...These burning flames, these crashing waves Wash over me like a hurricane I captivate, you're hypnotized Feel powerful, but it's me again...
Классическая музыка, звон бокалов и размеренные разговоры – все эти звуки сливались у него в ушах в какую-то одну сплошную какофонию. К горлу подступала привычная тошнота. Практически каждый отцовский прием вызывал у него именно такую реакцию – смесь скуки и брезгливости в одном флаконе. И данный прием не стал исключением. Скорпиус тяжело вздохнул и обвел скучающим взглядом зал. Толпа красиво разодетых людей – тут были практически все важные для отца люди. В основном, конечно же, аристократы и министерские чиновники. Люди, за глаза говорившие друг о друге гадости, сегодня вдруг делали вид, что безмерно счастливы свидеться и пообщаться. Сплошной фарс. Скорпиус привычным движением руки подозвал к себе официанта с полным подносом бокалов, вмещающих в себя спасительную янтарную жидкость. Хотелось накидаться в хлам. Но сегодня это желание было непозволительной роскошью. Ведь сегодня он был здесь уже не просто, как сын организатора приема. Теперь подобные мероприятия стали частью его работы. А это возлагало на его плечи определенный уровень ответственности. Прошло полтора года с тех пор, как Скорпиус вернулся из скитаний по Европе и переступил порог Британского Министерства Магии. Получить неплохую должность в Отделе международного магического сотрудничества не составило абсолютно никакого труда. С его умом, смекалкой и двумя годами опыта работы заграницей – Малфой был востребованным сотрудником. А трудолюбие и амбиции помогли ему уверенно двигаться вперед по карьерной лестнице. Пусть и не так быстро, как ему бы хотелось. С момента окончания Второй Магической Войны прошло почти 30 лет, а фамилия Малфой все еще вызывала неоднозначные эмоции у различных слоев магического социума. Скорпиусу было сложно жить, постоянно доказывая, что фамилия – не приговор. Первые месяцы в Хогвартсе, до знакомства с Альбусом Поттером (его лучшим и, долгое время, единственным другом), Малфою пришлось в одиночку проходить через травлю старшекурсников. Это оставило в нем определенный след, закалив характер. Уже тогда он понял – к нему везде будут относится заранее предвзято из-за прошлых грехов деда и отца. Но младший Малфой был слишком упрям, чтобы сдаваться. Он четко знал, чего хочет от жизни и готов был бороться за это даже, если против него будет весь мир… От тяжелых мыслей Скорпиуса отвлек искренний смех, прозвучавший где-то неподалеку. Знакомый смех. Он обернулся и сердце предательски пропустило удар. Лили Поттер. Она сегодня была необычайно хороша. Ее длинные огненно-рыжие волосы сразу бросались в глаза. Они были аккуратно уложены и каскадом рассыпались по ее плечам и спине, ведь Лили не стала убирать их в высокую прическу, как большинство присутствующих девушек. И этот факт вызвал у Малфоя улыбку. Дерзкая грифиндорка, бросающая вызов любым правилам, даже самым пустяковым. Он никогда бы не признался вслух, но именно этим она и цепляла его всегда. На ней было длинное изумрудное шёлковое платье, облегающее ее восхитительное стройное тело. Этот цвет очень шёл ей и вызывал у Скорпиуса невольную ассоциацию со своим школьным факультетом. Ему бы хотелось тешить свое самолюбие мыслями о том, что она одевается в цвет Слизерина специально для него… Однако это было не так. И будто в подтверждении данного факта, глаза цепляются за фигуру человека, стоящего рядом с ней. В одно мгновение зачатки хорошего настроение у Малфоя резко сходят на нет. А все потому, что она разговаривает с этим чёртовым Ником. И улыбается этому чертовому Нику. Доминик Ковальски – золотой мальчик из благополучной и состоятельной польской семьи. Его родители – довольно известные в Европе зельевары. А сам парень переехал из Польши в Англию сразу после окончания школы, желая выбиться из тени предков и идти своим путем. Уже в первый день стажировки в Британском Министерстве