Октябрь 2005.
Просторный и светлый зал полный людей. Их одеяния пестрят многообразием парадных мантий, костюмов и платьев. Волшебники, полностью увлеченные беседой между друг другом наслаждаются вечером. Ему так тошно наблюдать, как все они улыбаются в лицо друг другу сейчас, а в перерывах между работой не устают шептаться.
Это был очередной министерский прием, присутствие на котором – его обязанность. Семья Малфоя сделала крупное пожертвование, в то время как сам Драко являлся сотрудником отдела правопорядка. А если брать в расчет, что его будущий тесть второй заместитель министра, его присутствие здесь даже не ставится под вопрос.
Драко осматривает зал и гостей, параллельно делая пометки, к кому сегодня нужно подойти, а кто обязательно подойдет сам. Невольно высматривает в толпе Асторию, которая всегда находит время, чтобы поговорить с каждым присутствующим.
Астория и он идеальная пара по мнению пророка, и он был с ними совершенно согласен. Он делает все возможное, чтобы только так о них и говорили. У Астории есть имя и влияние, а у него деньги и слишком запачканное имя. Почти идеальная смесь для получения всего желаемого.
Его взгляд цепляет из толпы знакомое лицо. Правая бровь Малфоя поползла вверх. Неприступная и гордая Гермиона Грейнджер распивала шампанское на министерском приеме. По-настоящему редкая гостья.
Малфоем овладело банальное человеческое любопытство, и он продолжил рассматривать бывшую сокурсницу. Сколько лет они не виделись? Он уже не мог сосчитать. Но это было и не важно. Всё это не имело для него никакого значения.
Ведьма любезно улыбалась и кивала на всё, что ей говорили престарелые чиновники. Драко был готов поставить галлеон на то, что она хочет поскорее от них избавиться. Он был даже уверен в том, о чем именно говорят эти скользкие старики.
На фоне всех остальных здесь, гриффиндорка смотрелась просто нелепо: никаких украшений и макияжа, черное платье без излишеств и небольшой каблук.
«Как скучно, Грейнджер»
— Вот ты где, дорогой, — где-то за ним послышался приятный женский голос.
— Ты сегодня быстро, дорогая, — она встала рядом, и он машинально подставил ей свой локоть.
Малфой даже не слышал её шагов, она всегда была элегантна и грациозна, следуя всем урокам этикета, которым учили её с самого рождения. Его невеста была очаровательна и заставляла восхищаться даже своим ровным бархатным голосом.
Вот кого он должен был рассматривать. Но не хотел. Почему-то, при каждом взгляде на Асторию его только больше охватывала тоска.
— Как видишь, сегодня все увлечены другой, — она кивнула в ту самую точку, где стояла Грейнджер.
— Как видишь, героиней войны быть слишком утомительно, — с нескрываемым сарказмом фыркнул он.
— Мы тоже должны подойти.
В этот момент Малфой напрягся.
— Уверен, ты справишься за нас двоих, милая, — он только одарил её натянутой улыбкой, не желая ни объяснять своё нежелание, ни спорить, что этого делать не стоит.
— Это будет полезно для нашего имиджа и репутации, — уже более настойчиво, — да и я сама давно хотела с ней познакомиться.
— Это рекомендация отца?
Но Астория так и не успела ответить. На них уже летели вспышки колдокамер, а пара журналисток ждали своего момента, чтобы задать несколько вопросов.
— Мистер Малфой, Мисс Григрасс, издание «Придира», — моментально начала миниатюрная и прыткая журналистка, — разрешите задать вам пару вопросов.
— С удовольствием ответим на все ваши вопросы, — Драко достал из своего запаса самую очаровательную и обезоруживающую улыбку.
— Как продвигается ваша подготовка к свадьбе? — её перо сразу же начало конспектировать каждое её слово, — ждать ли нам в феврале пышного торжества?
— Как и любая другая пара, — внимание на себя сразу же перехватила Астория, — мы хотим сделать этот день запоминающимся и волшебным для нас и наших близких, поэтому мы не отказываем себе в удовольствиях.
