Марионетка

Как обычно прошу прощение, что так долго пишу. Кёнсу чувствует себя маленькой тряпичной куклой. Только порванной до такой степени, что из ран вылетает вата, как будто она и вовсе не нужна. Она как будто опадает и сдувается холодным зимним ветром. Он чувствует, что, кажется, во всём теле остановилась кровь, когда Лухан и Кай проходят мимо, улыбаются и держатся за руки. Лухан старательно пытается что-то рассказать, а Кай так внимательно слушает, усаживается на кресло. На не полюбившее кресло для Кёнсу. На котором и около которого он много раз был унижен. Кай улыбается. Глаза у него будто светятся, и у Кёнсу комком в горле появляется сильная обида, ведь он никогда не видел у Кая такую улыбку. Никогда не видел такого счастливого Кая. - Братик, я так соскучился, – Лухан приближается к своему брату, садится к нему на колени и смотрит в его глаза. - Братик, Чонин тоже очень соскучился. Очень, – говорит Кай и обнимает Лухана. У Кёнсу будто всё закипает. Почему они его не замечают? Почему Кёнсу хочется врезать Чонину? Почему он всё ещё держится? Почему он спешно одевается? Почему выходит из дома Кая? Почему? Он проходит мимо магазинов, мимо смеющихся людей. На улице тепло и солнечно, но у него всё наперекосяк. Холодно и темно. Кёнсу будто другой человек. Ему плохо и хочется снова заплакать, но он держится из последних сил. - Сехун… - дрожащим голосом в трубку телефона говорит Кёнсу. – Можно я у тебя переночую? - Ты что, заболел? – первым делом спрашивает друг. - Нет, – Кёнсу делает глубокий вздох. – Просто…голова болит. Так можно? - Можно, конечно! Мне встретиться с тобой? - Нет, я рядом. Осталось только подняться. - Хорошо. Только у меня не прибрано, – с этими словами Кёнсу отключает вызов. Ему если честно плевать прибрано ли там или нет. Главное там он сможет прийти в норму после увиденного. Кёнсу нарочно идёт по ступенькам, решив, что он вспотеет и потеряет много воды в организме и не сможет заплакать, потому что её там не останется. Он стучит в дверь, но никто не слышит, поэтому приходится звонить. Дверь открывается и перед Кёнсу появляется парень. На вид очень добрый и милый, с яркой улыбкой на губах. Он машет Кёнсу, потому что давно его не видел, но тут же хмурится, увидев его лицо. - А говорил, что не заболел, – Сехун протягивает руку, чтобы измерить температуру, но тут же откидывает её. Лоб горячий. - Значит, заболел, – Кёнсу садится на табуретку и неспешно начинает снимать ботинки, а Се бежит в другую комнату. Он возвращается с градусником в руках и сам устанавливает его в нужное место, чтобы не тратить силы Кёнсу. Он берёт Кённи за руку, чтобы помочь добраться до кровати, ведь тот как обессиленный сидит на табурете. Но парень не выдерживает долгой ходьбы Кёнсу и поднимает его на руки, дотаскивая того до кровати. - Кёнсу, я позвоню врачу и вернусь, а ты лучше поспи, - говорит Се, но Кёнсу его останавливает, цепляясь за его руку. - Не надо. Я сам вылечусь. - Не надо? Кёнсу, у тебя температура. И я скажу тебе точно, что она не маленькая. Ты умереть захотел? - Се повышает голос и убирает свою руку с ослабленных рук Кёнсу. Затем он уходит в другую комнату, так и не выслушав ответ. - А, может, и хочу, – отвечает Кёнсу. Только вот отвечает он тишине, парализовавшую эту комнату, где он один, как тряпичная кукла, лежит на белом покрывале, а из его ран выливается алая кровь. P.S Последняя строчка эта не настоящая кровь. Просто слово "вата" заменила словом "кровь".