машину на специальную площадку. Он выскочил, оставив дверь открытой и стремительно пошел к дому. Рука нервно убирала волосы со лба, плечи напряглись. Казалось, он, то ли собирается спрятаться от Нила, убежать от него и укрыться в темноте, то ли броситься лицом на песок и отдаться слезам. Нил почти бежал за ним, не обращая внимания на красоту этой ночи и огромную луну на небе, и море - тоже огромное, заполнившее собой все пространство вокруг. Они оказались в просторной гостиной. Не зажигая света, Эндрю пронесся через нее, подхватив с кресла какое-то покрывало, откатил стеклянную дверь и выбежал на пляж. Нил забыл, как дышать, вдруг оказавшись посреди волшебного мира. Он уже не смог игнорировать черное море, песок, небо...еще цветы на дорожке, одурманивающие своим ароматом. Миньярд бросил покрывало на песок, кое-как расстелил и упал на него, погрузив пальцы в волосы. Тяжелый вздох; взгляд, устремленный вдаль. Там, в этой темной, туманной дали, где ночь сожрала горизонт и смешала небо с водой, было не на что смотреть, но Эндрю упрямо не отводил взгляда. Нил сел рядом. Их руки соприкоснулись, от верхних плечевых швов на рубашках, до кончиков мизинцев. Нил почувствовал легкое движение: Эндрю достал пачку сигарет, сунул одну в рот и закурил. Зажигалка упала на песок. Медленный поворот головы. В глазах - в этой дивной, теплой ночи, кажущихся просто карими - вызов. Он затянулся, и тонкие дрожащие пальцы передали Нилу сигарету. При мысли, что фильтра только что касались губы Эндрю, Нила прошибло сильнейшее возбуждение. Он взял сигарету и, глядя в любимые, чуть сумасшедшие, глаза, затянулся тоже. Дым, как туман, ушел к небу. Их тепло смешивалось и согревало. - Я до сих пор не верю, что ты здесь, - хрипло произнес Эндрю. - Но я здесь, - отозвался Нил и вернул ему сигарету. - Мне кажется, что я только что вышел из тюрьмы. Мир какой-то другой... - Эндрю, - не сводя с него глаз, шепнул Нил. - Я здесь. И да, мир другой. Он чуть не уничтожил нас... - Мир тут не при чем. Не говори, пожалуйста об этом... Я сознаю свою вину. - Ее нет, - Нил опустил взгляд на его губы, окутанные легким дымным облачком. - Ее нет, Эндрю. Ты - это ты. Нас пытались уничтожить, зная наши слабые места. Нас учли, Эндрю. Нашу любовь, наши слабости и страхи. - Страхи, - эхом повторил Эндрю, слегка кивнув, и передал ему почти дотлевшую сигарету. Нил потушил ее, сунул в песок и повернулся к Эндрю всем телом: - Что мы будем делать? Теперь, когда я здесь...когда мы рядом, когда тебе известна правда? - Мне страшно, - шепнул Эндрю. Он все еще шепчет о своем страхе, честно признавая его. Даже когда теплые руки Нила мягко укладывают его на покрывало, ему страшно. Эндрю Миньярд не произносит этого слова вслух, как и "я тебя люблю", как и "пожалуйста", но с Нилом, в его объятиях, все меняется. Он смотрит вверх, где на черном, глубоком полотнище неба кто-то вышил золотые точки. Ночь. Он так молился, чтобы она пришла - эта ночь в его объятиях, на остывающем после жаркого дня, песке. Ночь, способная изгнать сомнения и страх. Нил склоняется к нему, и через рыжие волны не видно звезд. Да и черт с ними! Губы нежно, почти невесомо касаются его кожи. Он осторожен, и тем опасен. Нил. Его Нил. Господи, как же страшно. Вдруг это опять сон. Он дотрагивается до сильных плеч Нила, проводит рукой по шее сзади и запутывается пальцами в волосах на затылке. Поцелуй становится горячим, живым. Эндрю снимает с его плеч рубашку, расстегивает ремень на джинсах. Секс. Его вечная потребность. Голод по этому человеку. Мучительное, долгое ожидание. - Нил, - шепчет он в эти горячие губы. - Любимый мой, - он отвечает ему, или нет? Эндрю гладит его повсюду. Он знает его, чувствует, начиная вспоминать, где и как, сколько и надо ли... Нил. Его вечная жажда. Желание и отклик. Нил. С ним. Он знает... Эндрю ласкает мягкую, как шелк, кожу ягодиц, жадно проводит пальцами по нежной кожице вокруг входа, чуть вводит их внутрь... Секс. Люди занимались им сотни тысяч лет. Ничего нового уже нельзя изобрести, но...