***
Страшно вообразить, что случится, когда всё это закончится. Густав с одной стороны был доволен, что смог добраться до фирмы, а с другой — он был отрезан от мира на неопределенное время. Наверняка отец взбесится, когда обнаружит, что сын так и не объявился. Эта мысль погнала по телу липкую боязнь. Пробуждение далось нелегко. Тело немело и нехотя возвращалось в строй, сопровождаясь хрустом суставов. Несколько раз у Густава заклинило шею, которая ещё долго гудела от боли после неудачных попыток её размять. Захотелось выйти на улицу подышать свежим воздухом. Такая мысль здорово подбодрила Густава, пока он с досадой не вспомнил, что никто ему даже носа из этой каморки не даст высунуть, пока не убедятся в чистоте помыслов. Пожалуй, это самая нудная часть плана. Густав прокручивал в голове возможные исходы своего заточения, пока переодевался в чистую одежду. — А у тебя идеальная репутация, — кто-то без предупреждения зашёл в комнату, заставив Густава дрогнуть в плечах. Он тщательно скрыл свою радость повидаться хотя бы с кем-то после тяжелой ночи. — Доброе утро. Как спалось? — Доброе. Спалось терпимо, спасибо. Я смотрю, вы эффективно работаете с информацией. Так быстро меня ещё не пробивали. Густав узнал гостя. Это был один из участников вчерашней миссии. Сорванной. Воспоминания пришли не самые приятные, зато чёткие и во всех пренеприятнейших подробностях. — В чём подвох? Тебе лучше сказать сейчас, чтобы мы долго не возились, — мужчина распахнул дверь полностью и уселся за стол напротив Густава, широченно улыбаясь. — Увы, его нет. Придётся вам всё-таки повозиться, чтобы в этом убедиться. Последовала пауза, во время которой Густав изучал местами пугающую внешность гостя: на лице от уголка глаза и до виска у него тянулся какой-то обожжённый шрам. Кожа в этом месте была стёрта и где-то порвана. На голове также виднелись шишки вместе со старыми шрамами. Это легко было разглядеть в рыжем «ёжике». В остальном человек выглядел подозрительно доброжелательно. Предположения, где его могло так потрепать, навевали ужас. — Ладно. Я пришёл по твою душу не просто так, но сначала давай знакомиться. Эдгар, — он протянул руку в знак приветствия, которую Густав с задержкой пожал. Хватка оказалась крепкой. Отчего-то к Густаву закрались задатки уважения к этому мужчине. — Будем знакомы. — Густав. По какому вопросу вы пожаловали? — Я не настолько старый, чтобы ты так ко мне обращался. Давай остановимся на неформальной форме, по рукам? Густав скептически выгнул бровь. Вообще-то Эдгар выглядел на все сорок лет и обращение на «вы» было бы самым подходящим к нему. Но раз он сам предложил, спорить будет очень невежливо. — Я не против. — Итак. Топай за мной. Сейчас всё расскажу. Не очень уютно сидеть здесь. Духота охренеть какая, — Эдгар резко поднялся, хлопая по столу. Густаву пришлось подавить испуг и пойти за ним. Из небольшой комнаты, где ночевал Густав, его вывели в длинный коридор без окон и намёка на людей. Воняло уже знакомой сыростью и кровью. В некоторых местах были странные размашистые пятна. Над кем-то в этих местах здорово поиздевались. «Другого от отбросов не жди» — в ответ на собственную мысль Густав про себя хмыкнул. Теперь он непосредственная часть этих отбросов. По дороге Эдгар неожиданно завернул в какое-то помещение, снял со стены автомат и вышел как ни в чём не бывало. Густав уже насторожился. Он копался в памяти, пытаясь вспомнить, что в его биографии могло так сильно напугать персонал, что они решили убить его. — Автомат разбирать умеешь, солдат? — с любопытством спросил Эдгар, ловко перехватывая оружие другой рукой. Густава удивляло, с какой лёгкостью он это делал, ведь модель была далеко не из лёгких. — Очевидно, что да. — А драться? Что по боевым приёмам? Эдгар в какой-то момент развернулся, идя