DELIVERY

«Сильные люди не любят свидетелей своей слабости». М. Митчелл       Всю неделю Юнги приезжал на учебу на два часа раньше и стоял у входа, чтобы встретиться с Тэхеном. Но тот так и не появился. Вообще Тэхен ответственный парень, но, когда речь заходила об учебе, он предпочитал более интересные занятия: посмотреть мелодраму, покормить воробьев, посчитать кирпичи на Китайской стене, поболтать с алкашами или научить бездомного кота подавать лапу.       Юнги позвонил. Оказалось, что тот простыл, потому что Чонгук одним вечером захлопнул дверь, а ключи остались внутри. Так как код от двери Тэхен еще не знал, а Чонгук забыл, им пришлось ждать мастера на холоде. А у них есть стиль. Юнги стоял возле супермаркета, где только что поел рамен, и медленно затягиваясь, рассматривал лица прохожих. Ему было интересно, как они живут, кем работают, есть ли у них возлюбленные, или они одиноки из убеждений. Из размышлений вырвал звонок.       - Эй, Мин Юнги, сегодня тебе определенно везет! В Каннаме ребята не справляются. Как доставишь оставшиеся посылки, помоги там, – не без сарказма по ту сторону телефона отозвался диспетчер. – Господин Чхвэ обещал двойную оплату! Что скажешь?       - Ооо, как мило с его стороны. Деньги лишними не бывают. Скинь мне адреса, я заеду на склад примерно через час, – равнодушно ответил Мин.       На самом деле он был рад такому повороту событий: домой не хочется, Тондэмун надоел, а в Каннаме так много интересного. Он быстро разобрался с оставшимися посылками и поехал на склад. Диспетчер направил два адреса.       По первому дверь открыла приятная женщина около сорока пяти. В ногах у нее громко лаял милый песик, явно надеясь разорвать курьера на куски. Юнги включил все свое обаяние и начал игриво с ним общаться, за что получил неплохие чаевые. В Каннаме все такие щедрые?       Перекурив за углом дома, он направился по второму адресу. Это была роскошная многоэтажка с закрытым двором. Чтобы попасть внутрь, пришлось ждать пятнадцать минут для оформления пропуска. Внутри двора было много зеленых насаждений, даже пруд собственный был. Подивившись пару минут, Юнги направился на поиски нужной квартиры.       Звонок – никого. Еще один – снова молчание. Он приложил ухо к двери – ничего не слышно. Третий звонок.       Дверь открыл молодой парень, лет так 23-25. На нем был теплый объемный свитер поверх пижамы, милые голубые тапочки, а в руке удобно устроился стакан с виски. Огненные волосы были еще мокрыми после душа и придавали общему виду жуткое очарование. Загадочная и в то же время приятная аура исходила от этого незнакомца. Он широко улыбался, видимо, из вежливости, но глаза были наполнены знакомой тоской.       - Простите, я был голый.       Юнги охуел.       - Добрый вечер, господин…Ммм...       - Чон.       - Да, прошу прощения, господин Чон. Вам посылка. Подпишите, пожалуйста.       Юнги передал бланк молодому человеку и поставил небольшую коробку на коврик в прихожей. Пока тот ходил за ручкой, он обратил внимание на роскошный интерьер: со входа было видно зеркальные стены коридора, светлый паркет, краем глаза удалось даже отметить кухонный островок с каменной столешницей и светло-коричневого цвета диван. Где-то на фоне играла музыка.       - Это Эйнауди? – неожиданно для себя спросил Юнги, смущенно прикрыв ладонью рот.       Незнакомец тепло улыбнулся и, не отрываясь от бумаг, ответил:       - Да. Разбираетесь в музыке? Редко кто узнает его, в моем окружении Вы второй человек.       - Можно и так сказать. Мечтаю стать композитором.       - Вот как?       - Вообще-то я учусь в университете искусств, играю на фортепиано.       Юнги впервые ловит себя на неприсущей ему болтливости. Обычно из него информацию клещами не вытащить, а тут, посмотрите-ка, явился как на исповедь. Заметив за собой резкую смену поведения, он поспешно забрал бланк, и попрощался. Активно перебирая ногами, он дошел до лифта, который, как назло, оказался на самом верхнем этаже. Чон стоял в дверях, наблюдая за действиями курьера. На его лице считывалось легкое негодование, потому что Мин Юнги упер его ручку. Пожав плечами, он закрыл дверь.       