Боже. Нил. Его кто-то выдумал специально для него. Эндрю тихонько стонет, пока горячие губы ласкают его тело, берут его член, дразнят, зажигают... Нил поудобнее усаживается ему на бедра, с восторгом царапает кожу на груди и животе, быстрыми поцелуями, гибко опускаясь, покрывает его тело снова и ловко вводит его член, сам, ни о чем не задумываясь, наплевав на сомнения и какие-то там страхи. К хренам страхи. Эндрю почти читает его мысли. Нежная головка погружается в огонь наслаждения, и он больше не может ждать. - Да! - шепчет он, входя глубже и прижимая Нила к себе за сильные бедра, - мой! Только мой! - Эндрю, - пальцы ласкают его губы, приоткрывая их. Эндрю ловит их ртом, задыхаясь и проклиная каждый миг разлуки, когда он не мог почувствовать эти наглые руки, и не мог трахать этого невероятного, черного, слившегося с темнотой призрака. Нил медленно, растягивая удовольствие, двигается сверху, и Эндрю кажется, что он занимается любовью с туманом; что его любит сама ночь. Страх уходит. Остается безумный круговорот мыслей. Руки, вцепившиеся в волосы, стон. Его имя. И его имя. Эндрю! Нил! Нил улегся на него совсем обессиленный. Прижался к груди Эндрю, нежно вцепившись одной рукой в волосы. Бедра сжимали его еще несколько секунд, а потом расслабились. Эндрю шепнул: - Ложись нормально, - а потом осторожно уложил Нила на живот, а сам улегся сверху, целуя его сзади в шею и зарываясь губами в кудряшки, - мой, - шепнул он снова и глубоко вздохнул, - ты же понимаешь, что я его убью? - Да, - Нил, чувствуя новый виток желания, даже не стал уточнять, о ком идет речь. И так было ясно, что Уилкинс - труп. - Всякий, кто посмеет мечтать о тебе - умрет, - изрек Эндрю, сжимая его плечи и покрывая поцелуями спину. Нил повозился под ним, понимая, что не сможет скрыть возбуждения, и Эндрю тут же жарко шепнул ему на ухо: - Еще? Щеки обдало румянцем, и Нил порадовался, что Эндрю не видит его лица. - Да. Теперь по сто раз в день "да"... - Утонуть не боишься? - Не боюсь. Утопи меня. Кончай в меня, и утопи. - Я скучал по тебе, - уткнувшись лбом ему в спину, простонал Эндрю. - Как же я скучал, Джостен, по твоим чертовым выходкам! - Трахаться-то еще будем? - Нил потерся ягодицами о его влажный член. - Лежи - терпи. - Вот уж хрен ты угадал! Я тебя три месяца не видел... Эндрю перевернул его на спину. Притворство осталось позади. Губы нежно прижались к губам Нила. Легкое трение зубов Эндрю о тонкую кожу, медленное скольжение языков. Он целовался так с юности, прогоняя боль и ужасы разлуки, борясь за жизнь, за их дальнейшее счастье. Уже в поцелуе, Нил начинал сгорать от желания. Открывая затуманенные ласками глаза, теперь уже он смотрелся в бесконечное черное небо, а сияющие звезды, густо усыпавшие эту ночь, загадочно мерцали, обещая сохранить их секрет. Новое слияние соединило их неторопливо, продуманно нежно. Эндрю целовал его, входил-выходил, поглаживая бедра, чуть сжимая их горячими ладонями. Языки тоже ласкали друг друга медленно, скользя в такт телам. Даже сердца забились в одном ритме и ускорились, когда пик наслаждения накрыл их. Нил крепко обнял Эндрю за шею, чувствуя, что сейчас заснет в этом жарком, влажном круговороте. И Эндрю, словно прочитав его мысли, шепнул: - Я засыпаю, Нил... - Спи. Я люблю тебя. - И я... тебя, - тихое дыхание коснулось его щеки, и в следующую секунду они оба провалились в сон, избавив, наконец, друг друга от боли. Как и всегда. Светло-синее утреннее небо отразилось в глазах Нила, когда он, разбуженный ярким солнцем, открыл их, чтобы снова зажмуриться на секунду. Где он? Почему такое безмерное чувство покоя и счастья? Эндрю не спал, как обычно, проснувшись раньше и, лежа на боку, задумчиво смотрел на него. Невесомыми движениями он аккуратно убрал рыжие пряди со лба Нила, заправил одну за ухо, коснулся кончиками пальцев щеки. Потом, заметив, что Нил тоже не спит, взял его руку и поднес к губам, целуя каждую косточку и лаская языком нежную кожу между пальцами. - Не сон! - облегченно выдохнул Нил, - слава Богу! - Не сон, - Эндрю тихо вздохнул, - я так боялся, что это просто новое издевательство. Ты так часто снился мне... - Эндрю, - Нил потянулся к нему, как делал каждое утро, вдыхая новую порцию любви в начинающийся день. - Ты здесь, - шепнул Эндрю и крепко обнял его, прижав к груди. - Здесь...