Мы будем вместе только в случае её смерти

Драко и не подозревал, что на окраине Лондона находится такое интересное место. Он мало где бывал, если это не касалось работы или его встреч с Асторией, и он не любил тратить время на подобные мелочи. Хотя это место, мелочью явно не назовешь. Дорогой паркет, стулья, диваны и кресла, обитые шелком, канделябры в позолоте, хрустальная большая люстра, высокие потолки и еще много всего, что подходило под определение «роскошно». Всё было в лучших традициях ренессанса и, как ни странно, Малфой находил это привлекательным. Блейз Забини обожал антиквариат и историю, и всё это отражалось в этом месте. Давно заброшенное поместье превратилось в элитный частный клуб, двери которого открывались далеко не каждому. Ему нравилось думать, что привилегированность – это то, что нужно получить, а не даётся тебе с рождения. И он испытывал неимоверное удовольствие от того, что он может наделять этими привилегиями. — Давно не виделись, Драко. Его близкий друг выглядел не менее роскошно, чем это место. Блейз ему полностью соответствовал. Глядя на всё это, Малфой понимал, как много он упустил из жизни Забини, он слышал, что у него есть бизнес, но не имел никакого представления, что это такое. И снова, где-то в районе грудной клетки он почувствовал слабый укол вины. Но на этом Драко не хотел зацикливаться. — И правда, — пожав ему руку, ответил Драко. — Как тебе это место? — с интересом в голосе спросил Блейз. — Уверен, открывает множество возможностей, — оглядываясь по сторонам ответил Драко. Он рассматривал людей, что находились здесь. Пару политиков, знаменитость и даже те, что не выходили в свет, но власти имели больше, чем любой член Визенгамота. Неприкосновенные. С таким листом посетителей перед Забини открывалось множество дверей. И его друг не был глупцом, чтобы не осознавать этого. — Ты, как всегда, быстро соображаешь, — Блейз хитро улыбнулся и продолжил, — я удивился твоей просьбе о встрече, чем могу быть тебе полезен? В отличие от Малфоя, Блейз хорошо знал о жизни своего некогда лучшего друга. Блейз искренне интересовался и следил за жизнью Драко, понимая, что в скором времени они встретятся снова. Хотя, спасти Малфоя уже было невозможно. — Мне нужна информация, — уверенно проговорил Малфой. Чувство контроля и власти не покидало Драко. Он действовал так, как считал нужным, сам выстраивая стратегию и план действий. Малфой бунтовал, игнорируя письма мистера Гринграсса, скрывая место своего нахождения и задавая вопросы. Сам того не понимая, он вступал в игру. — Теперь я удивлен еще больше, — с еще более широкой улыбкой ответил Блейз, — на тебя совсем не похоже. Или ты сейчас на работе? Может, Блейз всё еще и считал его другом, но обида никуда не уходила. «А Астория знает, что ты здесь?» И Малфой почувствовал себя уязвленным. Он только начинал понимать, чего ему стоила работа в министерстве, сближение с семьёй Гринграссов и этот чертов план в целом. — Я здесь по личному вопросу, — довольно четко выговорил Драко каждое слово. Уголок губ Блейза, как и правая бровь, поползли вверх. Эта встреча становилась всё интереснее и интереснее. — Грейнджер, — смотря Блейзу прямо в глаза выпалил он, — мне нужна информация на Грейнджер, и я уверен, — Драко обвел глазами всё это место, — у тебя достаточно источников, чтобы знать даже самые незначительные детали. Глаза Блейза горели -- как же долго он этого ждал. Возможности Забини не были безграничными, но власть, что находилась в его руках, информация, которой он владел, могла лишить работы многих министерских крыс, взбунтовать общественность и разрушить несколько помолвок. Даже если Смерть уже стояла за углом. Хотя Забини пришлось постараться, чтобы не выдать своего удивления вместе с возбуждением. «Так быстро» подумал он, постукивая пальцами по столу. Драко действовал быстрее, чем он ожидал. Малфой протянул Забини банковский