***
— Лиза, я решила, что сегодня нам стоит устроить особенный сеанс. Мне придётся поработать провокатором для тебя, ты же не против? Зачем. Она. Согласилась. Отвратительная затея. — Лиза, признай, что мать вытеснила отца из твоей жизни. Признай, что она тебя контролирует. От одного контроля ты нырнула в другой – и нашла абьюзера, который тебя разрушил. Признайся, Лиза. Ты до сих пор боишься? Тебе до сих пор некуда возвращаться? Поэтому ты ненавидишь людей? — Нет! – крик вырывается из самого нутра – и разносит грудную клетку Лизы в клочья. Её трясет от истерики, она даже думать не хочет о том, что мать не права. Никого нельзя винить. Только сама Лиза виновата в глубине проступков, только на ней ответственность, слышите? Не трогайте. Б о л ь н о е. — Как я и думала… В тебе засела внутренняя борьба, - с сожалением качает головой Любовь, - ох, Лиза… Ты бы могла попытаться не отталкивать других? Нихуя Лиза не может. И никто ей не нужен. Она уже давно всё для себя решила. Андрющенко покидает кабинет в шоковом состоянии и, когда на плечо вальяжно ложится ладонь Киры, не сразу понимает: что происходит? — Я у тебя книгу спиздила, - ухмыляется Медведева, филигранно обходя стороной состояние Лизы. – Ну, что, котёныч? Пошли, выпрошу для тебя пряничек от съёмочной группы. О пристрастиях Лизы уже знали все. Сладкое могло хоть немного восстановить её самочувствие. — Мне не нужно… - хрипит Индиго, а Кира тащит её за собой, игнорируя все возражения. В груди у Лизы – бездонная дыра. Она не заполняется от мимолетной заботы Медведевой, лишь становится более болезненной и голодной. Пряник Андрющенко действительно получает. Мятный. — С тобой потусоваться? – интересуется Кира. – Пиздец ты разбитая. — Нет, - голос Лизы крепнет и она твёрдо смотрит в глаза барменши, - мы не подруги. Я не шутила, когда говорила, что мне никто не нужен. Со мной не надо тусоваться и ждать меня тоже – не надо. Она маневр Киры разгадала и испытала смесь мучительной горечи и раздражения. У Медведевой сейчас – непроницаемое лицо. И ухмылка очерчивает поджатые губы: — Ну, яс-сно, блять. Как знаешь. Равнодушие Киры кажется абсолютным. Лизе кажется, что она и мысли её знает: «Я подала тебе руку, а ты оттолкнула. Ну, спасение утопающих – дело самих утопающих». Андрющенко уходит на свой уединенный третий этаж, притворив дверь. Жует пряник с примесью слёз и немного давится. Ей херово. От себя самой – херово. Так всегда было. Поначалу с Лизой хорошо и весело, но сходиться – не следует. Слишком быстрое сближение вызывает сопротивление, вызывает противодействие. Так было и с Мишель. Гаджиева, конечно, не ангел – но именно Лиза первой послала её нахуй и начала морозить.«Слишком близко. Мерзко, шумно. Тебе не нужны эти люди. Они никогда не поймут. Они предадут – стоит тебе побыть для них хоть немного « п л о х о й» Никому ты не нужна, Лизонька. Мин сине яратам» - вкрадчиво шепчет один голос. «Наркоманы, быдло, алкаши… Ты же не такая, Лиза. Ты их из ямы не вытащишь – никогда, не в жизнь. Легче сразу сбросить груз. Да и нужен ли тебе кто-то рядом? Ты сама по себе. Это правильно, доченька» - добавляет второй.
Кому верить? Кому не верить? Лиза не знает. На пальцах остаются пряничные крошки. Эту ночь она проводит на третьем этаже. Благо, девочки привыкли к вывертам Индиго.***
Они с Кирой не сталкиваются в воскресенье. Андрющенко подсознательно избегает встречи, трусит. Боится увидеть в чёрных глазах презрение. Гадает: не спустили ли её вещи с лестницы (опять)? Но нет – всё на местах. Ближе к вечеру Лиза читает уже на своей койке, обращая внимание на кипиш девочек. Те довольно быстро сообразили, что перед новой неделей есть всего один шанс оторваться – да и свалили прибухнуть. Андрющенко в одиночестве, но ненадолго. В комнату заходит Кира. Медведева спокойно переодевается из формы «леди» в джинсы и плотную толстовку. Достает кепку, накидывая на голову. Лизу она и взглядом не удостоила, отчего Индиго ловит предательское желание извиниться.«Зачем тебе признавать свою неправоту? Разве она достойна этого?» - шипит змеей голос.
— Я… - через силу начинает Лиза. — Переоденься, - прерывает её Кира, выуживая толстовку из сумки самой Андрющенко, - и побыстрее. Я долго ждать не буду.