Я устал без тебя. Как же я устал... Он отпустил Нила и снова устроился на боку, изучающим взглядом окидывая длинные загнутые ресницы, вздернутый нос с десятком веснушек, вылезших на солнце. - Рыжий, - почти неслышно произнес он, - опять будешь жаловаться, что весь в веснушках. - Пока не буду. Нил смотрел на него, с наслаждением вдыхая свежий утренний воздух, радуясь, что может нормально улыбаться, дотрагиваться до Эндрю в любой момент, когда захочется. Он коснулся разбитой раны на скуле, обвел ее большим пальцем: - Не больно? Огреб вчера... - Это было за дело, - ответил Эндрю и погладил подбородок Нила с кровоподтеком в виде ровной линии, - а вот это - нет, - жестко заключил он, - прости меня. - Ты уже извинился, - Нил еще немного погладил пальцами его скулу. - Дважды, - улыбаясь, добавил он и откинулся на спину. Эндрю лег рядом, сложив руки за головой: - Есть тема...Я, наверное, за это позволю себя избить... - С Аланом все окей, - Нил нашел его руку и притянул ее к себе. - Все будет нормально. Тренер подписал бумаги о готовности. Кевин работает с ним над техникой. Я почти месяц ставил удары, учил упражнениям и тренировал выносливость... - Как он? Справляется? - тихо спросил Эндрю. - Да. Он справляется. Ради нее... - Роми, - улыбнулся Эндрю. - Она. Рыжая бестия. Восемь лет, а уже знает, как вскружить мужчине голову. - Рыжие все такие: умеют кружить головы, - без улыбки, Эндрю сжал его руку, - что еще интересного? - Ну, я позвонил ее мамаше: девчонка, действительно принята в школу. Кстати, я потом, при подаче заявления, настоял, чтобы их взяли в один класс. Он орал от радости так, что коты потом двое суток под диваном просидели. - А мамаша тебя, конечно же, облаяла? - улыбнулся Эндрю. - Ты знаешь, нет, - качнул головой Нил. - Она и сама чего-то распереживалась. Говорит мне, типа, а ваш Алан точно успеет подготовиться, а то дочка ей уже всю кровь выпила. - Конечно, кто же будет хамить такому обаятельному зайчику, - съязвил Эндрю. - Это не потому, что я - зайчик, - фыркнул Нил, - просто общаться надо уметь. Ты-то как с ней разговариваешь? - Как она того заслуживает! - убежденно отрезал Эндрю, - она отвратная. - Что есть - то есть, - согласился Нил. - А как Кевин на это все подписался? Ушам не верю... - А он теперь мой друг, - усмехнулся Нил. - Иди ты! - О, да! Это самая романтичная история, дошедшая до наших дней. - Заткнись, - ошалело оборвал его Эндрю и шокировано уставился на него, повернув голову, - че несешь? - Вот, как был ты, Миньярд, черствый варвар, так и остался. - Нил! - взмолился Эндрю, - че у тебя с Кевином? - в глазах его блеснул огонек, - блядь, только не вздумай мне поведать, что сей гандон скрасил твои одинокие ночи, пока я пребывал в печали и отчаянии. Нил взвыл от смеха, хлопая ладонями по покрывалу. Эндрю, нежно улыбаясь, молча смотрел на него. - И чего ты ржешь? - чуть не через минуту, спросил он. - Я тебе расскажу, если пообещаешь не изъясняться высоким слогом. - Ты первый начал, - парировал Эндрю, - к тому же, у меня два высших образования, вообще-то, и степень по экономике. Как хочу, так и изъясняюсь. - Урыл, - вздохнул Нил. - Давай-давай, колись, кто там кому сосал, пока шел чемпионат? - Твою мать, Эндрю! - возмутился Нил, - как ты догадался?! Теперь уже Миньярд свалился от смеха: - Я, кажется, сейчас сдохну, Нил! Прекрати! - А я-то че? У Кевина экзистенциальный кризис. Он достиг стадии принятия однополых союзов и высказал сожаления, что не сделал свой правильный выбор в юности, - Нил указал на себя и скорчил Эндрю рожу. - Сечешь, что бывает после "Эвермора"? Хороши отголоски... - Ебануться можно, - покачал головой Эндрю. - А ты...что ты ему сказал на все это? - Сказал, что люблю своего чокнутого Миньярда, и буду верен ему до конца дней, - Нил грустно улыбнулся и взглянул Эндрю в глаза, - на тот момент я уже получил твое сообщение. Эндрю сжал его руку до боли и тяжело вздохнул. Нил перевернулся набок и требовательно посмотрел ему в глаза: - Я хочу спросить тебя... - Что еще? - осторожно поинтересовался Эндрю. - О каком таком "опрометчивом поступке" говорил мне Агиро, когда я пытался тебя разыскать? Эндрю медленно выдохнул: - Он не сказал тебе? - Нет. Ты же его знаешь - сама деликатность. - Это правда. Агиро никогда не пересекает границ, - кивнул Эндрю, - я