чек на круглую сумму. Как бы далёк он не был от всего, что происходило у него прямо под носом, Драко всегда знал цену информации. Потому что она всегда была самым эффективным оружием. Один из немногих уроков, что он получил от отца. — Чем конкретно занимается её фонд, — он продолжил, — кто там работает, откуда финансирование и какие у неё дальнейшие планы по развитию. Грейнджер стала его головной болью и невольно главным интересом. Она переворачивала всё, где появлялась, она быстро завоевала доверие его сотрудников, оставляла всегда за собой последнее слово и конечно же, она знала то, чего не знал сам Драко. И это было её преимуществом. Однако, Малфой, намерен перевесить чашу весов в свою пользу. Он заставит Грейнджер считаться с ним. Кажется, её фонд был проблемой для Гринграсса, хотя Малфой видел в нем пустую трату времени. Поэтому он здесь. Чтобы выбрать оружие, нужно знать, против кого он вообще играет. Ох, Драко, каково же будет твоё удивление, когда все фигурки на шахматной доске станут тебе известны. И не факт, что они все окажутся на твоей стороне. Блейз посмотрел на чек, который протянул ему Малфой и демонстративно поднял брови. Сумма была большой. Очень большой. Но Забини только ухмыльнулся и протянул чек обратно, чем заставил Малфоя опешить. «Он отказывает?» Нет, он делает тебе подарок. — Её фонд, — он сделал паузу, — оказывает полную поддержку магглорожденным, как тем, кто живет в обычных семьях, так и тем, кто живет в приютах. Для таких она учредила стипендии, которые выдаёт до совершеннолетия волшебника или волшебницы. Малфой проглатывал каждое слово. Как и ожидалось, она просто не может пройти мимо любого ущемленного и обездоленного. — Она приводит их в этот мир раньше, Драко, — Блейз снова взглянул на него, и его выразительный взгляд дал Малфою понять, что именно он имеет ввиду. — То есть? — осторожно уточнил он. — То есть, благодаря Макгонаглл она находит их раньше, приводит в этот мир и обучает традициям, обычаям и истории, чтобы они были равными тем, с кем поступают в Хогвартс.* Для сирот она вот-вот откроет приют. Драко не мог выговорить ни слова. Грейнджер была хитра, умна и полностью плевала на все нормы. Да, это была проблема. Она разрушала всё то, что так долго выстраивали их предки, вносила смуту и полностью меняла обычаи. Она делала их равными чистокровным, а они, в свою очередь, никак не могли их подавить или принизить, потому что эти дети из разных миров, что оказались в одной школе, были одинаковы. — Ну и конечно же, юридическая помощь всем магглорожденным, что обращаются в этот фонд. Вопросы неравного брака, дискриминации, обвинения в преступлении – всем этим занимается её фонд. Проблемой был не её фонд. Проблемой была сама Гермиона Грейнджер. Пока она есть, пока реализует все свои идеи, пока она живое доказательство того, как высоко может подняться магглорождённая, сомнения будут усиливаться, а беспорядки продолжаться. — И это кто-то поддерживает? Для такого объемного рода работ, требуется большое финансирование, на одних грантах она бы не продержалась. Малфой такой умный мальчик. Он всё прекрасно понимал, мало кто из влиятельных людей поддержал бы эту инициативу. Она мешала слишком многим. Но Блейз молчал. Он хитро улыбался и смотрел на Малфоя, давая ему возможность прийти к неким умозаключениям самому. Драко внимательно смотрел на Блейза, ожидая его следующих слов. Но, он уже видел такое выражение этого лица: триумф, победа. — Но… — нет, этого не может быть, сердце Драко забилось быстрее, — зачем тебе это? Блейз учился праву после Хогвартса. К тому моменту, когда Грейнджер поступила в академию, Блейз был всё еще там. Это было так просто. Но вместо слов, Блейз просто закатал рукав своей правой руки. Черная метка. Выцветшая черная метка. Малфой прекрасно знал, как она выглядит, ведь у него и самого такая была. Он отвернулся. — Никто нас не спрашивал, когда