Интервью с вампирами

– Как многие персонажи современной литературы я и мои собратья пришли из фольклора и мифологии. И, как и многие персонажи мифов, вампиры были отражением страхов, предупреждением от старшего поколения младшему, что передавался то в устной, то после в письменной форме. Интересно то, что «миф о кровососах» ¬– вампир ехидно улыбнулся и отобразил пальцами в воздухе «кавычки», – может соперничать по распространенности среди культур античности лишь с Всемирным Потопом! Сами посудите: греко-римская полузмея-полудева Ламия и ее совиный собрат Стрикс; румынские колдуны стригои; индийские неупокоенные души преты и злые духи веталы , вселяющиеся в мертвецов; китайские цзян-ши – наиболее любопытные из моих собратьев, ибо питаются не кровью, а энергией жизни ци, что по большей части почти равноценно… – Цзян-ши… – задумчиво протянул юноша, перебив тем самым рассказ вампира. Однако последний вовсе не обиделся или не показывал виду, что обиделся. – Я слышал это название в одной игре… как же она называется… - Vampire. The Masquerade? – собеседник согласно закивал, озаренный воспоминаниями. – Ничего удивительного, что в ролевой игре 91-ого года XX века упоминаются мои «сородичи-с-востока». К этому времени «новый миф о вампирах» уже давно укоренился в сознании людей и вел свое победоносное шествие не только по страницам и кинолентам, но и по игровым залам! Но я отвлекся, прошу простить! – странный, неестественный жест сотворил вампир, хрустнув костяшками в запястье. Казалось, с таким звуком рука должна ломаться и причинять боль, однако тот лишь довольно хмыкнул. – Мне думается, что все эти мифы первоначально повествовали об одном страшном табу: каннибализме. Однако большинство смертных, углубившихся в исследование нашей истории, убеждены, что через образ вампира показывалась важность захоронения покойников – неправильно похороненный мертвец оживет, и будет жаждать крови! Поймите, античный вампир – это тот же зомби в его современном представлении, разве что охотящийся не за мозгами, а за кровью. Разделение архетипа «ожившего мертвеца» на вампира и зомби произошло гораздо позже, а тогда, в допотопные времена все мы были на одно лицо! – Можно сказать тогда, что вы отчасти побратим североамериканского вендиго! – воскликнул журналист, поправляя на носу съехавшие во время записи слов вампира очки. – Да, в некотором смысле. Однако, спешу заметить, что в вендиго человек превращался при жизни, когда по «античному мифу о вампире» человек может стать вампиром только после смерти! Так вот, легенду о потусторонних кровососах в свое время смело подхватила еврейская мифология, воплотившая ее в демонице Лилит, а позднее унаследовало и христианство, где после смерти вампирами становились самоубийцы, грешники и те, кто захоронен в неосвященной земле. – Опять все дело в похоронах! Может быть, ваша теория с каннибализмом все же… – казалось, журналист проглотил язык от вида переменившегося в миг лица вампира. От непринужденной улыбки не осталось и следа – лишь холодный как сталь взгляд, пронзающий душу. – Может быть и так, что моя теория не имеет под собой оснований и надумана. Но давайте вновь вспомним те времена, когда зародились эти легенды: четвертое тысячелетие до нашей эры! Времена, когда во многих культурах таинство поедания плоти умершего родственника считалось священным, однако, спустя несколько столетий культура каннибализма почти полностью вымерла! Почему? Должно быть, мудрейшие и старейшие люди того времени осознали, что с поеданием плоти и испитием крови умерших идет заражение болезнями, от которых тот человек и умер, что людей лучше хоронить или сжигать, дабы избежать мора. Это примерно та же ситуация, что и с запретом близкородственных браков, неизбежно ведущих к вырождению племени. Но люди древнейшего мира не излагали свои мысли напрямую, предпочитая иносказание, а потому и придумали ночного монстра, коим можно было заклеймить каждого, кто вновь пытался вернуться к старым обычаям. Возможно, на руку шаманам древности сыграло еще и редкое заболевание – порфирия – превращающая человека в нечто похожее на вампиров клана Носферату из недавно упомянутой настольной игры. Кстати, зачастую порфирия возникает вследствие близкородственных браков, что еще раз подчеркивает схожесть этих двух в момент ставших запретными аспектами жизни древнего мира. – Удивительно, как переплелись реальная людская жизнь и их легенды! – восхищенно промолвил журналист, наклацав еще одну заметку в документе. – А искусство всегда было отражением действительности, в том числе и первобытное искусство тоже! Мои собратья просто в некоторых аспектах жизни были в авангарде событий, происходящих в мире смертных и жаждущих отразиться в культурном коде эпохи! – теперь своего надменного восхищения не скрывал и сам вампир, предавшись некоторым особо лелеемым воспоминаниям. – Если позволите, на этом мы окончим экскурс в античную историю мифа о вампирах и перейдем к относительной современности – к XVIII веку, где началось становление образа «вампира готического»…