***
Получив ключи, Густав первые три дня только и делал, что пытался более-менее обустроить квартиру хотя бы какой-то мебелью. Самаэлю повезло попасть сюда только на последний день, когда от него требовалось организовать пространство только в своей комнате. Но этого было мало. Для обжитости не хватало нормального стола, полок и элементов декора. — Здесь уютно. Где моя комната? — Слева. Ко мне без стука не заходить, по вещам не лазить. Желательно тебе вообще на моей территории не появляться. Самаэль в ответ только улыбнулся. — Как всё строго, — он вздрогнул от резко обернувшегося Густава. — Да я понял, правда. — Не могу поверить, что мне придётся жить с тобой целых два месяца. — Это совсем немного. — Ну-ну. Густав ещё раз огляделся. Сама по себе квартира была мрачной и просторной. Вместо стереотипно-бледной краски она была тёмно-оливковой преимущественно. Здесь пахло деревом. Моментами Густава это сильно успокаивало. Стены здесь пропускали почти любые запахи. Из своей комнаты он чувствовал аромат кофе с кухни, а через балкон в спальню попадала пыльца цветов соседей. Густава это даже не злило. На мгновение появилась мотивация почитать и подготовиться к пересдаче по ненавистному предмету. Сил и времени обустраивать спальню у него уже не было. Книжный шкаф и стол пустовали. Все вещи были в коробках. На это оставалось только махнуть рукой до лучших времён. — Стоит повесить шторы, — Густав перед выходом оглянулся на приоткрытую для проветривания дверь балкона. Слабый ветер колыхал полупрозрачную занавеску, запуская нежелательный свет на пол из тёмных досок.***
От солнца деться было некуда. Густава душил озноб в пиджаке и рубашке. Он не мог никак снять верхний слой одежды, ведь тогда из-за рубашки-поло будут видны руки, покрытые глубокими шарами по всей длине. Открытое окно в машине никак не помогало отдышаться. Горло начало першить. Щёки и лоб покраснели. То и дело настигало помутнение в голове и перед глазами, а отметка в тридцать градусов на градуснике неумолимо ползла всё выше. Густав зашёл в библиотеку, уже забыв, что он там должен делать. Вроде бы, начать какую-то работу с Мелоди. По дороге он наткнулся на порожек и споткнулся, но от падения его уберегла чья-то рука. — О, доброе утро, солдат. Хреново выглядишь, — Эдгар похлопал Густава по плечу. Тот отреагировал неохотным кивком. — И этот в пиджаке? — Возмутилась откуда-то появившаяся Жужа. Густав уже начал закатывать глаза. — Да вы сбрендили? Погоду видели? Вы тепловой удар заработаете в два счёта! Под нудный гундёж Жужи Густав обратил внимание на занятый подоконник. Мелоди сидела на нём в накидке и махала на себя какой-то газетой, чтобы хоть как-то перебить жару. И она тоже не снимала с себя верхний слой одежды, угрюмо слушая нотации Жужи. Тихо и терпеливо. — Что вы оба там прячете?! — Ничего, — синхронно ответили напарники. Деваться было некуда. Густав сел рядом с Мелоди и тоже начал махать на себя газетой. Наконец-то начал витать какой-то командный дух между двумя недовольными рожами. Жаль только, что это было только на время причитаний старших. — Я бы с ней не спорил, — хихикнул Эдгар. За этот подкол он получил от Жужи шлепок по руке. Мелоди слабо улыбнулась, но потом нахмурилась, как от мигрени. По всей видимости это всё, на что у неё хватило сил. — Вы не сможете работать, если вам будет так жарко. Ладно, я принесла вам холодный лимонад. Его-то выпьете? Или продолжите упираться? — Выпьем, — Мелоди слезла с подоконника первая, а за ней потянулся и Густав. — А что вы оба тут вообще делаете? — Хмуро спросил Густав. — Мы помогали собирать оставшиеся стеллажи. А ещё расставили книги. Теперь в этой библиотеке можно работать. Но я не уверен, что это нужно кому-то кроме вас, — с улыбкой пояснил Эдгар. — Хорошая работа. Но мне всё-таки кажется, тут чего-то не хватает. С этой фразой Густав оглянулся. Вроде бы все для продуктивной работы здесь было, но помещение всё равно казалось каким-то мёртвым. — Может, растительности? — предположила Мелоди. — Мне тоже кажется, что здесь что-то не так. — Не знаю. Не хватает каких-то дополнительных объектов. Тут пустовато. Мелоди открыла рот, чтобы ответить, но её прервала Жужа: — Вместо болтовни я предлагаю вам заняться