спиной в сторону лестницы. Густав разглядел на его шее татуировку. — Умею. Мои знания превышают базовые. — Слабые места? — Это так важно? — сощурился Густав, намереваясь не отвечать. — Естественно. Ты буквально будешь проводить среди нас большую часть времени. Ладно ещё, если среди нас... — Эдгар перепрыгивал сразу несколько ступенек, приблизившись к двери. Всё это время они были в каком-то рабочем подвале. Стоило его покинуть, Густав вдохнул свежего воздуха. Он уже забыл, как прекрасно уметь дышать. — Ты пополнишь ряды наших шпионов, если всё сложится. Представь, как много будет тех, кто захочет раскромсать тебя на лоскуты. — Оптимистично, — Густав огляделся. Ему предстало мрачное, просторное помещение. По своему виду чем-то напомнило фабрику: повсюду грузчики в рабочей форме, среди которых изредка ходили люди в обычной одежде. — Так-с, здесь у нас подпольное предприятие. В этой части трудятся люди по переработке металлолома, а мы занимаем чуть меньше половины здания. — Но как вы вообще это провернули, — хлопал глазами Густав, задерживаясь около двери с табличкой: «газ». — Мы договариваемся с владельцами. Тут у нас временный склад оружия и прочего. — Временный? Ответа почему-то не было. Наверное, Эдгар не хотел трепаться об этом в присутствии лишних людей. Густав невольно задумался о том, на что готовы люди, если им что-то запретят. С тех пор, как в стране запретили лицензии на любые виды огнестрельного оружия всем, кроме государственных лиц, в городах начали появляться частные фирмы. Как правило, эти лавочки оперативно прикрывали ещё на этапе зарождения, но эти ребята пошли дальше, нагнув систему. Нагнули и сломали к херам. Густав и Эдгар проходили мимо тех коридоров, которые действительно вели к предприятию. Вход в убежище контрабандистов лежал через подсобные помещения и подвал. Тайных проходов здесь оказалось много. Наконец-то Эдгар вывел Густава на второй этаж. В ту часть, где все окна было либо забиты, либо заварены. Невозможно понять, какое сейчас время суток. Если бы не настенные часы, Густав бы так и не знал, что уже десять. — Мы не задерживаемся в одном предприятии дольше трёх месяцев. Сейчас идёт активная подготовка к переезду, скажем так. Садись, — Эдгар уселся в импровизированной прихожей на рваный диван. На вешалках висела чья-то одежда, а рядом стояла обувь. Комната почти обжитая, но в ней всё равно висела атмосфера чего-то мёртвого и тяжёлого. — А куда вы тогда деваете всё оружие? Перевозить его крайне рискованно. Густав сел на диван. Его ужасало состояние этого помещения. Облезлые обои, обшарпанная мебель и разбросанный мусор. От брезгливости было некуда деться. Эмоции от увиденного отразились на лице. — Хороший вопрос. Часть наших сбережений, которая будет продаваться в самое ближайшее время, находится прямо здесь. А вот всё остальное кочует по штату. В данный момент нашему блоку поставили задачу что-то с этим сделать, но дел так много, что ничего не успеваем. — Вопрос. Что за блоки, что за задачи и какое отношение к этому имею я? — Прямое. Ладно, по порядку: организация делится на три блока, — Эдгар ухмыльнулся, показывая три пальца. Зажал первый. — Мы в блоке «А». Самые безобидные, если говорить максимально доходчиво. Среди нас разведчики, шпионы, географы и координаторы. Мы занимаемся направлением остальных блоков на место сделок или зачистки. Короче, делаем всё то, что не делает больше никто, — Эдгар зажал второй палец. — Блок «Б». Непосредственно продавцы и дипломаты. Катаются, продают, договариваются с нужными людьми. Кстати, именно они занимаются поиском убежищ и подключают для этого свои каналы. Проще: ставят на уши всех, чтобы никто не знал, куда в этот раз мы переедем. — А блок «В»? — Группа захвата. Вообще эти ребята появляются реже всех. Практически не снимают