***
К моему удивлению, я получил сообщение от очень знакомого мне человека самым обычным утром. Это был Сонмин. Я несколько раз моргнул от удивления, снова и снова глядя на его имя на экране моего телефона, чтобы убедиться, что это действительно он, а не просто имя, которое я неправильно прочёл. «Я слышал, что ты вышел.» Я смотрел на текст несколько минут, обдумывая, отвечать ли мне, и, если отвечать, то что именно. Я растерянно почесал шею и положил телефон, решив пока проигнорировать сообщение. Что я должен был сказать на это? «Да, я вышел! Пойдем пить кофе и трахаться, как в старые добрые времена!». Разумеется, нет. За неимением лучшего варианта, я запрыгнул в душ и позволил себе расслабиться. Хичоль оплатил счета, слава богу, и у нас всё ещё были вода и электричество. Глядя, как Хичоль снова выходит по ночам с красиво уложенными волосами, я предположил, что он опять в деле. Он вырвался из своего кошачьего безумия и теперь был довольно активным человеком, каким был обычно. На данный момент всё, казалось, было в порядке. Наши долги были выплачены, и не было никакой непосредственной опасности, нависшей над нами. Нет, теперь проблема заключалась в чертовой скуке от всего этого. Дома с Хичолем я мог делать не так уж много вещей; а именно спать, курить, кайфовать и смотреть телевизор. Я просто устал сидеть дома. У меня чесались ноги, поэтому я решил прогуляться по окрестностям и просто осмотреться. По мере того как я шел, я приближался к более знакомой части города, рядом с моей старой школой. Ради ностальгии решил пройти мимо и посмотреть, не изменилось ли что-то, хотя я очень в этом сомневался. Начался июль, так что некоторые ученики всё ещё могли быть там, но все с моего курса либо сдавали экзамены, либо готовились к ним — я не был уверен, что именно. Я как бы потерял счет всем событиям и тому, когда они должны были произойти. Я почувствовал теплую волну ностальгии, когда стоял перед воротами и смотрел на школу, в которую я ходил вместе со своими друзьями. Призрак улыбки скользнул по моим губам, когда я вспомнил все приятные моменты, которые у меня были здесь. Я немного наклонил голову в сторону и издалека увидел место, где я обычно сидел с Сонмином, Рёуком и Шивоном за обедом. Улыбка сошла с моего лица, когда холодное осознание того, что всё кончено, ударило меня, словно кирпичом по голове. Мне хотелось повернуть время вспять, чтобы я мог снова побыть с ними ещё хотя бы один день — пойти в школу, как обычный ученик, а потом вернуться домой и есть мамину еду. Раньше я принимал всё это как должное, но теперь я хотел вернуть это больше всего на свете. Это была простая и легкая жизнь, туда-сюда, туда-сюда. Это было скучно, но теперь я предпочитал скуку полному краху без надежды на будущее. Кратковременное хорошее настроение, которое у меня было, испарилось за считанные секунды, и я, опустив голову, пошел прочь от здания. Я задавался вопросом, можно ли когда-нибудь получить диплом средней школы. У них были какие-то альтернативные пути или что-то в этом роде для тех студентов, которые заболели на последнем курсе, так что, может быть, они и меня примут. Может быть, всё вернется на круги своя… Или нет. Я бесцельно бродил по улице, отбрасывая камушки с дороги и вспоминая старые времена с Реуком. Я действительно скучал по своему лучшему другу, единственному человеку, который поддерживал меня, что бы ни пошло не так, или что бы я ни делал. Он всегда был рядом со мной… Пока я не солгал ему и не заставил его потерять все то доверие, которое у него было ко мне. Если бы я сказал ему правду, мне было интересно, остался бы он рядом со мной, или, может быть, он всё равно бросил бы меня. Я имею в виду, кто захотел бы остаться со мной (конечно, кроме Хичоля, но он не в счёт; он оставался рядом со мной просто потому, что это был Ким Хичоль)? Неосознанно мои ноги привели меня на улицу, на которой жил Реук. Когда мы были детьми, мы бегали по этой улице и иногда доставали почтальона или устраивали другие мелкие шалости ради забавы. Я подошёл к его дому, немного опасаясь, что кто-то из его семьи может решить в этот момент выйти или выглянуть в окно. Я спрятался за деревом и взглянул на знакомый дом. Это был всё тот же старый дом, с таким же аккуратно подстриженным и вычищенным газоном. Я заметил машину отца Реука и решил уйти на всякий случай. Я был почти уверен, что дела пойдут плохо, если его отец увидит меня. Да и, если бы меня увидел сам Реук, было бы не лучше. Он, вероятно, снова накричал бы на меня за то, что я предал его и солгал ему. И я подумал, что если он когда-нибудь захочет снова поговорить со мной, он может просто позвонить