***
Это место было совсем не тем, что он себе представлял. Хотя, у него вообще не было никаких представлений о том, как выглядит фонд Гермионы Грейнджер. Мысли о ней стали для него ядом, медленно забирающем его жизнь, отравляющим его самого. Было ли противоядие? Несомненно, но было уже слишком поздно. Потому что несмотря на болезненность, на разрушительные последствия для него самого, он сам возвращался к Гермионе Грейнджер в свой голове каждый раз. И сама Грейнджер только этому способствовала. Даже постоянным отсутствием в офисе министерства и полным молчанием в ответ на его письма, она только больше загоняла Драко в ловушку. Драко по-прежнему не чувствовал к ней ненависти. Она вызывала в нём бурю по-настоящему сильных эмоций, но в этом сгустке нестабильной энергии точно не было ненависти. Грейнджер взорвала дверь бомбардой и без предупреждения вторглась в его жизнь. Каждое её касание имело ошеломляющий эффект, всё оборачивалось прахом. Всё его нутро говорило бежать. Интуиция его никогда не подводила. Но, Драко, готов ли ты сам жить в этом удобном, сотканном из лжи мире? Нет, Малфой этого не хотел. Именно поэтому он стоял здесь. В центре маггловского Лондона, где располагался её собственный офис. Да, он правда не думал, что интерьер встретит его изысками 19 века, а сам офис будет соседствовать с роскошными маггловскими отелями и клубами. Это было чем угодно, но не благотворительной организацией. «Блейз точно приложил к этому руку» Внутри чувствовалась магия, магией было пропитано всё. Защитные и отводящие чары чувствовались сразу же, как пересекался порог. В воздухе летало пару самолётиков, магия которых была заимствована у министерства. В холле его встретил большой деревянный стол с табличкой. «Координатор» Кажется, кто-то временно оставил свои обязанности, и он решил воспользоваться этим шансом. Ему не нужны лишние вопросы и люди, знающие о его посещениях. Малфой сразу направился по единственному пути, ведущему из холла вглубь здания. Здесь было всего три этажа, но коридоры не казались нескончаемой дорогой, как в его собственном доме. Он вышел из лифта на 3 этаже, где было всего три двери и одна единственная табличка на одной из них. «Г. Грейнджер» Сколько шагов разделяли его и Грейнджер? Шаг. Два? Моментами между ними не было ни дюйма. Драко стряхнул наваждение, запирая непрошенные воспоминания. С каждым, отбивающимся шагом по этому старому паркету, в нём разгоралось пламя внутреннего беспокойства. Он слышал, как громко билось его сердце, оно ускоряло свой ритм. Представшая пред ним картина снова не оправдала его ожиданий. Грейнджер оказалась прижата к стене, а на её шее сомкнулась рука высокого, крупного телосложения, мужчины, который забыл о существовании своей палочки. Её глаза уже закатывались, а лицо приобретало нездоровый голубоватый оттенок. Гермиона пыталась противостоять ему, отпираясь своими маленькими тонкими руками. Его интуиция никогда его не подводила. — Экспелиармус! Инстинкты Драко сработали мгновенно, стоило ему только открыть дверь. Волшебник отлетел к стене, разрушив своим неподъёмным телом несколько полок, обвалив на себя всё, что на них находилось. А Грейнджер же рухнула на пол, хватаясь за горло. Кабинет наполнился её хриплыми стонами. Ещё два шага и Драко уже был около Гермионы, заслоняя ведьму собой. Она всё ещё полулежала на полу, тяжело дыша. Грейнджер дёрнула его за брючину, дрожащей рукой, найдя в его ноге точку опоры. Гермиона Грейнджер сейчас лежала у его ног, жалко хватаясь за него, как за последний шанс на жизнь. Разве не этого ты хотел с самого начала, Драко? Это могло быть впечатляюще, по-настоящему ошеломляюще, если бы Малфою действительно было до этого дело. Без сожалений он признавал, что это никогда не было его скрытой фантазией. Ни в тот раз, когда она лежала израненная в его гостиной, ни в этот. — М-мал-ф-ф-ой, — хрипло, едва проговаривая буквы, простонала она, — ч-что… — Мистер Малфой? Мужчина, с которого Драко не сводил палочку всё это время, пришёл в себя, ошеломлённо уставившись на светловолосого волшебника. На нём не было ни одного повреждения, и, кажется, он