Мой мир – твоё сердце

Игривый луч утреннего солнца прыгает по глади сияющего доспеха, проникая в покои сквозь приоткрытое окно, отблески витражного стекла которого слепят глаза уставшего юноши. На оконную раму садится певчая птица, что свила гнездо на крыше одинокой башни с приходом долгожданной весны. Сейчас эта крошечная канарейка с золотистым оперением насвистывает свою мелодичную песню, приветствуя обитателей замка, говоря о том, как она счастлива встречать новый день в гармонии и тишине, в предчувствии появления птенцов. Феликс поводит одним ухом, прислушиваясь к её тихому свисту, пряча лицо от солнца, но вместе с тем лишь сильнее прижимается к любимому, чьë присутствие рядом и тёплые объятия дарят ему истинное спокойствие. Только с ним жизнь приобретает смысл. Только слыша ровное дыхание Хëнджина, ощущая его запах, чувствуя нежность, Белый принц улыбается этому миру, давая понять всем, кто находится вокруг и тщательно оберегает его: без семьи душа придаётся терзаниям, утрачивая волю к жизни. Хëнджин весь его мир, самое настоящее счастье. После встречи, пришедшей на смену тяжёлому бремени разлуки, Феликс долгое время не мог найти подходящих слов, чтобы описать суженому ту нескончаемую бурю печали и безразличия к жизни, что он испытывал при одной только мысли о вечности их расставания. Феликс плакал. Много плакал, кричал и проклинал предков за абсурдность затяжной войны, моля господа о защите его возлюбленного. Когда же Хëнджин, живой и невредимый, обнял его спустя долгие, тянущиеся нарочито долго дни разлуки, юноша просил простить его за пренебрежение не только своим состоянием, но и здоровьем растущего в его утробе ребёнка. Король целовал его губы, лицо, волосы и руки, говоря, что всё позади, они снова вместе и больше ничто на свете, никогда и ни за что не помешает им быть вместе. Хëнджин взял вину на себя, и от этого тревожному сердцу Белого принца стало ещё больнее. Он сознавал собственную оплошность, корил себя за то, что посмел усомниться в словах любимого, в его силе и хитрости. Но даже несмотря на это, Хëнджин взял вину на свои могучие плечи, откинув любые сомнения. В этом весь он. Непоколебимый и решительный, стремящийся защитить свою семью от всех возможных напастей. Их малыш жив, но тем страшнее становится Феликсу с каждым новым днём. Кто знает, какие последствия для ребёнка вызвала его собственная беспечность и безразличие? Сразу же после возвращения суженого юноша взял себя в руки: налег на еду и питьё, не только необходимое, но и по своему количеству превышающее прежнюю норму вдвое, дабы наверстать упущенное. Первое время после воссоединения, отчётливо понимая его слабость, Хëнджин кормил любимого с ложки, не отходил от его изголовья и собственноручно готовил для него все необходимые снадобья. И сейчас, в их первое после долгожданной встречи, поистине спокойное утро Белый принц проснулся раньше хозяина замка и, проведя бледной ладонью по его изящному, избавленному от жёсткой щетины лицу, улыбнулся, коснувшись родных губ осторожным поцелуем. Канарейка упорхнула с окна в тот момент, когда Чëрный король пробудился с тихим смехом, прижав суженого покрепче к себе. — Стоит посмотреть на тебя спросонья, — начинает Хëнджин, разглядывая улыбку юноши. — как весь мой день тут же озаряется радостным светом. — А так он станет радостнее? — спрашивает Белый принц совсем робко, прикоснувшись пальчиками к крохотному банту на вороте своей ночнушки, чтобы в следующую секунду потянуть за одну из верёвок и тем самым позволить лёгкой ткани соскользнуть с худых плеч на талию, как только юноша садится на постели поудобнее. — Думаю, да. Но мне нужно... — шёпотом замечает король, скользнув ладонью по оголенному животу вниз, к наиболее чувствительной части изящного тела. — Прочувствовать. — Всё в твоей власти. — произносит Феликс с улыбкой, закатывая глаза от удовольствия, как только суженый ласкает его уязвимое тело, намеренно удерживая. Подобные любовные ритуалы давно стали неотъемлемой частью их жизни. Хëнджин готов поклясться, как только возлюбленный в его поле зрения оказывается нагим, при этом намеренно ведя себя в меру непристойно и вызывающе, изгибаясь под лаской сильных рук, прося большего