масок и не убирают оружия. Их блок почти не пересекается с нашим. Ну, до недавнего времени. Эдгар положил автомат на стол с другим снаряжением. Вскоре его взял высокий человек в маске и чёрной одежде. На плече красовалась красная повязка с буквой «В». — Так... И что случилось? Густав с интересом смотрел, как Эдгар встаёт, берет какую-то зелёную повязку с буквой «А», затягивает её и подходит к новобранцу. — Пару месяцев назад многих из блока «А» убили. Бывают сорванные сделки, но в этот раз всё пошло совсем плохо. Вот так вот добровольцы из других блоков вызвались быть напарниками наших. «Напарники» резало слух. Густава никак не покидала мысль, что ему придётся работать с кем-то, делить обязанности, общаться и договариваться. Блок «А» выглядел и вправду безобидно. Никому из них не надо напрямую контактировать с противоположной стороной, то есть с покупателями. Но Густав не верил, что всё вот так просто. Наверняка своих сложностей уйма. — Так, и что мне предстоит делать? — Для начала тебе нужно определиться со своей группой. В блоке их несколько. Я настаиваю, чтобы ты был в нашей. Нам не хватает второго разведчика. В этот момент из коридора раздался грохот. Чей-то громкий голос грязно выругался, а потом в дверях появилась Мелоди. Она выглядела не такой бледной, как вчера. Но теперь походила на испуганного кролика со свирепым взглядом. — Ого, быстро же тебя взяли, — Мелоди уронила полный неприязни взгляд на Густава, а потом примерно такой же на Эдгара. — И с кем в паре ты его поставил? Со мной? Может, Густаву показалось, но после кивка Эдгара Мелоди негромко выдохнула. — Ну раз уж вы оба здесь, пришло время вас нормально познакомить. — Мы уже знакомы, — Густав с открытым отвращением смотрел на Мелоди, которая села в метре от него. — Я имею в виду, по званиям. Итак, Мелоди — разведчица. Ей нужен постоянный напарник. Помимо этого вы двое будете чуть позже делать чертёж бункера. Густав удивлённо вскинул брови, но Эдгар отмахнулся. — Подробности спросишь у неё. Так, дальше... — А я возвращаюсь к своей работе, я так понимаю? — в дверях вырос другой парень. Густав невольно сморщился, вспоминая этого человека с вечера. Из его отличительных черт были рубленные шрамы на лице. Один глаз из-за этого у него не видел и был бледнее второго. Выглядело даже более жутко, чем у Эдгара. — А ты возвращаешься в свой блок, — пожал плечами Эдгар. — Раз уж пришел, познакомься с нашим новеньким. Густав, это Кайл. Из блока «В». Кайл медленно подошёл к спинке дивана. Смотря на Густава, он ехидно улыбнулся. В воздухе повисло необъяснимое напряжение. Сталь в глазах Густава и острота Кайла столкнулись в невидимом противостоянии. Это не укрылось от Эдгара, но он не вмешивался, остерегающе поглядывая то на одного, то на другого. — Надеюсь, это последний студент, которого Бенджамин сюда приволок? — Кайл взглянул на Мелоди и замер. Эдгар опять потянулся к зелёной повязке Густава, чтобы подогнать размер. Пока он показывал, как надеть её на плечо, Мелоди немного придвинулась. Густав вопросительно глянул в бок. Кайл сел со стороны Мелоди. Судя по всему, она не горела желанием сидеть слишком близко к нему и предпочла компанию Густава. Выглядели эти взаимоотношения занимательно. — Я правильно понимаю, что за пределы города вы уезжать не планируете? — Всё так. На крайний случай это будет область, — небрежно бросил Эдгар. — Хех, чё, боишься далеко от мамки уехать? — Кайл наклонился, смотря на Густава через Мелоди. Его угольные волосы упали на сломанный нос, задевая горбинку. Кайла будто прогнали через мясорубку. — Смешно. Больше не шути, — резко огрызнулся Густав. Даже слишком резко. Судя по предостерегающе сверкнувшим глазам, это хамство новечку аукнется. Повязка блока «В» Густава не пугала. Он скучающе смотрел на арсенал оружия в