С группы по нитке

Резко вдохнув, Енджун чуть ли не подскакивает на кровати, пытаясь унять бешено бьющееся сердце и трясущиеся руки. Кошмары у него были редкостью, но всегда самыми изощренными, какие и в самых восхитительных фильмах ужасов не увидишь (может только если из айсберга запрещенки, но Чхве ничего оттуда не смотрел – не горел желанием). Лоб покрылся испариной, а по виску стекла холодная капелька. Он сжимал руки в кулаки и до крови прикусывал губу, глубоко вдыхал и выдыхал. Зажмуривался, проводил руками по лицу и оттягивал щеки, мотал головой из стороны в сторону. Спать больше не хотелось, оставаться одному тоже, поэтому он принял решение залезть к какому-нибудь мемберу в кровать, укрываясь в теплых руках и слушая сонный недовольный бубнеж. Енджун подхватил свою подушку и тихо вышел из комнаты, стараясь не шуметь и не перебудить всех младших. Он тихо ступал по полу, передвигаясь на цыпочках, стараясь рассмотреть что-то в темноте и не напороться ни на какой предмет. На самом деле он знал все углы их общежития, но все равно боялся задеть какой-нибудь предмет и наделать шума. Внизу слышались какие-то звуки и исходил слабый мигающий свет. Чхве принял решение спуститься и посмотреть, кому там еще никак не спится. В зале был включен телевизор с какой-то старой комедией (то, что надо, чтобы успокоить расшатанное состояние), а на диване спиной к нему сидели двое, закутанные в одеяло. Трудно было понять кто, поэтому Енджун принял решение обойти диван. На полпути неожиданно скрипнул пол, и сидящие обернулись на звук. — Мы тебя разбудили, хен? — с беспокойством спросил Субин. — Просто не спалось, — слегка улыбнулся Кай, что прижимался к боку лидера. — Нет... Я... — Енджун не знал, что сказать, сжимая в руках подушку. Видимо, младшие заметили испуганное нервозное состояние парня, потому что переглянулись. — Иди к нам, хенни, — Хюнин потянулся руками в его сторону, перебирая пальцами в воздухе. Субин улыбнулся и слегка отодвинулся от младшего, предоставляя старшему место по середине. Чхве медленно подошел к мемберам, садясь на нагретое место. Субин и Кай прижались к нему с двух сторон, делая прослойкой живого бутерброда, укрывая махровым пледом. Енджун берет теплую ладонь лидера в свои ладошки, поглаживая большими пальцами, а голову укладывает Хюнину на плечо, устраиваясь поудобнее. — Спасибо, — шепчет он, устремляя взгляд на телевизор, пытаясь понять, какой фильм они смотрят. — За что? — не понял Субин, сжимая руки старшего. — За то, что рядом, — просто ответил парень, слегка улыбаясь. — Что случилось, хен? Кошмар? — Кай невесомо целует старшего в макушку. — Что-то вроде этого, — выдыхает Чхве, прикрывая глаза. — Ты хочешь, чтобы мы поспали с тобой? — спрашивает Субин, смотря на Енджуна. — Нет, я просто посижу с вами вот так, — улыбается в ответ старший, млея от тепла, что ему дарят. — Я могу сделать нам чай, если хочешь, — кивает лидер, все еще не находя места от беспокойства, — с мелиссой, а мы с Нини попьем лавандовый, — он приободряюще улыбается. Старшему Чхве не хочется отпускать парня от себя ни на секунду, но он понимает, что от горячего травянного напитка ему станет легче и он наконец сможет окончательно расслабиться, попробует отпустить тревоги, вызванные сном. Он ничего не говорит, только кивает, и Субин подрывается с места, оставляет мягкий поцелуй на щеке старшего и уходит на кухню, ставя чайник. Старший прижимается к Хюнину, тот укрывает его в своих руках, притягивая ближе к себе, как будто он может исчезнуть. — Ты же знаешь, что мы тебя любим, хен? — тихо спрашивает младший. Он всегда нуждается в подтверждении чувств. Как того, что остальные понимают, что он их любит, так и того, что они любят его. Он не мог объяснить эти ощущения, но тревога постоянно съедала его изнутри, потягивая за ниточки, оплетпющие сердце. Иногда он даже боялся задавать эти вопросы своим парням, боялся надоесть или быть слишком навязчивым. Но старшие слишком любили его, поэтому только мягко улыбались и отвечали на все-все вопросы, что он задавал им, преданно смотря в глаза. — Я знаю, Хюка, я тоже вас безумно люблю, — отвечает Енджун, слегка приподнимая