ценю это качество. - Из-за этого "ценного качества", я чуть тебя не потерял! - возмутился Нил, - Агиро - прекрасный человек, не спорю, но отличать уважение личных границ, от намеренного сокрытия фактов, уже мог бы научиться! Итак, любовь моя, чего я не знаю?! - Нил склонился к нему и дернул подбородком. - Все ты знаешь, - попробовал отвертеться Эндрю. - Что было на этот раз? - холодно спросил Нил, - ножи, газ, высота?... - Снотворное, - нехотя ответил Эндрю. - Охуеть! - Нил сжал его горло рукой. - Как ты посмел? А что бы стало со мной? - Я считал себя уже мертвым. - Да? - Да, - глаза Эндрю сверкнули. - Я не смог бы с этим жить. Неужели не понятно? Нил ослабил хватку. Солнце поднималось все выше и начинало печь. Глаза Эндрю засияли золотом и слезами. Нил вытер каплю, покатившуюся на висок и вдруг застыл: - Так... А что это такое было на гонках? Эндрю вздрогнул: - Ты о чем? - А я о выкрутасах твоей тачки. Я тебя знаю: ты бы никогда не выехал из гаража с неисправными тормозами или, уж тем более, топливной. Колись! - Про тормоза ничего не знаю, - нехотя ответил Эндрю, - сам их перебирал: все было, как новое. - Угу, а двигатель, и остальное? Миньярд закрыл глаза. - Эндрю! - Нил потряс его за плечо, - ну? - Это была бы такая красивая смерть. - Дебил! - простонал Нил и лег на спину, подставив все тело жарким лучам. - Тебе же плевать на всех! Как же так? Что мне сделать, чтобы ты больше не пытался, при первой же проблеме в наших отношениях, резать себе руки... - он вдруг сел и снова посмотрел на Эндрю, - это точно все? Больше попыток не было? - Были. Меня колдун спас, - выдал Эндрю и тоже сел, поправляя волосы, - и твое имя мне набил, - он продемонстрировал запястье. - Блядь, какой еще колдун? - Нил посмотрел на его руку, взял ее, разглядывая тату и шрам, пересекающий его имя. - Какой колдун, Эндрю? Пойдем-ка в тенек, а то, я смотрю... Миньярд рассмеялся, потряс волосами, убрал их со лба и обнял Нила, роняя его обратно: - Потом познакомлю, - он стал жарко целовать его губы, пока желание не затмило все остальные чувства. - Эндрю, - нежно шептал Нил, подчиняясь его телу, - давай, я тебя сам убью, если че! От жары начало темнеть в глазах. Отдышавшись, Нил перевел взгляд на полумертвого от наслаждения Эндрю и слегка улыбнулся, только сейчас начиная верить, что все происходит наяву. - Мне жарко, - шепнул он. - Мне тоже, - откликнулся Миньярд, - и я хочу есть. - Эндрю, скати меня в воду. - А сам чего? - Нет сил. - А у меня, можно подумать, есть, - горячие пальцы коснулись пальцев Нила. - Эндрю... - Что? - Я хочу поцеловать тебя. - Поцелуй. - Не могу. Мы придурки, да? - Стопудово. Нил улыбнулся и вздохнул. Эндрю со стоном перевернулся набок и потерся волосами о его челку, взмокшую от пота. - Эндрю. - Ну, что? - Мне кажется, это безумие опять вернется, и буду постоянно к тебе приставать и бояться за тебя. - Пусть возвращается. Я люблю, когда ты ко мне пристаешь... - Эндрю посмотрел ему в глаза, - иди в воду, еще хреново станет. - Здесь глубоко? - А я хрен его знаю. Еще не плавал. - Ну, ты даешь. - Пошли вместе. Эндрю потянул его за руку, поднимаясь. Нил кое-как встал, потягиваясь до хруста в суставах. - Тюлени, блядь. - Это еще слабо сказано, - Эндрю тоже потянулся и обнял Нила за шею одной рукой,- пошли, а то этот секс-марафон не закончится. - А в воде даже удобнее, - Нил приостановился на миг у ласково плещущейся кромки и вошел в воду. Обернувшись, он нежно оглядел лицо Эндрю, - и можно не останавливаться. - Всегда говорил, что ты извращенец, - усмехнулся Эндрю и вдруг толкнул его, подняв тучу брызг. Нил среагировал мгновенно и, падая, обхватил его за талию. Эндрю упал сначала на спину, но вывернулся и поплыл, оттолкнувшись от Нила. Тот последовал за ним, сначала, окунувшись с головой. Прохлада принесла невероятное облегчение, и Нил мощными гребками поплыл вдаль, снова радуясь глубоким вдохам и выдохам, как после перенесенной тяжелой болезни. "Я дышу им, черт бы его взял!" Он замедлился. Волны, оставленные движениями Эндрю, уплывшего на несколько метров вперед, ласково покачивали Нила, позволив остановиться и отдохнуть. Минут пятнадцать они провели в воде, проголодавшись окончательно. Эндрю разлегся у самой