Когда тебя нет рядом

торг – акт примирения с ситуацией или событием в соответствии с их результатами.   Твоя мать однажды сказала, что брак – это один бесконечный компромисс. В то время ты не восприняла это всерьез, посчитав ее просто еще одной измученной домохозяйкой, потому что на тот момент ты была в браке уже 5 лет и никакими компромиссами там и не пахло. Ты была счастлива с Нико, счастлива быть его женой. И тебя полностью устраивало, кто готовил (обычно он), кто убирал (тоже он) и кто оплачивал счета (он, но только потому, что у тебя ужасная память). И, только связавшись с МИ-6 и чертовой Кэролин Мартенс, ты на самом деле начинаешь понимать, что имела в виду твоя мать. Потому что внезапно на смену спорам о том, где заказать еду на вынос, или беззаботным комментариям о твоей неаккуратности приходят настоящие скандалы по поводу того, что ты подвергаешь себя опасности, и сердитые колкости в его адрес на тему его школьной коллеги. Какой здесь может быть компромисс? С одной стороны, есть ты, попавшая в ловушку на своей работе не на жизнь, а на смерть, стремясь поймать убийцу и уничтожить породившую ее организацию. С другой стороны – есть он, воплощающий в жизнь свою мечту научить детей квадратичной формуле и параллельно пытающийся «замутить» с молодой и дерзкой коллегой, попутно браня тебя за выбор образа жизни. Здесь нет никакой золотой середины, нет никакого решения. Ты не можешь просто пойти попросить Двенадцать прекратить попытки убить тебя, потому что поняла, что не создана для такой жизни. И у тебя нет ни малейшей надежды донести до Нико, что есть вещи поважнее, чем добиться, чтобы кто-то переспал с тобой. Первая мысль, которая возникает у тебя, когда ты видишь, как его пронзают вилами в Польше – слава Богу. Ужасно так думать, и ты никогда никому в этом не признаешься, но правда в том, что все, что ты чувствуешь в этот момент – это огромное облегчение. (Хотя, намного позже, ты все-таки признаешься в этом одному единственному человеку. И Вилланель в ответ рассмеется со словами: «Ева, да ты просто ужасный человек!». А потом поцелует тебя – как и всегда так, словно от этого зависит ее жизнь). От шока ты застываешь на земле на несколько минут – еще немного, и он точно был бы мертв! И, когда тебе, наконец, удается убедить свои мышцы начать шевелиться прямо сейчас, то бросаешься к его упавшему телу на нетвердых ногах, раскинув руки, напоминая какого-то зомби. Пожалуйста! – умоляешь ты. И никогда точно не сможешь сказать, о чем именно была та мольба : о его внезапной смерти или о чудесном выживании. «Что ты вообще там делал? –  спросишь ты его позже, когда он стабилизируется и будет дышать через отверстие в шее. – Зачем кому-то хотеть твоей смерти?». Он не отвечает тебе. Ни эти вопросы, ни на другие. «Пожалуйста, - шепчешь ты ему ночью, когда он уже крепко спит под действием транквилизатора. – Просто поговори со мной!». Когда ты была ребенком, а твои родители любили тебя и еще не ненавидели друг друга, вы иногда вместе ездили на блошиный рынок в Нью-Хейвене. Повзрослев, ты поняла, что они, вероятно, выбрали это место, потому что туда можно было быстро добраться и экономно провести там время. Твоя семья была небогатой, но 5 долларов хватало на покупку подержанных книжек в мягкой обложке и изъеденных молью одеял, которые пахли, как духи престарелой леди. Твоя любимая часть наступала, когда нужно было торговаться о цене с продавцами. Ты была умным и слишком проницательным для своего возраста ребенком, а твоя мать всегда говорила тебе не перечить взрослым. Но именно там, под жарким солнцем, среди всего этого рыночного хаоса это правило не действовало. Тебе нравилось торговаться. Ты никогда не отступала и не планируешь начинать сейчас. Бюрократия, как ты однажды поняла, абсолютно ничем не отличается от торга. Ставки здесь, конечно, выше, но суть процесса на самом деле та же. Поэтому ты идешь в дом Кэролин, снова чувствуя себя восьмилетней, и требуешь, чтобы она рассказала тебе все, что знает о Даше Дузран. Ты позволяешь ей поверить, что интересуешься этим из чувства супружеской мести, из желания найти ответственного за то, что Нико останется калекой на всю жизнь. Но в глубине души ты прекрасно знаешь, что на самом деле хочешь найти Вилланель – и стараешься не позволять себе виниться из-за этого. Черт возьми, если Нико сказал тебе отвалить навсегда, - то, может, наконец, пришло время окончательно сойти с ума. Игра в любящую жену в течение стольких лет ни к чему тебя не привела, так почему бы на этот раз не попробовать что-то новое? Как долго можно делать только что-то правильное, приносящее абсолютно ужасные результаты, прежде чем неправильное начнет казаться куда более привлекательными. Но Вселенная продолжает насмехаться над тобой, какой бы путь ты ни выбрала. «Ты уверена? – спрашивает она снова и снова, ставя очередные препятствия на твоем пути. –  Насколько сильно ты этого хочешь?». Твоя жизнь превращается в череду промахов. В Барселоне ты насмехаешься над Дашей в боулинге – и обыгрываешь ее, в прямом и переносном смысле. Ты точно знаешь, что Вилланель где-то здесь. Но, когда ты приезжаешь по добытому у Медведя (с помощью обещания купить ему много «Тангфастикс») адресу, там оказывается холодно, темно и пусто: очевидно, что она уже какое-то время тут не появлялась. Однажды утром ты роешься в мусорном контейнере в поисках коробки от торта, который она заказала тебе на день рождения. После того, как ты скинула его с крыши, кто-то в офисе небрежно упомянул, насколько он, должно быть, был дорогой. Если бы ты только могла повернуть время вспять, то до отвала наелась бы им, буквально на завтрак, обед и ужин. Как бы то ни было, ты обещаешь себе, что, если (когда!) найдешь Вилланель, то любезно поблагодаришь ее и соврешь, каким он был вкусным. В Шотландии ты продолжаешь скучать по ней. На поле для гольфа, в дороге, на вокзале: каждый раз она проскальзывает сквозь твои пальцы, словно вода. Ты заключаешь всевозможные сделки – с самой собой, с Вселенной, со всеми теми, кто мог бы тебя слышать. «Если я найду ее, то прощу за то, что в меня стреляла. Я позволю ей делать со мной все, что она захочет. Я стану лучшим человеком. Я изменюсь». Если этот гонщик найдет короткий путь, то вы с ней встретитесь с ней возле шестнадцатой лунки. Если ты убьешь Дашу, то Вилланель больше не придется убивать для нее, не придется больше никому подчиняться. Если ты побежишь немного быстрее, то сможешь вовремя добраться до железнодорожной станции. Ты сможешь догнать этот поезд. И, только, когда она замечает тебя, взмахивая рукой (хотя уже слишком поздно), ты, наконец, отказываешься от погони. Если она захочет поговорить с тобой, - то найдет способ. И, когда ты приезжаешь на станцию Ливерпуль-стрит, твой телефон звонит.