Сказ о чёрной маске и начале Российской империи

По дороге Александр Данилович строил планы для охоты на этого туманного беса. В конце концов, нужно что-то с этим чёртом делать! Носится по лесу как на крыльях, такой и чего доброго может напасть на кого-нибудь... А коль нападёт — тут уж не сладко будет, он ловок и хитёр, такой любую штуку способен выкинуть! Кто знает, может быть он разбойник? Иль подосланный Софкой да Голицыным шпион? Хотя зачем тогда шведам за ним гоняться? Алексашка был так умотан и погружён в свои думы, что не замечал неестественного холодка на своей шее, как не замечал он и стекающую по кафтану и рубахе тёмную, вязкую жидкость. Приехав, Сашка отвёл уставшую кобылу в конюшню и не обращая внимания на подозрительный взгляд конюшего, который смотрел на Меншикова как на убийцу, направился нетвёрдым шагом к Петру — докладывать. К этому времени потешные уже вернулись в Преображенское и теперь Пётр сидел в комнате неохотно слушая учения Никиты Зотова. Алексашка постучался и Пётр радостно вскочил. Он понимал, что кто-то, кто бы тот ни был, сейчас сокращает время учебных наставлений своим внезапным визитом. Также ему было тяжело ждать возвращения Сашки с информацией (а возможно даже с вестью о поимке) про туманного всадника. Пётр распахнул дверь... И тут улыбка сошла с его лица, радость сменилась ужасом. Пред ним стоял Сашка. Вот только на шее у того огромная, кровоточащая рана, а волосы, обычно гладкие и чуть вьющиеся, спутаны. Сам же Меншиков выглядит крайне встревоженно. – Сашка... Что с тобой? – Пётр в недоумении глядел на друга. Сердце ухнуло куда-то вниз, страшно за Саньку стало, когда он выглядит как полуживой. – А что со мной? – И тут Меншиков замечает порез – Вот чёрт! Ну эт ничего. Ты, мин херц, лучше послушай что там в лесу было. Алексашка зашёл в комнату и с недобрым блеском в глазах стал рассказывать всё им виденное, шагая туда-сюда. – Погоди. – Пётр прервал поток объяснений – А рана у тебя эта откуда? Бестия ты эдакая, на драку нарвался? Я же тебе говорил не лезть! – Нет, это ветка, потом расскажу. – Стоять! – Пётр схватил Алексашку за плечо не давая продолжить хождение по комнате – Рана — это не шутка, пойдём. Только после того, как царапина была обработана и перевязана, Алексашке разрешили продолжить рассказ о своём преследовании. Пётр сидел за столом и напряжённо прожигал взглядом стену, слушая Меншикова и периодически спрашивая подробности и мнение самого Сашки о делах туманного всадника. – Одно любопытно, куда этот чёрт делся? Лес, конечно, большой. Но прятаться там так, чтоб никто не видел... – Алексашка задумчиво почесал чело. – А он тебя заметил? – Сумневаюсь, Мин Херц, пока за ним шведы гнались, я в стороне держался, меня нельзя было засечь. Да и после того, как туманный одного из них заколол я был осторожен и особливо близко к нему не подъезжал. – Это ты думаешь, что был незаметен. Он-то, может быть, и не подал виду, что заметил, а заметить мог. Человек этот, кто бы он ни был, страшен когда приходится тебе врагом и необычайно ценен, когда становится тебе другом... Светит солнце, тающий снег поскрипывает под копытами лошади, идущей быстрой, но немного уставшей рысью. Сидящий верхом человек наконец-то расслабился и теперь любуется великолепными видами русского леса, который так мил его сердцу. Всадник едет средь густых, почти непроходимых зарослей елей и сосен, но лошадь так легко огибает все препятствия, а он уклоняется так умело, что сразу видно — эта чаща его отнюдь не редкий путь. Вскоре лошадь радостно фыркает и поворачивает уши вперёд. Она понимает что конец пути уже близок и сейчас ей дадут долгожданную порцию зерна, а также несколько прекрасных дней отдыха. Тут лес внезапно редеет и взору открывается небольшая поляна, поросшая кустарником. В одном из таких кустарников было что-то вроде убежища. Сверху голых веток, вместо крыши, набросаны прошлогодние листья и широкие лапы елей, толстый ствол упавшей сосны разрубили и поставили как стены. Внутри этого своеобразного жилища скромное хозяйство. В центре расстелены два старых плаща, которые служат ложем, широкий сосновый пень стоит в качестве стола. На одну из веток кустарника повесили кожаные седловые сумки с прочными ремнями, в них лежат припасы съестного и одна бутыль с чистой, родниковой водой. Также в сумках немного