кромки песка, и теплые волны накрывали его красивое тело, то откатываясь назад, то снова набегая, до самой шеи. Мокрые волосы он убрал назад, закрыл глаза и с улыбкой подставил лицо, уже загоревшее до шоколадного оттенка, жаркому солнцу. Наплававшись, Нил отряхнул вьющуюся рыжую гриву. Мыслей не было. Они так измучили его страхами и домыслами, что сейчас предоставили передышку, окунув в нежность, страсть, в бесконечную потребность любить. Он подплыл к самому берегу, коснувшись коленями песка, и с улыбкой обнял Эндрю, опустившись на него: - Не помешаю? Эндрю улыбнулся, устраиваясь под ним поудобнее, и обнял его, одной рукой небрежно поглаживая бедра и ягодицы, а другой, сжимая талию: - Не помешаешь, - шепнул он, - надо было еды сюда притащить... - Надо было. Мы так долго жили друг без друга, что даже жалко тратить время на еду или сон, - Нил провел пальцем по его скуле, обвел брови, мокрые от воды, губы, подбородок и шею, - я скучал по твоей красоте, Эндрю, по всему тебе... Эндрю открыл глаза; мокрые ресницы слиплись в темные стрелки; взгляд сиял от нежности: - Нил, - шепнул он, - ты сумасшедший. Как ты можешь любить меня? Нил поцеловал его, неторопливо склонившись к губам. Он тихонько дотрагивался до мягкой ароматной кожи; языком, почти не касаясь, выводил короткие дорожки, и снова только губами жег губы. - Я люблю тебя, - шептал он, и вновь губы касались губ, только намеками на поцелуи, а руки ласкали шею и волосы. Он приостанавливался, любовался точеным лицом Эндрю, тонул в золоте его встревоженных глаз, чтобы опять поцелуями прогнать боль и зажечь эти невероятные глаза счастьем. - Нил, ну что ты? - Эндрю обнял его еще крепче. - Эндрю, - Нил закрыл глаза, прижался щекой к прохладной мокрой щеке. Очередная волна нахлынула с вкрадчивым плеском, накрыла их и откатилась назад... - Нил, - Эндрю прошелся коротеньким поцелуями по его щеке, - Нил, я хочу...хочу тебя. Возьми меня... Нил, пробиваясь сквозь дурман своей одержимости, посмотрел ему в глаза. Они изредка менялись ролями, в похожие минуты, когда Эндрю инстинктом чувствовал необходимость забрать часть переполнявшей Нила нежности. Это было совсем другое таинство слияния. На грани страха, на грани боли. Эндрю знал, как нужны иногда им с Нилом эти метаморфозы, сближающие их на другом, каком-то духовном уровне. В такие минуты Нил не спрашивал, уверен ли Эндрю. Он соединялся с ним и дарил себя всего, без остатка. Когда-то именно так он и доказал, что возможна их совместная жизнь, без прошлых страданий и воспоминаний о чьей-то жестокости. Он умел принимать любовь, но умел и дарить. Его теплые руки чуть-чуть сжали ягодицы Эндрю, раздвигая, лаская. Вода смягчила вхождение, укачивая в бесконечном желании не останавливаться. Наслаждение поднималось от глубинных точек в мозг, следуя через все тело, сводя судорогой пах, вызывая слезы, срывая с губ стоны. Нил двигался иначе, чем он, но Эндрю терял над собой власть, отдаваясь сильному, нежному телу, сдаваясь, мечтая, только бы эти движения не прекращались. Оргазм родился в центре, делая его беззащитным перед этой бурей чувств. Губы Нила нежно приоткрыли его губы; поцелуй свел с ума. Эндрю задыхался в его объятиях, крепких, уверенных, пока ладонь, дразня, ласкала его член, в чем уже не было необходимости. Секунды три, и влага растворилась в воде, слезы в слезах, поцелуй в поцелуе. - Я тебя люблю, Нил. Люблю, - он уже перестал быть собой, кончая до стука в ушах. Солнце плавило землю, но Эндрю казалось, что это стекает рыжий мед с волос Нила, и любимый голос звучит откуда-то издалека: - Я тоже тебя люблю. На этот раз Нил не стал засыпать. Прижавшись к Эндрю, он слушал море, позволяя волнам покачивать его тело, а рукам Эндрю - легонько касаться его волос и спины. Однажды его дядя Стюарт сказал ему, что они с Эндрю принадлежат к особому сорту людей, умеющих и любить, и сражаться, но именно таким людям и выпадает вечное беспокойство, угрозы потери друг друга, и смерть, что иногда означает одно и то же. Нил с недоверием оглядывался на свое прошлое. Как могло так случиться, что он - сын полубезумного садиста, вечно бегущий, черт знает куда, как загнанный охотой зверь, вдруг обрел дом, покой и любовь. И какую любовь! Эндрю, на