был больше потрясён появлением Малфоя здесь. Для Драко его пухлое, обвисшее лицо, было омерзительно знакомым. Мужчина с лёгкостью поднялся, а его губы расплывались в животной, коварной улыбке. — Мистер Малфой, вы, кажется, неправильно поняли сложившуюся ситуацию, — он лепетал это слащавым, заискивающим голосом, — уверен, вы поддержите меня. Он выжидающе смотрел на Драко, пока тот купал его в своём презрении, одаривая высокомерными, надменными взглядами. Злость, медленно распалявшаяся в нём, подбрасывала ему картины пыток, мучений этого жалкого волшебника. — Эта грязнокровная сука, — он глянул на Грейнджер, — хочет опозорить и уничтожить имя моей семьи. Я решил преподать ей урок, чтобы она знала своё место, — он оскалил зубы, — уверен, что вы и мистер Гринграсс меня прекрасно поймёте. Драко сделал шаг в сторону, полностью закрывая обзор на Грейнджер. Внешне он был таким же спокойным, но внутри всё только разгоралось. — Салливан, верно? — Драко вспомнил имя этого волшебника, — сегодня будет доложено в департамент Аврората о вашем нападении и использовании уничижительных слов в отношении мисс Грейнджер. Вы опорочили имя своей семьи сами, опустившись до таких низких и грязных методов. С каждым словом Драко глаза Салливана становились всё круглее и больше, а его уверенность сменялась нешуточным удивлением. — Но – но, — он пытался оправдаться. — Если она не права, то закон защитит Вас, не так ли? — твёрдо сказал Драко. Салливан был не в силах что-то ответить, пораженно смотря на Драко. Он не ожидал подобной реакции и угроз со стороны Малфоя. — Убирайтесь, — Драко сжал палочку сильнее, — иначе я сам проведу задержание. Смятение сменялось злостью, глуповатое лицо тут же превратилось в оскал. Салливан вот-вот был готов расплыться в улыбке, означающей, что последнее слово будет за ним. — Ты жалкий малец, забывший о наследии и величии своей семьи, — он с гордостью выплёвывал эти слова, — слухи о твоём слабом уме и беспомощности всё же правда. Он вылетел из кабинета, захлопнув за собой дверь. Но запах его пота, смешанный с дорогим парфюмом, всё ещё создавал иллюзию его присутствия. Так же, как и кинутые им слова, которые Драко ещё не раз будет повторять. Тишину разорвало шуршание с пола и слабое дыхание Грейнджер. Драко протянул Гермионе руку и сразу же потащил на себя, помогая ей подняться. Значимость своих действий он осознал только после того, как её холодные ладони остудили, коснулись его горячей кожи. Ему бы точно не хотелось находиться в ясном сознании прямо сейчас, потому что следующие действия возлагают на него полную ответственность. А это значит, что он не сможет найти для себя отговорок. Дрожащие ноги Гермионы практически не держали её, но вместо того, чтобы присесть она позволила Малфою придерживать её за талию. Он тщательно осматривал ведьму перед собой, задерживая свой взгляд на растрёпанных кудрях, после переводя глаза на пару царапин на скуле и, наконец, останавливаясь на её тонкой шее. Гермиона отводила свой взгляд, молясь Мерлину, чтобы он прекратил. Возможно ли получить ожоги от одного всего лишь взгляда? Ей казалось, что да. Позже она будет проклинать себя, что ничего не сделала, что не смогла противостоять своему естеству, что не прекратила всё это сейчас. Но ей не хотелось. Гермиона завороженно наблюдала, как он поднял свою руку и дотронулся розовых пятен на её шее. Синяки. Она задержала дыхание в тот самый момент, как только он нежно провёл тыльной стороной ладони по линии всех синяков. В то время, как Гермиона, наконец, взглянула на Малфоя и не смогла отвести взгляд от его лица, Драко рассматривал её синяки. Он смотрел на эту уродливую россыпь пятен и сжимал челюсти, стараясь не выдавать свою злость. Он хотел растоптать Салливана за то, что тот оставил свой след на её бархатной, молочной коже. — Я не понимаю, Грейнджер, — не отрывая взгляд от её шеи, прошептал он. Гермиона знала, что если бы сказала хоть слово прямо сейчас, то выдала бы себя. — Я не понимаю, — так же шепотом, но уже поднимая глаза на неё саму, продолжил он, — почему ты готова рисковать своей жизнью ради этого всего, — его