Мое хрупкое титановое сердце

Сайтама не очень-то любит людей. С детства, наверное, когда у взрослых в детдоме не находилось на него времени, а сверстники сторонились его или прямо прогоняли, несмотря на все попытки подружиться. С тех пор, как в школе уникальное сочетание забывчивости и молчаливости обеспечили ему роль козла отпущения у учителей, которые хотели снять стресс. Когда друзья и знакомые оказались… В общем, поводов для человеколюбия у него было немного. Однако именно работа кассиром в супермаркете наделила его специфической ненавистью к людям. Ненависть — слово, наверно, неподходящее, ведь все эмоции Сайтамы казались приглушенными уже тогда, но лучшего он так и не придумал. Сайтама начал подрабатывать еще в средней школе, расставляя продукты по полкам и меняя ценники. Потом его постепенно учили обращению с кассой, инвентаризации и всяким другим тонкостям, и к выпуску из школы он уже смог работать кассиром на полную ставку. Он проработал так еще почти пять лет, и к тому времени, когда магазин закрылся, а Сайтаму турнули с работы, он был готов удавиться, лишь бы никогда больше не видеть ни одного покупателя. Хм, сейчас вспоминая все это, Сайтама думает, что в каком-то смысле ему повезло. Не пришлось увольняться самому. За эти годы он навидался всякого, и понял самое главное — никто не обязан его любить просто за то, что он выполняет свою работу. Уважение, благодарность, даже просто внимание в его сторону — это все бонус. Поэтому когда те несчастные альфачи в майках настроили против него недовольную толпу после падения осколков метеорита, когда спасенные от Морского Царя начали ругать его и поносить на чем свет стоит, когда Кинг сказал, что все это время случайно присваивал его победы себе… Сайтама так ничего и не почувствовал. Раздражение, негодование — проскакивают в голове, не задерживаясь. В реальности его это все не колышет. Но когда он стоит в канцелярском отделе магазина и пялится на школьную тетрадку с мордой этого смазливого идола-героя как-его-там Маски на обложке, недовольство свербит где-то в районе желудка. Сайтама стоит и пытается выяснить, чем именно недоволен, потому что чувство отказывается его покидать. Сайтама наверное был бы польщен, но в основном озадачен, если бы его собственную рожу кто-нибудь поместил бы на какую-нибудь обложку. Серьезно, это был бы повод обратиться к окулисту. Он всматривается в волоокий лик парня, берет эту тетрадку в руку и поворачивает обратной стороной, чтобы не раздражаться сильнее. На задней стороне вместо таблицы умножения яркий текст в блестках привлекает взгляд. «Прекрасно замаскированная Милая Маска — профессиональный герой 1 ранга А-класса! Этот идол также знаменит, как актер, певец и модель! Как настоящий Альфа…» Сайтама разворачивается на месте и уверенным шагом уходит в сторону пачек бумаги для принтеров. Ему приходится собрать все волю в кулак, чтобы не пройти прямо сквозь полку, и стену, и магазин. Бесит. Эта фраза вроде бы давно перестала его волновать, но сейчас вдруг всколыхнулись древние обиды и застарелая боль. День явно не задался. Сайтама выдыхает, собирается с мыслями. Он пришел сюда ради Геноса. Точнее… Нет, он увидел объявление о скидках, и что-то побудило его завернуть в отдел, посмотреть на то, какие они тут предлагают… тетрадки. Возможно, это как-то связано было с Геносом, а Сайтама только сейчас догадался связать. Пацан ходит последнее время смурной, вот и… У Сайтамы таких четких мыслей не было, ноги сами его сюда привели. На полке сбоку он замечает цветастые блокноты и ежедневники, поворачивается рассмотреть внимательнее. Чуть выше его взгляда стоят экземпляры посолиднее, в обложках под кожу и с золочеными страницами. Сайтаму чуть инфаркт не настигает, когда он видит их стоимость, но… Он проводит пальцами по гладкой черной коже, позволяет страницам раскрыться веером, чует приятный запах новой бумаги, смотрит на серебристый блеск на краях. Внутри есть всякие таблицы с данными и даже