посвящали в ряды сумасшедшего фанатика, — тихо, растягивая каждое слово, — но после победы нас также не стали слушать и разбираться, что мы сделали, нас просто вычеркнули из этого мира. А как думаешь, почему? Малфой отказывался это слушать. Он был одним из них и он был тем, у кого получилось встать на ноги. — Потому что мы были напоминанием о прошлом некоторых высокопоставленных лиц, тех, что чудом избежали метки, но все равно оказывали очень теплую сильную поддержу Волан-де-Морту. Поэтому, они показательно вычеркнули нас из жизни этого общества, даря всем иллюзию нового мира и спокойствия. «Артемиус Гринграсс» Драко знал, он помнил, как близко он был к Волан-де-Морту. Но это не имело смысла. Он бы не смог войти в кабинет министра с такой репутацией. Ложь. — А Грейнджер была лишена предрассудков и предвзятости, — он усмехнулся, — как на неё похоже, правда? Она предложила месть и полное восстановление репутации. Кто бы не согласился? — И ты поверил? Зачем Грейнджер помогать тебе? — Ей и самой нужна была помощь, — просто пожал плечами Блейз, — я не просто крупный инвестор, я работаю на этот фонд. Я такой же адвокат, как и она. Правда,— он сделал паузу, а его голос был низким и тихим, — тайно. Как много он упустил, как много прошло мимо него. Это было довольно логично – помогать героине войны, чтобы обелить себя перед обществом. Любой бы так поступил и тут Малфой не стал бы его винить. Ему было всё равно на эти касты и разделение по крови — он уже давно не видел границ. Но вопрос стоял в самой Грейнджер. Почему она? Блейз наклонился к нему ближе и Драко отзеркалил его действия: — Видишь того джентльмена в лиловом шерстяном жилете и мантии? Малфой осторожно повернул голову в ту сторону, куда указывал Блейз. Да, он его узнал. Он был на всех заседаниях Визенгамота и за ним чаще всего оставалось последнее слово. Гринграсс часто ходил с ним на ланч. — Он просто терпеть не может то, что делает Грейнджер, — шептал Блейз, — он заваливает её вопросами, ставит под сомнения все её доказательства на каждом деле по защите магглорожденного. Он был одним из тех, кто задвигал все её предложения когда она еще работала в министерстве. Зачем он все это ему говорил? — А ту пышную женщину рядом с ним? — он указал на его спутницу, — она постоянно подает жалобы в твой отдел, чтобы фонд проверили на законность и коррупцию, её так сильно волнует финансирование. Блейз говорил всё это и посмеивался. Он смеялся в свой кулак, как сумасшедший. Малфой смотрел на это с непониманием и удивлением, пока осознание не щелкнуло в его голове. У Блейза было достаточно денег, чтобы жить и финансировать альтруизм Грейнджер. Но им двоим нужно было что-то большее. Этот бизнес родился не от большой любви к антиквариату. Этот бизнес полностью отдаёт свой доход в её фонд. Все эти люди, что так ненавидят Гермиону Грейнджер, покупали членство в клубе, ощущая себя избранными. Их так легко было заманить сюда – просто дай им возможность почувствовать себя неприкосновенными, неуязвимыми. Но сами того не подозревая, они только подпитывали фонд Грейнджер, давая возможность раскрыть все свои секреты и собрать компрометирующие данные. Великолепно разыгранная партия. Браво! Блейз протянул Драко небольшую и тонкую карточку. Он внимательно на неё взглянул – платина, эта карточка толщиной с бумагу была из платины, а на ней выгравированы его инициалы и название клуба «Victoria». «Победа» сразу же пронеслось у Драко. Усмешка отразилась на его лице, он признавал своё поражение. — Ты теперь член клуба, — многозначительно сказал Блейз. Но это было не окончательное решение, Малфой сам должен был выбрать, стать ему частью этого или нет. Что он будет делать с полученной информацией? Бывший слизеринец встал из-за стола, оставляя Драко в своих размышлениях, но перед тем, как уйти скинул на Малфоя еще одну бомбу: — Передавай Астории привет, её давно не видно.