работой. Мы получили примерные координаты, где нужно организовать бункер. Если управимся за две недели, Бенджамин рассмотрит вас, как кандидатов для одного масштабного проекта. Густав и Мелоди переглянулись, но промолчали. Эдгар подхватил мысль и продолжил её: — Сейчас собирают команду для выслеживания предателя. Покажете результаты — будете делать что-то интересное. А вот это было уже полезно. Густав почувствовал воодушевление. Быть в притык к поисковой команде во всяком случае лучше, чем попасть в список подозреваемых. — Мы поняли, — ответила Мелоди. Напарники выдохнули, когда Эдгар с Жужей наконец-то поехали по делам. Ещё какое-то время помещение пребывало в тишине. Только шелест газет и звон стаканов выдавал людей напротив друг друга. В кои-то веки Густав решился поменять положение, хотя и чувствовал, как гудели мышцы. Ему не нравилось бездельничать. Было неприятное чувство никчёмности во время отдыха. — Они очень надоедливые. Густав пересел в тень, скрываясь от солнца. — Да, — Мелоди раскрыла карту города. — Нам нужно в кратчайшие сроки съездить по этим координатам и выбрать расположение для бункера, сделать первые мерки и доставить данные в блок «Б». — Сегодня довольно жарко для таких путешествий. — А когда ещё? Лето будет таким до конца августа. Другой погоды уже не будет. — Прошу тебя, помолчи, — с раздражением процедил Густав. — Я тебя понял, поехали. Только не жужжи на ухо. — Я ещё не начинала! — возмутилась Мелоди, но Густав уже вышел, по пути допивая из своего стакана холодный лимонад. Жизненные силы, казалось, восстановились процентов на пятьдесят от ощущения холодного напитка на языке. Иллюзии развеялись после выхода из помещения. — Нам следует купить еды на случай, если мы сильно задержимся! — уже вдогонку крикнула Мелоди, но Густав отмахнулся. Однако он снова задумался об этом, когда снова начал ощущать стекающий по виску пот. Голову напекло тут же. Поэтому решение купить хотя бы воды было принято единогласно. Терпеть компанию Мелоди пришлось методом игнорирования и минимального взаимодействия. Особо разговаривать им не приходилось, что Густава невероятно радовало. Так они и промолчали до конца поездки.***
В машине стояла невероятная духота. Густав ужасно сильно хотел снять пиджак, но ему категорически не нравилась мысль о своих руках, на которых не было живого места. Состояние Мелоди было ничуть не лучше. Сначала она минут пятнадцать пыталась тихо восстановить дыхание, а потом Густав наблюдал, как медленно смыкаются у неё глаза. Её взгляд в помутнении бродил, будто перед ними стелился туман. Густав молча вытащил из бардачка прохладную бутылку с водой, в которой плавал лёд. Он протянул её напарнице. Ответом послужило тихое «угу». Рука Мелоди наугад потянулась к бутылке. Судя по всему, это ей не особо помогало, но она смогла на секунду хотя бы осознать ситуацию. — Ты бледная. Если упадешь в обморок — я оставлю тебя в лесу. — Ты тоже бледный, но если ты упадешь в обморок, я добью тебя. — Справедливо. Спустя ещё пять минут Густав остановил машину. Под вопросительный взгляд напарницы он всё же стянул с плеч пиджак. С него будто упала груда камней. Стискивающее чувство не исчезло, но хотя бы притупилось. Параллельно с тем добавилась новая головная боль: мечущиеся между страхом и интересом глаза Мелоди. Она уставилась на руки Густава как заворожённая. Даже её полуумирающий вид куда-то улетучился. — Твой лимит исчерпан. Хватит пялиться, пока есть, чем. — Было бы на что, — сначала Густав хотел разозлиться, думая, что Мелоди снова насмехается над ним, на этот раз переходя все грани. Шрамы — пожалуй, одна из немногих вещей, которая Густава по-настоящему задевала. Он уже открыл рот, чтобы одёрнуть Мелоди, но моментально заткнулся. Напарница сняла накидку и оставила её на сиденье. Густав, конечно, сам ненавидел, когда его ранения рассматривают, но сейчас не мог оторвать глаз от пугающего вида отметин на запястьях и плечах Мелоди. На ней это выглядело жутко и страшно. Он был уверен, что истерзанная непонятно чем кожа Мелоди — заслуга кого-то другого. Уж слишком чёткие были длинные рубцы и слишком извилистыми оказались ожоги. Густав понял, что наглеет, когда напарница съёжилась и спрятала глаза за