Нагло уволоченная ручка была замечена только возле мопеда, когда Юнги убирал бумаги в мини-багажник. Внешне вещица не из дешевых, поэтому было принято решение вернуть ее владельцу. На этот раз дверь открылась быстро.       - Я увидел в окно, что Вы идете обратно. Неужели, чтобы увидеть меня снова? – поинтересовался Чон и улыбнулся.       - Простите, я Вашу ручку забрал, это вышло случайно, – оправдался Юнги.       - Ааа, ручка. Очень жаль, что я Вам не понравился. Я надеялся на хорошую компанию сегодня вечером.       Юнги смущенно опустил глаза, цепляясь взглядом хоть за что-нибудь. Какой красивый в подъезде кафель, наверняка дорогой! Он был удивлен и смущен одновременно. Для первой встречи разговор был, мягко говоря, откровенным, но у богатых свои причуды.       - Так Вы не составите мне компанию? Пить виски в одиночестве утомительно.       - Вам, правда, одиноко? – внутри отозвалось сочувствие. – Ну, заявок на сегодня нет. Документы могу отвезти завтра.       - Проходите.       Господин Чон жестом пригласил войти. Квартира и правда оказалась шикарная. Повсюду картины современных художников, которые удачно вписывались в интерьер. Места так много, что можно ездить на мопеде. Кухня-столовая совмещалась с огромной гостиной. Пространство разделяла лишь стеклянная лестница на второй этаж и белый рояль. Французские окна открывали вид на реку и противоположный берег. Юнги смотрел на этот вид как завороженный. Сейчас бы покурить.       - Присаживайтесь, – раздалось за спиной. – Как Вас зовут?       - Юнги. Мин Юнги, – ответил курьер, протягивая руки к предложенному стакану односолодового.       - Хосок. Чон Хосок, – передразнивая, представился новый знакомый. – Можно просто Хо или Хоуп. Предлагаю перейти на «ты», что думаешь?       - Да, конечно. Если так будет комфортнее, – согласился Юнги и, выдержав неловкую паузу, продолжил. – Красивая квартира. Нравится изобразительное искусство?       - Моему мужу. Я предпочитаю музыку и фотографии, – ответил Хосок, отпил из стакана и устремил взгляд на стены.       «Моему кому?! Блять, геи – это мое проклятие что ли?!».       - В Корее разве разрешены однополые браки?       - В Корее – нет. В Америке – да. Мы поженились в Лас-Вегасе три года назад. Мне тогда было всего восемнадцать лет, а моему мужу двадцать семь.       - Я думал тебе около двадцати пяти.       - Рано стал взрослым, – произнес Хосок с грустью в голосе. – Ты сказал, что умеешь играть на фортепиано.       Поняв намек, Юнги поднялся с дивана и, поставив стакан на крышку рояля, присел за инструмент. Он любил не так много вещей: перебирать клавиши фортепиано было его любимым занятием, в которое он вкладывал немало стараний. Писать музыку он любил не меньше, поэтому принялся играть собственное сочинение.       Помещение наполнилось живым волнующим звуком, от которого по телу бегала мелкая дрожь. Юнги закрыл глаза и ловко перебирал клавиши длинными пальцами. Рояль то заливался звучанием горных рек, то стихал, шагая на цыпочках. Эмоции на лице Мин Юнги повествовали о чем-то важном для него, о чем знал только он сам. Зажмурившись, он приоткрыл влажный рот, его брови сходились на резком и грубом звучании, а затем на мягкой игре расслаблялись. Он был увлечен процессом, так увлечен, что к концу представления пот стекал по его лицу, лаская набухшие на шее вены. Хоуп смотрел с нескрываемым восторгом. Его муж ни разу так для него не старался, а этот парень словно дает концерт. Даже единственному слушателю.       - Что-то я увлекся, – заметил Юнги, присаживаясь на диван.       - Ты сам это написал? – поинтересовался Хо, присаживаясь ближе.       - Да, я сочинил это за сутки.       - За сутки? Что же тебя так потрясло?       - Мой лучший друг чуть не умер, наглотался таблеток. Я нашел его уже без сознания.       - Почему он это сделал? – взволнованно спросил Хосок и потянулся за салфеткой, чтобы вытереть пот с чужого лица.       - Он… Он как ты.       - Как я? Ты имеешь в виду, что он гей?       - Да. Он никому не говорил об этом, держал в себе долгое время. А потом произошло то, что произошло. Признался мне, когда очнулся в больнице. Думал, что я отвернусь от него. Но отказаться от близкого человека из-за пустяка… Что ты делаешь?       - Ты вспотел, я подумал…       - Я не давал тебе разрешения прикасаться ко мне, – строго сказал Юнги и заметно насторожился.       В гостиной на мгновение повисла немая тишина. Юнги испытывал Хо взглядом, не моргая. Он не любит прикосновения, тем более от посторонних. Хосок виновато извинился и убрал салфетку. Вцепившись в односолодовый, он нервно отхлебнул и повернул голову в сторону окна. Ночной Сеул прекрасен. Днем он серый и шумный, а ночью наполняется неоновым свечением и погружается в тишину.       - Люблю Сеул. Я так похож на него. Днем я чувствую себя мертвым телом, а ночью меня переполняют яркие краски, – внезапно начал Хосок.       Откровения были Юнги не по душе, но эти слова откликнулись в нем. Он тоже считал себя ходячим мертвецом, но сам оставался им в любое время суток. Первое впечатление оказалось верным: глаза этого парня в самом деле излучали тоску, да он сам весь ею светился.       - Прости, не хотел тебя обидеть. Не люблю прикосновения.       - Я тоже. Они мне тело выжигают.       - О чем ты?       - Да так, ни о чем. Мысли вслух.       Хосок вернулся в исходное положение, наткнувшись на недоумевающий взгляд напротив, нервно улыбнулся и встал с дивана.       - Я налью себе еще, тебе нужно?       - Да, пожалуйста.       Хосок неспеша пошел в сторону бара. Только сейчас Юнги заметил, что тот прихрамывает на одну ногу. Этот загадочный парень оставлял столько вопросов, что хотелось его разгадать. Юнги взглядом окинул квартиру еще раз и заметил в противоположном углу гостиной дверь.       - Кабинет моего мужа, – уточнил Хо, вернувшийся с новой порцией алкоголя. – Не поможешь приготовить закуски?       Юнги кивнул и пошел следом в кухню. Хосок закатал рукава свитера, и Юнги увидел на бледных руках синяки, которые напоминали космическую галактику: цвета переходили от серо-зеленого, видимо уже зажившие, до насыщенного фиолетового. Не придавая значения увиденному, он вежливо принял из покалеченных рук нож и пакет с овощами.       - Слушай, может мясо уже пожарим? Ты голоден?       - Да, я бы не отказался.       Юнги впервые улыбнулся своему загадочному знакомому. По какой-то причине он был рад, что задержится подольше, как минимум на тридцать минут.       В процессе готовки они перекидывались какими-то историями из жизни, чтобы заполнить неловкое молчание. Юнги даже удалось пару раз рассмешить Хоупа, который от смеха падал на все подряд всем телом. Это показалось довольно милым. Милым и пугающим одновременно. Человек, который явно переживает непростой период, смеется так искренне. Такое ощущение, что он не принимает удары судьбы и продолжает слепо любить жизнь. Это в самом деле пугает Юнги, потому что он помнит историю лучшего друга, который был самым счастливым человеком, несмотря на трудности, а потом в один миг захотел умереть. Чтобы прогнать дурные мысли прочь, Юнги решил побольше узнать про Чона.       - Чем ты занимаешься вообще? Работаешь где-то или учишься?       - Я фотомодель. Иногда фотограф, но только для личного архива. А вообще раньше танцевал, пока не травмировал ногу. В остальное время просто прожигаю жизнь по клубам и тусовкам, тратя денежки муженька.       Алкоголь уже дал Хоупу в голову.       - А где сейчас твой муж?       - Улетел в Сингапур по работе. Сказал, что прилетит через неделю, но, надеюсь, он там задержится.       - Почему? Обычно влюбленные тоскуют друг по другу, вроде как.       - Я не люблю своего мужа, – голос звучал уверенно.       