голову, чтобы поцеловать парня в пухлые губы, прикрывая глаза. Старшему Чхве иногда казалось, что его чувства слишком ярко выражаются, не давая его парням спокойно вздохнуть. Такое чувство, что это душило их, но они никак не могли об этом сказать, боялись обидеть. Ему было страшно, что они его всего лишь терпят, но он старался душить эти мысли глубоко внутри себя. Не хотел думать о том, что он им совсем не нужен, что когда он уходит - мемберы недовольно кривятся. От этого слезы подступали к глазам, но Енджун лишь зажмуривался, прикусывая губу, и вжимался в младшего сильнее, пытаясь ощутить, что он ему нужен, что он ему дорог. — Все хорошо? — в зал возвращается Субин, неся на подносе три кружки с дымящимся в них чаем. Он подходит к парням сзади, целуя в макушку сначала одного, а потом второго. Поднос ставится на столик рядом с диваном, так близко, чтобы они все спокойно могли дотянуться, а сам лидер оказывается рядом со старшим Чхве, получше укутывая того в одеяло. Он берет кружку, что стояла посередине, и протягивает ее Енджуну, на что тот с благодарностью кивает, целуя младшего в губы, вкладывая всю нежность. — Ты хочешь, Нини? — обращается к макнэ младший Чхве, с мягкостью смотря на него. — Да, я... — он не успевает договорить, как лидер уже подхватывает кружку и сует ему в руки, — спасибо, хенни, — шепчет он, принимая кружку, поглаживая своими пальцами его руки, выражая благодарность. Не только за то, что он подал ему чай. За все. Вообще за все. За его безграничную заботу, за то, что он рядом, за его взгляды и улыбки, что направленны на них, за горячие прикосновения, за комфорт, что он им дарит. Лидер улыбается и возвращается на свое место, тоже беря в руки кружку, осторожно дуя на горячее содержимое. У него была острая потребность. Потребность в заботе. Он считал, что его парни должны чувствовать только комфорт и спокойствие, поэтому не находил себе места, если с ними что-то случалось. Ему было плевать на себя, что довольно прискорбно; главным его приоритетом были близкие сердцу люди. Какая разница, что с ним происходит, что творится у него в душе, если его парни были счастливы, если он окутывал их заботой, если рядом с ним они могли расслабится и отпустить себя? Иногда ему казалось, что он недостаточно их комфортит, что в их головах проскальзывает мысль, будто он не может о них позаботиться, будто они ему не нужны. Это проблема, Субин это понимал, но ничего сделать не мог. Просто не получалось не думать, не получалось не гиперопекать их, не получалось начать заботиться о себе и своем как физическом, так и ментальном здоровье. — Включим что-то другое? — спрашивает он, когда на экране мелькают титры, и оборачивается на мемберов, смотря на них преданными глазами. — Я бы посмотрел еще что-нибудь, — кивает Кай. У Енджуна же получилось только промычать что-то. Он уже был достаточно сонным, глаза слипались, а кошмар больше не всплывал в памяти. Еще буквально полчаса, и он будет спокойно спать. — Все хорошо, малыш? — обеспокоенно спросил лидер, протягивая руку к младшему, поглаживая его по щеке. Проблемы Кая со сном как никогда его беспокоили. День сегодня был довольно насыщенный, и Субин считал, что это поспособствует хорошему сну, но вот уже второй день младший не мог нормально заснуть и спал по два часа. — Да, просто давай посмотрим еще какой-нибудь фильм, — кивает Хюнин, обхватывая ладонь у щеки своей, целуя ее тыльную сторону. Чхве молча кивает несколько раз и тянется к пульту, листая предложенные фильмы. — Давай положим Джунни-хена, — предлагает старший, видя, что Чхве почти заснул. Они решили, что колени Кая будут самым удобным вариантом, поэтому положили на них подушку и поудобнее расположили старшего. Смотренный, он почти ничего не соображал, поэтому не сопротивлялся. Руки Хюнина зарылись в волосы старшего Чхве, пропуская пряди сквозь пальцы, массируя кожу головы. Субин же невесомо поглаживал ноги старшего, аккуратно проводя кончиками пальцев. Чхве принял решение принести еще один плед, чтобы всем на этом диванчике было тепло. И все ему не сидится, все он не может спокойно отвлечься на ночной просмотр, наслаждаясь близостью со своими любимыми.