карта мира. Ему понравится. Наверное. Сайтама долго не думает и кладет ежедневник поверх остальных покупок в корзину. Пока он продвигается в сторону кассы, впервые замечает, как много вокруг одной и той же рожи. С упаковок продуктов, с рекламных стендов и даже с экрана под потолком, по которому крутят информацию о скидках в магазине — все тот же Маска улыбается белозубо и отталкивающе. Бесит. Сайтама понимает, наконец, что именно. Фальшь. Не ему судить, конечно, но этот парень выглядит весь искусственным, словно его нарисовали по каким-то усредненным данным о «привлекательных красавчиках». Генос смотрелся бы куда органичнее, хоть и сделан из металла. …хмм? Сайтама перекладывает корзинку из одной руки в другую, чтобы почесать ухо. Нет, конечно, глупо так думать. Генос не стал бы тратить время на подобную чепуху. Но чем дольше Сайтаме приходится смотреть на чертову рожу, пока он стоит в очереди, тем больше закрепляется уверенность — улыбка Геноса никогда не была искусственной. Если кого и снимать в рекламах, фотографировать и совать всем в глаза, то явно лучше Геноса! Сайтама тут не эксперт и обычно не обращает внимания на внешность, но даже он видит, что киборг красивее. Ну, люди, решающие такие вещи, наверно и на другие критерии смотрят. Этот парень все-таки и актер, и певец. У Геноса приятный голос, но вот притворятся кем-то другим он вряд ли сможет. Сайтама ухмыляется невольно, представляя, как дает задание Геносу изучить актерское мастерство и стать актером, чтобы стать «сильнее». Тот ведь в лепешку расшибется, но сделает. Искренне веруя в каждое его слово. Черт. Подходит очередь Сайтамы, усталая кассирша здоровается знакомым тоном, который вырабатывается у всех, кто когда-либо обслуживал клиентов. Сайтама здоровается в ответ и изо всех сил старается улыбнуться. Ежедневник он аккуратно укутывает в отдельный пакет, чтобы не дай боги не залить монстрячей кровью.

~

Дома Сайтама осознает, что понятия не имеет, как себя вести. В его голове все было как-то легче, ну, или… Он не задумывался об этом особо. Просто в какой-то момент ежедневник оказывался у Геноса. В реальности эту штуку ему теперь надо как-то отдать. В реальности это, оказывается, очень похоже на подарок. Сайтама ничего никому не дарил уже… почти четыре года. Он не помнит, как это делается, и не знает, как к этому подступиться. Возникает мысль просто сунуть ежедневник в стопку тетрадей Геноса, пока тот отвернется. Но что, если он так и не найдет его? А поднять настроение киборгу Сайтама хотел сейчас, а не через сто лет. Сайтама в панике сует пакет с подарком в складки своего футона, и сидит как на иголках, пока пацан занят на кухне. Генос выносит плошки с рисом, жареную рыбу и маринованные овощи, расставляет все это на низком столике и садится в свою излюбленную официальную позу. Они желают друг другу приятного аппетита, Генос ест еще элегантнее обычного, а Сайтаме просто хочется, чтобы он хоть на мгновение расслабился. Они завершают трапезу в полной тишине и прежде, чем Сайтама успевает промолвить хоть слово, Генос собирает тарелки и уходит мыть посуду. Сайтама смотрит в потолок в поисках поддержки. Тот остается девственно чист и глух к мольбам. Сайтама от нечего делать включает телевизор, чтобы разбавить гнетущую пустоту квартиры. Генос возвращается через какое-то время, несет две чашки дымящегося чая. Сайтама благодарит его и садится поровнее, чтобы не пролить на себя кипяток. Реклама с надоедливой рожей наталкивает на мысль: — Я говорил тебе, что когда-то работал кассиром в магазине? Генос поднимает на него взгляд так резко, что Сайтаме кажется, будто он слышит скрип каких-то шестеренок. — Нет, сенсей. — Ммм, в общем, заходит как-то к нам старушка с шикарными, густыми такими усами, — Сайтама наблюдает искоса, как подскакивают брови Геноса к волосам. — Походила, взяла, что ей нужно, — тянет время, ждет, пока Генос поднесет чай к губам. — И когда пришла на кассу расплачиваться, то я понял, что это