От такого признания рука Юнги дрогнула, и он прополосил лезвием палец. Грустные глаза, странные разговоры, алкоголь, ночные тусовки, синяки, травма ноги, ненависть к мужу. Пазл начал складываться. Перед Юнги жертва домашнего насилия. Только слепой не заметил бы. Челюсть плотно сомкнулась от злости. Он уперся кулаками в каменную столешницу и резко выдохнул.       - Как давно?       - Ты о чем? – переспросил Хосок и приподнял брови.       - Как давно твой муж тебя бьет?       Хо сделал вид, что не услышал вопрос и начал сервировать стол.       - Я задал вопрос, – настойчиво напомнил Юнги.       - Как только поженились, – сухо отозвался парень.       Он не хотел это обсуждать с едва знакомым ему человеком, но не учел один момент: этот едва знакомый человек с синдромом спасателя.       - Как ты получил травму ноги?       - Послушай, я не хочу это обсуждать. Давай забудем и просто поедим?       - Ну уж хуй там! Мне в глотку кусок не залезет, пока я не выясню, что, блять, в этом доме происходит.       А вот и нутро Юнги подъехало. Как говорится, если не нравится, идите нахуй.       - Ты че разорался?! Мы знакомы час, а ты ждешь, что я тебе выпалю о своей личной жизни все, вплоть до того в какой позе я люблю трахаться?!       - В какой?       - Миссионерской.       - Вот видишь. У тебя отлично получается.       - Твою мать! – Хосок взбесился и одним движением руки снес со стола все приборы. – Не пытайся залезть мне в душу! Я искал просто компанию на вечер, чтоб от скуки не сдохнуть! Мне твое сожаление или советы не нужны!       - Если ты думаешь, что я оставлю эту ситуацию, то ты ошибаешься. Садись за стол, я накрою сам.       После этих слов Юнги двинулся в сторону стола, чтобы подобрать упавшее. Управившись за пять минут, он молча начал накрывать на стол, не обращая внимания на оцепеневшего в полнейшем ахуе Хосока, который даже дышал через раз. Юнги решил не пачкать кучу посуды, так как мыть он ее не любит, и поставил на стол сковороду с жаренной с луком свининой. Листья салата кинул на бумажные салфетки, а порезанные овощи так и оставил на разделочной доске.       - Че стоишь? Садись давай, остынет же.       Хосок послушался и сел напротив. Юнги вручил ему вилку и, положив в лист салата мясо, агрессивно сунул его Хосоку в рот.       - Жуй нормально.       - Мгм, – промычал тот с набитым ртом и, прожевав, добавил. – Это вкусно. Ты хорошо готовишь.       Юнги самодовольно усмехнулся и принялся наблюдать, как его приятель жадно уплетает свининку в прикуску с овощами. Внутри потеплело, не от алкоголя, от умиления. Он был счастлив, что смог хотя бы ненадолго отвлечь человека от плохих мыслей, а уж как он счастлив кого-то накормить!       - Господи, ты куда так торопишься? Я у тебя еду не отбираю, – Юнги сделал замечание, и Хо вновь засмеялся.       Впервые за три года в этом доме кто-то смеется. Впервые за три года смеется сам Хосок. Впервые за три года здесь появились намеки на тепло и уют, которых Хосоку дико не хватало. Ровно также как и заботы. Больше всего он нуждался именно в ней.       Покончив с поздним ужином, парни убрали со стола и отправились покончить с бутылкой шотландского. Хосок заметно повеселел и разговорился. В основном он рассказывал о своей работе фотомоделью и путешествиях по миру. Тема танцев была для него болезненной из-за травмы, причину которой он так и не раскрыл. На часах была уже глубокая ночь, когда они прикончили вискарь и пачку сигарет. Обоим уже дико хотелось спать. Хосок предложил Юнги гостевую.       На втором этаже было три спальных комнаты и ванная, размером больше квартиры в Тондэмуне. Хосок вежливо проводил Юнги, выдав сменное белье и полотенце, после чего удалился к себе в комнату, закрывшись на защелку. Для чего он это сделал, непонятно. Юнги же не маньяк какой-то. Наспех приняв теплый душ, он переоделся в чистое белье, от которого приятно пахло дорогим кондиционером. Было ощущение, что он отдыхает в пятизвездочном отеле. Устроившись поудобнее, Юнги пытался заснуть, но безуспешно. Мысли о том, как помочь новому знакомому били в голову, как в колокол. Как может человек уживаться под одной крышей с монстром, а главное – зачем?