волосами. — Пошли. У нас много дел, — поспешил он замять эту немую неловкую сцену, покидая машину. — Куда? Мы ещё не доехали. — Там нет проезда. Координаты, которые ты написала, находятся в условном «кольце» из чащи леса, в которой покоится что-то вроде болота. Проезжать там — сама понимаешь, идея так себе. Мелоди нехотя двинулась за ним. Идти в лесу при свете дня стало уже привычным для Густава занятием. Может, этой прогулкой он смог бы насладиться, если бы не изнуряющая погода. Было как-то неприятно постоянно зависать, как олень от света фар, только от нагревания макушки. Что ещё хуже, Мелоди зависала точно так же. Ей постоянно приходилось ориентировать Густава, потому что уже дважды он терялся от головокружения. Одинаковые деревья чем-то похожи на оптическую иллюзию. Они бродили взад-вперёд и издевательски менялись местами. — По-моему, я нашла болото. Сто метров после него — наша точка. Густав кивнул и снова резко остановился, чувствуя, как Мелоди пихает его в бок. Опустив голову, он увидел, что чуть не наступил в воду. В висках запульсировало сильнее прежнего после лёгкого испуга. Густав кивнул и пошёл за Мелоди в обход, надеясь не упустить её из виду. Она была совсем крошечной и легко лавировала между нависшими листьями и паутиной, в отличие от напарника. В один из таких моментов ему прилетело веткой по лицу. В полумолчаливой обстановке они добрались до места, где планируется бункер. У Густава перед глазами темнело от мысли, что каким-то образом здесь нужно выкопать грёбаную яму, да такую, чтобы можно было подогнать под помещение. Ещё и ухитриться спрятать. Даже стало обидно за тот факт, что такую хитромудрую схему придётся по существу выдать отцу. — А как они хотят загнать сюда экскаватор? — вслух продублировала мысли Густава Мелоди, когда начала замеры с помощью ленты, которую она протягивала от дерева к дереву. — Я понятия не имею. Они же не думают, что мы будем лопатами делать подкоп в несколько метров? — Я этим заниматься не буду, — Мелоди протянула Густаву один конец ленты. Он встал на каком-то расстоянии от пышного дерева. Напарница отступала назад, а лента с неприятным лязганьем раскручивалась. — Я тоже. Как это будет выглядеть? Два идиота с лопатами копают яму пять на четыре метра, ещё и в глубину метра четыре. Мелоди хихикнула. — Многовато для могилы. — Это ещё подозрительней. Копай мы обычную яму, на нас бы просто повесили ярлык маньяков. Решили спрятать тело — обычное дело. Как минимум очевидное. А сколько тел нужно, чтобы хотя бы половину этой норы забить? Густав начал ехидно посмеиваться. Он слегка жестикулировал и саркастично кривлялся, пока Мелоди записывала замеры. — Маньяками нас не посчитают. Но будут держать за тупых. Либо пошутят, что кладмены из нас крайне неважные, — она прыснула, вздрагивая от смешка. — Прятать закладку таким образом — это свинство. — Густав с улыбкой обвел руками вид на территорию, которую предстоит вскапывать. — Да, бесчеловечно. Мелоди закончила записывать и захлопнула тетрадь. Она с сомнением начала оборачиваться, что-то вспоминая. Густав терпеливо выжидал чего-то, облоктившись на дерево. — Мистер Форт ещё велел обойти территорю поблизости, чтобы оставить где-то ориентир для других. — А как должен выглядеть ориентир? — Это тоже на нас. Придумаем позже. Густав закатил глаза и нехотя двинулся следом за Мелоди. За последнее время лес стал для него настолько привычной локацией, что он даже научился находить в нём красоту. Пугающие торчащие ветви из массивных стволов покрывались листвой, приобретая благородный вид. Звонкое пение птиц отзывалось в сердце приятными звоночками, к которым Густав прислушивался и потихоньку забывал о внешнем мире. Будто его вовсе не было. Не было уличных побоев и внутренней мольбы и помощи. — Как насчёт... — заговорила Мелоди, останавливаясь около ручья. Она потянула руку к воде, промывая полученную ссадину. — ...