сквозь сладостные стоны довольства, разум короля теряет самообладание. Он поддаётся каждой уловке юноши, отвечает на любую игру и тем самым лишь сильнее влюбляется в него. Влюбляется без памяти. До той поры, как Феликсу ввиду беременности станет труднее передвигаться по винтовым лестницам дворца и проявлять прежнюю активность во время прогулок по королевскому саду и конюшням, каждая ночь настигает их в процессе любовного буйства. Целуя, обнимая, выстанывая имена друг друга в приступе пьянящей рассудок жажды, они лишь сильнее привязываются к родному сердцу, показывая своё доверие, не стихающее желание принадлежать и безграничную любовь к душе избранника. — Я без тебя ничто... — повторяет Феликс снова и снова, крепко обнимая суженого за шею, глядя в глаза, полные обожания и нескрываемого восторга, танцуя на его бëдрах в такт разбушевавшемуся сердцу, когда в один из вечеров они принимают ванну после долгого изнурительного похода в столицу Белого государства, где они оценивали состояние и продумывали роспись для стен нового, построенного за короткий срок храма, и где Белый принц отыскал своего верного подданного и спасителя Тхэсопа, чтобы отблагодарить того за помощь и предложить должность при дворе, при этом порекомендовав юношу своему отцу, как храброго и самоотверженного защитника города. Тхэсоп хоть и отказался от титула королевского стража, но на душе у принца стало спокойнее. Ему следовало отблагодарить юношу раньше, но это не представлялось возможным. — Ты всё... В тебе весь свет мира... Мой ангел... — вздыхает Хëнджин, кусая нежные губы суженого с особым наслаждением, придерживая хрупкую талию так, чтобы не давить на живот. — Повелитель... Король моего сердца... — стонет юноша с улыбкой на устах, замирая, но не переставая дрожать в наслаждении, позволяя сильным рукам обхватить себя плотным кольцом и не выпускать до тех пор, как оба не успокоят дыхание. — Я так счастлив... — признаëтся Чёрный король, прислонившись лбом к часто вздымающейся груди любимого. — Счастлив с тобой. — Хëнджин... — Наш малыш чувствует... Я уверен, он знает..., как сильно...родители любят друг друга. — Через неделю свадьба... — напоминает Феликс с улыбкой, опустив голову на крепкое плечо. — Ты действительно готов? — Да. Так, как ещё никогда и ни к чему в своей жизни. **** — Ах, как повезло Белому принцу! — Как король заботится о нём! — Самая счастливая пара на свете! — Дамы, тише. — шикает проходящий мимо хлопотливых кухарок Джисон, погрозив пальцем. Такой жест раззадоривает весёлых девушек сильнее прежнего, но всё же они становятся тише, говоря о королевской семье уже шёпотом. — Что изволит наш повелитель и его избранник на ужин сегодня? — любопытствует повар, сосредоточенно раскатывающий тесто на кухонном столе. — Сам знаешь. — отвечает хранитель королевских покоев, прослеживая его действия с любопытством. — Король сейчас принимает ванну вместе с возлюбленным. Думаю, стоит предложить вина и сладостей. — Ты подозрительно мечтательный сегодня, Джисон. — замечает повар, оглядев друга с улыбкой. Тот задумчиво обводит взглядом пространство кухни, виляя хвостом от каких-то своих, сокровенных мыслей. — Уж ни в том ли Белом юноше дело? — Замолчи... — Вон как глаза забегали. Суги его зовут, верно? Не успевает Джисон возразить мужчине колкостью, как упомянутый юноша заходит на кухню, чтобы попросить кувшин воды. При взгляде хранителя королевских покоев Суги теряется и, не произнеся ни слова, убегает в коридор замка, поклонившись. — Воду же не взял. — кричит повар вслед, когда сам Джисон несётся за напуганным юношей. — Эх, молодёжь. Суги стремительно преодолевает ступени дворца. Белоснежный хвост мелькает перед глазами хранителя, пока он не делает решительный толчок на перилах винтовой лестницы и, пролетев несколько метров вниз, приземляется прямо перед юношей, преградив последнему путь. — Постой... Я хотел поговорить с тобой. — Нельзя. Мы на службе... — отнекивается Суги, вжавшись спиной в каменную стену тёмного коридора. — Посмотри на меня. — просит Джисон, подойдя ближе. Юноша гораздо ниже него. Маленькие ладони нервно сжимают блеклую ткань ханбока. Глаза цвета яркого малахита смотрят прямо в душу, словно бы