— Мистер Малфой, — журналистка снова обратилась к нему, — а вы принимаете участие в подготовке или хотите прийти уже на готовое торжество?
Глаза журналистки сверкнули хитрецой, и он понял, что его хотят подловить.
— Если вы говорите о цвете салфеток, — начал он в шутливой форме. Драко не позволит себя обыграть, — то я уже давно определился – глубокий синий. Только вот всё никак не можем прийти в этом вопросе к компромиссу, — его голос был очень легким и доброжелательным, — Астории нравится светло-голубой.
И кажется, этого ей хватало, чтобы завтра этот репортаж забрали на первую полосу. Они все были словно голодные гиены, жаждущие мяса. Они ждали сенсаций. И всегда могли сделать их, дай им только возможность. А Малфой всегда готов был подкормить зверушек.
И он даже почти не солгал. Драко правда следил за процессом и вмешивался, когда его что-то не устраивало. Вкусы миссис Гринграсс были достаточно специфичны, но он старался ни в чем не отказывать. Пышная и громкая свадьба тоже была частью его плана.
Пока Малфой был полностью в своих мыслях, Астория уже вела его на противоположную сторону банкетного зала. Прямо за тот столик, где стояла Гермиона Грейнджер.
Бывшая гриффиндорка только избавилась от назойливых и лицемерных стариков, которые пытались заполучить её расположение. Гермиона уже собиралась расслабиться и вздохнуть с облегчением, как её снова окликнули. Кто бы это ни был, она собрала все свои дружелюбие и вежливость, и обернулась на своё имя.
Ей стоило большого усердия не застыть в легком удивлении. В уже достаточной близости от нее стояли Драко Малфой и Астория-пока-еще-Гринграсс. Гермиона окинула их оценивающим и анализирующим взглядом.
Было трудно не заметить и не узнать их. Даже если она смутно помнила Асторию по школьным годам, сейчас она видела её на страницах газет и журналов. Ну а Малфой слишком ярко отпечатался в её памяти на долгие-долгие годы.
— Мисс Грейнджер, нас еще не представляли друг другу.
Её голос был мягким, спокойным и располагающим к себе. Он действовал опьяняюще, словно амортенция, и притуплял все инстинкты. Астория потратила немало времени, оттачивая каждую ноту, тембр и свою речь. Всё это имело большое значение, все это было оружием.
Но не для Гермионы. Она не собиралась поддаваться на скрытые манипуляции и тешить чье-то самолюбие.
— Нет, еще не имела возможности познакомиться с вами мисс …, — в последнем слове слышался вопрос, а сама она проявила легкую заинтересованность.
— Гринграсс.
Раздражение, неудовлетворение, надменность. Всё это было вложено в последнее слово. И Астория позволила себе слишком много, потеряв контроль над ситуацией.
Уголок губ Гермионы победоносно потянулся вверх.
— Грейнджер, — Малфой, наконец, обратил на себя внимание и учтиво кивнул головой.
На миг Гермиона замерла и задержала свой взгляд на нем больше, чем требуется.
Чувство дежавю пронзило где-то в районе груди.
— Малфой, — сухо кивнула в ответ.
Это был достаточно теплый прием для тех, кто презирал друг друга.
Презрение — вот, как бы Гермиона описала своё отношение к Драко Малфою. Ненависть она оставляла Гарри и Рону, а её эмоций всегда было недостаточно для такого сильного чувства. А может, просто воспоминания о школе и войне слишком притупились.
— Мы слышали, ваш фонд выиграл иностранный грант поддержки. Вы проделали безупречную работу, поздравляю, — Астория разорвала между ними зрительный контакт.
— Спасибо, — в благодарность улыбнулась Гермиона, — в Англии нам не предоставилось такой возможности.
От последних слов Гринграсс опешила, не найдя нужного ответа. Её слова были достаточно провокационны в подобном месте и, конечно, Гермиона прекрасно понимала, кому она это говорит.