Ник зарекомендовал себя с наилучшей стороны, привлекая всеобщее внимание. Сам Скорпиус, хоть и был вынужден иногда пересекаться с ним в министерстве, но, к своему облегчению, не часто имел возможность общаться с Ником лично. Хватало и того, что грёбаный поляк был постоянно на слуху. И постоянно рядом с Лили. Скорпиус искренне не понимал: чем Ковальски так всем нравится? Его дурацкий польский акцент запредельно бесил Малфоя, как в принципе и все остальное. Доминик не обладал какой-то броской внешностью или минимальной харизмой. Вполне посредственный парень. И тем ни менее, Лили все равно предпочитала проводить время с этим грёбаным поляком. И даже казалась вполне искренне счастливой рядом с ним. Ник Ковальски и Лили Поттер – многие поговаривали о том, что эти двое идеальная пара. И опираясь на факты со стороны – так оно и было. Они оба настолько успешно делали карьеру в Министерстве Магии, что всем поступающим на службу стажерам ставили их в пример. Репутация их семей не была запятнана, наоборот – вызывала у общества одобрение (а в случае с Поттерами – заслуженное восхищение). Самоуверенность, которой Скорпиус так гордился большую часть своей жизни, стремительно давала трещину. А на задворках сознания мелькали мысли, которые уже невозможно было заткнуть. «Ты это заслужил, Малфой. Он лучше тебя, Малфой. Ты ее не стоишь, Малфой». И хотелось выть, осознавая, что нет аргументов способных заткнуть свой внутренний голос. Чертовски правдивый внутренний голос… Хлопок по плечу выбил Скорпиуса из потока мрачных мыслей и самокопания. Альбус широко скалился, глядя на него. Вот как другу все еще удавалось сохранять оптимизм на подобных приемах? Это до сих пор оставалось для Малфоя загадкой. — Чего такой хмурый, дружище? Альбус буквально излучал позитив. Настолько яркий и концентрированный, что не заразиться было просто невозможно. Плечи блондина мгновенно расслабились – напряжение частично покинуло его, а губы невольно растянулись в ответной, слегка ироничной, улыбке. — А ты чего такой довольный? Поттер ожидаемо закатил глаза. Иногда его раздражала привычка друга отвечать вопросом на вопрос. — Я первый спросил. — А то ты не знаешь, как я «обожаю» все это снобистское общество! Голос Малфоя был пропитан раздражением, пока он многозначительно обводил взглядом зал. Альбус хмыкнул, зная в чем на самом деле кроется причина его взвинченности. — Мы с тобой тоже часть этого общества, Скорп. И нас тоже можно назвать снобами. Ты предвзято реагируешь. Из-за отца. Впервые в жизни Скорпиус был рад наличию бесчисленных напрягов и ссор в отношениях с отцом, ибо они служили сейчас идеальным прикрытием, спасая от неловкого разговора. Ведь рассказывать Альбусу настоящую причину своих внутренних терзаний, он пока был не готов. Однако, обстоятельства явно были не на стороне Малфоя сегодня, потому что острый взгляд четко уловил знакомый силуэт за спиной друга. И когда Альбус обернулся на отклик сестры, блондин мысленно взвыл, пытаясь смириться с неизбежностью светской беседы с девушкой, которой он одержим и парнем, который, возможно, привлекает ее. — Хей, сестренка. Альбус заключил Лили в теплые объятия, вызывая у Малфоя невольный смешок. Такое чувство, что эти двое в последний раз виделись несколько месяцев назад, а не сегодня за завтраком, в доме на Площади Гриммо. Наблюдение за общением представителей семейки Поттер-Уизли всегда забавляло блондина. Потому, что среди Забини-Малфоев такого не встретишь (по крайней мере, на публике). Лили отстранилась от брата с лучезарной улыбкой на устах, и кивая на своего спутника произнесла фразу, которая забила первый гвоздь в стену самоконтроля Скорпиуса. — Ал, познакомься – это Ник. Я рассказывала тебе о нем. Глаза Лили буквально сияли и Малфой знал ее уже достаточно хорошо, чтоб с уверенностью сказать – она в восторге. Скулы свело от едва сдерживаемого гнева, когда рядом с девушкой возникла фигура шатена. Очередная мысль о том, что восторг у Лили