Cover to Cover

Пламя мерцало зеленым цветом, Гермиона шагнула в него в той же одежде, в которой она пришла прошлой ночью. Когда она выбралась в гостиную Андромеды, встревоженные глаза встретились с ее, — Ты в порядке, милая? — спросила Энди, как только оказалась в комнате. Гермиона кивнула, воспользовавшись моментом, чтобы привыкнуть к своему окружению. Побывав в таком магически заряженном месте, было странно снова оказаться в доме, где преобладают маглы. Хотя она все еще чувствовала магию, лежащую под поверхностью, но далеко не такую ​​мощную, как в Норе. Было странное чувство нехватки, как будто Гермиона больше не находилась в своей естественной среде обитания. Подобно животным в зоопарке, несмотря на то, что их вольеры были специально спроектированы для их нужд, они никогда не ощущали себя как дома. Тем не менее, здесь было комфортно, и она уже не чувствовала себя так напряжённо, зная, что комната не будет наводнена многочисленными шумными ведьмами и волшебниками (в основном рыжеволосыми, как в случае с Уизли), с визгом разбрасывающими предметы по комнате и швыряющими друг в друга жалящие заклинания ради забавы. Думаю, мне нужно быть более осторожной и постепенно возвращаться к магии, завтрак был бодрящим и немного пугающим. Однако она не могла не улыбнуться про себя. Остальные Уизли постепенно спускались по лестнице, приветствуя ее каждый по-своему, прежде чем погрузиться в приготовленный Молли завтрак. Было заметное исключение: в дверях появился Рон, кивнул в ее сторону, схватил бутерброд с беконом и снова вышел. Джордж низко поклонился и поприветствовал ее в своей «скромной обители», назвав ее полным титулом — Мозг Золотого Трио, Необыкновенная Золотая Девушка, Ярчайшая Ведьма Своего Времени, Книжный Червь, Роза Между Двух Терний, Кошка в Оборотном зелье, Панчер Малфоев, О в ЛевиОсе, — продолжал он, пока миссис Уизли игриво не ударила его по голове какими-то новыми прихватками, которые мистер Уизли купил ей, когда работал в Пемброке. Молли Уизли выглядела очень счастливой, ее кухня была полна веселых шуток и безобидных неприятностей. Гермиона не могла долго сердиться на Гарри и Джинни, они делали то, что делали, с добрыми намерениями, и она оказалась втянутой в разжигаемый Уизли хаос, наконец-то получив напоминание о том, какой может быть жизнь рядом с любимыми людьми. Это все было горько-сладкого привкуса и напомнило Гермионе о времени до того, как они все потеряли. Несмотря на радость утренней трапезы, все еще были маленькие моменты грусти. Например, когда Джордж сделал паузу, явно ожидая, что его близнец подведет к кульминации его шутку, но Фред не ответил, он отмахнулся и продолжил. Была пауза и ни у кого не хватило духу засмеяться. Рон так и не появился, и Гермиона не собиралась доставлять ему удовольствие, отправляясь на его поиски, кроме всего прочего, она была слишком эмоционально истощена для его дерьма. Тем не менее, все остальные члены семьи старались сохранять легкое настроение и просто наслаждаться компанией присутствующих. Джинни и Джордж постоянно ссорились, Гарри без особого успеха пытался удержать их от выхода из-под контроля, поскольку Джинни все еще держалась за недавний обман. Мистер Уизли расспрашивал Гермиону о новых маггловских изобретениях и несколько раз благодарил ее за карту лондонского метро, а также спрашивал, может ли он приехать и прокатиться на нем. Он был очарован после того, как Джинни рассказала о своем опыте. Только когда Тедди забормотал что-то, пытаясь докричаться до Андромеды, Гермиона поняла, что уже довольно долго стоит в тишине, а Энди пристально наблюдает за ней, — Ты сегодня работаешь? - спросила волшебница. — Нет, мне удалось приурочить мой психический срыв к одному выходному на этой неделе, — Гермиона иронично рассмеялась. — Я заварю чай, присмотришь за Тедди? — приняв подтверждение, Энди встала с пола и вышла из комнаты. Гермиона опустилась на одеяло, на котором играл Тедди, и взяла одну из его игрушек. Гремящее разноцветное животное, скорее всего задуманное как жираф с извилистым хвостом. Юноша потянулся к жирафу и схватил его за хвост, хихикая от звука. На его лице появилась широкая улыбка, она растопила гнев Гермионы, и девушка