«Шмаль припрятала, хочет тебя втя-нуть» - мгновенно оживился мерзкий голос, - «боже, Лиза, беги от неё, беги, пятками сверкая».
Но Андрющенко, будучи временами блядским оптимистом, почему-то верит, что Кира зла ей, по сути, не желает. И, в конце концов, финальное решение принимает, исходя из прямого посыла: «мне нужно, чтобы ты пошла». Возможно, необходимость реально есть. — Ладно, - несколько напряженно выдыхает, - только отодвинься, мне не особо нравится, когда меня пасут. — Не будь овцой – пасти не буду, - Кира усмехается, всё же подавшись назад. Андрющенко стаскивает юбку и натягивает спортивные штаны, а также заменяет рубашку на плотную чёрную толстовку. Она не вполне уверена в собственном выборе, но, такое чувство, что уверенности Киры и на двоих хватит. Медведева натягивает капюшон на бейсболку и кивает в сторону. Они пробираются мимо бухающих девочек, выходят на улицу, стараясь не засветиться перед охраной – и Кира ведёт Лизу к укромному местечку вдоль забора, там, где пацанки уже отработали метод «преодоления». — Может, ты одна туда двинешь, а я посторожу? – с нежеланием интересуется Лиза, тихо дёрнув Киру за плечо. Та лишь шикнула как-то особо напряженно, будто приказывая заткнуться. Медведева первой взбирается вверх, аккуратно опирается на выступающие камни, со звериной грацией подтягиваясь руками. Добравшись до самой высокой точки, перекидывает ногу и кивком приглашает за собой. Андрющенко мысленно чертыхнулась, нервно облизнула пересохшие губы, но, в конце концов, последовала за ней. Крепкая ладонь Киры помогает перелезть. На соседнем участке какой-то особняк ярким освещением полыхает, много кустов и деревьев… Для Лизы тут всё в новинку и скованность вновь пропитывает сознание. Но Медведева уверенно ведёт её к каким-то густым кустам, где, как выяснилось, хранится заначка девчонок. Кое-какие приколы, почерпнутые из неуставных вылазок в магаз. Когда Кира протягивает Индиго упаковку мармеладок, типа мишки гамми, та просто выпадает от удивления. — Чё зыришь? – надменно фыркает Медведева, устроившись во тьме под деревом. – Вертеться как-то надо. Сама она распаковывала сырные крекеры. Осознание того, что человек просто хотел её порадовать, проникает куда-то за грудную клетку, оставляя кислинку во рту. Лиза садится рядом, чувствуя, как дрожат пальцы. — Извини, - наконец, выдыхает Лиза. — Забей хер, - пожимает плечами Медведева. – Я так поняла, что ты пиздец бешеная и у тебя тупо недостаток сахара в крови стрельнул в башню. Индиго не выдерживает, тихо смеется и шуршит пакетом с мармеладом, нервно закидывая в рот клубничную горсть. Сладость растекается по языку. — Но это реально бесит, - Кира запрокидывает голову, щёлкая зажигалкой. Сигаретный дым щекочет обоняние. — То, как ты горазда нахуй посылать… А ещё говорила, что готова к цивилизации. Лиза шмыгает носом, плавно отзываясь: — Мне не нравится, когда обо мне заботятся. Иногда я ловлю с этого триггер. — Ой, бля-ять, - потягивает Кира, хрипло рассмеявшись, - никакой слабости, никакой привязанности – и боли тоже, никакой? Хуйня всё это, Индиго. Какой бы социопаткой ты… — Социофобкой, - поправляет Лиза. — Пиздюлей сейчас словишь, - фыркает Кира. – Короче, какой бы ты не была – человеку нужен че-ло-век. Хотя бы один. Я, блять, знаю, это ведь я называла всех расходным материалом. Лиза молчит, хотя неуклюжий посыл Медведевой осознает. Проблема в том, что, даже будучи «одинокой волчицей», ты всё равно хочешь «своё». Хотя бы одного. Хотя бы одного, кто будет твоим и не уйдет в блядское ничто.С кем-то быть – сложно. Без никого – невозможно.
Кира опирается на плечо Лизы, обдавая запахом сигарет и бурчит: — А-а, ебать… Помимо того, что колошматит желание закинуться, ещё и такт… Так-тиль-ный голод подступает. Ну, Розенберг так эту хуйню назвала. Лиза медленно кивает. Да, у неё тоже, на самом деле. Индиго не была фанаткой физических касаний, но на проекте, когда ты оторван от всех своих близких связей, временами от недостатка тепла выть хочется. Она и стала проявляться в объятиях, сочувствуя девочкам, но это как капля в голодном море холодности. — Можно? – хрипло обращается к ней Кира, с какой-то отчётливой неуверенностью. Ладонь её скользит по плечу Лизы, явно склоняя в сторону этой самой тактильности. И в этот раз Андрющенко игнорирует голоса гордыни, отвечая спокойное: — Можно. Кира приобнимает её одной рукой, щекой потеревшись о шею Индиго. Медведева расслаблена и эту расслабленность постепенно перенимает Лиза. Она думает о том, что у Медведевой хриплый кашель, дурманящий запах кожи и прокуренный голос с нотками Багир-ры. Ещё – замашки гопника, сдобренные странноватой, волнующей харизмой. В общем-то, Кира – сплошное сплетение противоречий на стыке сплита и, наверное, Лизе это нравится. Наверное, Лиза могла бы попробовать… Остаться с ней подольше.***
Они возвращаются тайком, после того как Медведева зажевала запах изо рта мятной жвачкой. Она несколько минут сосредоточенно дышала в лицо Лизы, пока та не постановила: всё точно норм. Возвращение прошло местами не слишком гладко, потому что девочки едва не попались охране – и в дом залезли через окно первого этажа, плавно потрусив на место. — Зато мы трезвые и необдолбанные, - хмыкнула Кирюха, переодеваясь в пижаму. А затем началась следующая неделя. Неделя правды. И первым делом девчонок повели на детектор лжи. Вопросы, заданные там, были неприятными, острыми – и оставляли гнилостный привкус провокаций. Индиго чувствовала себя измочаленной, когда вышла с детектора – и остальным девочкам было не легче. О результатах пока не сообщали, но очевидно, что всё самое «горячее» вскоре всплывет. Утро вторника… Отличилось тем, что к ним в комнату ввалились мужики в форме тюремных надзирателей.