С группы по нитке

Джисон лежал на краешке кровати, кутаясь в одеяло, кусая губы и пытаясь сдержать слезы. В один момент он просто понял, что больше так не может и этот бред нужно заканчивать. Он наблюдал за Чанбном, что сидел спиной на другой половине, совершенно голый и курил прямо в комнате. Хотя Хан неоднократно говорил, что не любит запах сигарет и просил курить на балконе. Впрочем, его просьбы оказались проигнорированы и встречены кривой насмешливой улыбкой. — Уходи, — тихо, но четко произнес Джисон. — Да чего ты, детка? — усмехнулся Со, поворачиваясь на парня, что встречает его нечитаемым мертвым взглядом, — может повторим? — Одевайся и сваливай из моей квартиры, — стальным голосом повторил Хан, оставаясь непреклонным. — Окей, псих, — выгнул бровь Чанбин, покачав головой, — если захочешь сногсшибательного секса, просто позвони. Прежде, чем начать собирать свои вещи с пола, он тушит сигарету о прикроватную тумбочку и оставляет окурок там же. После того, как он облачился в шмотки, что Хан срывал с него в порыве страсти, кидая в разные углы комнаты, парень наклоняется к Джисону и целует его в щеку, обдавая запахом табака. — До встречи, куколка, — и он уходит, хлопая входной дверью. Да, куколка. Вот именно, что он кукла. Бездушная, безвольная, на ниточках, управляемая. Всего лишь игрушка. Барби с полочки в детском магазине, которую не сильно хотели, но выбора не было, и из всех оставшихся кукол забрали имено эту. Вскоре она надоест и ее выбросят. Купят новую, улучшенную, а еще лучше, если эта будет та самая кукла, которую хотели вместо этой. Та желанная кукла, что при одном слове может перестать быть игрушечной, а стать человеком. Вполне себе живым. Но Хан не человек и для Чанбина никогда таковым не станет. Джисон очень любил этого Со Чанбина и никак не мог привлечь его внимание. Но тут он узнает, что Со нравится Ли Феликс, что уже занят прекрасным Бан Чаном, который переплюнет не то, что Чанбина, а в принципе любого парня. Феликс его очень любит и даже не пытается косить свой взгляд в сторону, это же делает и Чан. Они одни из тех приторных парочек, что вроде и идеальные, а вроде такие блевотные, что смотреть на них противно. И конечно Чанбин страдал. Тогда Хан и придумал то, что он сейчас делает. А лучше бы его мозг до этого никогда бы не додумывался. Он подумал, что будет гениальной идеей подойти к Со и сказать, что они вполне могут быть партнерами по сексу, знакомые с привилегиями так сказать, а он просто хочет кого-то без обязательств. Раз он страдает, так пусть трахает Хана и забывает о проблемах. Джисон думал, что ему будет достаточно физической близости с любимым человеком и в начале это и правда было так. Но только в начале. Каждый раз, когда Чанбин стонал ему на ухо "Ликси", Хана пробирала дрожь, и он пытался унять слезы, и не стонать имя Со. Он быстро понял, что это все было определенно плохой идеей, а Чанбин определенно был главной его ошибкой, но что сделано, того не вернуть. Но парень решил, что их "контракт" можно разовать, правильно же? То, что он делает, слишком больно для него. Но и кого-то еще он полюбить не может - он пытался и это был полный провал. — Ты можешь исчезнуть из моей жизни? — спросил Джисон с полуприкрытыми глазами, когда Со прижал его к стенке в университете. — Просто скажи, что я сделал не так, детка, — хмурится Чанбин, — у нас же все классно было. Мне казалось, тебе нравилось, как я втрахиваю тебя в матрас, — усмехнулся парень. — Все классно было только у тебя, хен, — ответил ему Хан, отодвигая за плечи, чтобы уйти, — не хочу тебя больше видеть, — говорит он, отворачиваясь. — Ты без меня и недели не протянешь, — улыбается Чанбин, хватая Джисона за рукав толстовки, — я ведь знаю, как сильно ты меня любишь, куколка. Хан побледнел, а в его сердце что-то оборвалось. — Ну так забудь об этом, — твердо и спокойно проговорил парень, — иди лучше, отбей Феликса у Чанни-хена, — он вырывает руку и уходит. Все было бы намного проще, если бы Чанбин ничего не знал. Но ввходит, что все это время он мало того, что вертел им, как ему хочется, он специально резал его без ножа, давил на больное, пока кусочки сердца Джисона не начали откалываться и растворяться в кислоте желудка. Хан надеялся, что однажды он сможет влюбить в себя этого невероятного парня, но оказалось, что он не так хорош, как видел его парень в своих розовых очках-сердечках. Да он просто отвратителен. Друзья волновались, писали ему; родители звонили постоянно; Со пытался связаться с ним, злорадствуя; в универе уже столько энок, что его могу не аттестовать. А Джисон закрылся у себя дома, сидя в углу комнаты, почти все время проводя в мире снов. Он так и не смог выбраться из своей влюбленности и отвращение не смогло ее перебороть, заставив кануть в лету. Он все также был куклой. Куклой, которая не выдержала нагрузки от хозяина и поломалась. Взяла и поломалась. От времени. Ручки и ножки кривые, голова шатается, волосы выпадают. Да, теперь куколка не красивая как раньше, теперь она уродливая, теперь она не может заменить ту куклу, что хотели с самого начала. Теперь у этой куколки только один вариант: свалка и утиль, хотя может ей повезет и она попадет на переработку. Может из этой старой некрасивой куколки сделают новую. Милую и улыбающуюся. Такую, которая не будет напоминать ту, прошлую. Которая сотрет воспоминания о прошлом владельце, потому что она уже не та, какой была раньше. Теперь она совсем другая. Но ведь это просто слова, вы не забыли? Это все мечты маленькой ненужной куколки, которая верит в лучшую жизнь, но не знает, что она для этого должна сделать и что предпринять. Хан Джисон больше не выполняет ту функцию, ради которой его и завели. Теперь он просто лежит и думает, а найдется ли тот, что подберет его и попробует починить? Найдется ли тот человек, что захочет себе БУшного парня? Что вылепит из него его лучшую версию и поможет заново начать дышать? Может да, а может и нет. Никто не знает наверняка. Но Джисон знает, что тем, кем он был прежде, он больше никогда не станет. Тот жизнерадостный мальчик, что улыбался миру и всегда был оптимистом, больше не покажет носа. Больше он не вылезет на свет. Теперь он будет заперт глубоко внутри Хан Джисона. И ключик от его тюрмы давно утерян, Хан сомневается, что у кого-то хватит сил сделать правильный дубликат и открыть железную дверь темной и сырой темницы.