первый взгляд, не годился ему даже в друзья. С ним просто невозможно было нормально взаимодействовать. Нил знал, что многие из их общих знакомых до сих пор до конца не верят в эту сказку о взаимной, исцеляющей любви, и ждут, что Миньярд выкинет какую-нибудь прежнюю гадость, и все вернется на круги своя. Конечно, Нил не раз убеждался, что яростная, израненная, глубинная сущность Эндрю никуда не исчезла. Нежным, непохожим на самого себя, он становился только с ним, в его объятиях, не считая нужным прятать характер при посторонних. - Ты не спишь? - шепнул Эндрю, запутываясь пальцами в мокрых рыжих колечках на затылке Нила. - Нет. Я думаю. - А тебе есть чем? - Конечно, каждый может указать Джостену на отсутствие мозгов, - вздохнул Нил. - Пусть бы кто-нибудь попробовал, - угрожающе проворчал Эндрю. - Моему Эндрю все можно, да? - Голодному Эндрю - точно. - Прости. Ты же говорил, что хочешь есть. - Давай, еще полежим. Потом закажем пожрать прямо сюда. - Ладно, - Нил снова опустил голову ему на плечо. - И о чем ты думал? - помолчав, спросил Эндрю. - О том, как странно сложилось все в нашей жизни. - А зачем тебе это? Веришь в судьбу? - Не знаю. Я, например, видел во сне, как ты разбился на гонках... Нежное тело Эндрю все напряглось под ним, и Нил успокаивающе погладил его по волосам: - Что это было, ответь мне? Я мчался к тебе, искал. Меня все стали торопить: и Марго, и Ваймак, даже Кевин... - Поехали-ка, сегодня вечером к одному удивительному типу. Уж вам точно найдется, о чем потрындеть. Он - колдун. Хитрожопый, правда. Бабки дерет с местных, но, судя по тому, что он мне успел наговорить, какой-то дар у него есть. - Это он тебя спас, как ты выразился? - спросил Нил, с интересом поднимаясь на локте и заглядывая Эндрю в глаза. - Он. Нил нашел его руку со шрамом и снова стал разглядывать: - Слушай, а откуда он узнал мое имя? - Говорю же, колдун. - Что еще он тебе говорил? - Что лучше воздержаться от крови, когда придет время мести. - Ишь ты, как мы выражаемся, - усмехнулся Нил и едва успел уклониться от имитации удара в лицо. - Думаешь мстить? Эндрю удивленно приподнялся: - Обязательно! Ты, что же, считаешь меня способным простить такое? Не ожидал от тебя. - Я не думаю, что ты простишь, - Нил покачал головой, - боюсь представить, что ждет Шона... - Насчет Шона я еще не решил. Мне некогда, - вздохнул Эндрю, - Но мысли есть, их так много, что пока не стоит говорить об этом. Шон - чужеродный элемент в моей системе. Не понимаю пока, чем его пронять. Вообще, такие люди реагируют только на силу, превосходящую их собственную. В их шкале ценностей не предусмотрены сомнения, волнения; мне кажется, ты его разобрал на винтики, и он теперь в шоке. Такого с ним точно не было. Как и со мной... - Эндрю посмотрел на него долгим взглядом, - наверное, какое-то сходство в нас с ним прослеживается, если оба сошли с ума. - Не вижу в вас никакого сходства, - задумчиво произнес Нил, - Уилкинс попался в свои же сети: ловил тебя, а застрял сам. - Ты - побочный эффект хорошего, в сущности, плана, - усмехнулся Эндрю, - у него все могло получиться. - Нет! Ни хрена бы у него не получилось. Любовь любовью, но ты бы эти статьи ни за что не просмотрел! Сначала был твой профессионализм, а уж потом - его "любовь", - Нил скривился, - и никакая это не любовь! Ни за что не поверю. - Да он же тебе предлагал узаконить отношения! Ты глухой, что ли? - Эндрю удивленно посмотрел на него, изучающе замерев взглядом на его синих от гнева глазах, - Нил! Он влюблен в тебя! Не закрывайся от правды. Если тебе на него насрать, это еще не значит, что его чувства неискренние. Врага надо знать. Нельзя его недооценивать, это я тебе, как бизнесмен говорю. - И при чем здесь, искренне он меня любит, или нет? - А при том, что за любовь люди обычно борются, - отрезал Эндрю. - Ты имеешь в виду, что способы мести можно планировать, исходя из честности его чувств? - Я с тебя хуею, - выдал Эндрю, - ты так умело прячешь свой интеллект, Нил... - Это сарказм сейчас был? - Это комплимент, чудо, ты... - Окей, - протянул Нил, - ладно, спасибо, на всякий случай. А скажи мне, ведь убить Шона, в таком случае, не очень действенно? Эндрю рассмеялся: - Ты хренов