ремне Кайла, делая насмешливый вид. Собеседник скривился, оскорбившись. — Борзых тут не любят, новенький. — Если бы ты знал, как мне плевать, — Густав терял терпение. Он собирался встать, но его остановил выставивший руки Эдгар. — Тише, тише, парни. Кайл, возвращайся домой. Густав, встретимся на этом месте через полтора часа. За это время, я надеюсь, Мелоди расскажет тебе, что к чему. Эдгар оглядел напарников, ожидая вопросы и возражения, но их не последовало. Кайл медленно встал, проходя за спинами Мелоди и Густава. Те синхронно за ним проследили, вплоть до самой двери. — Ладно, детки, отдыхайте. Посмотрим, как ты покажешь себя в деле, новенький. Языком чесать все могут, знаешь ли, — Кайл метнул в Густава ядовитую ухмылку и исчез в коридоре. — Мудила, — выпалил Густав. — Не кипятись, солдат. Они там все такие. Так, раз мы разобрались, — Эдгар широко улыбнулся и указал в какую-то неопределенную сторону, — удачи вам. А я пойду просить у Бенджамина карту. Он вышел, набросив на плечи плащ. После его ухода никто не заговорил. Ни Мелоди, ни Густав. Они молча смотрели друг на друга. Напоминало гляделки. Густав даже пытался не моргать. В этом напарница его умудрилась переплюнуть. Неизвестно, что она пыталась найти в холодных глазах Густава своими, такими яркими и горящими угрожающим пламенем. Часы тикали. Оказывается, всё это время они издавали какие-то звуки. Густав на мгновение отвлёкся от своей неприязни, разглядывая необычные яркие глаза Мелоди. Цвета резко отличались по контрасту: голубой был намного ярче, нежели зелёный. Взгляд зацепился за небольшие серёжки в форме листочков. — Ну и о чём ты мне поведаешь? Надеюсь, это будет что-то полезное? — Густав демонстративно отодвинулся от Мелоди, делая дистанцию между ними больше. Зрительный контакт он прервал первый. — Я бы на твоём месте не ссорилась с теми, кто в будущем тебе пригодится. — Ты? Ставлю это под сомнение. Густава возмутило, что Мелоди начала куда-то идти, не дослушав его. Пришлось пойти за ней. — Мне стоит спрашивать, почему? На самом деле мне плевать, просто не хочу молчать по дороге. — Раз уж так просишь. Я сомневаюсь, что девушка может быть полезной. Что ты тут забыла? После школы никуда не взяли? — Я передумала, давай лучше молчать. Иначе я ничего тебе не скажу. — Не надо ставить мне условия. Мелоди перебила его хлопком двери, по ручке которой ударила нарочно громко. Густав оскорблённо насупился, просверливая её спину злым взглядом. Эта девчонка раза в два была мельче, ростом не больше ста шестидесяти пяти. Однако это не мешало ей выделываться. В любой другой ситуации Густаву было бы плевать, а сейчас он пылал от бешенства. — Значит так. Как ты понял, мы в зоне нашего блока. Кабинетов здесь несколько, но именно здесь работаю я. Не знаю, зачем тебе эта информация, ведь если тебе что-то понадобится, я помогать не буду, — Мелоди кивнула подбородком на карту города и ткнула на его окраину. — А вот здесь находится предприятие. Густав искоса наблюдал за горе-напарницей. Она скованно жестикулировала и пыталась разбавить свою речь мимикой, но и она выглядела напряжённо. Голос Мелоди звучал тише, чем у местных. Густаву начало казаться, что она вообще не похожа на преобладающих в этих кругах американцев. — Может, хотя бы ты знаешь, куда мы переберёмся в ближайшем будущем? Что это вообще за точки и крестики? Такое ощущение, что ты рисовала первое, что придёт на ум. Мелоди устало покачала головой. Густав порядком утомлял её. — Никто не знает. Кроме блока «Б» и мистера Форта. — Это ещё почему? Ответ последовал не сразу. Сначала Мелоди стала разгребать свой стол в поисках чего-то, что в итоге она нашла прямо перед собой. Непонятно, зачем, но Густав проследил взглядом за теми листочками, на которых заметил яркие иллюстрации. Он не успел разглядеть их как следует. Мелоди поспешно сложила все в стопки. — Потому что в блоке «Б» не может быть предателей. В блоке «В» чуть реже. А вот у нас... — Мелоди сделала долгую паузу, смотря прямым взглядом на Густава. — ...