зерна для лошади и полностью чёрный комплект одежды, два таких же чёрных потника, в которые завёрнуты запасные части амуниции и моток медицинских бинтов. Всадник останавливает лошадь и спешивается. Расседлав уставшее животное, он кладёт седло и потник вверх внутренней стороной — чтобы конский пот высох, снимает уздечку и вешает её на ветку. Лошадь с крайне нетерпеливым видом наблюдает за хозяином и раздражённо бьёт копытом по снегу, мол, где моя заслуженная награда? – Сейчас, подожди минуту, неугомонное ты создание! – Человек роется в сумках, висящих на кустарнике и выгребает руками зерно, а после насыпает его в старый пень с выдолбленной серёдкой, как раз ёмкость для зерна – Вот откушайте – шутливо добавляет хозяин и треплет гриву лошади, пока та охотно поедает зерно. Естественно Никита Зотов не мог не уловить то, что в окрестностях Преображенского есть какая-то тайная личность, за которой гонялись пара шведов и Меншиков, получивший рану вследствие погони. Поэтому не теряя зря времени, Зотов направился прямиком к Наталье Кирилловне, дабы рассказать о том, что он успел понять в лихорадочном рассказе Алексашки. Услышав о каком-то "туманном всаднике", который, к тому же, может быть выходцем с того света, царица пришла в ужас. Но тут же взяв себя в руки, она с присущей ей твёрдостью решила действовать. Для начала выслали несколько доверенных людей на край леса, который граничит с Преображенским. А после было велено позвать сына — поговорить надобно. После долгих обсуждений туманного всадника, после составления бесчисленных планов "захвата леса", где очевидно и обитает сей бес, после лихорадочных хождений по комнате, которые совершались от явной беспомощности в такой ситуации, Пётр и Алексашка разбрелись по разным углам. У каждого в руках по чарке (уже не один раз наполненной и опустошённой), лица мрачные. Пётр сидел около стены и как-то отрешённо глядел в пустоту. Ему страсть как хотелось изловить этого туманного! Не для забавы какой, а для дела. Послушав рассказы Алексашки о скрытности этого человека, появилось желание такого к себе на службу взять. Вот имеешь такого шпиона и никакая змеюка из Москвы не страшна — рассуждал Пётр. Оторвав от стены взгляд он спросил у Саньки; – Как думаешь, а согласился бы он за Софкиными делами смотреть? Для меня сведения добывать? Лежащий под столом Алексашка приподнялся и с минуту подумав отвечал; – Да кто ж его знает? С одной стороны сразу видно — человеку сейчас не легко жить, раз он в лесу ошивается. Любую работу примет, дай только ему защиту, кров и пропитание. Но ведь мы не знаем его целей! Конечно, мы сошлись на том, что коль нужна слежка за тобой, так нужна вблизи, чтоб всё знать, а из лесу не много добудешь. Но мне не даёт покоя его чрезмерная осторожность! – Ладно, допустим он подосланный. Что мы имеем против него? Мы имеем отряды преображенцев, которые можно ввести в лес. Мы имеем некоторое количество оружия. Но одного у нас нет — ясных причин для его поимки. – Да как же так, Мин Херц!? – А вот так! Нельзя просто так устраивать облаву на человека! Что он плохого сделал? В том то и дело, что ничего. – А как же убийство шведа? – А как доказать, что это именно он убил? – Но ведь я видел, да и тот, второй швед. Всё происходило у нас двоих на глазах! – Того шведа попробуй найди теперь. А вот ты там по сути и не был. Кто подтвердит что ты там присутствовал? Тебя никто не видел. По крайней мере я так надеюсь, что ты остался незамеченным... Пётр потёр переносицу двумя пальцами, он хорошо знал на что способен народ, коль есть недовольные им. Заведи сейчас речь об объявлении туманного всадника в розыск без причин... Много каких слухов может возникнуть. – Алексашка? – Да, Мин Херц? – Можешь по утрам меня до рассвета будить? – Конечно, а зачем? – Будем вдвоём окраины леса обшаривать. Нельзя ловить туманного всадника, но следить за ним нужно. Лично хочу это делать. Тут в дверь постучали. Это пришёл Зотов. – Пётр Алексеевич, Наталья Кирилловна зовёт, потолковать хочет. – Хорошо, иду – с некоторым раздражением ответил Пётр. – Удачи – напоследок сказал Сашка. Он-то знал, что такие внезапные беседы для Петра ничем хорошим не оканчиваются. – Спасибо, надеюсь обойдётся – хмыкнул Пётр и пошёл разговаривать с матерью. Ох какие недобрые предчувствия закрадывались к нему в душу... И не зря.