Другая линия

Послание принес надменный и поджарый угольно-черный филин. Птица уронила его между тарелкой и кубком, бессовестно стащила с большого блюда кусок бекона и беззвучно улетела. Озадаченно проводив незнакомого почтальона взглядом, Гарри взял письмо в руки. Письмо было... стильным. Плотный конверт, четкий оттиск печати на черном сургуче, гербовый пергамент, тонкий и немножко острый аромат духов. И каллиграфический, немножко вычурный, почему-то знакомый почерк. Из-за почерка Гарри и решился открыть конверт, хотя уже привык выбрасывать письма от посторонних, не вскрывая и не читая. Хватит с него унизительных минут… “Приветствую, лорд Генри Джеймс Поттер! Пишет Вам леди Ану Яффа Забини. Хотя мы с Вами не были официально представлены друг другу, Вы, полагаю, догадываетесь, кто я. О Вас же наслышан весь магический мир... Признаюсь, я была несколько обескуражена, узнав, как и с кем провел Святочный бал мой сын Блейз. Должна сообщить Вам, юноша, что между мною и ним нет тайн, и если Блейз не упоминал о Вас прежде, то решение идти на бал вместе было спонтанным для вас обоих. Как мать, я не могу это одобрить. Я обеспокоена судьбой Блейза, а раз уж вы теперь связаны – и Вашей. Если вы решите вновь пошатнуть общественные устои, будьте так любезны, черкните пару строк. Молодым людям вашего возраста требуется поддержка. Для оказания подобной поддержки и более тесного знакомства приглашаю Вас на Пасху в мое имение в Бакингемшире.                                                             с интересом, леди Забини. P.S. Желаю Вам удачи во втором туре!” Вместо подписи на пергаменте красовался темно-карминный отпечаток губ. И если текст письма еще можно было принять за чистую монету, то этот поцелуй все ставил на свои места. Гарри даже рассмеялся от облегчения – леди Забини вовсе не отчитывала его... Понятно, откуда знаком почерк. Блейз писал очень похоже. - Кто это? От Сириуса? – полюбопытствовала из-за “Пророка” Гермиона. Гарри отдал ей письмо, девочка отложила газету, быстро пробежала взглядом по строчкам. Улыбнулась. - Ну а почему нет? Поезжай! Я тоже съездила бы к родителям на каникулах. Из-за бала мы не виделись на Рождество. Да и отдохнуть хочется от всего этого, – она кивнула на газету. Нет, новых статей о них не появилось. Однако после январских публикаций дня не проходило без писем с угрозами и оскорблениями. Приходили даже громовещатели. В основном клеймили Блейза и Гарри, и слово “предатель” было самым мягким, что получали ребята в свой адрес. Доставалось и Гермионе – ее называли лживой грязнокровкой, недостойной лучшего в мире ловца, разбивательницей сердец, коварной лицемеркой… - Я поговорю с Блейзом. Хотя мне хотелось бы поехать. Надеюсь, Невилл не ошибся, и завтра все сложится удачно… - Гарри, мы же вместе были у профессора Спраут! Да и Невилл знает травологию лучше всех нас. Кроме того, у тебя ведь есть резервный план. Гарри рассеянно кивнул, посмотрел на Невилла. Тот улыбнулся ему через стол. Вообще-то Невилл был последним, к кому Гарри стал бы обращаться за помощью. Но он случайно услышал их разговор, рассказал о жаброслях. Консультация с профессором Спраут и информация из нескольких книг подтвердили его правоту, и вчера приятель передал Гарри скользкий серо-зеленый комок. Растение выглядело на редкость противно, но описанию в справочниках полностью соответствовало. Гарри был готов ко второму испытанию. Заклинание головного пузыря Гарри тоже освоил под руководством Седрика, но то ли он действительно еще не дорос до этого уровня магии, то ли в нем самом что-то противилось – так или иначе, получалось неуверенно, через раз. Жабросли, хоть и были авантюрой, казались более надежным способом продержаться под водой целый час. Интересно, что украли