Twisted fairytales

В Долине Шипов зимы холодные, но не снежные. Вместо него зачастую лишь слякоть и грязь. Но не в этом году. Сейчас его столько, что казалось, будто он выпал в один момент. Только за ночь весь мир покрылся одеялом снежинок. Сейчас сугробов было даже чересчур много. Мороз пробирал до костей. Какое счастье, что фейри нипочём холода. Хоть какой-то прок от дарованных способностей. Даже если в крови эти создания лишь на половину. Но это не имело особого значения. Лилит тяжёлым, пытливым взглядом вглядывалась в темноту между деревьями, в которой не было абсолютно ничего. Расстроенный вздох – облачко пара, растворяющегося среди холода. Плавный скрип кресло-качалки; Лилит, хмурясь, берет из корзинки, стоящей рядом, незаконченное вязание, положив на струящуюся к деревянному полу юбку. Перебирает пальцами пряжу, мерно качает ногой, слегка прикасаясь носком ботинка к подтаявшему снегу, который упал на веранду. Но всё это лишь вид. Думы в её голове о другом. Совершенно о другом. Не рукоделие, не холод и не приближающийся праздник. Вернее, последнего они касались лишь отчасти. Колени ее и грудь одним движением, смело накрывают теплым и мягким пледом. Лилит дёргается и оборачивается, реагируя на неожиданную заботу так, будто к ее шее приставили острый нож, не терпящий лишних резких движений. Но нет. За её креслом стоял лишь Лилия. Только он умел ходить бесшумно даже для самого чуткого уха. Опыт позволял: - Ты не заболеешь ли, душа моя? – Лилия говорил со смесью игривости и нежности, как обычно. К подобному тону привыкаешь, начиная считать частью своей привычной жизни. Лилит просто не представляет, как же была без него раньше. - О, Лилия, я уже давно не болела~ – незаметно прошел момент, когда она начала отвечать в том же духе. Столько воды утекло, что о другой жизни никто уже не вспоминал. С каждым новым годом она забывалась всё сильнее. - Следует быть осторожнее, когда выходишь в домашнем платье на мороз. С этими словами Лилия специально наклонился к голой тонкой шее, опаляя её теплым дыханием. Лёгкая усмешка промелькнула на тонких губах Лилит, надолго там не задерживаясь. Если бы только снег и холод могли пугать. Натянув посильнее плед, она снова пристально посмотрела на сумрак между деревьями, чернеющими на снегу сильнее. Будто сейчас раздастся его мягкий хрип, и из глубины леса вылезет чудовище. Лилия не умеет читать мысли, но прекрасно видит меланхолию в её глазах. Знакомую и ему самому. Но причин ей появиться вновь в их жизни нет. Мимолётно прикоснувшись лбом к острому плечу Лилит, скрытому мягким флисовым и чересчур пышным рукавом, он поднимается. Лилия хватает её за плечи: - Тебя что-то волнует? – его рука согрета домашним уютом. Поверх нее Лилит кладет свою, окоченевшую от поцелуев, смешанных с укусами, мороза. Но из-за перчаток этого не чувствуется. Лилия проводит по пальцам, пытаясь передать хоть немного тепла. И терпеливо ждёт ответа. - Маллеус опять ушел. - Ты никогда не волновалась за него, когда он уходил один. Что изменилось? Многое. Маллеус так и остался сильным волшебником, не по годам способным. И Лилит не фрейлина дворца, чтобы бояться отпустить наследника одного. Пугает другое. Тлетворный запах одиночество, который исходил от него. Новый год считается семейным праздником. И Маллеус, как ни странно, всегда считался её частью. Даже если он и принц, наследник Драконии. Понимал бы это сам он. С появлением Сильвера изменилось многое. Маллеус уже не единственный о ком нужно заботиться, но это ничего не меняет. Эти мысли, которые уже давно терзают Лилит по ночам, которые она в большинстве своем проводит уж точно не во снах. И Лилия об этом знал, зачастую составляя ей компанию. Но об этих думах он не знал: - Думаешь? – говорит Лилия, но прекрасно знает ответ. К несчастью, он сам его знал. Просто не хотелось верить. - Уверена. Ты ведь тоже это понимаешь.- Лилит смотрит ему в глаза, умудряясь заглядывать в душу. И она полностью права.- Нужно ли поговорить с ним? - Хорошо, дорогая, я поговорю с ним, не волнуйся. – честно говоря, у Лилии были свои причины переживать. Просто он старался не думать об этом слишком сильно. По крайней мере, в праздник. – А теперь пойдем в дом, пока ты не замерзла окончательно. - Спасибо, Ли... - Отдай! Пусть ее поставит Великий Господин Маллеус! – детский голос настолько громогласен, что слышен даже на улице. Неудивительно, что мама Себека отпустила его к ним. Иногда и им нужно отдохнуть от такого громкого ребенка. - Но его-то тут нет! Значит, могу и я повесить. - Да ты сейчас, вообще, уснёшь опять и ёлку уронишь! Сильвер всегда был более спокойным. Хотя под запалом Себека кто угодно начнет также громко кричать. Помимо постоянных мелких ссор, они вместе влипали в различные истории. Но не забыли при этом и поругаться на абсолютно стороннюю тему. Атмосфера праздника быстро разрушала тяжёлые размышления. Снова вместо холода одиночества разливается хвойный запах и стук хрупких стеклянных игрушек. И крики детей – неотъемлемая часть не только праздника, но уже и жизни. Лилит тихо смеётся, словно громко выдыхает. При очередном скрипе кресла она резко поднимается, скидывая вязание обратно в корзинку. Плед, а вместе с ним и край юбки сразу же мокнут от мокрого снега. Поднимая его одними пальцами, она видит, как Лилия протягивает ей свою руку. И нет другого выбора, кроме как принять ее. Кладя свою ладонь, Лилит позволяет завести себя в их маленький мир грядущего праздника, в котором маленькие Сильвер и Себек ещё не свалили ёлку. Это нужно успеть сделать до того, как они снова это сделают.