Довольно много. Зачастую они появляются из неоткуда, совершенно случайно. По мере своего монолога Мелоди медленно обходила стол и приближалась к Густаву. Её испытывающие серьёзные глаза будто гипнотизировали его и мешали выдавить хотя бы коротенькое слово. — А ещё такие лица ведут себя вызывающе и свято верят в свою убогую легенду, — Мелоди встала напротив. — Жаль только, что никто им не верит. — Ты намекаешь на меня? Густав нахмурился. С каждым словом запас терпения иссякал. — Я ни на что не намекаю, — с самой безобидной интонацией произнесла Мелоди, резко меняясь в лице на миловидность. Обычно, с таким выражением девушки прикидываются дурочками. — А что, тебя есть в чём подозревать? — Я не буду отчитываться перед тобой. Всё равно никто не воспримет слова какой-то девчонки всерьёз. Поэтому продолжай нести бред, только подальше от меня, — процедил сквозь зубы Густав, склоняя вбок голову. Больше терпеть общество Мелоди он не мог. Пусть множество вопросов остались для него без ответа. Густав пошёл к двери, но Мелоди окликнула его: — Я так понимаю, про наши задачи ты слушать не собираешься? — Спрошу у кого-нибудь другого, — грубо ответил Густав. — У кого-нибудь поумнее. Парня достаточно. — Ох, как много сексизма. Ну-ну, успехов. Густав ушёл, решая дождаться Эдгара на диване. Он-то точно должен знать, с чем предстоит работать. — Время покажет, кто тут предатель, — только и успел уловить он за спиной. Злость стихала, меняясь паранойей. Густав безрезультатно восстанавливал в себе упущенное равнодушие. Когда он остался один, даже немного постыдился всплеска своих эмоций в присутствии Мелоди. Эта девушка начала выглядеть в его углазах угрозой. Унизительно. — Ого, а ты пунктуальный. На полчаса раньше пришёл, — Эдгар явился с пачкой каких-то сухарей, которые спрятал в карман, не доедая. — Да, считаю пунктуальность важным качеством, — закатил глаза Густав. Наверное, его напряжение всё-таки что-то выдало. Эдгар сомнительно склонил голову. — Ты не выдержал её, да? — Проклятье... Можно как-то поменять напарника?! — Густав подорвался, всплеснув руками. — Она же невыносима. С кем она работала до меня? Этот человек жив? — Жив. Это Кайл. Но он из блока «В», поэтому их работа вместе весьма затруднительна. — Она не может продолжить работать с ним? Я справлюсь и один. — Возможно, — Эдгар позвенел ключами, которые принёс с собой. — Поехали. Я покажу тебе маршрут до города. Мы на окраине. Вряд ли ты был здесь ранее. Они двинулись по подвалу и каким-то тёмным коридорам, где Густав несколько раз стукнулся о какие-то смутно различимые объекты и испачкал свой костюм. Он был настроен подойти к Бенджамину, упасть ему в ноги и попросить другого напарника. Плевать, какой образ он о себе сложит в результате этого. — Ого, а сейчас утро, оказывается, — Густаву на лицо упали солнечные лучи. Он закрыл глаза, не выдерживая жара. В чёрном костюме Густава тут же одолела духота. А его спутнику, кажется, всё ни по чём. — Да. А ты думал, вечер? Ночевал же тут, солдат. Сомневаюсь, что ты мог проспать больше суток, — Эдгар расплылся в добродушной лыбе. А Густав мог. Он страдал очень тяжёлым недугом ещё с детства. Из-за травмы или сильной усталости мог уснуть на двенадцать часов или ещё больше. Рекорд в шестнадцать часов он ещё не бил, но с такими напарниками это вопрос времени. Заводской район Кларк-Гост пропитался запахом бензина и грязи. Густав мечтал побыстрее сесть в машину и добраться до чистой части города, где, по крайней мере, так не воняло. Его мысли разбились о реальность, где его снова поджидала преграда. Территорию