мне. Вспомнив, что Сонмин написал мне, а Реук даже не написал мне ни строчки, я предположил, что он навсегда стёр меня из своей жизни. Было больно, но я не мог его винить. Мне казалось, что я возвращаюсь к своему прошлому, делая всё это. Как будто я размышлял над всем, что я сделал. Это было своего рода терапевтическим возвращением и видением вещей такими, какие они есть, а не такими, какие они были. На мгновение мне захотелось постучать в дверь Реука, извиниться и попросить его снова стать моим другом, но я остановил себя прежде, чем эти мысли поглотили меня. Потому что я знал, что если Реук решит простить меня, мне придется оставить Хичоля. Как бы сильно я не ненавидел Хичоля, я не мог оставить его, потому что каким-то неведомым мне образом мне было необходимо, чтобы он был со мной, чтобы чувствовать себя полноценным. Я бы предпочел страдать и быть с Хичолем, чем оставить его. Это было тем, чего я не понимал; почему я не пытался бороться за свою жизнь, когда знал, что она станет лучше без Хичоля. Я знал каждой клеточкой своего существа, что если я уйду от него, мне станет лучше в физическом плане. Всё изменится, и, возможно, я смогу начать новую жизнь и начать всё сначала. Но… Я не мог. И это расстраивало меня больше всего на свете, потому что я не знал, почему. Люди действительно стремились к тому, что их уничтожало.Часть 26
19 марта 2023 г. в 18:00
У вас бывали такие моменты, когда вы вдруг понимали, что вся ваша жизнь — это просто одна большая гребаная каша, и нет никакого способа выбраться из неё? Это своего рода осознание, когда вы, наконец, понимаете, что жизнь полна какой-то неразберихи и, вероятно, вам следует попытаться что-то с этим сделать, но вы не знаете, что? Ну, вкратце, так я себя и чувствовал. Меня толкнули на самое дно; я впечатался всем телом в ту грязь, которую вы найдете на дне реки, которую никто не хочет трогать, потому что она, реально, чертовски грязная.
Я продал себя за пару баксов и немного наркотиков, прямо как в кино. Люди, как правило, думают: со мной этого не случится, потому что я осторожен, я умен, бла, бла, бла. Но потом ты останавливаешься и понимаешь — подожди, это происходит со мной. Это случилось. Это что-то вроде оглущающего и крайне болезненного удара лопатой с острыми, торчащими из неё, гвоздями.
Должно быть, я заснул там же — на диване, рядом с Хичолем.
Он так и не успокоился и не перестал плакать, когда я пытался утешить его, и я предположил, что он просто потерял сознание в какой-то момент или уснул, как и я. Я всё ещё чувствовал, как в моей груди поднимается горький гнев, когда я смотрел на его мирное спящее лицо. Даже сейчас это ощущение мурашек под моей кожей не исчезло.
Произошедшее всё ещё заставляло меня чувствовать себя неловко и грязно. Несмотря на то, что это было всего две ночи назад, это было похоже на какой-то далекий кошмар, который терзал меня, как черная туча, несущая дождь и гром. Я столкнул голову Хичоля со своих коленей и смотрел, как он грохнулся по пол, издавая болезненный шлепающий звук, когда его рука ударилась о стол. Я совсем не почувствовал себя виноватым, когда он скорчился на полу от боли.
— Какого хрена? — невнятно пробормотал он, всё ещё не полностью проснувшись и не мысля достаточно связно, чтобы понять, что только что произошло.
Я посмотрел на него и увидел, как он несколько раз в замешательстве моргнул, прежде чем снова сесть, и уставился на меня. Я лишь неопределенно пожал плечами. Он проворчал что-то себе под нос и снова забрался на диван, оставив между нами расстояние в добрых сорок сантиметров. Я не был уверен, помнит ли он то, что произошло прошлой ночью, или нет, но я знал, что если он это вспомнит, то будет чувствовать себя довольно неловко рядом со мной. Я вздохнул, не зная, что сказать, и закинул ноги на стол, мой гнев возрастал от одного только того, что я сидел рядом с ним.
— Итак, я прихожу домой после… такого и приношу домой деньги, а ты тратишь их на свое дерьмовое пристрастие к наркотикам, — выдавил я. Чем больше я думал об этом, тем злее становился.
Хичоль надулся, но ничего не сказал.
— Ты заставил меня пойти туда только для того, чтобы ты мог купить это дерьмо для себя. Тебя вообще… Тебя вообще волновало, что со мной будет?
— Я тебя не заставлял, — сказал он спокойно, как будто это была моя вина, а он был просто невинным сторонним наблюдателем в этой ситуации.
Я сел немного прямее и стиснул зубы.
— В каком-то смысле именно это ты и сделал, — прошипел я.
— Серьёзно? — спросил он, косясь на меня, — А ты бы предпочел голодать?
Я усмехнулся.
— Я и так голодаю! Хичоль, ты потратил наши деньги на наркоту!
Хичоль закатил глаза.
