Ты мой Такоцубо

      Мадара пребывал в приподнятом настроении. Об этом свидетельствовали сжатые ровной линией губы и расслабленная поза. Он сидел за рабочим столом, откинув голову на спинку кресла и сцепив пальцы на затылке.       Младший племянник всё это время скрывал, что выжил, работал с АНБУ, всеми силами пытался подобраться к Мадаре, но в результате споткнулся о собственные чувства и упал в подготовленную для него яму.       И пока Какаши суетился между поиском Саске и обеспечением безопасности Мацураси, потерял обоих.       «Как же трепещет сердце, когда понимаешь, кто за всем стоит, но у тебя нет ни единого доказательства против виновного… Не так ли, Какаши?» — Мадара усмехнулся своим мыслям.       Для того, чтобы провернуть устранение Хидана, нужно было просто пораскинуть мозгами. А Мадара умел это делать.       Кто-нибудь другой просто заказал бы убийство мешающегося под ногами человека. Это заняло бы некоторое время, ведь ненужная спешка может быть быстро разоблачена и, когда цель будет устранена, разбирательства закрутятся вокруг этого происшествия. Если в АНБУ работают не дураки, то они сразу предвидят появление киллера. И тогда у них есть два варианта: усилить контроль и поймать убийцу на горячем, но для этого нужны дополнительные силы и ресурсы, чего в дефиците, или же спрятать потенциальную цель, например увезти за границу, с учётом того, что у цели есть семья.       Мадара предвидел то, что АНБУ захотят увезти Хидана. И они понимали, что, пока его сопровождают люди спецслужб, никто не рыпнется в попытках убить его.       Но они кое-чего не учли.       Мадара знал Хидана дольше и лучше, знал его слабости и привычки. А когда Зецу доложил ему о внезапной покупке билетов на вечерний рейс, то понять, как Мацураси будет действовать, стало проще простого.       Чем он дорожит? Что его компрометирует? Ответы на эти вопросы Хидан держал рядом, и Мадара умело использовал их против него же. Единственной проблемой оставалась система безопасности дома — камеры и сигнализация, — но ведь именно Учиха дал контакты надёжной охранной фирмы Мацураси в своё время.       В дверь рабочего кабинета стучались только в случае наличия каких-нибудь новостей. С недавних пор Мадару стала беспокоить особь, которая не интересовала его с первой минуты знакомства, но гордыня не позволяла выставлять себя плохим отчимом — ни тогда перед Цунаде, ни сейчас, когда он в ответе за разбитое сердце падчерицы.       Мадара признался себе, что, возможно, жестоко поступил, убив Саске на глазах у Сакуры, но он должен был показать ей, что и её можно сломать, она не может быть сильнее Цунаде, только не её. У него ушло слишком много сил и времени, чтобы сломить эту женщину.       Зецу вошёл в кабинет с планшетом в руках — значит, новости точно есть.       — Мадара-сан, новостные ленты переполнены известием о самоубийстве Хидана Мацураси. Его семья и церковь занимаются похоронами.       — Хорошо. Отправь письмо с искренними соболезнованиями. — Зецу кивнул. — Операцию мамаше Фуджи провели?       — Да. Мы выполнили свою часть договора.       — Позаботься о том, чтобы условия договора ушли с ним в могилу.       — Я вас понял.       — Как дела у девчонки? — спросил Учиха, уперев локти в стол.       — Сменила адрес проживания. Мы наблюдаем за жилкомплексом. Я позвонил в больницу, якобы записаться на приём, но в регистратуре сказали, ближайшие две недели доктора Харуно не будет на месте — взяла отпуск.       — Умница девочка, смирилась. — Учиха оскалился. Он любил, когда делали так, как он говорит.       — И ещё… — Зецу прочистил горло кашлем. — Она забронировала номер в отеле на несколько дней.       — Где?       — В том же городе, где лечится её тётя. Бронь на послезавтра.       — Значит, уезжает на днях. Встреча с тётей пойдёт ей на пользу, — с мнимой заботой сказал Мадара.       Зецу поклонился и покинул кабинет.       Учиха встал из-за стола и подошёл к панорамному окну. Взгляд тёмных глаз бегал по человеческому муравейнику, а кожи коснулся холодок. Между бровями появилась морщинка. Давно такого не было — Мадара не позволял себе вспоминать моменты с ней.       Он и сам не понимал, почему установил этот запрет. Словно наложил печать на ту часть сознания, где хранились внутренние отклики на нежность её рук, сладость голоса и бойкость характера.       Именно последнее вызывало настоящие волнение и страсть. Мадара как губка впитывал каждый всплеск внутренней силы, а после взрывался ядовитыми шипами, чтобы ранить больнее.       Их яростные ссоры, а после не менее яростный секс напоминали Мадаре, что он жив, что по венам течёт горячая кровь, заставляя холодное сердце биться.       Ничто так не заводит, как страстная и волевая женщина, считал Мадара. Рядом с Цунаде он испытывал дикий кайф, рядом с ней он чувствовал собственную мощь.       Внутренний вулкан пылает, лава-адреналин извергается, чтобы плазмой поглотить всё вокруг, а она даёт отпор — пламя на пламя. И в этот момент Мадара использовал своё обаяние и вызванную этой битвой эрекцию. Обоих накрывала похоть и желание слиться воедино, чтобы свершить настоящий апокалипсис. Цунаде и Мадару такое устраивало, особенно его.       А потом Цунаде начинала проявлять эмоции. Эмоции свойственны женщинам, которым нужна любовь, как у нормальных людей. Учиха не обращал внимания, обвиняя во всём гормональные скачки и близкое общение с Сакурой, у которой помимо розовых волос были и розовые представления о семейной жизни. Да и гордость не позволяла узреть корень проблемы.       Если бы Учиху спросили, почему он узаконил отношения с Цунаде, то слов любви с его уст не слетело бы. Он просто получал от неё то, что нравилось, но и у этого есть конец. Ничто не вечно.       Стоило в их доме появиться алкоголю, точнее, очень быстрому его исчезновению из графина, женские эмоции Цунаде стали проявляться всё чаще и чаще. И если до этого между супругами была борьба, в которой Мадара считал Цунаде достойным противником, то потом всё стало до гнева скучно.       Мадару крыло, словно от ломки, а когда видел слёзы, то готов был рвать и метать. Супруга долго держалась, стойко, но женское нутро вылезло наружу и вызывало отторжение.       Все вокруг, особенно Сакура, кричали о том, что Мадара абьюзер и уничтожил личность Цунаде. Но Учиха всё это время был самим собой, не имел скрытых мотивов, но имел гордость. Цунаде была сильной, но не до конца. Она сломалась, не выдержала, и от этого Мадара чувствовал себя прекрасно. Словно картина стала дорисованной: все тени наложены, палитра соблюдена, техника отточена до совершенства. Мадара отпустил Цунаде в реабилитационный центр, чувствуя, что отдаёт сломанную игрушку в ремонт, но желания вновь возвращать её не было.       Ледяного сердца слабыми покалываниями касалась ностальгия по тем временам. Очень слабыми.       Мадара самодовольно хмыкнул и вернулся к рабочему столу.