парадокс. Конечно, лучше бы ему показать, что ты мой, и точка. Мой, сука! Мой, - он сжал его волосы до боли, встряхнул и отпустил, - хочу, чтоб этот урод уяснил, что только я могу любить тебя, и что ты любишь только меня. Это убедит его... - Не спорю, - кивнул Нил, потирая затылок, - и совсем не обязательно драть меня за волосы. - Извини, - коротко сверкнул улыбкой Эндрю и погладил его по голове. - А как мы донесем до него эту светлую мысль? Порнофильм пришлем? Снимем твой огромный член на весь экран... - Заткнись лучше, - расхохотался Эндрю, - это убьет его! Будет мне завидовать, и сам повесится. - Я тоже тебе завидую, - нарочито угрюмо, проворчал Нил. - Ну, ладно! Тебе-то точно не стоит, не прибедняйся! - Ты строишь планы мести, - констатировал Нил, - узнаю Миньярда. Это он. Как раз такой, каким я увидел его впервые, только повыше ростом и постарше. - Я изменился, - вздохнул Эндрю. - Ради тебя. - Я тоже. Для тебя, - Нил поворошил его волосы, - слушай, ну если с Шоном вопрос пока открыт, то с Оливером как? - О, Нил! - Эндрю широко улыбнулся, но в глазах вдруг полыхнул ледяной огонь. - Это так мило, что ты не забыл о нем. - Не пугай меня, - напрягся Нил. - Я и не пугаю. Герр Манн будет разочарован своей никчемной жизнью. Это я гарантирую. - Ладно, - осторожно произнес Нил, оглядывая его лицо с опаской, - есть еще обреченные? - А как же? - голос Эндрю налился сталью, - Эрик, например. Всезнающая сука, считающая возможным обсуждать наши с тобой чувства на людях. Все-то его ебет: кто ревнив, кто одержим. И все никак не нажрется! У нас перспективный бизнес, куча проектов, прибыли. Я уже задолбался отклонять интервью на телевидении, но, чувствую, придется...Ладно, к хуям, это пока. А он...Нил, за вшивые проценты, поставил под удар всю семью! И Ники своего ненаглядного - тоже! Лучше бы трахал его нормально, а то наш блогер уже страдает от хронического недоеба! - Ники помог мне, Эндрю, - тихонько тронув разозлившегося Миньярда за подбородок, напомнил ему Нил. - Без него не было бы этого кино... - А ему ничего и не будет. Могу бабок подкинуть, если нечаянно овдовеет... - Эндрю! - Я за тебя порву! - золотистые глаза сверкнули праведным гневом, острые зубы оскалились, готовые вцепиться в кого-нибудь, - слышишь, Нил? Не вздумай никого защищать! - И в мыслях не было, - кивнул Нил. - Вот и правильно, - Эндрю изучающе оглядел его лицо, - потому что я и дальше хочу кайфовать с тобой, а то некоторым странные мысли лезут в голову. Надо же было додуматься, - он зарычал и укусил Нила за плечо. - Блин! Эндрю! - Нил закрыл ему рот ладонью, - уймись! Миньярд полежал несколько секунд спокойно, а потом заявил: - Я бы еще Бергману яйца оторвал. - Тут немного спорный момент. - Джостен! - Эндрю наставил на него палец, - если я чуть не сдох от оргазма, по твоей милости, это еще не значит, что ты можешь встревать со своей добротой, куда не просят! Ты что хочешь, чтобы всякая шушара и дальше жила спокойно, не сознавая, что сделала гадость? Он взял бабки, снял видос, зная, что ты в законном браке. Че это за хуйня, Нил? Он меня не боится, что ли? - Все тебя боятся, успокойся, - Нил вздохнул, а потом, изобразив кокетство, игриво поинтересовался, склоняясь к его уху, - правда, чуть не сдох? Честно? - Отстань. - Эндрю? - Отстань, сказал! - Нил хотел подняться, но Миньярд вдруг уронил его на мокрый песок, прямо в накатившую голубоватую волну и, заглянув в глаза, склонился к нему и поцеловал. - Эндрю, - Нил глубоко вздохнул и обнял его. - Правда,- шепнул Миньярд ему на ухо и потерся лбом о волосы Нила, - не мешало бы повторить. - Охренеть, - недоверчиво улыбнулся Нил. - Я соскучился, - Эндрю нежно укусил его за подбородок. - Я чуть не каждую ночь дрочил, думая о тебе. - Я тоже, - признался Нил, краснея, - но это были не твои руки, и я просыпался еще более раздраженный. - Я никого не прощу, за то, что мы были вынуждены так жить. Никого, Нил. Завтрак им доставили прямо к столу. Эндрю с удовольствием наблюдал, как служащие отеля, в четыре руки, сервируют стол, двигаясь слаженно и почти незаметно. - Для уборки дома, вы можете вызвать службу отдельно, в удобное для вас время, - сообщил молодой человек, а его напарница положила на стол визитку с телефоном. - Приятного отдыха, - они оба скрылись почти бесшумно. - В следующий отпуск поедем сюда, - заключил Эндрю. - Ни толпы, ни шума, пляж полностью твой, хоть голым ходи. Нил фыркнул: - А ты типа, одет... Эндрю оглядел себя и вздохнул, заправляя края банного полотенца, наверченного на бедра после душа: - Ты меня понимаешь. - Ты так загорел! - Нил восхищенно покачал головой, - никогда не думал, что твое нежное белое тельце может почернеть. - Ты прекрасно знаешь, что я быстро загораю...