— Бред. Не неси чушь. Если бы ты удосужился проверить, прежде чем орать на меня, ты бы знал, что у нас ещё осталась как минимум половина.
Я уставился на него.
— Смирись с этим, Кю. Это реальный мир. У тебя больше нет настоящего дома. Ты в любой момент свалишь отсюда, а я останусь. Но ты мой друг. Я позволяю тебе жить здесь бесплатно, и ты жалуешься, когда я прошу тебя сделать что-то для меня хоть раз? Тебя больше некому поддержать. Пора тебе понять это. Мама и папа не придут и не спасут тебя. Людям приходится делать такие вещи, чтобы жить. И знаешь что? Теперь ты один из них.
Я стиснул зубы и уставился в пол тяжелым взглядом, пытаясь не дать его словам дойти до меня. Меня это так разозлило, потому что это было правдой — я знал, что это абсолютная правда, но всё же хотел, чтобы это было не так. Я хотел жить в фантастическом мире, где я мог бы просто закрыть глаза и притвориться, что все будет хорошо, но Хичоль не позволял мне этого делать.
— И ты не отвратительный, — сказал он, глядя прямо на меня, — С тобой всё в порядке. Ты делаешь всё, что нужно, чтобы выжить. Нет ничего постыдного в том, чтобы пытаться жить.
Его слова отягощали мой желудок, как черная липкая смола, как похороны воскресным утром, когда ещё не взошло солнце.
— Но я… Это неправильно… — я попытался возразить. Меня воспитали с мыслью, что деньги приходят от честной, достойной работы, а не от такой мерзости, как продажа себя всего за пару долларов.
— В том, что я делаю, нет ничего постыдного. В этом нет ничего плохого, — возразил он, — Я честно работаю за свои деньги, как и любой другой человек. Я хожу на работу, у меня есть смены, и я прихожу домой, как и все остальные люди, Кюхён. Это у тебя неправильное представление обо всём этом. Бывают хорошие дни, и плохие тоже. Хорошие клиенты, дерьмовые… У меня есть друзья. Ты думаешь, что это грязно, нечестно или что-то в этом роде, но на самом деле это не так. Бля, банки менее честны, чем это. По крайней мере, я знаю, что я получу в итоге.
Я лениво уставился на свои переплетенные руки, лежащие на коленях. Может быть, он был прав, и я был тем, кто все это перекручивал — или, может быть, он просто пытался заставить себя чувствовать себя лучше. Хичоль выхватил сигарету из пачки на столе.
— Хичоль, — медленно сказал я. Эта мысль не давала мне покоя с того дня, как мы встретились, но я никогда не спрашивал его.
— Что?
Я почесал затылок, придумывая, как бы это сказать.
— Я просто… Почему я? Я имею в виду, почему ты вообще подошёл ко мне? Я просто не понимаю. Я сделал что-то, чтобы заинтересовать тебя, или…?
Хичоль играл с зажженной сигаретой в зубах, делая глубокие затяжки с задумчивым видом. Вероятно, он мысленно возвращался к своей первой встрече со мной.
— Я хотел… изменить тебя. Ты выглядел так, будто знаешь всё об этом мире, и, чёрт возьми, это меня раздражало, — сказал Хичоль, сквозь зубы выпуская тонкую струйку дыма.
— А почему не Шивон? Мне кажется, что он был бы лучшим кандидатом.
Он послал мне кривую улыбку и сделал еще одну длинную затяжку.
— Он не хотел изменить свою жизнь, он ею наслаждался. А ты был бомбой замедленного действия, мне только нужно было запустить обратный отсчёт.
Я моргнул.
— Значит… Это было просто для твоего собственного развлечения? По сути, ты подружился со мной, потому что хотел трахнуть меня, верно?
Хичоль даже не отрицал этого, а я почему-то даже не злился.
— Ох, — пробормотал я. Я хотел сойти с ума. Я хотел бы бить его по носу, пока у него не пошла бы кровь, а затем у него закружилась бы голова от потери крови, но я не мог заставить себя почувствовать гнев.
Я совсем не мог злиться на него. Казалось более уместным смеяться.
Потому что, если подумать, Хичоль был причиной того, что я все испортил. Если бы я никогда не встретил его, я бы, вероятно, просто продолжал жить своей жизнью, и, может быть, временами я был бы немного несчастным, но я бы справился. Может быть, я поступил бы в университет, поступил в Сеульский, получал бы хорошие оценки и закончил учебу. После этого я устроился бы работать юристом, а потом познакомился бы с хорошенькой девушкой. Мы бы поженились, у нас было бы двое детей, и мы бы наблюдали, как они растут.
Но Хичоль лишил меня этого. Он лишил меня права на нормальную обычную жизнь и превратил меня в бесполезный кусок дерьма, который просто бродил вокруг и позволял незнакомцам трахать себя за деньги, чтобы подпитывать пристрастие своего друга к наркотикам. Это действительно было смешно.