***

      Сакура стояла перед зеркалом и ужасалась тому, как неправильно подобранный размер одежды может испортить женскую фигуру. Шов плеча был ниже положенного. В области груди и живота хоть ещё одну себя ставь, но Хината помогла решить эту проблему, одолжив свой бюстгальтер.       Харуно тяжело вздохнула, пытаясь равномерно расправить пояс брюк, стянутый ремнём до крайнего положения.       — Не вздыхай так, Сакура-чан. — Наруто еле сдержал смешок. — Я не мог найти комплект формы твоего размера за такой короткий срок, не привлекая внимания.       — Всё в порядке, Наруто. — Она ещё раз пригладила заправленный в брюки китель и принялась надевать парик.       Как только Сакура уладила с Шизуне вопрос о внезапном отпуске и закрыла все хвосты с документацией, она тут же отправила сообщение Наруто, информируя его о том, что ей удалось кое-что узнать.       Она понимала, что для того, чтобы начать действовать, нужно скинуть с себя шестёрок Мадары. В этот же день Сакура забронировала номер отеля в городе, где находится тётя, а сегодня с утра покинула новое жилище на собственном автомобиле, предварительно погрузив в него огромный чемодан. Кому надо, тот увидел и, куда нужно, доложил, думала Сакура, имитируя свой отъезд.       Спрятать машину помог Наруто, а после он привёз Харуно к себе домой. Пока они ехали, Сакура поделилась предположениями насчёт козла отпущения в лице капитана судна, а также необходимостью поговорить с ним на этот счёт.       — Где именно он сидит, я узнаю без проблем. А со свиданием может быть проблема… Его дело вёл не я, поэтому вызвать этого Мито в комнату для допроса, когда дело закрыто, незаметно не получится, — сказал Наруто, постукивая пальцем по рулю.       — А если приду как посетитель, он скорее всего откажется от встречи, — задумчиво протянула Сакура. — Наруто, мне необходимо попасть в тюрьму. Я могу хоть поваром на день стать, но я должна с ним поговорить.       Так и появился план по проникновению Сакуры Харуно на территорию колонии общего режима. Этот факт в корне облегчил задачу, ведь проще организовать встречу с контрабандистом, нежели с убийцей.       Наруто позвонил брату Хинаты — Неджи. Он тоже служит в полиции, но последние два года является курсовым офицером в полицейской академии. Занимается воспитанием будущей элиты.       Узумаки в нужный момент вспомнил свою курсантскую жизнь, в частности, практику ознакомления будущих офицеров с местной тюрьмой в рамках изучения курса уголовно-исполнительного права. Если внедрить Сакуру в эту группу, ей не нужно будет проникать в колонию — она сама её запустит на свою территорию.       По легенде Сакура, которую, судя по липовому удостоверению, что Наруто заказал у одного согласившегося на сотрудничество не просто так парниши, теперь звали Фукоку Кира, была молодым стажёром в отделе, и, чтобы немного расширить кругозор зелёного сержанта, было принято решение показать ей, как выглядят настоящие преступники.       Неджи же уведомили о том, что стажёр подставной, но эту операцию нужно провернуть для благого дела. Наруто умел убеждать.       Сакура нервничала. Это было видно по тому, как часто она проверяла время на наручных часах и заправляла под кепку чёрную прядь волос. Наруто привёз её на служебной машине и остановился недалеко от контрольно-пропускного пункта тюрьмы, на входе в который толпились курсанты.       Высокий мужчина, чья форма отличалась от курсантской, со строгим лицом что-то сказал, после чего галдёж утих, а ребята спешно создали строй.       — Тот заносчивый и напыщенный старлей — Неджи. Держись его, Кира-чан, — с доброй улыбкой сказал Наруто, указывая пальцем в сторону толпы.       Сакура нервно сглотнула и, напоследок проверив наличие удостоверения в нагрудном кармане, вышла из машины.       Уверенность в себе растворялась с каждым шагом. Лоб покрыла испарина, колени горели. На улице было тепло, но дрожь пробирала до костей. Сакура закусила щёку изнутри — разозлилась на саму себя. Нужно расправить плечи и закончить начатое. Вовлечь в это столько людей и просто струсить, даже не попытавшись? Разве это Сакура Харуно? Хвалёный кардиохирург?       «Я рядом, Док…»       Его голос выстреливал неожиданно, но метко.       Женских губ коснулась улыбка, а сердце больно кольнуло. Сакура взяла себя в руки и приблизилась к толпе.       — Опаздываешь, стажёр… — Неджи был не в духе.       — Простите, я…       — В общий строй, — строго сказал он.       Сакура послушно встала возле перешёптывающихся между собой курсантов и сдержала порыв заткнуть парней, которые были на лет десять младше неё. Харуно нужно избегать лишнего внимания — от этого напрямую зависит успех операции.