вызывало это ходячее недоразумение по имени Доминик, бесила Малфоя неимоверно. Поттер перевел взгляд на Ника и протягивая руку, представился: — Альбус Поттер, рад знакомству. Шатен уверенно ответил на рукопожатие, приветливо улыбаясь новому знакомому. — Доменик Ковальски, взаимно. Скорпиус в очередной раз еле заметно скривился, слушая этот мерзкий акцент. Он чувствовал на себе укоризненный взгляд Лили, от которой не укрылись его эмоции, но стыдно ему не было. Даже перед ней. Вернув лицу бесстрастное выражение он сдержано кивнул Доменику – максимальный уровень адекватного приветствия, на которое был способен. Тот заметно стушевался под взглядом бывшего слизеринца и сконфужено кивнул в ответ, что даже позабавило Малфоя. Альбус же внезапно засветился, как праздничная елка на Рождество. — Ковальски? Погоди, Оливия и Пётрек Ковальски, случайно, не твои родственники? Ник улыбнулся. — Это мои родители. — Серьезно? Блин, это так круто, чувак! Я учусь в Академии Зельеваров по учебникам, которые они написали. Внезапный, запредельный восторг Альбуса от нового знакомства, вызвал у Скорпиуса еще одну волну раздражения. Все, теперь он терял не только шанс завоевать Лили, но и лучшего друга. «Просто потрясающе». Эгоистичные, назойливые мысли отравляли сознание, постепенно дробя самоконтроль на маленькие ошметки. Пальцы свободной руки невольно сжались в кулак, пока второй он спешно подносил бокал с огневиски ко рту, пытаясь перебить алкоголем вкус горечи на языке, от собственных нерадивых мыслей. Лихорадочное движение, своей поспешностью не свойственное Малфою, не укрылось от внимания Лили, заставив ту нахмурится. Не нужно быть гением, чтоб понять – Скорпиус сегодня сам не свой. Альбус же, не замечая никого и ничего вокруг (как и всегда, когда тема разговора касалась зелий – самой большой страсти Поттера в жизни) наклонился к Нику, и заговорщицки продолжил: — К слову, их «Классификация ядов и противоядий» – моя любимая книга. — Они планируют посетить Британию летом. Если хочешь – могу вас познакомить. Доминик, казалось, сиял не меньше Альбуса. — Шутишь? Это было бы очень круто! — Скорпиус тоже увлекается зельями, Ник. Думаю, ему данное знакомство было бы так же интересно. Малфой вздрогнул, едва не подавившись своим пойлом. Лили смотрела прямо на него, оценивая реакцию на свои слова. И едва сдержалась от улыбки, когда услышала его тяжелый выдох. Ей нравилось его дразнить. — Оу… Да, разумеется. Без проблем… Бессвязный лепет Доминика и его преданный щенячий взгляд в сторону Лили – все это выглядело жалко и вызывало у Малфоя стойкий приступ отвращения. «Серьезно, Поттер? Что ты вообще нашла в нем? Он жалкое подобие мужчины!». Становилось действительно страшно при мысли, что ее могло привлекать такое слепое восхищение и щенячье послушание. Скорпиус знал ее. Этот огненный нрав, стальной характер и живую импульсивность. Ее амбициозные мечты и далеко идущие цели. Лили нужен рядом кто-то более достойный – тот, кто будет понимать и уважать ее, а не слепо стелиться в ноги… Явно кто-то лучше, чем этот бесхарактерный поляк… За своими ревностными мыслями и увлекательными эмоциональными каруселями, Скорпиус не заметил, как сменилась музыка. Из плавной и ненавязчивой, переходя в более динамичную и громкую. Прием постепенно перетекал во второй этап – когда светские групповые беседы сменялись вальсирующими парами… — Лили, потанцуешь со мной? Ник протянул ей ладонь и после минутного колебания Поттер кивнула, вложив свою руку в его. Этим банальным жестом она окончательно сломала шаткие остатки самоконтроля, наблюдающего за ней Малфоя. Он одним махом осушил свой бокал и поставил его на пустой поднос, проходящего мимо официанта. Внутри разгоралось пламя неудержимой ревности, ярости и сожаления. Ему стоило пригласить ее первым! И плевать на мнение остальных, на мнение Альбуса… Проводив тяжелым взглядом ее хрупкий стан, Малфой стремительно развернулся и направился на поиски места для