фабрики охраняли собаки. Несколько из них подняли внимательные морды на проходивших мимо людей. Густав растерялся, изучая размеры и пасть потенциальной опасности. Приближаясь к ограде, он не сводил с животных глаз. Кажется, тем это не понравилось. Собака, что была побольше, оскалила зубы и бросилась вперёд. Цепь зазвенела и натянулась, стягивая шею животного строгим ошейником. Пёс завыл, бросая попытки напасть. Несмотря на то, что животное отступило, Густав сделал несколько резких шагов в сторону, теряя идеальную осанку. — Они просто чужаков не любят. — Я заметил, — с тяжёлым вздохом отозвался Густав. — Боишься? — Ненавижу собак. — Из-за страха. Эдгар сел в машину. — Айда сюда. Собачки тебя здесь не достанут. Густав вздохнул и сел в салон. Машина нехотя тронулась, выезжая на дорогу. От вида киллометровых пробок хотелось то ли плакать, то ли умереть. Если Густав будет молча сидеть на протяжении несколько часов, то точно уснёт, поэтому он решил вывести Эдгара на разговор. — Можно как-то попасть в другой блок? Эдгар ответил не сразу. Перед этим он полторы минуты настукивал по рулю какую-то мелодию, разбавляя темп мычанием. — Хех, ну можно, конечно. Но для этого нужно пройти жёсткий отбор и работать не меньше года. Зачем тебе это? Всё равно Бенджамин проводит всех малых рано или поздно. — По-моему, мне это подойдёт больше. Я умею договариваться лучше, чем шпионить. За окном промелькнул заводской район. Приличные домики и кафетерии приобретали знакомые очертания. Густав старался запомнить маршрут, чтобы добираться сюда самому. Путь, конечно, долгий. Извилистые дороги тянулись между старыми и новыми зданиями. Эдгар менял маршрут на любой другой, если видел где-то полицейскую машину. — Пока что тебе надо уметь вести себя тихо и непримечательно. Мы решили отправить тебя на дело. Вот-вот состоится сделка. Нужно узнать про заказчика. Будем считать это проверкой. — Самому? Без подготовки? — Мы тут обучением не занимаемся. Да и дело плёвое. Тебе всего лишь нужно продемонстрировать небезнадёжность. Густав смотрел на Эдгара с нескрываемым удивлением. Тот присвистывал и не замечал, что превышает скорость. Ему за это ничего бы и не было. Он выехал на пустую трассу, где с обеих сторон было подсолнуховое поле. — Тебя назначили моим наставником, что ли? — Считай, что так. Буду за тобой просматривать. Диктуй адрес. — Я не буду говорить тебе, где я живу. В ответ Густав услышал смешок. Дурной знак. — Без этого никак, — Эдгар резко вывернул руль, избегая столкновение с фурой. Сзади раздались гудки. Густав застыл, не чувствуя биения своего сердца. — Как же мы будем доверять тебе иначе? Всего за пару минут Эдгар умудрился с мирной дороги свернуть чёрт знает куда. Они снова уткнулись в пробку. — Donnerwetter... — пробормотал Густав, сжимая кулаки. — Ладно. Вот здесь налево. — Solche Regeln, солдат, — усмехнулся Эдгар. Густав удивлённо повернулся на него, выгибая одну бровь. Немного возмущённо от неловкости, что его ругательство распознали. — Ты знаешь немецкий? — Я знаю базовые фразы многих языков. Особенно ругательства, — Эдгар издал серию смешков, наклоняя голову. Губы Густава дрогнули в улыбке. Но он одёрнул себя, посерьёзнев. — Почти приехали. — А ты в красивом месте живёшь. Не одиноко тут? — Наставник с любованием смотрел на зелёные окресности, что окружали немногочисленные домики. — Нет, не одиноко, — Густав вышел из машины. Теперь, когда кто-то знал о его месте жительства, ему стало по-настоящему жутко. Любая ошибка и кто угодно может добраться до него в любое время суток. Кожа под костюмом покрылась мурашками. Густав уставился на свой дом, заглядывая в окна. Через них он видел не сдвигающегося с места Эдгара. Машина не уезжала до той поры, пока он не зашёл. — Ну всё... — Густав смог выдохнуть только