____________________________________________________

      Сакура никогда раньше не бывала в тюрьме. Понимание того, что даже миролюбивый сосед может оказаться злодеем, никогда не покидало, но, увидев воочию собранных в одном месте преступников, Харуно испытывала странный трепет. Успокаивал факт того, что это исправительная колония общего режима — серийных убийц и маньяков она здесь не увидит.       Сакура внимательно слушала, что где находится, и старалась вести себя непринуждённо. Ей необходимо быстрее попасть в место, где есть большая вероятность встретить Фуджи Мито, и этим местом являлась прогулочная площадка под открытым небом.       То, в каких условиях содержатся заключённые, чем живут, как проводят свой досуг во время отбывания наказания, стало настоящим открытием для Харуно. Реальность такова, что не все люди хотят жить честно, во взаимопонимании с другими. Одни идут на преступления из-за выгоды, руководясь скрытыми мотивами, а кто-то и вовсе стал жертвой случая или собственной неосторожности.       Сакура внимательно смотрела сквозь проволочный забор, что отделял прогулочную площадку от всей территории.       Мужчины, абсолютно разные по внешности, телосложению, особым приметам, но имеющие общую причину пребывания здесь, создали свой отдельный мир с установленными правилами. Здесь были и группировки, объединившиеся по каким-то признакам, и одиночки. Кто играл в баскетбол, кто читал книги, некоторые играли в шахматы. Нужно признать тот факт, что среди преступников есть и интеллектуалы.       Надзиратели стояли по периметру, несколько человек ходили патрулём по самой площадке. Взгляд зелёных глаз бегал по лицам преступников, пытаясь найти знакомое.       Фуджи Мито стоял в компании парней, что-то бурно обсуждая. Сакура долго всматривалась в мужчину, ибо он сильно отличался от того гладковыбритого и одетого по форме капитана первого ранга, что она видела на фотографии. Сейчас он был с густой бородой и выглядел старше своих лет. Стоило ему задрать рукав рубахи и продемонстрировать набитый на предплечье якорь, сомнения в том, что это он, развеялись, подобно дыму от сигареты, что была у него во рту.       — Чёрт, он слишком далеко… — прошептала Сакура себе под нос.       Она понимала, что просто так подойти к преступнику у неё не выйдет. Отбиться от группы тоже — лишь вызовет больше подозрений.       — Номер «1278», на выход! — прокричал надзиратель у входа. Патруль, что был внутри, подошёл к высокому мужчине достаточно спорной внешности. У него были длинные тёмные волосы ниже плеч, худощавая фигура и сумасшедший взгляд.       Судя по реакции других заключённых, этот мужчина был в авторитете — все наблюдали, как он покидал площадку, не проронив и слова. Даже те ребята, что играли в баскетбол, на время прекратили игру.       Сакура чувствовала сильный дискомфорт, пока наблюдала за ним, поэтому решила перевести взгляд снова на Мито. Того мужчину увели, и все вернулись к своим делам.       Сквозь толпу зевак в сторону компании заключённых, среди которых был Фуджи, двигался какой-то парень. Он странно зыркал по сторонам, точно по надзирателям. Харуно присмотрелась. Тот парень полез в карман, а спустя секунду у него в руках что-то сверкнуло, похожее на…       — Лезвие…       Действовать надо было быстро.       — Мито, берегись! — что есть силы крикнула Сакура, будто не своим голосом.       Что Фуджи, что нападавший одновременно дёрнулись от неожиданности, но рука с заточкой уже летела в область шеи. Мито вовремя подставил кисть, и самодельный скальпель вонзился в ладонь, прокалывая ту практически насквозь.       Сакуру, что вцепилась пальцами в забор, резко дёрнули на себя.       — Здесь нечего глазеть, стажёр! — Хватка у Неджи была цепкой.       Харуно не растерялась. Пока одни надзиратели крутили нападавшего, другие увели Мито, и Сакура знала куда.       — Мне плохо… — вяло начала говорить Харуно.       — Сержант, увидела кровь, и тут же ножки подкосились? — Сакура совсем не злилась на тон Неджи. Видимо, он со всеми так разговаривает, и выделять кого-то не в его стиле. — Что за полицейские слабенькие пошли? — спросил он, качая головой.       