у него русалки?.. Блейз подтвердил приглашение своей матери после того, как Гарри вытащил его и маленькую сестру Флер из озера. Гарри не спешил соглашаться – ему надо было посоветоваться кое с кем. Но второй тур был позади, больше никаких загадок, и теперь до самого лета можно было не беспокоиться. Зато приходилось беспокоиться из-за Сириуса. Тот, похоже, возвращался в Хогсмид – иначе истолковать его короткое письмо было невозможно. На его рассказ о Блейзе он никак не ответил. Похоже, предстоял личный неприятный разговор… Так и оказалось. Обсудив все новости, рассказав о Каркарове и Крауче и сделав сотню предостережений, Сириус порылся в куче старых газет и извлек на свет злосчастный январский номер “Пророка”. - Теперь насчет этого Забини. Что между вами? Что здесь правда, а что нет? Пожав плечами, Гарри честно рассказал о Блейзе и о слизеринском расколе все, что мог рассказать. Гермиона тоже время от времени вставляла замечания, и Гарри был ей благодарен. Увлеченный новой дружбой, вечно занятой, а теперь еще и влюбленный, он не обращал должного внимания на некоторые вещи. Например, на то, что Блейз ни разу не отозвался плохо или иронично об идеях Гермионы насчет борьбы за права домовиков. Даже рассказал, что его мать, как африканка, категорически против рабства в любой форме, а он разделяет ее взгляды. Пообещал подкинуть ей идею не взять, а нанять домовика вместо горничных и слуг. А знакомство с Добби и вовсе привело его в восторг… Никакого сравнения с отношением Рона к тому, что было важно для подруги. Сириус выслушал внимательно, иногда хмурясь, иногда усмехаясь. Качнул головой, когда ребята замолчали. - Звучит это все, конечно, очень хорошо. И по-человечески я понимаю тебя, Гарри – ты порвал с Роном, а новый приятель помог тебе это пережить. Плюс помог с новым предметом. Но на твоем месте я все равно был бы осторожнее. - И это говорит человек, которого полтора года ищет Министерство, – не удержался от ехидства Гарри. Крестный не улыбнулся. - Гарри, он учится на Слизерине. И тут терпение Гарри лопнуло. За те месяцы, что они дружили с Блейзом, только ленивый не высказался так же, как Сириус. Почти каждый в башне Гриффиндора считал своим долгом напомнить ему, сколько темных магов вышло из Слизерина, какие все слизеринцы плохие и что лучше ему выбрать для дружбы кого-то из своих. Конечно, срываться на Сириуса не стоило. Он единственный родной человек, и он всегда поддерживал Гарри. Но мальчик был сыт предрассудками даже не по горло, а выше головы. Ругался он долго. Напомнил, что Петтигрю учился на Гриффиндоре – хотя Гарри и понимал, что это удар ниже пояса, его уже несло. Сообщил, что не считает, будто мир делится на слизеринцев и хороших людей. Что не видит между предубеждением Дурслей против магии и предубеждением всего Хогвартса против слизеринцев никакой разницы. И, поймав какое-то мрачное вдохновение, обвинил Сириуса в том, что тот застрял в подростковом возрасте, когда кажется, что мир черно-белый и понятный. - Блейз и леди Забини пригласили меня на пасхальные каникулы, – закончил он свою тираду. – И теперь я точно соглашусь! Гермиона догнала его уже у ворот с крылатыми вепрями. Гарри посмотрел на подругу мрачно, но та примирительно подняла ладони. - Гарри, успокойся! Сириус умный человек, он поймет и извинится! - Мне не извинения нужны! Хорошо еще, что я ему про Седрика не стал говорить! Мракобес узколобый!.. Гермиона неожиданно усмехнулась. - По форме я не согласна, а вот по содержанию – полностью поддерживаю, – сказала она спокойно. – Ты перегнул, но я на твоей стороне. - Извини, – произнес Гарри. Гермиона действительно ничем не заслужила, чтобы на нее кричали. - Все в порядке! Просто остынь. И когда Сириус тебе напишет – ответь, ладно?