Че ты сказал?! - дошло до Эндрю, - какое тельце? Я тебя убью сейчас! Схватив со стола вилку, он погнался за хохочущим Нилом: - Думал, прокатит! Вилка рассчитано воткнулась в стену рядом с его виском. Горячие губы прильнули на секунду к губам: - Не сметь называть мое роскошное тело "тельцем", убью! - Слушаюсь, босс, - Нил обнял его, - вау, ты такой красивый! Кто посмел бы?... - Смотри у меня, - сверкнув глазами, Эндрю снова коротко поцеловал его, - пошли жрать. Высокие окна кухни выходили на море. Нил смотрел, как расстилающийся перед глазами синий простор сливается на горизонте с небом, и думал, что Бог все-таки существует. Может быть, он не слышал Нила, не знал его, неверующего и поверхностного, но теперь... Теперь... Нил вздохнул и перевел взгляд на Эндрю, наблюдавшего за ним с тревогой и нежностью. "Бог есть любовь", - сказал Ники. Возможно, эта догма и спасла их с Эндрю, несмотря на запрет церкви на такие браки. "Наша любовь компенсировала грех," - революционная мысль эта немного напугала Нила, ведь подсознательно он чувствовал, что прав. - Эй? - Эндрю коснулся его руки через стол, - что с тобой? - Почему-то подумал о Боге, - шепнул Нил, продолжая смотреть на море. - Что-то вновь соединило нас. Я никогда не верил. Меня никто не приучил, что можно полагаться еще на кого-то, высшего, мудрого. Понимаешь, Эндрю, я столько плакал, пока жил один, как будто, в детстве не наревелся. Я не знаю, как молиться, не умею... - Нил нахмурился... - Слезы тоже молитва, - вдруг выдал Эндрю, и Нил с испугом посмотрел в его серьезное, непроницаемое лицо. - Что? - шепнул он. - Рене мне сказала это, когда я искал тебя в Балтиморе. - Как это вышло? - Нил, не отрываясь, смотрел в его прозрачные глаза. - Ты плакал? Тогда? - Почти, - Эндрю пожал плечами, - кажется, плакал, а она увидела. - Рене, - тихо произнес Нил, - как же она не выстояла? Она все знала, а совершила такое... - он тяжело вздохнул, но потом поднял глаза, - то есть, получается, слезами можно помочь делу? - Ты хитрец Нил, - Эндрю погладил его руку кончиками пальцев, - только искренне, и только, не думая ни о чем, кроме своей беды... Как я, возможно, когда чуть не сдох в номере отеля в Берлине. Возможно...те слезы Бог и принял за молитву о тебе. - Мне так жаль, Эндрю, - Нил взял его за руку, - нам зачем-то причинили столько горя. А если бы ты тогда умер?! Получается, Шон убил бы тебя? Он ведь не мог не понимать... - Он влюбился, - терпеливо повторил Эндрю свою мысль. Он опустил глаза и сжал пальцы Нила, - а когда идешь к своей любви, ни о чем не думаешь. Он был готов устранить любые препятствия, и меня, конечно, тоже. Да. Он все понимал. Ему не двадцать, а он перепутал и чувства, и бизнес, и элементарную порядочность... Да, Нил, он искренне считал, и, подозреваю, считает до сих пор, что моя смерть никак не помешала бы ему в будущем стать счастливым с тобой, а тебе - с ним. Не знаю, как устроен его мозг, но есть опасения, что мы имеем дело с помешательством. Он сам себе враг, и еще не знает об этом. Если Шон Уилкинс сошел с ума, то мне его жаль. Больше добавить нечего. Держась за руки, сцепив пальцы среди чашечек для кофе, они уже вместе любовались морем. Тепло руки Эндрю, его сила, без которой Нил уже не мог существовать, передавалась ему, дарила покой и уверенность. - Как думаешь, нас еще будут испытывать на прочность? - шепотом спросил он. - Почему все люди, как люди... - Не надо так думать, - Эндрю поднялся, обошел столик и встал за спиной у Нила, продолжая смотреть, как вода плещется на белый песок, слизывает его, качает и возвращает на место. Руки обняли плечи Нила, бережно погладили их; щека прикоснулась к щеке, - живи, Нил. Рядом со мной. Здесь и сейчас. Живи и люби.