очаровывая. Треугольные ушки реагируют на каждый шорох, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Джисон подходит неспешно, осторожно прикасается ладонью к щеке юноши, прося не боятся. — Тогда, в покоях короля ты... — Я виноват за то, что поступил вседозволенно, прикоснувшись к тебе... — шепчет слуга, зажмурившись, как только Джисон подаётся вперёд, приблизившись к его лицу. — Посмотри на меня. Юноша повинуется повторной просьбе, и уже через секунду сосредоточенный взгляд хранителя встречается с его собственным. — Я не сержусь за то. — говорит Джисон, улыбнувшись. — Всё, чего мне хочется сейчас, – сказать, как ты красив. — Нас могут увидеть... — И пусть. Мне пора возвращаться к повелителю. Позволь прийти к тебе предстоящей ночью. — Хранитель покоев... — Не бойся. Я не сделаю тебе ничего дурного. Поклонившись, Джисон убегает вниз по лестнице, направляясь к бане, а Белый юноша остаётся около мрачной стены, освещаемой лишь горящим факелом, улыбаясь и скрывая ладонями пылающие щеки. **** — Ты такой сильный. — восхищается Белый принц, обнимая шею возлюбленного крепче, пока тот заносит его в покои. — Вовсе нет. — говорит Хëнджин с улыбкой, опустив его на постель. — Просто ты легче пëрышка. Закрыв дверь на ключ, король с наслаждением разглядывает суженого, что улыбается, продолжая лежать неподвижно, будучи укутанным в белое махровое полотенце. — Ты похож на бабочку в момент её появления. — А ты на атлета, когда стоишь вот так, с оголённым торсом. — замечает Феликс, тихонько смеясь и пряча носик в ткани полотенца от смущения. — Иди сюда. Сев на краю постели, король бережно раздевает хрупкое тело, не забывая оставлять поцелуи на нежной, распаренной от горячей воды коже, и, пока любимый не почувствовал холод из-за проникающего через открытое окно лёгкого ветра, – помогает надеть ночнушку. Феликс смущается, но улыбка не сходит с его милого лица. Веснушки приковывают и без того влюблённый взгляд короля. Он касается щеки любимого осторожным поцелуем, после чего гладит низ ставшего упругим животика, улыбаясь, когда кончик пушистого белоснежного хвоста начинает гладить его скулы. — Ты прекрасен. — говорит король, опустив голову на колени суженого. — Не прекраснее тебя. — шепчет Феликс, перебирая растрёпанные, не успевшие высохнуть после принятия ванны волосы, пропуская чëрные пряди меж пальцев. — Такие нежные... — едва не мурлычет Хëнджин от удовольствия, закрыв глаза. — Что? — Твои пальчики. Они такие нежные, что я забываюсь, стоит им прикоснуться ко мне. — Джин? — М? — Как мы назовём ребёнка? — Уже есть идеи? — Я много думал, и мне кажется, это подходит как нельзя лучше. — Какое же? Наклонившись, Белый принц шепчет имя сына на ухо избраннику, и тот улыбается, соглашаясь без тени сомнений. **** — Пап, а как я узнаю, что моё сердце выбрало именно этого человека? — Сынок, ты почувствуешь. — Но как? Как это можно почувствовать?! Я не понимаю. — Ну, это когда смотришь на него, а сердце словно замирает от восторга. Он кажется тебе самым прекрасным созданием на свете. Настолько прекрасным, что ты забываешь обо всех, кого встречал прежде. Когда он проходит мимо распустившихся цветов, их красота тут же угасает на фоне его великолепия. Когда он говорит, звук его голоса кажется мелодичнее песни любой птицы. А когда улыбается, тебе начинает казаться, что мир вокруг становится теплее и надёжнее. — Значит, если мне станет жарко рядом с кем-то, и я забуду облик мамы, увидев его, значит, это мой избранник? — Хах, вроде того. Ты ещё слишком юн, чтобы думать об этом. И вообще, сынок, никогда не забывай, зачем мы в этом мире. Правление и прославление нашего народа превыше всего. — Знаю, отец. Когда-то Хëнджину рассказы о любви и истинной принадлежности людей друг другу казались глупыми небылицами. Ему казалось, что отец нарочно забавляется с его восприимчивой детской фантазией, стараясь развеселить или заставить улыбаться. Теперь же, когда возлюбленный, несравнимый по красоте и доброте ни с одним другим существом этого мира, идёт ему навстречу к церковному алтарю, облачённый в белоснежные одежды с серебряной вышивкой, украшенные жемчугом и узорами изящных лепестков кувшинки, сердце короля на самом деле перестаёт