Харуно схватили под локоть и повели в помещение тюрьмы. Она поняла, что это один из надзирателей, но продолжала имитировать предобморочное состояние.       Когда курсанты проходили общий инструктаж на КПП, она успела изучить план эвакуации, где отметила для себя, что лазарет в колониях общего режима не разделён на отдельных два — для работников тюрьмы и заключённых. И именно туда увели Мито с ранением руки и ведут сейчас Сакуру.       Как Харуно и думала — лазарет занимал один этаж и также контролировался надзирателями. Ей помогли присесть на кушетку. Из-под козырька кепки она смогла разглядеть, что происходило вокруг. Сакура находилась в одном большом зале с множеством кушеток, что разделялись между собой ширмой, прямо как в обычной больнице.       Где-то на фоне были слышны мужские голоса, чьё-то шипение и звон металла о металл. Из руки Мито достали заточку, предположила Сакура. Лязг колец ширмы о металлический поручень привлёк внимание Харуно.       — Возьмите понюхайте нашатырного спирта и уходите, — холодно сказала вошедшая медсестра.       Сакура посмотрела на достаточно грубой внешности женщину и в который раз убедилась, что нужно работать по призванию.       — Простите, но у меня ужасно разболелась голова. Дайте мне обезболивающее. — Сакура тянула время.       Медсестра закатила глаза и удалилась. Харуно выглянула из-за ширмы и увидела, что она шла в сторону выхода из общего зала, проходя мимо кушетки Мито.       Как только она скрылась в коридоре, Сакура направилась следом, но остановилась возле надзирателя, что охранял Фуджи.       — Простите, могу я вас попросить догнать медсестру и сказать ей, что у меня аллергия на ибупрофен и аспирин? Я бы сама пошла, но боюсь, что снова упаду в обморок. — Сакура мило улыбнулась.       Несмотря на чёрный цвет волос и мешковатую форму, женское кокетство и обаяние осталось при ней, о чём свидетельствовал появившийся румянец на щеках молодого надзирателя.       — Я не могу оставить заключённого, — неуверенно промямлил он.       — Он ведь в наручниках, а я близко подходить не буду. Посижу вон там. — Она указала на стул напротив. — И дождусь своего героя, — похлопала густыми ресницами.       У надзирателя не оставалось выбора, кроме как помочь Сакуре. Он ушёл без раздумий, оставив Харуно и Мито наедине.       — Это ты меня окликнула? — Бывший капитан пристально смотрел на Харуно.       — Мне нужно с вами поговорить, но не здесь и не сейчас.       — О чём ты?       — Вы уже поняли, что вас пытались убить неспроста. Мадара вас так просто не оставит, — быстро говорила Сакура.       — Откуда ты?.. — Мито сначала удивился, но после его брови нахмурились.       — Я приду сюда снова. Согласитесь на встречу со мной, тогда поговорим…       Фуджи ничего не ответил, но страх в его глазах Сакура увидела. И почему-то она была уверена, что страх был именно за жизнь матери. Он коротко кивнул, а Сакура присела на стул и ждала надзирателя с медсестрой. Они вошли в зал лазарета спустя несколько секунд.

***

      В комнате для допроса местной тюрьмы было душно. Маска на лице не давала дышать полной грудью, над верхней губой появилась влага, отчего Саске раздражался не на шутку. Он посмотрел на невозмутимого Какаши и не понимал, как он ходит так постоянно.       Их пропустили через служебный вход, чтобы не толпиться с другими на КПП, и сейчас ждали, когда приведут заключённого номер «1278».       — Почему такого преступника, как Змей, держат в колонии общего режима? — спросил Саске, присев на свободный стул рядом с Хатаке.       — Коррупция ещё не полностью покинула нашу страну… — на выдохе ответил Хатаке.       Двери запищали, и послышался звук замка. В комнату вошёл надзиратель, а следом за ним заключённый, которого вёл ещё один работник тюрьмы.       Они посадили Змея напротив и пристегнули наручники к напольной цепи, а после удалились из комнаты. Его поистине отталкивающий взгляд безразлично блуждал по посетителям. Он вальяжным махом головы убрал отросшие волосы с лица, а потом обратился к Какаши:       — Что тебе нужно, Хатаке Какаши?       На момент Саске показалось, что он прошипел имя. Точно Змей.       — Твоё сотрудничество, — не ходил вокруг да около Какаши.       — Я стар, но не настолько, чтобы страдать склерозом и забыть, кто именно меня посадил. — Он разозлился.       — Как оказалось, это заслуга не только АНБУ, — подал голос Саске.       — Мадара? — Змей повёл плечами. — У тебя есть доказательства?       — Орочимару, на добытой нами записи разговора Мадары и Бернса прозвучала информация о том, что среди твоих подчинённых были люди Учихи. Именно они оставляли следы для АНБУ, — говорил Хатаке, постукивая пальцем по столу.       Змей свёл брови к переносице и облизал губы. Мерзкое зрелище, подумал Саске.       — Чего ты хочешь? И кто этот парниша? — заинтересованно спросил Орочимару.       — Человек, который разделяет твоё желание не дать Мадаре спокойно ходить на свободе, — вместо Какаши ответил Саске.       Раскрывать свою личность Учиха не спешил: они не могли доверять Орочимару на сто процентов. Пока неизвестно, согласится ли он на предложенный ими план.       — Нам нужен проверенный тобой человек, кого мы можем подсунуть Мадаре в качестве новой матки, — добавил Какаши.       — А что с его?       — Мёртв. У Мадары скоро крупная сделка с Бёрнсом. Он будет в поиске нового торговца и будет спешить. Мы вклинимся в этот кастинг.       — Хм-м-м… — протянул Орочимару. — Думаю, я поспособствую вам, ребятки. Есть у меня один должник — торговец кустарником* — Какузу. Падкий на деньги, но быть в долгу не любит.       — Ему можно доверять? — спросил Саске и тут же получил скользкий взгляд в свою сторону.       — Он у меня на счётчике. Мои парни передадут ему послание, а дальше дело за вами. Не облажайтесь.       Орочимару откинулся на спинку стульчика, показывая, что больше им говорить не о чем. Какаши махнул рукой, и спустя секунду надзиратели увели Змея.       Какаши и Саске покинули тюрьму через ту же служебную дверь. Учиха накинул капюшон худи на голову и надел солнцезащитные очки — очередные требования Хатаке.       Саске хотел двинуться в сторону машины, но кто-то сильно зацепил его локоть, отчего ключи от машины чуть не выпали из руки. Видимо, кто-то выходил следом за ними.       — Простите, — раздался женский голос, но виновница побежала в сторону КПП, где толпились, судя по юному возрасту и форме, курсанты академии.       Учиха замер, испытав чувство дежавю. Этот голос и эти слова. Он пристально смотрел в удаляющуюся спину брюнетки, одетой в болтающийся на ней китель и свободные штаны.       «Нет, не будь идиотом. Её здесь нет. Это невозможно…»       Саске зажмурил глаза, прогоняя наваждение, и продолжил путь к автомобилю.

***

      Сакура сидела на диване в квартире Наруто и смотрела на небольшой карманный диктофон, который крутила между пальцами. Фуджи Мито согласился на свидание, где Сакура смогла рассказать ему, на что действительно способен Мадара Учиха.       Новость о том, что матери капитана успешно провели операцию и она ждёт своего сына из рейса в здравии, сильно растрогала Мито. Он плакал, не стесняясь никого вокруг, и благодарил Сакуру за хорошие известия.       Фуджи согласился дать показания против Мадары в благодарность за спасённую жизнь. Нападавшего поместили в одиночную камеру, и неизвестно, сколько ещё у Учихи таких наёмников, поэтому Харуно настаивала на сотрудничестве. Взамен она дала слово, что за Мисо присмотрят в больнице. Наруто об этом позаботится.       И вот теперь у Сакуры в руках доказательства не только причастности Мадары к контрабанде, но и раскрытие коррупционной схемы, которую возглавил прокурор, ведущий это дело.       По щекам текли слёзы. Харуно было больно оттого, что она включила свои настырность и смелость слишком поздно, когда, по сути, потеряла того, ради кого всё это делается. Единственный, кто ей может сейчас помочь, — Наруто, а лучше всего человек из АНБУ, с которым работал Саске. Она сжала диктофон и спрятала заплаканное лицо в коленях.       На столе завибрировал телефон. Было не много вариантов, кто звонит, но Сакура искренне удивилась тому, что звонок с неизвестного номера.       — Слушаю, — ответила она, подавляя плач.       — Наш общий друг сказал, что у вас есть кое-что для меня. Я готов с вами встретиться.       Женские плечи дрогнули, но их будто кто-то коснулся и тут же успокоил. На неё вышел человек из АНБУ.