***

Как многого можно достичь лишь отчаянно чего-то желая? Достаточно ли только одного желания, чтобы добиться своей цели? Или для этого нужно что-то еще? Ответы на эти вопросы знала Гермиона Грейнджер. Она прекрасно знала, что, когда отчаянно чего-то желаешь, мало просто этого хотеть. Нужны хитрость, сообразительность и стойкость. Нужно идти до самого конца, постоянно помня о том, чего так сильно желаешь. И самое главное, когда твоя цель – это возмездие и справедливость, нужны союзники. Союзники, которые будут искренне разделять с тобой твои желания. Союзники, которые готовы быть пешками, готовы взять на себя роль слона, ладьи и ферзя. А потом, всё что остаётся – наблюдать за партией. И это, несомненно, самая сладостная часть всей игры – наблюдать за поражением своего врага. Смотреть, как он сокрушается, склоняется перед тобой и признаёт тебя за равную. Потому что на клетке короля стоишь ты. Фигурки на шахматной доске Гермионы Грейнджер были расставлены. Всё, что было нужно для завершения партии – начать её. Всё было выверенно, просчитаны все ходы, построена стратегия и ничто не могло ей помешать. Другого варианта она просто не рассматривала. Но Гермиона Грейнджер была слишком уверенна в себе. Самонадеянна и, как оказалось, наивна. Она не учла главного – подсказки, подсказки, что уже давала ей судьба. Исход, этой партии уже известен. И ей еще только предстоит понять, как сильно она промахнулась, где просчиталась и что не учла. А может, она и вовсе покинет поле для игры? Гермиона знала, что она сюда еще вернётся. В министерство магии, что было источником заразы, от которой она намеревалась избавиться. Её пригласили для такой незначительной работы, но даже в неё она вкладывала все свои силы и ресурсы. Она быстро вошла в команду, освоилась в отделе и уже стала объектом громких обсуждений на многих этажах этого злачного места. Ведьма в очередной раз задерживалась на работе. Она слышала, как последние сотрудники ушли еще несколько часов назад. Почти все. Она уже видела, как в коридоре потушили свет. А сама она сидела под небольшим освещением настольной лампы. Она только отправила Малфою последние комментарии для завтрашнего совещания. Этот никчемный хорёк ставил собрания на те дни, когда она работала в своём офисе. Это только вызывало на её лице озлобленную ухмылку. — Гарри, наверное, уже заждался, — сказала она самой себе, понимая, что досидела практически до самого позднего вечера. Ей оставалось только накинуть мантию, чтобы отправиться домой. Но Гермиону застали врасплох. Малфой стоял в дверях её кабинета. Он единственный, кто остался с ней в этом отделе досидев до восьми вечера. Но в его облике не было ни намека на усталость. Никакой помятости, никакого вялого взгляда, чего не скажешь о самой гриффиндорке. Драко не появлялся в её кабинете с того самого первого дня, он не разговаривал, предпочитая записки и беспричинно не вступал с ней в контакт. Его появление здесь удивило. — Ты принёс мне записку? — устало спросила она. Малфой прошёл в кабинет, закрывая за собой дверь, но он не стал раскидываться на диване. Её это заинтриговало. И пугало. Она не могла считать его эмоции, но чувствовала, как напряжено его тело. Что ж, беседа не располагала к любезностям. — Скажи, Грейнджер, ты правда думаешь, что сможешь уничтожить всё, что выстраивалось веками? Ты правда такая наивная? Или же глупая? В его словах и голосе не было ни желчи, ни злости. Равнодушен и спокоен. Драко пришел сюда за ответами. Но исход этой беседы его очень удивит. — Самоуверенный глупец или стратег? — Что? — Ты узнал о моём фонде больше, чем комиссия по расследованию коррупции и пришел в открытую задавать вопросы, явно намереваясь мне угрожать и манипулировать. Так скажи мне, Малфой, ты самоуверенный глупец или стратег? Усмешка. Он запрокинул голову, растягивая уголки губ. — Зачем мне тебе угрожать? Неужели ты думаешь, что можешь