биться от восхищения. Всё, что есть в этом юноше, принадлежит ему. Удивительные, непередаваемо красивые узоры веснушек на бледной коже, что нежнее самого дорогого шёлка; счастливая улыбка, согревающая своим теплом; сияющие лазурью глаза, что прочитывают о состоянии души Хëнджина без помощи слов... Всё это – его жизнь, его настоящее и грядущее. В этой пьянящей улыбке и чарующем мелодичном голосе Чёрный король видит смысл своего существования. Ради Феликса он готов осушить самое глубокое море, сдвинуть самые величественные горы и одолеть самых сильных врагов. Лишь бы только любимый был в безопасности, здоров и счастлив. — Готов? — спрашивает Хëнджин, прослеживая взгляд юноши сквозь тончайшую ткань белоснежной фаты. Феликс улыбается, крепко прижимая к груди букет из пышных алых роз. Треугольные ушки торчат из под ткани, поворачиваясь на голоса присутствующих гостей церемонии. — Я так счастлив... — Знаю. Я тоже, свет мой. И хотя волнуется так, как ещё ни разу прежде, Хëнджин уверенно берёт маленькую ладонь собственной, подойдя к избраннику на шаг ближе, как только священник начинает озвучивать долгожданную клятву. — Феликс, я не жалею ни о чём. Каждый день, проведённый с тобой, был полон счастья и восторга. Даже когда мы не были вместе, когда пытались удерживать наши чувства, я думал о тебе каждую минуту. Не прошло и дня, чтобы мне не хотелось оказаться рядом с тобой... — Любимый... — Когда плачешь, я буду собирать твои слёзы в ладони и поить ими наши прекрасные розы, чтобы те становились лишь прекраснее. Когда смеёшься, я буду смеяться наравне с тобой. Когда мёрзнешь, я согрею тебя своим теплом. Я буду с тобой, несмотря ни на что. Я защищу и утешу тебя, когда это будет необходимо. И развеселю, если тебе станет тоскливо. — Джин, я... Не знаю, что сказать, я... — Скажи, что любишь меня. — просит Чёрный король, не переставая смотреть в глаза суженого, пока хранитель королевских покоев венчает голову юноши увесистой короной из чистого серебра. — Я очень тебя люблю. — Клянусь тебе в ответной любви и верности до самой смерти. — Клянусь... — Феликс теряется от волнения, но его избранник не обращает на это внимания. Откинув назад прозрачную ткань свадебной фаты, Хëнджин припадает к губам возлюбленного, крепко держа его за руки, а толпа зрителей вопит о своём согласии, видя, как чёрный и белый хвосты переплетаются воедино. — Вместе до самого конца. — шепчет Хëнджин с улыбкой, прежде чем Белый король прыгает в его объятия со слезами искренней радости. **** — Король ещё никогда так не нервничал. — с восторгом замечает Джисон, провожая возлюбленного на пути из церкви во дворец. — В самом деле? — спрашивает Суги, улыбнувшись, отчего румянца на его щеках становится в разы больше. — Клянусь тебе. Руки вот так дрожали, пока он держал в руках корону перед началом церемонии. — хранитель покоев пародирует тряску своего повелителя, и это вызывает радостный смех Белого юноши. — Значит, он действительно серьёзно настроен. — Ясное дело. Хëнджин никогда не проявлял интерес к кому-либо, а о своём избраннике говорит без умолку, восхваляет. Стоит мне сказать о том, что Белому господину не здоровится, как Хëнджин тут же мчится в покои, бросив все свои дела. Вот оно проявление высшей любви! — Ты прав, Джисон. Дай бог им счастья и здоровых детишек. Хранитель королевских покоев с улыбкой оглядывает юношу, и, пока никто не видит, – ловит кончик его хвоста собственным, намеренно смущая. **** — Только посмотри, ангел. — просит Чёрный король, подведя любимого к краю балкона, с которого из их покоев открывается вид на кипящую жизнью, ныне празднующую дворцовую площадь. — И это всё в нашу честь? — Смотри, как люди счастливы. Все веселятся, поют и танцуют. Я мог только мечтать об этом. — Ты пригласил гостей из моего народа? — Феликс закрывает лицо ладонями от восторга, заметив смешение мастей в толпе придворных, и звонко смеётся, когда супруг кружит его над собой, подхватив на руки. — Всех до единого. Каждый может посетить наш город, когда ему вздумается, и настолько, насколько пожелает. — Ты лучший... Джин, я так счастлив! — Осторожно, осторожно. Малыш... — Он тоже радуется! Хëнджин смеётся, видя улыбку любимого, и, погладив