«Фонд?»
Малфой всё это время стоял в неведении, вслушиваясь в детали разговора между двумя ведьмами. Бывший слизеринец не мог похвастаться подобной осведомленностью о делах Грейнджер, как его невеста. Он не наблюдал ни за кем из своих сокурсников, это было просто не в его интересах. А Малфой никогда не тратил время на то, что было вне диапазона его интересов и планов.
Зато Астория всегда была в курсе всего и ему не нужно было утруждаться, чтобы распыляться на это. Драко еще раз убеждал себя в том, что она просто идеальная для него партия.
Малфой был еще слишком слеп, чтобы понять, как сильно он проигрывает своей будущей жене. Когда-нибудь, это могло сыграть с ним злую шутку.
— Я прошу меня извинить, — любезно сказала Грейнджер, — мне уже пора уходить.
Самое время бежать с маскарада, она задержалась на дольше, чем ей бы этого хотелось.
С прямой и твердой осанкой, она обошла пару будущих молодоженов и направилась в сторону выхода. С нескрываемым триумфом Гермиона вышагивала по банкетному залу министерства. Она улыбалась всем в ответ и мысленно расставляла фигуры на шахматной доске. Грейнджер вернулась в это место только за победой.
Драко Малфой смотрел, как бывшая однокурсница скрывается за дверями банкетного зала, не подозревая, как туго Мойра* затягивает его нити судьбы.
***
«Роскошный бальный зал. Еловые венки. Золотые канделябры. Жидкое серебро. Кто-то кружит её в танце.»
«Полупустой кабинет. Коричневый диван. Мужской крик.
— Я пытаюсь выжить, Грейнджер!»
Его силуэт. Лицо. Запах. Всё ускользает из памяти.
«— Грейнджер!»
«Свадебный алтарь. Белые пионы. Стулья в позолоте. Пара даёт клятвы друг другу.»
Как быстро. Она не успевает.
«Поцелуй. Мужские руки обхватывают её талию. Рубашка падает на пол. Его шепот.»
«— Мисс Грейнджер оказала нам большую услугу и согласилась помочь в создании новых протоколов.»
«Дождь. Кладбище. Душераздирающий крик и плач. Девушка на коленях стоит у надгробия. Это она.»
Лихорадочно глотая воздух, она подрывается со своей кровати. Хватается за горло, будто задыхается, тяжело и быстро дышит, сердце вырывается из груди. Гермиона сразу же тянется за блокнотом, что всегда лежит на прикроватной полке. Руки всё еще дрожат, она уже выводит первые буквы на чистых страницах.
Снова и снова.
Снова и снова она видит этот сон на протяжении многих лет. Снова и снова она усердно пытается вспомнить всё до мельчайших деталей.
Гермиона снова нажимает на маггловскую ручку, но так и не двигает руку с места. Жирная, черная точка вместо её воспоминаний.
Она рассматривает слова, что уже успела написать, что успела выцепить в этот раз. Никаких четких образов, никакой последовательности. Но она уверена, что картинки поменялись. Снова.
Протоколы. Диван. Визенгамот. Грейнджер.
Всё, что смогла вывести её рука. Она цепляется за последнее слово.
«Малфой»
Невольно всплывает в голове. Вчера вечером так он обратился к ней и её будто током ударило. Это было так знакомо, будто она уже слышала это раньше.
«Это был он?»
Громкий звук будильника снова заставил её подскочить и вырвал из собственных размышлений. Она взглянула на часы, было ровно пять утра. Девушка уже слышала тихий шорох на кухне и звук включенного чайника. Но сама не спешила вставать.
Грейнджер снова вернулась к своему блокноту. Она листала страницу за страницей с самого начала, внимательно вчитываясь во всё написанное. Она искала что-то, что могла упустить. Возможно, что-то дало бы ей подсказку. Все эти записи были её снами. Её вещими снами. Мерлин и Моргана насмехались над ней. Они сыграли с ней злую шутку, одарив способностями к прорицаниям.