какого-то растения? — Это звучит ненадежно... — Да послушай ты, — оборвала его Мелоди, обернувшись. На палящем солнце её шрамы слегка покраснели, выделяясь на коже. Густав опустил глаза на собственные руки и ужаснулся от того, какими выразительными стали бугорки его «узоров». — Ориентир должен выделяться, это так. Но не будем же мы мудрить и прокладывать дорожку прямо к бункеру. Нужно «очертить» территорию по периметру, чтобы на некотором расстоянии был какой-то знак, о котором никто больше не будет знать. Первое, что приходит в голову — это элементы одежды, ленты или нечто подобное. — Либо мазки краской. Но не думаю, что это хорошая идея. Подозрительно. — Да! Поэтому нужно что-то естественное. Я подумала про цветы. Яркие, чтобы их было легко отличить от других. И пометим на карте, где они расположены, образуя таким образом условную фигуру, в цетре которой и будет бункер, — и Мелоди пальцами в воздухе очертила квадрат, а в центре сделала неопределенны жест руками, указывая точку укрытия. Густав мысленно усмехнулся. Правду говорят, что если итальянцу завязать руки, он не сможет говорить. — Это звучит логично. Как насчет... незабудок? — в душе заскреблись кошки. Воспоминание о необычном растении пришло к нему так неожиданно, будто это была помощь небес. Иронично, ведь именно небеса ассоциировались у Густава с незабудками. — Хороший вариант. Мелоди зашагала следом, пока он задумчиво возвращался по своим следам. — Вот только что будем делать в остальные сезоны? Осенью и зимой? Они замолчали на несколько секунд, когда перебирались через рухнувшее дерево, откуда торчали острые опилки. — Давай подумаем об этом позже, пожалуйста. Пошли в машину, иначе я сдохну от жары. В этом Густав был с ней согласен. Он записал в «рабочую» тетрадь всё то, что замеряла Мелоди и расписал идею с незабудками. Взгляд невольно упал на несколько галочек и пункты. Всё это напомнило Густаву о пересдаче экзамена, который состоится со дня на день. Он решил неожиданно поговорить с Мелоди о её собственной перспективе обучения. — Ты начала подготовку ко вступительным экзаменам? — Густав косо глянул на Мелоди, резко посерьёзнев. Она устроилась на пассажирском сиденье и кивнула. — И как успехи? — Я сдам. Я уже ходила на нужный факультет и узнала, что мне нужно для портфолио. Думаю, меня возьмут. Её глаза с надеждой и радостью сверкнули, хоть она и пыталась спрятать это. Густав будто не верил, что кого-то может так радовать возможность где-то учиться. Он боролся с желанием расспросить Мелоди о её прошлом подробней, но не хотел терять гордость перед той, кто его с самого первого дня так бесит. Может, сейчас они вели себя сдержанно, но только благодаря обстоятельствам и проблемам, которые у каждого были свои. Тратить силы на ругачки было бы такой себе затеей. Машина тронулась с места. Густав больше не задавал вопросов, только погрузился в глубокие размышления. Целые ночи он проводил за подготовкой, которая уже поперёк горла сидела. Сказать, что Густав свято ненавидел экономику и всё, что с ней связано — ничего не сказать. Предпринимательство не то, чтобы совсем не интересовало его. Скорее, было не интересно конкретно по отношению к фирме отца. Густав задумался ещё крепче. Его внезапно стало до ужаса бесить, что учитывая всё происходящее, ему не оставили даже права учиться там, где ему хочется и прописали жизненный сценарий от рождения и до могильной плиты.***
От сонливости Густава расшевелил только резкий лай собак, когда машина прибыла до ворот фирмы. Зазвенели цепи. Мелоди просветлела, подходя к одной из собак. Она слегка погладила растрёпанную макушку и пушистую спинку. Пёс завилял хвостом. Лай в тот же момент стих. — Не смотри так на меня, — фыркнула Мелоди, замечая брезгливость Густава. — Мне глаза выколоть? — Желательно. — Размечталась. — Ну да, чего это я. Помочь? — ухмылка украсила её разбитые губы. Мелоди походила на лисицу, которая так нагло машет хвостом перед Густавом, пока он не может найти ответ от усталости. Им было принято решение не обращать на неё внимание, пока они не дойдут до Бенджамина. Правда и здесь не обошлось без неприятностей. — Давно не видел вас. Уже понадеялся, что не появитесь здесь. Мелоди, надеюсь, ты без псины? — Кайл привычно перевернул автомат, скрывая его за спиной. Он с издёвкой глянул на Густава. — Я не о нём. — Работы нет? Мне попросить мистера Форта тебе её найти? — Мелоди остановилась и Густав зачем-то последовал её примеру, хотя и знал, что ничем хорошим эта стычка не закончится. — Лучше попроси его пустой лист и