тогда, когда машина покинула улицу. После этого он начал отходить от двери, но затих, с недоверием оглядываясь. Окна Густав точно не открывал, когда уходил. У него не было такой привычки из-за жуков, которые могли заползти в комнаты и, не дай Бог, в спальню. Тогда почему в коридоре так свежо? Вместо того, чтобы порадоваться, Густав насторожился и опустил голову. На полу были видны следы от подошвы. Взгляд упал на книжную полку. Густав несколько секунд изучал расположение книг. Их, очевидно, никто не трогал. Хорошо, потому что в одной из них спрятана весьма внушительная сумма. Половица на ступеньке была не тронута. Приподнята. Так Густав её и оставил. Значит, гость либо уже ушёл, либо не дошёл до неё, сворачивая в другую сторону. В воздухе витал лёгкий запах чего-то чайного. Плечи Густава расслабились от осознания. Он заглянул в кухню и увидел отца. — Явился? — Чарльз подорвался и находу влепил сыну крепкую затрещину. Густав покачнулся, зажимая щёку рукой. Глаза зажмурилась. Он чуть не заскулил, воврема стискивая зубы. Отец схватил его за ворот, вынуждая поднять голову. Густав бегло смотрел на вспыхнувшее пламя в глазах Чарльза. Этот огонь легко может сожрать любую живую душу. — Ты где, чёрт побери, был?! Я тебя обыскался! Что я велел тебе сделать после дела?! — орал Чарльз, сжимая и без того мятый воротник. — Связаться с тобой, — сдавленно ответил Густав. Он резко вжал голову в плечи и приготовился к удару, который незамедлительно последовал. Чарльз несильно треснул Густава по затылку, но даже такой удар для него сравнивался с боем колокола. — Отец... — ноги начали подкашиваться от головокружения. Чарльз не стал придерживать Густава, позволяя ему упасть на колени. Укол напряжения распространялся от висков и вселял в каждую конечность тряску. Дыхание сбивалось. От каждого выдоха больно, а от каждого вдоха сжимались легкие. — Где тебя носило, я спрашиваю? И почему ты так отвратительно выглядишь? На помойке ночевал, поди?! — Меня не отпускали, — ровный голос опустился на несколько тонов. Густав невнятно бормотал оправдания, пока рой пчёл жужжал в черепной коробке. — Говори чётко! Я ничего не понимаю из того, что ты мямлишь! — рявкнул Чарльз громче прошлого. — Пожалуйста, не кричи. Голова болит. Густав пытался говорить громче, но голосовые связки словно вырвали из него с корнями. Или он проглотил их, когда пытался надышаться. Просьба прозвучала мольбой. Унизительно. — Ах, бедный, — словно вставшая в позу кобра прошипел Чарльз. Он опустился на корточки и зажал лицо Густава рукой, заглядывая ему в глаза. — Я жду нормальных объяснений. ВСТАТЬ! Чарльз отбросил голову Густава и встал, пытливо смотря на сына, пока тот не поднялся на ватные ноги. — Случилось кое-что непредвиденное. Я наткнулся на разведчика, и он не дал мне уйти, — предусмотрительно Густав заменил «она» на «он», иначе позора было бы не избежать. — Потом меня ударили и увезли. Форт опрашивал меня. Всё прошло нормально, но меня не отпускали по прошествии ночи. С каждым словом Чарльз мрачнел всё больше. Густав говорил так чётко, как мог, но язык издевательски заплетался. Предложения обрывались, а слова путались. — Меня отправят на пробное задание. После этого будет решено, принят я или нет. Отец, нам опасно общаться вот так. Только что меня привёз домой мой коллега. Тебе лучше... — Он что?! — взорвался Чарльз. Он надвинулся на Густава. Тот зажмурился, опустив голову. — Ты идиот?! Как ты мог это допустить?! Сам подохнуть решил и меня заодно извести? — Такие правила. — Ты мог придумать что угодно: назвать другой адрес, выйти раньше, напроситься в аптеку. Но ты решил сделать самое тупое, что можно было сделать. Твоя мать точно тебя нагуляла. Густав не спорил. Он был согласен со всеми обвинениями отца. Настроение стало ещё гаже. Густав виновато опускал глаза, стыдясь поднять их. — Быстро в душ. А потом расскажешь мне обо всём, что узнал. И не смей ничего забыть, — немного успокоился Чарльз. Он окинул взглядом Густава, убедился, что тот не ранен и отпустил его.***