уединения. Ибо наблюдать дальше за этой идиллией сил не было. Альбус увязался было за другом, но Скорпиус ясно дал понять, что хочет побыть один. Эмоции буквально разъедали его сознание, подкидывая абсолютно неуместные воспоминания трехнедельной давности. Ее восхитительное обнаженное тело под ним. Их плавные движения в унисон. Ее сладкие стоны и страстные поцелуи. Та ночь, когда они оба по пьяни утратили контроль. Тот единственный раз, который поставил под удар их недавно обретенную дружбу. И подарил Скорпиусу ясность, касательно своих чувств к ней, а Лили, судя по всему, окунул в отрицание с головой… Ибо крепость неприступности, которую она выстроила вокруг себя была непоколебимой. Им с трудом удалось возобновить общение без неловкости и то, лишь для того, чтоб Альбус ни о чем не узнал. Но простой дружбы с ней Малфою уже было мало. Он хотел называть ее своей. Своей девушкой, своей спутницей, своей избранницей. Он хотел быть тем, кто будет радовать ее по поводу и без – лишь бы она улыбалась своей яркой улыбкой только ему одному. Он хотел быть тем, кому она позволит касаться себя – своих густых волос, своих хрупких пальчиков, своих мягких щечек, осыпанных веснушками. Он хотел быть тем, кому она позволит себя любить… И Скорпиус готов был проклясть свою репутацию повесы, прочно закрепившуюся за ним на последних курсах Хогвартса. Потому что Лили Поттер не могла так просто закрыть на это глаза и поверить, что он мог измениться. Что его намерения относительно нее могли быть серьезными. Что ненависть, которую они оба питали друг к другу в школе могла привести к совершенно противоположным чувствам…💚
Лили уже сто раз успела пожалеть о том, что согласилась пойти на прием старшего Малфоя. Да, такие мероприятия были частью ее работы и обычно она сносно их переносила, даже умудряясь получать удовольствие… Но сегодня вечер явно не задался. Накопившаяся за последние пару недель усталость давала о себе знать, а навязчивое бубнение Ника над ухом только накручивало внутри, неясно откуда взявшееся, раздражение. Лили не имела ничего против Ника и считала его хорошим другом. Но иногда его было слишком много. А его явный интерес по отношению к ней уже начинал изрядно напрягать, ибо игнорировать и прикидываться дурочкой становилось все сложнее. И мысль о приближении неизбежного разговора, в следствии которого ей нужно будет разбить сердце хорошему парню, ситуацию не улучшала… Едва найдя предлог для того, чтоб улизнуть от излишне внимательного коллеги, Лили вышла на балкон, чтоб подышать свежим воздухом. И от неожиданности замерла, как только поняла, что она тут не одна. Облокотившись об перилла локтями, на балконе стоял Скорпиус Малфой и неспешно затягивался магловской сигаретой. Лили закатила глаза, прекрасно зная, от кого он перенял эту отвратительную привычку. Курение было тем немногим, что неимоверно бесило ее в Альбусе. Брат периодически покуривал, утверждая, что без сигарет не справится со стрессовой работой в Мунго. Лили не осуждала его, однако жить с курящим человеком в одном доме, никогда не было пределом ее мечтаний. К слову, Скорпиуса с сигаретой она видела впервые. Это вызывало удивление вперемешку со странным раздражением – ей казалось, что за последние пару лет она изучила чуть ли не все его привычки. «Что ж, видимо я ошиблась» – с горечью подумала Лили, завороженно наблюдая за ним. По какой-то необъяснимой причине вид его длинных пальцев, расслабленно зажимающих сигарету, не вызывал отвращение, а наоборот – притягивал взор. Чертов Малфой, казалось, абсолютно все в этой жизни делал эстетично и грациозно. — Не знала, что ты куришь. Скорпиус вздрогнул от неожиданности. А по позвоночнику прошла волна дрожи – предательское тело отреагировало на ее голос. Он повернул голову, как раз в тот момент, когда Лили подошла к перилам и встала рядом. Ее близость будоражила. — Балуюсь иногда. Не хотелось объяснять ей, что на самом деле он курил лишь тогда, когда на душе было