были не усы, — Сайтама ждет глотка, — а волосы из носа. Генос задыхается, прыскает чаем во все стороны, кашляет, пытается утереться. Поднимает на Сайтаму широченные от ужаса глаза, в которых выступили смоляные слезы. — Сенсей! Вы специально! А Сайтама не выдерживает и начинает ржать. У Геноса из носа и с подбородка все еще стекает чай, но он, кажется, забывает об этом, смотрит, словно завороженный, как Сайтама покатывается со смеху. — Т-твое ли-ли-лицо! — может только выговорить между смешками, утирая собственные слезы. — Сенсей, — выдыхает киборг и вдруг… Улыбается. Широко. Счастливо. Он весь словно светится. И в этот раз у Сайтамы перехватывает дыхание. — Волосы? Из носа? — шепчет Генос и сам начинает смеяться, и Сайтама похихикивает вместе с ним. Они делают телевизор потише, Сайтама устраивается поудобнее и рассказывает еще несколько баек из магазина. И все это время улыбка не сходит с лица Геноса. И только когда они готовятся ко сну, Сайтама вспоминает. — Точно! У меня для тебя кое-что есть. Он весьма буднично достает из футона сверток с ежедневником, протягивает Геносу. Вот. И нечего было переживать. — С-сенсей? Это мне? Сайтама глотает слюну, смотрит, с каким благоговейным трепетом Генос берет обеими руками этот чертов ежедневник, завернутый в простой магазинный пакет. Ему становится стыдно. Хочется забиться под одеяло, спрятаться от этого бесполезного дурацкого подарка и от взгляда такого удивленного и благодарного, словно Геносу преподнесли невиданную ценность. — Можно я посмотрю сейчас? — шепчет он, уже прижимая пакет к груди. — Конечно, Генос, делай, что хочешь, — бубнит Сайтама, пока шебуршит своим футоном и создает вид бурной деятельности. Пацан достает ежедневник из пакета, пробегает металлическими пальцами по обложке, кожа чуть прогибается от его касания. Смотрит на серебристый перелив обреза страниц. Черт. Сердце Сайтамы бьется где-то в районе горла. Он надеется, что Геносу нравится. Не понимает, почему так переживает. Черт! В этих штуках обычно пишут что-то, когда дарят, да? В книгах, вроде, пишут… Да и что ему писать?? Для этого нужен повод, какое-то «Поздравляю». С чем Геноса поздравлять? С поступлением в S-класс? Черт!.. Сайтама все запорол, как всегда, и… Генос все еще рассматривает ежедневник со всех сторон, будто из него должен выпасть настоящий подарок, а не это фуфло. — Сенсей! — пацан снова обнимает книжку, смотрит на Сайтаму так, так… пронзительно! А потом бросается лбом в пол. — Благодарю за столь щедрый подарок! Я буду ценить его! — Да ладно тебе, — отмахивается Сайтама, чувствуя, как горят уши, — просто увидел по скидке, вот и… Ничего такого. Генос распрямляется, его губы сжаты в неровную линию, а золотистые глаза прям сияют. — Я буду беречь… Сайтама прикусывает язык. Хочется сказать «лучше береги себя», но вместо этого он неловко залезает под одеяло. — Угу, угу, давай спать уже. — Слушаюсь, сенсей! — Генос с привычным энтузиазмом готовится ко сну, и Сайтаме даже кажется, что он сует ежедневник под подушку? Кажется же… Когда свет потушен и пожелания хороших снов сказаны, Сайтама лежит, пялясь в пустой потолок. Лежит и слушает легкое бормотание ядра, расстояние до которого может просчитать до сантиметра. События дня оставляют странный осадок в душе. Генос не должен так радоваться какому-то простецкому ежедневнику из ближайшего канцелярского, словно манне небесной. Он заслуживает… большего. Генос, всегда такой искренний, всегда готовый погибнуть за других людей в бою с монстром, всегда такой серьезный и заботливый… Он заслуживает искренней благодарности, уважения, внимания, любви… В груди что-то болезненно ноет. Генос заслуживает… Он закрывает глаза, чтобы не видеть крохотную студию в заброшенном районе, старается не думать о днях до зарплаты и о том, что считает каждую йену. Старается не вспоминать о полном своем бессилии перед громадной машиной социума. Генос заслуживает всего, а Сайтама способен дать ему лишь жалкий ежедневник. Черт.