Дар. Как когда-то сказала Севилла. Но Гермиона придерживалась иного мнения. Потому что это был вовсе не дар. Это было проклятие. Её наказанием, что обрекало её на долгие страдания.
Она услышала, как дверь её спальни открылась: — Твой чай уже на столе.
Мужской голос сразу же исчез за дверями, давая ей время собраться.
***
Гарри стоял у плиты всё ещё пижаме и чем-то усердно елозил по сковородке. Его навыки готовки ничуть не улучшились за всё это время. В какой-то момент её жизни эта картина стала для неё привычной.
— Во сколько ты пришел, я не слышала, как ты заходил? — садясь за стол, спросила она.
Гарри присел на место рядом с ней, делая глоток горячего свежего кофе. Только из-за него на её кухне появился кофе.
— Практически под утро, мы…
Но он не смог договорить. Гарри не мог подобрать слова, потому что всё это уже перестало иметь какое-то название. И Гермиона не давила и не задавала вопросов. Она всё прекрасно понимала.
В её доме была лишняя комната, которая теперь принадлежала Гарри Поттеру. Брак её лучшего друга терпел крушение, и она оставалась только сторонней наблюдательницей. Всё что она могла сделать – предоставить ему жильё, которым он пользовался довольно часто.
— Ты не думаешь, что она…
И она тоже не смогла договорить. Некоторые слова просто не могли произноситься.
— Нет, — устало ответил он.
Гарри понимал её с полуслова.
Уставший, измождённый и полностью разбитый. Гарри был для неё наглядным примером, почему она не хотела и не допускала любви в своей жизни. Настоящая, чистая и, казалось, вечная любовь спустя три года брака обратилась большим кошмаром. Этого было достаточно, чтобы сделать выбор в пользу дела всей её жизни. Её фонд.
— Если ты принесешь ей бумаги для развода, — осторожно, делая паузу после каждого слова, — она их подпишет. Просто подари вам двоим спокойную и новую жизнь. Сама она этого не сделает. Никогда.
Гарри резко поднял на неё голову в удивлении. Гермиона никогда не вмешивалась и не давала советов.
— Ты, — сделал паузу, — уже это видела? — обреченно спросил он.
Но Гермиона только опустила глаза. Ей было больно признаваться. Она редко рассказывала Гарри, что видит в своих снах, особенно, если это касается его. Иногда, её не покидала надежда, что все можно исправить. Обыграть судьбу.
— Как давно?
— Ещё до свадьбы.
Гарри тяжело вздохнул и опустил голову. Он уже давно думал об этом, но все откладывал момент, ожидая, что они перетерпят этот кризис, справятся. Он не хотел думать, что всё может так закончиться.
— Спасибо, что не рассказала этого раньше. Я был тогда очень счастлив.
Она помнит этот день довольно подробно. Гермиона едва ли сдерживала слезы, постоянно говоря, что это слезы счастья за лучшего друга. Она наблюдала, как Гарри и Джинни давали друг другу клятву о вечной любви, а перед глазами стояли только картинки из её снов. Уже тогда она знала, сколько несчастья принесет этот брак.
Сны начали появляться еще до войны. Они были редкими и Гермиона никогда не придавала им значения. Только во время их охоты за крестражами она начала замечать, что некоторые детали соответствуют тому, что она видела во сне. Благодаря этим снам они разгадали немало загадок.
Только после возвращения в Хогвартс, Трелони сказала, что от этого нет лекарства и ей стоит принять этот дар.
Сны стали появляться чаще, а Гермиона, с досадой, отметила, что они правда пророческие. Сны были о её друзьях, родителях и даже незнакомых людях. Они не давали четкого ответа, а только картинки вырванные из полноценной истории, но даже так не сложно было понять, чего ожидать. И был только один сон, что постоянно повторялся и стал её личным кошмаром. Её всегда охватывала необъяснимая тревога, когда она думала о нём.