В ванной Густав быстро ополоснулся. Одеваясь, он случайно увидел своё отражение и сдержался, чтобы не отвернуться. Весь торс покрывали уродливые рубленные шрамы. Каждый из них доставлял не столько физических, сколько моральных истезаний. Густав прошёлся пальцами по выпуклой линии на шее. Он зачем-то вспомнил, как кто-то из захватчиков грозился проткнуть ему сонную артерию. И почти сделал это. Густав вовремя заорал, привлёкая много внимания. Половина шрамов, которые достались на фронте, затянулись в первые полгода восстановления. Большая часть была ожогами на руках или следами от столкновения с камнями. Чужие руки заставили Густава страдать целенаправленно лишь дважды: в плену и дома. Разница вроде есть, а вроде нет. Густав невольно прикрыл рукой длинные полосы на боку и рёбрах. Розги. Перед глазами мелькнул жуткий образ отца, который мочит их в солёной воде, прежде чем ударить по спине. — Густав, ты идёшь? — голос Чарльза вызвал стаю мурашек. Густав начал одеваться быстрее и забыл причесать кудри, щекотящие шею. — Да, иду, — набросив на себя футболку, он вышел в коридор. Отец нетерпеливо ждал за столом. Густав приготовился к очередному мозговому штурму. Выравнивая дыхание, он ровным голосом пересказал слова Эдгара и Мелоди. Чарльз слушал, не перебивая. Весь рассказ занял где-то пятнадцать минут, но Густаву казалось, что целый час. — Значит так. Что делаем дальше: я здесь постараюсь не появляться из логических соображений. Но ты сам должен приходить домой или ко мне в офис. Никаких почтальонов и писем. Их могут отследить. Как минимум три раза в неделю будешь заходить на рассвете рано утром или ближе к ночи. Я предупрежу девочек, чтобы не приходили к тебе. — Я им уже сказал, что они могут заходить... — И зачем? Совсем не думаешь головой? Или ты не ожидал, что скажешь какому-то идиоту свой адрес? Тогда, конечно, ты об этом не подумал. Что ж. Ладно, — Чарльз встал и набросил на плечи коричневый пиджак, под цвет штанов. — Не провали задание. — Не провалю. Когда отец вышел, Густав позволил себе закрыть глаза от усталости. Голову будто сжимали под прессом, так больно было. Одна пощёчина от отца особо ни на что не повлияла бы, не ударь Густава Мелоди ещё вечером. Эта фирма уже приносила ему проблемы, а ведь он ещё даже не был её частью. В горле пересохло. Но в доме не было ни воды, ни еды. По-хорошему стоило сходить в супермаркет. Густав думал об этом минут десять и не сдвигался с места, уткнувшись лбом в стол. Ему далось тяжело перемещение в комнату. Даже чтобы лечь на кровать, ноги пережили шквал боли. Лодыжку свело судорогой. Взгляд упал на чемодан, откуда вывалилось лезвие для ниток. Густав гипнотизировал его, представляя, как прижимает его к вене, надавливает и проводит вдоль руки... Густав буркнул, шлёпнув себя по щекам двумя руками. Он заставил себя встать и убрать лезвие подальше, чтобы не мазолило глаза. Вместо него взял несколько нотных листов Итана, разложил их по столу и начал рассматривать пустым, ничего не выражающим взглядом. Среди них были зарисовки красивых цветов под деревом. На фоне брат пытался изообразить овраг. Получилось плохо, но несмотря на это, Густав узнал место, выведенное затупленным карандашом. Он взялся за скрипку. Ноты складывались в единую дорожку мелодии. Густав знал её. Эту песню он играл вместе с братом и сёстрами на прибое. Шумела вода в такт мотивам, девочки что-то подпевали, а Итан плёл для них венки под деревом, на которое совсем недавно вскарабкивался. Мысли душили. Не выдерживая, Густав сорвался и вышел из дома по направлению к супермаркету.