10 из 10

Антон задумался, выпуская сигаретный дым длинной тонкой струйкой. Куранты уже пробили 12, и на улицу потихоньку выползали любители фейерверков. То тут, то там раздавались громкие поздравления и смех, звучали песни, горели гирлянды в окнах домов. Атмосфера буквально кипела праздником, как в самом романтическом американском фильме про Рождество.  - Как встретишь Новый год, так его и проведешь, - задумчиво произносит Антон. И оба взрываются смехом.  Глинтвейн был допит, еда доедена. Фейерверков у ребят не было, но было огромное желание их попускать. Тогда они составляют идеальный план по выслеживанию соседей, идущих с салютами. Одевшись, хихикая и воображая себя какими-то незаметными ниндзями, они выбираются на улицу и ищут «жертв». Идут за ними, прячась за кустами, а потом наблюдают вблизи разноцветные залпы. В третьем «заходе» они смелеют и даже предлагают свою помощь в установке салютов.  - Мне кажется скоро нам дадут пиздюлей, - громко шепчет на ухо Антону и пьяно смеется Арсений. - Чем больше я пьянею, тем лучше знаю карате! Смари, - Антон встает в стойку каратиста прямо посреди улицы, а затем начинает водить руками и издавать звуки, как ему казалось, характерные для карате. Это смотрелось настолько смешно, что Арсений уже складывался пополам от смеха.  - Ваще-то я хороший, мне в детстве часто говорили, - выходя из образа каратиста говорит Шастун.  - А потом сглазили, да? - улыбается Попов. - Пошли отсюда, че люди подумают, - утягивает Антона подальше от посторонних глаз.  - Какая разница, как другие относятся ко мне? Главное — как я отношусь к ним! - философски замечает Антон, готовый идти за Арсением куда угодно.  Почти до утра они гуляли, запускали фейерверки, познакомились с какой-то компанией, вместе с новыми знакомыми вынесли из их квартиры стол с закусками и сели праздновать прям во дворе дома, чокаясь с прохожими и играя в «правда или действие». В общем-то, это был самый веселый и счастливый Новый год в жизни обоих. *** Антон с трудом разлепил веки. Солнечный свет бил прямо в глаза так сильно, что он даже подумал сначала, что умер и попал в рай. Мозг не хотел просыпаться и соображать в каком году какого тысячелетия он проснулся.  С трудом поправив затекшей рукой челку, он оглянулся вокруг и снова не понял, почему он с Арсением и почему они спят на полу в обнимку, укутавшись одеялом. Постепенно перед глазами начинают всплывать картинки прошедшей ночи, и лицо заливает краска. Дрожащими руками он заглядывает под одеяло, надеясь обнаружить себя одетым и прислушиваясь к ощущениям своего тела.  - Мы не трахались, - хриплым голосом успокаивает его Попов, - ты мне только отсосал один разочек.  Антон падает лицом в подушку, и ему хочется испариться, исчезнуть, распасться на тысячи мелких частичек, чтобы его нельзя было собрать и посмотреть в глаза.  - Бля, я не знаю что это было. Прости. Я вообще так не делаю обычно, в смысле блять вообще не делаю. Я не знаю что на меня нашло. Ты мне что-то подмешал? - бубнит он в подушку. - Больше никогда не смотри мне в глаза, я этого не вынесу.  - Скажи, тебе помочь или не мешать? - Антон слышит, как Арс улыбается.  Вместо ответа Антон стонет и натягивает одеяло на голову.  - Не мешать, я понял. Рефлексируй, я в душ. - Мужчина смеется и выходит из комнаты. Уже утром, за завтраком, справившись с жутким стеснением, им удается поговорить на отвлеченные темы. Оба собирались уезжать к родителям. Антон - в Воронеж, Арс - в Питер. Скомкано попрощавшись до нового учебного семестра, Арсений уезжает, а Шастун заваливается на диван с желанием провалиться сквозь землю.