по-особенному дерьмово. Оправдываться не в его привычках – даже перед ней. Поэтому он лишь нарочито небрежно пожал плечами и сделал очередную затяжку, отворачиваясь и выдыхая в другую сторону, чтоб дым не попал на нее. Данное движение не укрылось от внимания Лили. Его аристократическое воспитание и этикет довольно часто проявлялись в определенные моменты и Поттер давно перестала корить себя за то, что подмечает это. Наоборот – в груди теплело каждый раз, когда он открывал перед ней дверь или подавал руку, помогая спуститься по лестнице или накидывал на плечи свой пиджак, игнорируя существование утепляющего заклинания. Все эти мелочи странным образом влияли на ее самообладание. Лили с каждым днем все отчетливее понимала – отрицать свои чувства к нему становится все более невыносимо и все более бесполезно. А последние три недели стали для нее и вовсе пыткой, ибо с той совместной ночи, Малфой вдруг удвоил усилия – ненавязчиво, но все же давая понять, чего он хочет. Или точнее – кого хочет… Воцарившаяся тишина не была гнетущей. Как бы неловко или странно порой они не ощущали себя в компании друг друга – молчать рядом с Лили парню почему-то всегда было комфортно. Однако, сейчас Скорпиус не хотел этой тишины – так и подмывало заполнить ее чем-то. — Что там была за попытка сосватать меня родителям… — он с трудом удержал за зубами: «грёбаного поляка», — Доминика? Его имя он выговорил сквозь зубы – так, словно это стоило блондину огромных усилий. Такой его тон Поттер довольно часто слышала в школе – когда слизеринец был запредельно раздражен. И она вдруг всё поняла. Осознала причину, по которой он был сам не свой. И все его мимолетные резкие замечания в сторону Ника вдруг обрели логику и смысл. Сердце в ее груди вдруг забилось быстро и трепетно, словно крылья колибри, а в животе неясно откуда запорхали бабочки. Мысль о его ревности напрочь сносила Лили голову… — Это была просто безобидная попытка тебя разговорить, Малфой, и… — Ты ведь в курсе, что у меня есть имя? Вопрос вырвался непроизвольно – Скорпиус не успел сдержаться, все еще будучи запредельно взвинченным. И по тому, как Лили едва заметно скривилась он понял – вышло слишком грубо. Однако, по какой-то причине его бесило, что она теперь снова звала его исключительно по фамилии. Нет, он не был вовсе против. Она умела произносить его фамилию так, как никто другой. С каким-то особым придыханием, с интонацией, свойственной только ей одной. Но с той ночи, которую она наверняка считала ошибкой, Лили звала его исключительно Малфоем. А его предательский мозг снова и снова подкидывал ее томное «Скорпиус», произнесенное полустоном-полушепотом на пике удовольствия. «Черт, не время думать об этом сейчас, придурок!» – обрывает он сам себя, стараясь выкинуть из головы навязчивый образ обнаженной Поттер в своих объятиях. Он уже открыл было рот, намереваясь извиниться за грубость, но слова застряли в горле. Потому что Лили вдруг опередила его. — Терпение не в числе твоих достоинств. Хлестко. Правдиво. Прямолинейно. И, что ж – она права, потому что его это еще больше взбесило. — Зато в числе достоинств Ковальски, я полагаю? Лили сама толком не могла понять, зачем провоцировала его. Это было глупо и по-детски. Словно они все еще в Хогвартсе и доводить друг друга до точки кипения – их любимое хобби. Но времена школьных лет прошли – пора взрослеть и контролировать свои импульсивные порывы. Лили это знала. Вот только остановиться уже не могла. — При чем здесь Ник? Завидуешь ему? Вопрос, которым она словно дала ему под дых. «Да, черт возьми, завидую!» – кричало его сознания, пока губы зло произносили пренебрежительное: — Чему там завидовать? — Самоконтролю? Отсутствию запредельно высокого эго? Адекватной самооценке? Не знаю – выбери, что больше нравится… Лили точно знала, на какие точки нужно нажать, чтоб задеть его. И прекрасно понимала – какая последует реакция… Ожидаемо – Скорпиус взорвался, практически переходя на крик. — У