напиши добровольное на увольнение. После твоей последней вылазки со всего моего блока содрали приличную сумму за хреновую охрану и наблюдательность, — его лицо потемнело, когда он уставился сверху вниз на Мелоди. Густав слегка раздражённо повёл бровью, скрепляя за спиной руки. Слова вырвались у него безвольно: — Может, если бы ты использовал мозг по назначению и не болтал без умолку, а выполнял свою работу, не пришлось бы платить штраф. Он качнулся вперёд, но Мелоди ухватила его за плечо, чтобы удержать на месте. Густав мрачно взглянул на неё. — Руку, — процедил он сквозь зубы, предупреждающе смотря Мелоди точно в самую душу. — Чтобы вы опять сцепились? Ну уж нет. Густав не выдержал и дёрнул плечом, отталкивая Мелоди в сторону. Раздражение было на пределе. Кровь закипала от вида растущей улыбки Кайла. С другой стороны Густава остановил резкий шёпот и рука, хлопнувшая его по груди, когда он снова сделал два шага вперёд. Тот почти выругался, снова отмахиваясь от прикосновения. Мин Джун спрятал большие пальцы в карманы и пытливо уставился на Кайла. — Только ты ли будешь с ними работать? — И тебя туда же? — А как иначе? Логичнее всего взять в качестве основных исполнителей молодых людей, — развязно улыбнулся Мин Джун. Вот только Густаву эта улыбка почему-то не понравилась. Она показалась ему ядовитой и наигранной. Как раз в этот момент лицо Мин Джуна стало не разглядеть, когда он немного отступил. — А вот что ты делаешь среди нас... — Умолкни. Эдгар с Жужей тоже помогают, но что-то я не слышу, чтобы ты бросал в их стороны подъёбки. — Вот только Эдгара с Жужей официально никто не приставлял. А ты, по всей видимости, настолько плох, что кроме пошатанного автомата тебе больше ничего не доверят. Что ещё хуже, тебе, взрослому человеку, придётся работать с «малолетками», — после короткой паузы Мин Джун пожал плечами, будто не говорил ничего оскорбительного. — Большей пользы от тебя ведь нельзя ожидать. Кайл уже открыл рот, чтобы поспорить, но Мин Джун снова оборвал его, подняв руку. — И не надейся, что твоё наличие среди неопытных людей означает возможность отлынивать. Я этого не позволю. Мы ведь не хотим доводить до того, чтобы я доложил о твоём поведении мистеру Форту? — Зубы прорезались? Думаешь, работаешь в блоке «Б» — и можешь раздавать указы? — Это моя работа по определению. Нужно было читать матчасть. — Осторожней, Мин Джун. Очень осторожно, — сквозь зубы процедил Кайл, смотря бледно-серыми глазами на Мин Джуна. Перепалка на этом завершилась. Толкая Мин Джуна плечом, Кайл вышел в основной коридор и скрылся за дверью. Густав был слегка удивлён. Он уже успел привыкнуть к радушию Мин Джуна и никак не ожидал от него такой холодной отваги. Правда, вряд ли он выйдет из этой ситуации без шишек. — Ты поступил по-идиотски, — не выдержал и сказал Густав. Он проигнорировал укоризненный взгляд Мелоди и продолжил смотреть перед собой. — Он меня тоже бесит. Не обольщайтесь. Заразительная улыбка вернулась на его губы, когда он пихнул Густава под рёбрами. Он ответил лёгким «стуком» по его затылку. Началась небольшая перепалка. Мин Джун постоянно отскакивал и уворачивался от Густава, иногда прячась за Мелоди. — Мальчики, вы с дурью? Нас ждёт мистер... Мин Джун несколько раз защекотал Мелоди. Она запищала, шлёпая его по рукам. Ей пришлось отбежать и спрятаться за диваном, глупо улыбаясь. На несколько минут она тоже была втянута в эту глупую игру. — Придурок. Дверь за ними открылась. Суровое лицо Бенджамина слегка развеяло атмосферу беззаботности. — Я смотрю, вы не особо торопитесь? — Извините, — пробормотал Мелоди, поправляя волосы. Она сделала виноватое лицо, но мистер Форт успокаивающе улыбнулся. — Всё в порядке, дорогая Мелоди. Меня успокаивает, что остатки юношеской дурашливости ещё не покинули вас, — улыбка стала чем-то виноватой. Бенджамин прокашлялся и поманил напарников в кабинет. Мин Джун слегка поклонился, прощаясь, а потом одёрнул себя, неловко улыбаясь. Густав кивнул ему, как бы говоря, что в его старых привычках нет ничего странного. В кабинете Бенджамина совсем ничего не изменилось. Только конфет стало меньше. — Я вас слушаю, молодежь. Мистер Форт взял поднос с двумя кружками и поставил его на столик рядом с