С группы по нитке

Джисон мчался в кабинет на пару ровно до тех пор, пока не врезался в идущего из-за угла парня. — Простите, пожалуйста, — извинялся парень, потирая ушибленую задницу, на которую, собственно, и упал, — а.... У вас это... Ну... — указал Хан на свою голову, — ушки собачьи. Как у ретривера, — улыбнулся он. — Ч-что? — вскочил на ноги незнакомец, прикрывая голову руками. — Еще же неделя была, — проскулил он, но, вернув свое внимание к Джисону, схватил его за руку и потащил в уборную. Заперев дверь, он обернулся к ничего не понимающему парню. — И что прикажете делать? — спросил он, но, по-видимому, риторически. Сам Хан молчал, потому что не понимал от слова ничего. Парень наводил круги по туалету, заломив руки и кусая губу. — Может, хоть имя свое скажешь? — пожал плечами Хан. — Если доведешь меня до дома, то может и скажу, — нахмурился ушастый парень, — эти уши не должны видеть. — Так они настоящие?! — поразился Джисон, округляя глаза. — Твой лучший друг - вампир, — закатил глаза парень, — и ты думал, что другой нечисти не существует? — Откуда ты знаешь, что Феликс вампир? — нахмурился Джисон, складывая руки на груди. — Активист всея универа, он же в каждой бочке затычка. От него за километр вампирятиной несет. Сомневаюсь, что ты не знал, — усмехнулся ушастый. — Тогда ты-ы-ы... — протянул Джисон, прищуриваясь и тыкая в него пальцем. — Давай разберемся с моей принадлежностью, когда доберемся до дома, — вздохнул парень, — у тебя есть что-нибудь, чем можно прикрыть голову? — спросил он. — Разве у твоей куртки нет капюшона? — выгнул бровь Хан. — Я в пальто, гений, — закатил глаза ушастый. — Ла-а-адно... — тянет Джисон, стуча пальцем по подбородку, думая, что можно сделать, — возьми мою толстовку, — улыбается Хан тому, что придумал, по его мнению, что-то гениальное, и стягивает с себя черную толстовку, оставаясь в одной белой футболке. Он протягивает вещь ушастому парню и несколько раз мелко кивает на неуверенный взгляд. Парень снимает с себя вязаный свитер, потому что он будет мешать, и натягивает толстовку на себя, сразу надевая на голову капюшон и принюхиваясь. — Вкусно пахнет, — слегка краснеет парень. — Да? — удивляется Джисон, — я ничем не брызгался сегодня. — Я не про такой запах, дурень, — бормочет ушастый. — А какой? — любопытствует Хан, потому что все еще не понял, кем является этот парень. — Неважно, — хмурится парень и хватает Джисона за запястье, — пошли уже. Уже дома парень назвался Ким Сынмином и объяснил, кто он такой и что с ним происходит. Он напоил Хана чаем и выгнал к себе домой, правда, толстовку так и не отдал. Он промямлил что-то про запах и сказал, что отдаст после того, как постирает. Феликсу Джисон про Сынмина так и не рассказал, помня о правилах и возможном отношении Ли к оборотням. Ким и Хан начали понемногу общаться, и Сынмин часто обнюхивал Джисона, потираясь носом о шею. Сам Хан особо не придавал таким действиям значения, потому что уже привык к особым штучкам оборотней. Правда, один раз Сынмин пометил Хана, как сам парень понял. Ким просто подошел со спины, обнимая за талию, пока Джисон готовил им, и, поцеловав в шею, укусил. И причем довольно больно. — Ай! Ты чего это? — развернулся к нему Хан, прикладывая руку к пульсирующему укусу, замечая маленькие капельки крови на пальцах. — Я пометил тебя, — как само собой разумеющееся сказал Сынмин, и начал как маленькому объяснять, когда увидел неудомленный взгляд и приподнятую бровь, — я поставил тебе метку моей принадлежности, пометил своим запахом, чтобы остальные чуяли, что ты занят, сделал тебя своим, — закатил глаза Ким, наклонясь к ране, начиная слизывать кровь. — Я не совсем тебя понял, но я же человек, а не оборотень, не думаю, что на мне это сработает, — улыбнулся Джисон, гладя Сынмина по голове. — У нас эта метка постоянна, а в случае с тобой она продержится некоторое время и заживет, ее надо будет обновить, — лепечет Ким, ластясь ближе, — это так же, как Альфа поставит метку Альфе, или Омега Омеге. — Слишком сложно, — стонет Хан, — постой, когда эта заживет, ты опять меня укусишь? — испугался парень, метка ставилась больно. — Это получается на уровне инстинктов, прости, — виновато скулит Сынмин, — в основном это получается во время секса, когда эмоции зашкаливают и застилают разум, — поясняет Ким, многозначительно кивая. — С-секса? — покраснел Джисон, пряча лицо в ладонях. — Именно, — кивнул оборотень, не видя в этом ничего постыдного. Хан решил никак это не комментировать и развернулся обратно к плите. Джисон позволял Сынмину делать все, что ему вздумается, и он считал Хана своей парой, в то время как Джисон еще пытался определиться, что он чувствует к оборотню, вынашивая в сердце признание в любви. Они признались друг другу официально в тот день, когда их лучшие друзья решили непонятно куда свалить с занятий. Тогда они не особо обратили внимания на то, что оба Ли пропали вместе, потому что у Сынмина начинался гон буквально через несколько дней и Ким хотел, чтобы Джисон провел его вместе с ним. Возможно из-за гормонального сбоя, в гон Ким обращался в большого золотистого ретривера, и одному больше недели ему было трудно, поэтому Хан нужен был ему. Но так же у оборотней провести гон или течку вместе - знак доверия и признания оборотня, проводившего это время вместе с ним, как свою пару, и официальное заявление прав на этого Альфу или Омегу. Через два месяца они набрались смелости и рассказали Феликсу и Минхо, и, вопреки опасениям, все прошло хорошо и друзья отреагировали положительно. После этого дня Сынмин отказывался отлипать от Джисона в любое время, кроме пар, а Хан и не был против. Он был тактильным человеком, поэтому сам готов был обнимать Кима 25/8 и подставлять шею под вылизывания и поцелуи.