почувствовала, что отвечает на улыбку. — Эй, малыш, — волшебница осторожно потянула за игрушку, которая все еще была в его пухлых пальцах, она снова захрустела, и Тедди продолжил хихикать. Как я могу грустить, когда ты, малыш, столько всего пережил, и все же хихикаешь над лоскутным жирафом странной формы? Он триумфально брыкался ногами, словно соглашаясь с мыслями Гермионы, одной рукой сжимая материал своего игрового коврика, а другой все еще крепко держась за хвост жирафа. Столько силы в таком маленьком человеке. Комната была так типична для Энди, ничего не сочеталось, но все работало вместе. Гермиона очень уважала женщину: оставить семью в юном возрасте, чтобы следовать своему сердцу, должно быть, требовало большой храбрости. Ее удивило, что Энди училась на Слизерине, такая храбрость была более характерна для Гриффиндора. Она потеряла все и в то же время так много приобрела. Будучи одной из сестер Блэк, она была безмерно богата, но выбрав Теда Тонкса, магглорожденного волшебника, она потеряла свои кровные права. Если бы вы спросили ее почему она так сделала, она бы вам ответила, что то, что она получила взамен, стоило гораздо больше: независимость, признание и, самое главное, любовь. С тех пор, как она выбрала свой собственный путь со своим возлюбленным, ей приходилось обходиться тем, что у нее было. Это был разительный контраст, но она была готова работать и приспосабливалась к новому образу жизни как могла. Ее дом был тому подтверждением: в нем было много вещей, почти ни одна из которых не выглядела так, как будто должна находиться в одной комнате с другими, но все они были в отличном состоянии, функциональны и прекрасно подходили Андромеде. Женщина была благодарна за все, и хотя со временем она смогла позволить себе более красивые вещи, волшебница никогда не пыталась переделать интерьер, чтобы все было согласовано. Гермиона оглядела комнату, несмотря на смешение мебели и вещей, у всего было свое место, и каким-то образом все просто идеально сочеталось. Это был дом, это был дом Энди. Дом, который она создала для себя и Тедди, которого она обожала, и который она открыла Гермионе, как только стало ясно, что она в нем нуждается. Девушка до сих пор помнила их первый разговор после того, как в Хогвартсе осела пыль. Было так много потерь...но Энди, она потеряла так много. Муж, потом дочь и зять в один день, оставив бедного Тедди сиротой. Семья, от которой она сбежала, приложила руку к смерти тех, кого она любила, это было слишком жестоко. И все же она была там в Хогвартсе, за Тедди присматривала Молли, в то время как Андромеда закатав рукава, убирали завалы с учителями и учениками. Когда Гренджер впервые увидела Андромеду, идущую по обломкам, она подумала, что это ее сестра пришла закончить работу, которую она оставила в поместье Малфоев. Они выглядели так похоже, что было жутко. Гермиона запнулась, завороженная и ждала последнего удара, которого так и не последовало. Когда Энди подошла, гриффиндорка заметила разницу, женщина была одета в маггловскую одежду, она была выше и в целом крупнее, ее походка была менее целеустремленной, волосы светлее, а черты лица менее строгими. Но что ее действительно поразило, так это то, какой побежденной она выглядела, как будто смотрела, как мир горит у нее на глазах. Полагаю, так оно и было. По крайней мере, ее мир. Гермиона не знала, что ей ответить, но и игнорировать ее присутствие тоже не могла. Ее эмоции бурлили на поверхности, и все о чем девушка могла думать, это то, что этой женщине нужна любовь, у нее не осталось никого, кто мог бы показать ей это, и поэтому она сделала единственное, что пришло ей в голову - обняла Энди. Она не знала, что на нее нашло, но как только они обнялись, волшебница поняла, что поступила правильно. Она упала в объятия подруги, вцепившись когтями в ее толстовку, и они оставались так несколько минут, пока Гермиона плакала. Они работали вместе, вместе с остальными, расчищая завалы. Энди утверждала, что это давало ей возможность сосредоточиться, а тело утомлялось настолько, что сон был вынужденным. Теперь сон больше не давался ей так легко. Гермиона прекрасно понимала ее ситуацию. Неважно, когда волшебница начинала работу и где бы