диваном, куда Густав и Мелоди сели. Напарники переглянулись и потянулись к чаю. В этот момент Густаву показалось, что Бенджамин смотрит на него как-то иначе. Одобрительно, кажется. Или ему привиделось из-за редкой мягкости, которую видеть доводилось от взрослых людей в исключительных случаях. Пока он думал, Мелоди уже рассказала, как прошла их поездка. Густаву было неохота что-то добавлять, так что он без лишних слов отдал тетрадь со всеми записями. Были упомянуты и незабудки. Звучала эта идея, конечно, ужасно бредово, но на удивление, Бенджамин решил её рассмотреть. Он отправил напарников домой уже очень скоро, примирительно кивая на прощание. — Я знаю, где взять семена. Займусь этим. Мелоди подняла на Густава голову и кивнула. — Густав, слушай, а можешь мне отдельно немного семян принести? — Зачем? — Я хочу выращивать незабудки. Густав закатил глаза, бросив что-то вроде: «как получится». Он быстро направился на выход. Сначала хотел зайти и попрощаться с Мин Джуном, но тот словно исправился куда-то, так что пришлось покинуть фирму в одиночестве.***
— Какая честь, — нараспев произнесла Йоко, счастливо схватив Густава под руку. — Хватит трогать меня. — Я так рада, что ты наконец-то вспомнил о моём существовании! — Дура. Я же сказал, что я не соскучился, а пришёл по делу, — Густав попытался отпихнуть Йоко, но она сощурилась и растрепала его волосы. — Ах ты... Под долгий смех хлопнула дверь машины. Йоко по-свойски развалилась на заднем сиденье. Густаву было всё равно, где она находится. Главное, чтобы лишний раз не докучала. — Так, а зачем тебе незабудки-то? Йоко уютно устроилась, упираясь локтем о сидушку и подпирая щёку кулаком. Стоило сказать, что даже в длинной юбке не самой новой модели и неприметном кардигане она выглядела привлекательно. Кошачьи глаза так и кричали о хитрости, которая притягивала мужчин и, как ни странно, женщин. — Нужны. — Ну вот для чего? Между прочим, получишь ты их или нет, зависит от меня! — У тебя нет выбор. — Есть. — Не-а. — Ну Густав! — Замолчи, Йоко! Голова болит, ещё и ты несёшь бред без остановки! Она сделала наигранно обидчивую физиономию и на некоторое время затихла, пока Густав по старой памяти ехал к ферме. Удивительно, как он ещё не забыл маршрут к одному из имений семейства Йоко. В юношестве они часто гуляли туда-обратно в тайне от родителей. Светлые годы запоминались озорным смехом и страхом быть пойманными. В то время Итан обзавёлся своим предпоследним личным дневником, который теперь находился где-то в коробках Густава. Где же последний дневник..? Густав вдруг понял, что никогда не держал его в руках. Он думал, что все дневники брата сейчас у него. Только благодаря воспоминаниям Густав смог вспомнить нужные повороты. Вообще-то он иногда проезжал по этим улицам, когда ездил на работу. Постепенно дома стали редеть. Вместо них вырастали деревья и местность стала почти полностью зелёной. Йоко привстала и просунула голову, положив подбородок Густаву на плечо. — Это, что, для де-евушки? Он раздражённо убрал ее голову, выпалив: — Да, да! А теперь заткнись! Густав в ту же секунду пожалел, что открыл рот и поддакнул Йоко. Она восторженно запищала. — Кто?! Кто она? Расскажи мне! — Коллега, которая заплатила мне, чтобы я выкупил для неё семена. Йоко поникла. — Тогда это неинтересно... — Ты в своём уме? О чём ты думаешь? — Подумала, вдруг ты кого-то себе нашёл... Густав закатил глаза. Путь закончился возле деревянного высокого забора. Как и ожидалось, всё было облагорожено лучшим образом. Где-то вдали кудахтали куры, а в другой стороне мычали коровы. Густав был рад, что он не в костюме, а в обычных штанах и футболке. При Йоко показывать свои шрамы было не страшно. Она и так видела даже больше, чем его собственные родители. — Так, у нас настолько много семян, что я сомневаюсь, смогу ли найти нужные... — Как хорошо, что я пока не попросил у тебя материалы для обустройства квартиры. — Ах, да. Ты же снова переехал. Как там Самаэль? Ему сильно плохо? — Ему плевать. С чего ты подумала, что ему плохо? Густав вздрогнул, когда в ногу ему уткнулась пятнистая голова. Телёнок издал какой-то звук, стуча копытами о выложенную камнями тропинку. Густав даже позволил себе мимолётную