сокрытый свадебным одеянием животик, опускается на колено, чтобы подарить будущему наследнику поцелуй. — Как себя чувствуешь? — спрашивает король, глядя на супруга снизу вверх, пока тот гладит его по волосам, намеренно задевая чувствительные ушы. От такой ласки Хëнджину хочется мурчать, но он сдерживается, понимая, что сейчас не время. Их ждёт праздничный ужин и разговоры с приехавшими по случаю долгожданной свадьбы родителями Белого юноши. Только после они будут предоставлены сами себе. Находясь в уединении, подальше от дворцовой суматохи, вместе проведут ещё одну незабываемую ночь. — Превосходно. Но кое-чего всё же не хватает... — О чём ты? Не отвечая на вопрос, Феликс берёт супруга за руки и тянет на себя, прикладывая для этого минимум усилий, и, как только Хëнджин вновь возвышается над ним, – целует родные губы, тихонько посмеиваясь. — Ты слаще любого шоколада. — замечает король, обхватив маленькое, не перестающее алеть лицо юноши, чтобы в следующую секунду отметить поцелуями веснушки на румяных щеках и крошечном носике. — Поэтому ты так часто целуешь меня? — Я тебя люблю. Идём. Пора. **** Кто бы мог подумать, что однажды этот день настанет. Его собственная свадьба. Роскошное празднество с многочисленными гостями и всевозможными деликатесами в придачу лучшим винным сортам всего королевства. Уличные музыканты и весёлые пляски простого люда на улицах словно возродившейся после изнурительного военного времени столицы. Поздравления от знати и старших монархов. Пожелания долгой жизни и здоровья всей королевской семье. Всё это сливается в нескончаемом потоке радости возлюбленных, что не оставляют друг друга ни на минуту в продолжении всего торжества. С приходом темноты небо над столицей королевства вновь озаряют красочные фейерверки. Гости разъезжаются по своим домам, а слуги разносят перепачканную посуду и выпроваживают запозднившихся господ, показывая дорогу к каретной площадке. — Хоть я и пьян... — произносит Хëнджин с улыбкой, придерживая любимого за талию, пока тот играючи перебирает пальчиками чернильно-чëрные волосы, сидя на его коленях. — всё не могу сомкнуть глаз. — Вот как? — Белый юноша улыбается, проведя ладошкой по щеке супруга, позволив последнему перехватить её и коснуться нежной кожи ласковым поцелуем. — Как же ты красив, Феликс... Знал бы, что ты есть такой на свете, обвенчался бы с тобой ещё в детстве. — Я тоже тебя люблю. — шепчет юноша, обняв короля за шею и прижавшись к нему, всем видом давая понять, что хочет согреться. Хëнджин чувствует всё без слов. Накинув на хрупкие плечи собственную мантию, подхватывает любимого на руки и, поднявшись с трона, уносит в покои. На пути им встречается Джисон, спрашивающий о дальнейших приказаниях, и король освобождает его от любых обязанностей. — Но как можно, мой повелитель... — За порядком пусть следят стражники. Отдохни, праздник всë-таки. И Суги наверняка будет рад твоей компании. — замечает Хëнджин, не останавливаясь на своём пути. Он не видит, как сильно тушуется его верный хранитель при упоминании Белого слуги. — Благодарю вас, мой король. — Заранее доброй ночи. — И вам, Ваши Величества. Грядущая ночь действительно добра к возлюбленным. Даря нежность и робкие поцелуи, они засыпают в объятиях друг друга, прислушиваясь к шороху тёплого летнего ветра и уханью хищных птиц, что выбрались на ночную охоту сразу после прекращения грома фейерверков в тёмном звёздном небе. Сон Хëнджина ещё никогда не был столь чутким, но теперь, когда маленькое чудо, долгожданный наследник престола и доказательство их принадлежности друг другу развивается в хрупком теле любимого, король не имеет права уснуть в полную силу. Малейшие ощущения, даже самая кратковременная боль, которую периодически испытывает Феликс, говорят о необходимости следить за его состоянием, не пуская беременность на самотёк. И хотя грядущей ночью Белый король спит как никогда спокойно, мирно посапывая в подушку, Хëнджин пробуждается посреди ночи, чтобы, улыбнувшись, поцеловать его в висок и поправить сбитое одеяло. — Я буду беречь тебя до конца своих дней. — клянётся Чёрный король, крепко обняв любимого, и безмолвная ночь наравне с ветром становится свидетелем его нерушимой клятвы.