~
Генос смотрит на кусок гигантского щупальца в коробке, где неделю назад лежала гора морских водорослей, и у него закрадывается смутное сомнение. — Я дома, — произносит он, когда заходит на кухню. — С возвращением, — сенсей стоит за плитой и помешивает суп из морепродуктов. У супа подозрительно фиолетовый оттенок. — Как давно вы начали употреблять монстров в пищу? Помешивания на миг замирают, но тут же возобновляются, чуть быстрее: — Ну, знаешь, — сенсей пожимает плечами, — эээ, с самого первого? Он был крабом! А я безработный! Не пропадать же добру! У Сайтамы немного краснеют уши и лысина, и он избегает зрительного контакта с Геносом. Можно предположить, что тема ему неприятна. Генос решает, что все-таки рано скидывать со счетов гипотезу о рационе Сайтамы-сенсея. Киборг возвращается на кухню с одной из своих тетрадей и начинает записывать вычисления под недовольное бормотание сенсея. Если он уже три года питается мясом монстров, которых побеждает, то возможен какой-то накопительный эффект, верно? Монстры — их физиология и возникновение — еще плохо изучены из-за того, как много вариаций встречается. В чем конкретно разница между “естественными” монстрами и теми, которые раньше были людьми? Есть ли граница? Можно ли провести параллели между монстрификацией людей и силой Сайтамы-сенсея? Карандаш Геноса замирает. Этот ход мыслей ему не шибко по душе, но научный метод… Сайтама-сенсей нюхает свое варево, чуть хмурится и добавляет в кастрюлю щепотку приправ. Люди, которые становятся монстрами, теряют свой облик. Обретают новые способности, но взамен утрачивают человечность. Становятся агрессивными и эгоистичными. Часто наблюдается снижение интеллекта, напрочь пропадает эмпатия. Сайтама-сенсей сказал, что стал героем не из желания помогать людям, а потому что так ему просто захотелось. Его силы появились одновременно с выпадением волос, и он сам упоминал однажды, что давно ничего не чувствует… Генос слышит, как скрипит жалобно карандаш в металлических пальцах. Нет. — Давай заканчивай со своим дневником, и будем обедать, — говорит Сайтама-сенсей, не оборачиваясь. Он достает две плошки из сушилки, отмеряет аккуратно две порции фиолетового варева. Генос наблюдает, как руки, способные сравнять города с землей подхватывают керамические тарелки. — Чаю нальешь? Генос смотрит в темные глаза. Захлопывает тетрадь. — Конечно, сенсей. Агрессия, эгоизм, отсутствие эмпатии. Человека дальше от этого всего он не встречал. Генос входит в комнату с двумя дымящимися чашками. Телевизор уже мурлычет какую-то развлекательную программу, низкий столик накрыт на двоих. — Приятного аппетита, — говорит Генос усаживаясь на свою подушечку. —Приятного, — мычит Сайтама запихивая фиолетовое мясо в рот. Генос смотрит в свою тарелку, и… Некоторые монстры были людьми раньше, да? И они почти все все-таки разумны… Три года… — Ты что, не голодный? — Сайтама-сенсей хмурится на него слегка. Генос мотает головой и решительно заливает в себя бульон. Он из металла, ему уже хуже не будет. Вот только те страницы из тетрадки он сожжет. И никогда, ни при каких обстоятельствах, не будет говорить сенсею про потенциальный каннибализм.***
Сайтама опаздывает. Когда он заявляется на бой с Морским Царем, у Ездока переломаны кости, а Генос чуть жив — обнаженный металлический скелет валяется на асфальте среди обломков стены. В пустоты, где должны быть его механические органы, заливается вода, а из-за оторванных рук он кажется беспомощным и истощенным. Сайтама проверяет, что Генос еще может продержаться, и чувствует укол вины. Если бы он был хоть чуточку быстрее… Чувство быстро заглушается, как и всегда. Вместо него появляется… злость? Всего на миг, но… он давно такого не ощущал. Морская громадина что-то там болтает про свое величие и быстро нагоняет скуку. Сайтама провоцирует его на нападение, и все разговоры оказываются пустым сотрясанием воздуха. Монстр падает с одного удара. На мгновение становится нестерпимо тихо. А потом толпа взрывается возгласами и дождь обрушивается обратно на землю. Сайтама хочет кинуться на помощь Геносу, но ловит слова из толпы и останавливается. Они сомневаются в действиях киборга и Ездока. Сомневаются в их ценности. Сайтама сжимает кулаки, сжимает челюсть до скрипа. В груди давит так, словно он пропустил удар в солнечное сплетение, в легкие не протолкнуть воздух. Дождь заливает его лицо, когда он поднимает голову, разводит руки в стороны и начинает смеяться. Громко толкает речь про то, как ему повезло, что другие герои ослабили монстра, что заберет себе их славу и достижения. Грозит возмущенной толпе, чтобы не смели никому рассказывать. Когда в небе появляются черные точки дронов доктора, а со стороны уцелевших улиц доносится вой сирен, Сайтама считает свою миссию выполненной. Он подмигивает Геносу, снося насмешки и негодование людей, разворачивается в сторону дома и замечает, что дождь закончился.***