улыбку. Нежные воспоминания о посиделках компанией в амбаре и на улице, в окружении животных, нахлынули на него приятной пеленой. Пока Йоко гремела чем-то в кладовых комнатах, Густав устроился в тени под деревом и протянул телёнку сено. — Ой, а ты знал, что у нас в нескольких километрах отсюда есть лошадки? Отец нашёл работника и теперь за ними есть постоянный надзор. Новый бизнес. — Странный выбор. — Ты так говоришь, потому что боишься лошадей. — Я так говорю, потому что не люблю их. Хихиканье Йоко было слышно даже из другого конца амбара. Густав услышал грохот и нехотя поднялся, бросая на телёнка последний взгляд. — Ты в порядке? — Конечно... но было бы здорово, если бы ты забрал этот мешок! После непродолжительных поисков нужные семена всё же были найдены. Густав ещё какое-то время понаблюдал за местными животными, находя в этом что-то успокаивающее. Йоко напросилась с ним, чтобы помочь в новой квартире по дому. Самаэль, увидев её, был рад такому сюрпризу. Эти двое ладили всегда. Густав с равнодушием относился к их шумным разговорам и шуткам. В приоритете было побыстрее закончить ремонт, разобраться с мебелью и всем прочим. Очень скоро Йоко удалось разговорить Густава, пока Самаэль прикручивал в коридоре полку. — Пересдача вот-вот наступит. А я хочу отчислиться... — Отец убъёт тебя, если сделаешь это. — Я сказал, что «хочу», а не отчислюсь прямо сейчас. — Совсем тебе на экономике не нравится? Густав сидел на полу под окном, где был хоть какой-то сквозняк, поджимая к себе одну ногу. Вообще-то этой привычной он обзавелся из-за Мин Джуна, который сидел так постоянно. — Дело не только в этом. Экономика сама по себе нестабильна. Или я так говорю, потому что не хочу заниматься делом отца. Йоко покрутила трубочкой в своем полуалкогольном коктейле, потом встала и села на пол рядом с Густавом. Она вздохнула и положила голову ему на плечо. Ему пришлось потерпеть её близость. — Ты уже достаточно взрослый, чтобы сказать ему «нет». — Это могло бы сработать, учись я на первом курсе. Мне двадцать три. Куда я поступлю теперь? До конца обучения осталось всего-ничего. Я и так потерял много времени во время войны. Я не хочу снова сдавать экзамены и снова поступать на новую специальность. — Понимаю, — грустно нахмурилась Йоко. — Но по сравнению со всей жизнью, несколько лет — это пустяки. Они стоят того, чтобы заниматься любимым делом. — Говоришь так, будто у меня есть выбор. Звучит заманчиво бросить эту херню и наконец-то перевестись на филологический. Но... — Густав замолчал на полуслове. Но он не знал, доживёт ли до конца этого года. Или хотя бы до начала сентября. — Прозвучит по-философски, но жизнь очень коротка. — от её слов Густав почти незаметно сжался, но вовремя себя одёрнул и выпрямился. Йоко подвинулась и устроилась поудобнее, почесав щеку о плечо Густава. — Почему ты тратишь её на то, что тебе сто лет не нужно? Ты живёшь для себя или для отца? — Не могу поверить, что ты сказала это. — Много лет хотела сказать. Но ты всегда был таким упёртым, что никого никогда не слышал. Густав не нашёл ответа. Он пустыми глазами смотрел в стену, прокручивая в голове потерянные годы молодости. По ощущениям, ему было не двадцать три, а все сорок. Душа состарилась и уже растворялась в прахе, пока тело было полно сил для покорения вершин. — Разве я один могу что-то изменить? Звучит, как фантастика. — одна из тех, что ночами писал Итан, когда был жив. — «От копеечной свечи, вы знаете, Москва сгорела», — с улыбкой процитировала Йоко. На этом разговор закончился почти сразу, но Густав ещё долго думал о том, что услышал. Следующей ночью он снова вспоминал брата с привычной болью. Ему в голову пришла мысль, что он хочет отпустить его. Жить дальше. Захотелось пересмотреть старые фотографии, посетить знакомые места и перечитать старые записи Итана, а потом отомстить за него, чтобы наконец-то оборвать со всем этим все связывающие ниточки. Наверное, так бы Густав и уснул. Вот только перед тем, как окончательно провалиться в сон, мысли посетил беспокойный диалог с Мин Джуном, который случился недавно. — Так и сказал? — Ну да. Относительно недавно. — Ты пытался поговорить с ним об этом? То есть, как часто ты пытался? — Один раз. Это было