него куча достоинств, которыми я не обладаю! Я в курсе, спасибо! Тебе не обязательно перечислять их все! А затем их обоих оглушила тишина. Словно ураган, который отступил так же мгновенно, как и пришел. Парень дышал так часто, будто только что пробежал марафон. По какой-то причине его рваное дыхание успокаивало Поттер. И Лили вдруг осознала, что Малфой до одури привлекал ее таким, как сейчас: слегка взбешенным, саркастичным и раздраженным. «Мерлин, я схожу с ума». Однако бороться с ним больше не хотелось. Она готова была пойти на попятную. — Да, ты прав. У него много достоинств. Но есть один огромнейший недостаток, из-за которого я не могу и не хочу быть с ним… Малфой сжал челюсть, практически до хруста. «О, да ладно? Идеальный Доминик с огромным недостатком? Это что-то из ряда вон! Ведь список моих недостатков в твоих глазах ему точно не побить». Ему пришлось приложить максимум своих усилий, чтоб придать голосу мнимое спокойствие. — Мне даже любопытно, что же так мешает тебе быть с ним? Лили знала, что та злая ироничная усмешка, которая сейчас появилась на его лице была напускной. Глаза выдавали его настоящие чувства. В них плескался серый океан бездонной боли, от которой девушка буквально задыхалась. Складывалось впечатление, будто она, по меньшей мере, сдирала с него кожу, живьём. Это выбивало из колеи. И обезоруживало. Тишина затянулась. Скорпиус с тяжелым вздохом отвел от нее взгляд и потушил сигарету, намереваясь вернуться в душный, набитый людьми зал. Очередная битва, в которой он ей заведомо проиграл – что ж, наверное, пора учиться признавать поражение. Малфой уже не ожидал получить ответ, поэтому вздрогнул, когда она заговорила. Тихо, но уверенно. — Он не ты. Секунда ушла на размышления, а затем, когда смысл ее слов дошел до него, глаза Скорпиуса расширились от удивления. Сердце казалось отбивает в груди чечетку – так сильно и неистово оно билось. Малфой будто потерял дар речи, в горле образовался ком. Он должен был что-то ответить ей, но не мог – его хвалебное красноречие вдруг испарилось. Лили, пристально наблюдавшая за ним, поразилась тому, как быстро его настроение переменилось. Он был сбит с толку, и явно с недоверием прокручивал ее последнюю фразу в своей голове. Однако глаза, в которых совсем недавно плескалась боль, постепенно начали теплеть и загораться искренним восторгом. Для Поттер его реакция была красноречивее слов, а потому она не стала ждать от него ответа. Девушка внезапно подошла к нему вплотную и поднявшись на носочки, мягко и слегка неуверенно поцеловала. Малфой мгновенно очнулся от ступора и перенял инициативу, целуя ее в ответ. Глубоко и неистово. Так, словно от этого поцелуя зависела его жизнь. Лили чувствовала на своих губах вкус огневиски и табака. Но по какой-то необъяснимой причине это не вызывало отвращения. В сочетании с ароматом его парфюма – терпкого запаха хвои и цитрусовых – этот вкус дурманил рассудок и не на шутку возбуждал. По ее телу словно прошел разряд тока – она судорожно выдохнула прямо ему в губы. Коленки вот-вот готовы были подогнуться, благо Скорпиус крепко обнимал ее за талию и сильно прижимал к себе, не давая упасть… Да, поцелуй не был решением всего. И они оба знали, что после приема их ждал откровенный разговор. Но конкретно сейчас все было не важно. Скорпиус держал ее в своих объятиях. Она сама поцеловала его. Его, а не чертового Ника Ковальски. Это все, что интересовало Малфоя в данную минуту. В груди теплилась надежда, с каждой минутой разгораясь все ярче. И ее пламя больше не погаснет – ведь теперь Скорпиус своего не упустит. Не после ее откровенного: «он не ты».💚
— Открою тебе один секрет, Малфой. Когда-то я пообещала себе, что ты никогда об этом не узнаешь, но времена меняются... Лили слегка улыбнулась, растягивая драматическую паузу. Парень смотрел на нее выжидающе. — Дело в том, что я хочу быть твоей девушкой ещё с тех пор, как мы впервые поцеловались на той вечеринке, в Хогвартсе.