она ни находилась на территории замка, она находила Энди рядом с собой, и постепенно они сблизились. Гермионе вручили кружку и она отпустила жирафа, к большому удовольствию Тедди. Как только девушка ослабила хватку, юноша зажал игрушку обеими руками, борясь за обладание бедняжкой. Гренджер подошла к одному из кресел и села, обхватив кружку обеими руками, наслаждаясь теплом, которое она давала. Энди села на диван напротив и поджала под себя ноги, ее длинное узорчатое платье элегантно ниспадало на край, — Я приготовила тебе мед и лимон, не уверена, что это то, что ты хотела, но я подумала, что у тебя была немного тяжелая ночь. Итак, ты хочешь поговорить об этом? — Если честно, Энди, я не уверена, что хочу. В конце концов, это расстроит и тебя. — Правда? — спросила Тонкс, приподняв брови и сделав глоток своего напитка. — Не уверена, что ты захочешь это знать — честно ответила Гермиона. Энди закрыла глаза и глубоко вздохнула, — Это… связано с моими сестрами? — Сестрами? — пришло осознание, —Ты тоже об этом знала? — Я узнала несколько недель назад, в тот вечер, когда попросила тебя посидеть с Тедди. Это был сильный шок... честно говоря, я до сих пор все это перевариваю, — ответила волшебница, подражая тому, как Гермиона держала свой чай. — Как много ты знаешь?— Гермиона была обижена, еще один человек скрывал от нее что-то, но, по крайней мере, по Андромеде было видно, как это было тяжело для нее. Девушка не могла найти в себе силы обижаться на нее, она понимала, но ей все равно нужны были ответы. — Беллатрикс жива, и с нее снято большинство обвинений, если не все, Визенгамотом, — призналась она, — Гарри послал за мной, сказал, что это важно, я отправилась на площадь Гриммо и пробыла там около двух часов, прежде чем он, наконец, осмелился рассказать мне. Поттер сказал, что Нарцисса хочет получить шанс все объяснить, после этого я больше не могла оставаться там, это было… — Слишком много, — закончила Гермиона. — Особенно после того, как всего несколько часов назад ты сидела здесь на кухне и рассказывала мне, что видела мою старшую сестру, о чем я тогда и подумать не могла. Я была в таком шоковом состоянии, когда вернулась, что мне даже не пришло в голову о том, что ты имеешь право знать. Я была так занята тем, что сосредоточилась на себе... Мне очень жаль. Гермиона пересекла комнату, стараясь не помешать игре Тедди, и села рядом со старшей ведьмой. Она шуточно ударила плечом Энди, — У тебя было много дел, мы все иногда можем быть немного эгоистичными, и у тебя более чем достаточно оправданий для этого. — Мне все еще очень жаль, — подчеркнула Энди, — Но я просто не могу понять, как я отношусь ко всему этому, она сыграла важную роль на стороне, которая забрала моих Теда и Нимфадору, лишила Тедди отца, а также мать. Когда мне говорят, что она не только жива, но и невиновна, я просто не знаю, верить ли в это. Ты не единственная, кто не верит. Как она может не отвечать за свои действия? В конце концов, она довольно умело пытала меня, и я полагаю, другие, кто не был в ее милосердии, согласились бы с этим. — Невиновна? — спросила Гермиона, прося разъяснений. —Ха, я даже не знаю, что сказать, я не задержалась там достаточно долго, чтобы разузнать, — Энди выглядела слегка пристыженной, — У меня не хватило смелости выяснить, что имел в виду Гарри. Между ними повисла тишина, обе погрузились в свои мысли. Андромеда смотрела на Тедди так, будто сосредоточившись на нем, она удерживала свое присутствие в комнате. Гермиона попыталась сообразить, сколько ей следует рассказать Энди. Похоже, теперь она была единственной, кто владеет немного большей информацией, но она не хотела еще больше расстраивать женщину. Эх, должно быть, это то, что Джинни и Гарри думали, говоря мне. Иронично. Но она заслуживает знать. В конце концов она остановилась на честности. — Я снова видела ее прошлой ночью в метро. Гарри говорит, что она живет в маггловском Лондоне, — Андромеда не ответила, — Энди, ты в порядке? — Я должна, — медленно сказала она, все еще глядя на Тедди, — Я — все, что у него осталось. Затем они снова сидели так, как и в их первую встречу после войны: Гермиона обнимала Андромеду, пока та плакала в плечо младшей ведьмы.