на днях, поэтому нет смысла пытаться делать это снова. Густав стал ожидать продолжение разговора, но его не происходило. Он повернулся и увидел, как Мин Джун смотрит на него, не отрываясь. В его почти чёрных глазах не читалась ни одной конкретной эмоции. — Почему ты так смотришь? Мин Джун насупился, потирая затылок. — Ты просто такой нервный... На смену одной мысли пришла другая. — Если честно, то случайно, — несмотря на головную боль, Густав смог встать и сохранить координацию. Ему никто не помешал пересесть на стул, чему он был удивлён. Неужели, он тут не пленник? — Я... Сбежал со своей свадьбы. Прозвучало, конечно, невероятно странно. Густав чуть не сморщился от стыда, которого стоили ему эти слова. Лицо Бенджамина удивлённо вытянулось. Он хотел что-то спросить, но никак не мог подобрать слов. — И из дома. — Брак по расчёту, я так понимаю ? — Да. Мне это не по душе. Это нужно моему отцу. Меня не спрашивали, — презрение и злость выглядели уж очень натурально. — Наверное, вам интересно, как я тогда попался вам под руку. Я просто хотел переждать ночь где-то подальше от дома. Вот и всё. — Допустим, что так, — мистер Форт сложил руки домиком на коленях. Густав достаточно успокоился, чтобы обратить внимание на пространство вокруг; было похоже на странную, закрытую гостиную. Довольно чисто, большинство мебели выполнено из дерева. Густав удивился, когда отметил их аккуратность. В остальном же комната как-то пустовала. Сразу видно, что это помещение особо не занимается. — Как хоть зовут тебя, жених? — Густав. — Ты кажешься мне знакомым. Ты, случаем, не Швагенвагенс? — лицо Форта удивлённо вытянулось. Плечи напряжённо дрогнули и застыли. — Вас это удивляет? — Сильно. Не думал, что ваша семья воспитывает беглецов. — Семья потомственных музыкантов воспитывает не только беглецов. — на слове «музыкантов» сбоку что-то зашевелилось. Густав повернул голову и увидел в глазах Мелоди интерес. — Если вам интересно, что делать со мной, как со свидетелем, — Густав не сразу отвёл глаза от Мелоди. А когда сделал это, уставился на владельца. — я облегчу вам задачу. Бенджамин в ожидании молчал. Но Густав не подавал ни намёка на продолжение. Ему было принципиально общаться без свидетелей. Стало непонятно, с чего Мелоди вообще здесь сидит. Почему ей одной это позволено? Густав сделал себе пометку в этом разобраться. — Что ж, — Форт вздохнул. — Мелоди, подожди в коридоре. Уточнять или возмущаться она не стала. Молча поднялась и покинула комнату. — Итак, Густав? — Мне нужна работа и укрытие. Отец будет искать меня и предупредит всех, кого можно. Густав подорвался, резко вспоминая свою историю и сопоставил это с тем, о чём разболтал Мин Джуну. Тело пробило от холодного опыта. Густав схватился за волосы, прокручивая в голове строчки, где утверждал, как недавно виделся с отцом. От которого, по идее, должен прятаться. В этот момент Густав почувствовал, что подверг опасности абсолютно всё.***
Догадки подвердились. Мин Джун с серьёзным видом смотрел на досье, из которого вынимал медицинские заключения. Психичесческие травмы, несколько диагнозов и проблемы после сильного сотрясения — практически полный набор, с которым Бенджамин Форт не брал ещё ни одного новобранца. Но кое-кто всё-таки проскочил. — Вам есть, чем удивить меня? Вспомнишь солнце — вот и лучик. Форт сел на кресло напротив дивана. Мин Джун оглянулся на своих коллег по блоку. Поиски предателя стояли особенно остро, вот только он стал частенько пропадать. Тишина. Ответа, как на зло, никто не торопился давать. Даже сам Мин Джун задумчиво молчал, слушая рассуждения и галдёж. Только время заставило его поторопиться. Стрелка на часах неумолимо приближалась к двенадцати. Мин Джун покидал фирму с досье в руках, от которого не уводил глаз. Буквально в нескольких метрах кто-то из блока «В» сжигал мусор. Мужчина копался в старой мебели, не замечая чьего-то внимательного взгляда. Мин Джун снова посмотрел на буквально самый весомый аргумент, который может стать спусковым крючком жизни одного человека. А тот явно сильно заврался. Мин Джун пролистал досье снова прежде, чем бросить его в костер. За спиной догорала жёлтая папка и тлел лист с именем на первой странице: «Густав Швагенвагенс».