мне что-то предложить? Вот оно. Глаза Малфоя загорелись. Он сам и не понял, как по венам побежала кровь. Какие приятные чувства, что делают его живым. — Так значит, глупец, — её губы растянулись в улыбке, — иначе я не вижу причин такого самодовольства, Малфой. Лев может задавить змею своим весом, размазать своими массивными лапами, разорвать её на части. Но змея, змея бесшумно обмотает шею льва, пока тот будет спать. Она задушит его, пока он будет видеть самые приятные сны. Так кто же всё-таки опаснее? — Почему ты здесь, Грейнджер? Неужели, всё ради денег, что они тебе заплатили? — его голос перешел на низкий и глубокий тембр, — уверен, тебе они заплатили очень большую сумму. Почему ты согласилась стать на их сторону и помочь в создании чего-то на благо общества? — На благо общества? Осталось еще столько законов, что дискриминируют магглорожденных, которые противоречат друг другу, а они позвали меня сюда, чтобы вносить комментарии по улучшению протоколов! Они просто решили воспользоваться моим именем, чтобы улучшить свой имидж в глазах этого самого общества. — Но ты здесь, — подметил он, — и для чего? Неужели ты хочешь собрать армию, свой отряд слабоумных и отважных, что станут на твою сторону, прямо у них под носом? Грейнджер и Малфой ходили по канатной дороге, что висела над пропастью. Они и сами не заметили, как сократили расстояние между собой. Гермиона сжала челюсти, она молчала, потому что Драко был прав. Она здесь, чтобы завоевать доверие. — А что? — безумие блеснуло в её взгляде, — ждёшь, когда я приду к тебе? — она наклонила голову и распахнула свои глаза, — вряд ли ты хоть чем-то сможешь мне помочь. Она срывала предохранители с Драко Малфоя, вскрывая самые глубоко запрятанные замки, выпуская всё то, что так долго закрывал Артемиус Гринграсс. — Ты думаешь, они дали тебе этот проект, потому что ты важен? Думаешь, тебе дадут повышение? Власть? Ты для них нескончаемый мешок с деньгами! Она остервенело растягивала каждое слово, глядя ему прямо в глаза. Наблюдая, как в этих глазах отражается гнев и как ускользают последние крупицы самообладания. — Я пытаюсь выжить, Грейнджер! — он перешел на крик, — я пытаюсь восстановить всё то, что было разрушено! — Разочарование, Малфой, — её голос был твёрд, — всё, что я испытываю, смотря на тебя. У тебя было столько возможностей, столько ресурсов, такой потенциал! А ты сидишь тут, выполняешь приказы и ждешь, когда они тебя поощрят. Тебе пускают пыль в глаза! — Замолчи! — Подчини, а не подчиняйся, — грубо и резко, будто пытаясь разбудить его ото сна, — Разве доктрина Малфоев звучит не так? «Откуда?» Он смотрел на неё ошалелыми глазами, сжимая кулаки. Его ногти с болью впивались в кожу. Эта боль была тем, что возвращала его к реальности. Но это было бесполезно, потому что Грейнджер не замолкала. И она не собиралась. Благоразумие уже давно покинуло её сознание, оставив там бурю необузданных эмоций. Но она ещё пожалеет о своих словах. Она стала причиной всех своих проклятий. — Ты был рабом Волан-де-Морта, а сейчас инструмент министерства. Ты просто сменил хозяина, Малфой. «Заткнись! Заткни свой грязный рот!» Он набросился на неё словно животное, врезаясь своими зубами в её. Он целовал её, обхватывая лицо с разных сторон. Малфой выплёскивал ярость, гнев, эмоции. Он целовал остервенело, рвано, ожесточенно. Страстно и горячо. В этот момент сердце его начало отбивать обратный отсчет. Но оно еще никогда не билось так быстро. Гермиона вырвалась из его цепкого захвата, тяжело дыша, убивая его глазами. Она замахнулась, но он резко перехватил её руку. Малфой снова притянул её силой к себе. Он снова целовал её, не замечая, как сильно он этого желал, не обращая внимания, как она начала отвечать. Она стала причиной этого цунами, что обрушилось на них двоих. Оно потушило этот очаг возгорания между ними, но, как мы знаем, цунами оставляет необратимые последствия.