Генос может назвать точное количество — девять раз — того, как Сайтама-сенсей опустил взгляд в его картошку фри. — Вы хотите? — протягивает он упаковку, хотя прекрасно видит, что сенсей свою картошку еще не доел. Они идут с очередного собрания в Геройской Ассоциации. В этот раз лекция была для всех героев города Z об отношениях с публикой и правилах поведения с прессой. Сайтама заснул чуть ли ни на первом предложении, хотя по мнению Геноса ему-то эта лекция была бы полезна. Ну ничего, Генос все записал и готов рассказать за ужином. — Ммм, — сенсей не отрывает взгляда от картошки, — а ты вот те длинные не любишь? У тебя их много осталось. Генос смотрит внутрь картонной упаковки. У него нет какого-то особого мнения относительно картошки. — Не люблю, — отвечает он твердо. — О! Тогда давай махнемся! — на лице сенсея расцветает редкая улыбка. Генос сглатывает искусственную слюну. Что-то зажимает в районе ядра. Он с благодарностью принимает остатки картошки Сайтамы, и решает, что отныне ему нравится только короткая, хрустящая картошка фри. Она и правда оказывается необычайно вкусной.~
Генос старается исподволь встроиться в жизнь Сайтамы-сенсея, так, чтобы не навлечь раздражения. Но иногда ему чертовски сложно сдерживать свои порывы. Он замечает однажды, что сенсей дольше обычного смотрит на новый напиток в автомате, и может опомниться только когда затаскивает домой целую коробку этой газировки. Он приводит в порядок саму квартиру, убирается на лестнице снаружи и даже на тротуаре, потому что в заброшенный район не заходят дворники. Он покупает занавески и постепенно меняет постельное белье сенсея на более новое взамен того, что истончилось и разваливается по нитке прямо в руках. Он покупает больше утвари в кухню, чтобы удобнее было готовить, читает про надлежащий уход за суккулентами и внушает сенсею график полива кактуса. И каждый раз думает, это немного облегчит его жизнь. Это поднимет ему настроение. У Геноса есть первичная миссия — найти и уничтожить психованного киборга. Для этого у него появилась добавочная миссия — достигнуть такого же уровня силы, как у Сайтамы-сенсея (или хотя бы приблизиться, насколько это возможно). И еще есть третья под-миссия — сделать так, чтобы Сайтама-сенсей стал чаще улыбаться. Эта третья плохо объясняется логикой, но почему-то кажется такой же важной, как и первые две. Нет, конечно же месть и защита граждан от убийцы все еще в приоритете. Генос так и говорит доктору Кусено. Однако… он однажды возвращается домой и замирает на пороге. Со стороны кухни доносится легкое мычание — Сайтама-сенсей напевает песенку из рекламы под нос. И кажется, что ядро у Геноса все же барахлит, потому что снова посылает какие-то болезненные сигналы в мозг. — Генос? — Сайтама-сенсей выглядывает в коридор с бутербродом в руках и чашкой чая. — Ты что там встал? — Калибровка! — объявляет киборг, часто моргая. — А. Ну, ты проходи, когда закончишь. Генос не смотрит в спину сенсея, пока разувается, но почему-то чувствует его присутствие в комнате каждым нервным окончанием. Он сделан из титанового сплава, но ощущения такие, будто на мгновение вернулась его живая кожа. Будто волоски на теле встали дыбом, а по спине пробежали мурашки. Сами фантомные ощущения настолько озадачивают, что сбивают с промелькнувшей было мысли. Надо будет подробнее расспросить доктора Кусено о побочных эффектах тотального протезирования.***
Сайтама тянется за брошюркой с купонами этого месяца и ловит взглядом красочный флаер. В общественной бане закончился ремонт после падения метеорита и они открылись снова для посещения. Он думает про скорую зарплату. Первую пришлось раздать за долги после ремонта стены, но вот вторую… Сайтама давно нигде не был, а Генос… Пацан словно не понимает смысл слова “отдых”, вечно суетится, как электровеник. Надо показать ему, что нужно не только работать и убираться. Сайтама вкладывает флаер в брошюрку и прячет в карман. Среди скидок точно не забудет. Он направляется в сторону дома. Проходит мимо предупреждающих знаков, перешагивает глубокие ямы, которые никто уже не будет латать, проходит несколько рядов заборов и внимает наступившей тишине его заброшенного района. Сайтама, конечно, был впечатлен котлетой денег, которую Генос предложил за проживание, но в реальности рука так и не поднялась на эти деньги. Как он может потратить хоть йену, если Геноса по сути ничему не учит? А сам пацан не так уж много места занимает и при этом с лихвой отрабатывает даже койко-место своего футона. Сайтаму давно уже перестала заботить чистота его окон, и ванную помыть для него — достижение. Случалось, Сайтаме было лень даже подняться, чтобы приготовить себе еды, хоть самый захудалый рамен кипятком залить. Если по телевизору не объявляли о нападении монстров, он мог провести весь день, не вылезая из под одеяла. С соседом по квартире теперь уже так не поваляешься, даже вспоминать о подобном поведении стыдно. Рядом с Геносом становится легче поддерживать хоть какие-то стандарты. Сайтама тренировался до потери пульса, когда еще рвался в ряды героев, его гнала вперед отчаянная детская мечта. А потом с каждым днем он видел все меньше и меньше смысла во всем… Сайтама скользит взглядом по дому с воронкой в центре, оставшейся после очередного плохо рассчитанного удара по монстру. Он стал чуть аккуратнее с тех пор, как Генос начал следить за каждым его движением. Хоть это и не заметно никому, кроме него. Генос почему-то верит Сайтаме, почему-то восхищается. Под его пристальным взглядом падать в грязь лицом… Это неизбежно, конечно, однажды пацан опомнится. Но пока он здесь, у Сайтамы есть хоть какая-то мотивация быть чуть лучше, чем он есть на самом деле.