слова были наполнены искренним непониманием, — он бы убил тебя, если бы я вовремя не пришёл. — Ты не должен был приходить. Разочарование кольнуло её, когда он перестал ласкать её своими касаниями. Но Драко не спешил отходить, он всё так же придерживал Гермиону за талию. — Почему ты не защищалась? Ты могла позвать на помощь кого-то из сотрудников, — уже более настойчиво заговорил Драко, — где Забини? Разве он не сидит где-то рядом, выписывая стипендии магглорождённым? Туман вокруг них начал рассеиваться. Воспоминания начали возвращаться, а реальность снова приобретала чёткие очертания, выстраивая границы между ними. Но разве что-то способно их сдержать? — Это только бы усугубило ситуацию, — в один шаг она отстранилась от него, возвращая себе твёрдое дыхание, ровное сердцебиение и решительность. Тот самый укол разочарования пронзил и его. Драко тут же ощутил пустоту и лёгкость. — Ситуацию усугубила бы твоя смерть, Грейнджер. Ты всегда была такой, да? Такой безрассудной и сумасбродной, полагаясь только на удачу? Ты должна обратиться в Аврорат. Они должны тебя защитить. — Ты правда думаешь, что они меня защитят? — её губы расплылись в истеричной улыбке, — я веду дело против его сына, — Гермиона чётко выговаривала каждое слово, чтобы он смог понять ситуацию, — его хранилища пусты и у него нет никаких связей, но почему-то слушания по этому делу постоянно отменяются или переносятся, Визенгамот не спешит выносить приговор, потому что улик недостаточно, но знаешь что? Улик достаточно! Они даже взяли воспоминания у жертвы! Его сын совершил гнусное преступление, но, если приговор всё-таки вынесут, то он будет смягчённым, потому что жертва магглорождённая! — Грейнджер переходила на повышенные тона. — Я буду свидетельствовать в твою пользу! Просто напиши обращение в Аврорат! Эти слова имели более оглушающий эффект, чем заклинание. Она замерла, а в ушах зазвенело. Гермиона изумлённо смотрела на него, пока сознание подбрасывало картинки последних ночей. Чёрные буквы на белом мраморе. Драко Люциус Малфой. Вот. Вот оно. То, о чём она практически забыла. Сможет ли она это предотвратить? Гермиона знала, что будущее не изменить. Но она готова идти против правил ради него. — Не вмешивайся, Малфой, — тихо, предупреждающе сказала она, — оставь всё, как есть. Остановись, если хочешь жить. Его будто обдало холодной волной. — Это же ты, Грейнджер, сказала мне бороться, — его глаза забегали, а голос надломился от неуверенности. Драко Малфоя пинали каждый раз, когда он только начинал осваиваться в этой новой реальности, разрушая все его хрупкие стены. — Зачем ты здесь? Почему пришёл сюда? Почему не подождал, пока он убьёт меня? Кажется, ты хотел уничтожить меня. Она с горечью смотрела на него, выпуская свой яд. Да, Гермиона Грейнджер была для него ядом. — Сумасбродна, глупа и противоречива, — чётко, с присущей ему холодностью проговорил он, — это ты, кто вошла в мою жизнь, переворачивая всё с ног на голову. Это ты распоряжаешься моим наследством и это ты выпускаешь моего отца из Азкабана. И это ты игнорируешь мои письма. Так скажи мне, Грейнджер, почему я здесь? Что-то внутри неё ломалось на сотни маленьких кусочков. И кусочки эти резали её изнутри, напоминая о том, что она совершила. — Уходи, — всё таким же тихим, практически надломленным голосом ответила она. Прочитать его было невозможно. Ни одной морщинки, никакого живого отблеска в глазах. Там было пусто. Драко сделал невнятное движение рукой и достал из внутреннего кармана пальто платок. Его мягкие пальцы вложили синий шёлк в её руки. А по шее расплылись успокаивающие и охлаждающие чары.[the last moment in space – Jeon Kyung Min]
Она так и осталась стоять в центре разрушенного кабинета, считая его отдаляющиеся шаги. Истошный крик вырвался из её груди. — Нет! Нет! Нет! Она продолжала кричать, сгребая со стола все свои бумаги, пиная мебель. Гермиона дала волю своей истерике. — Неееет! Слёзы катились по её щекам, и она не в силах была их остановить. Она плакала, плакала и снова плакала, сгибаясь от боли в грудной клетке по полам. Она снова вспоминала ту себя, сидящую у могилы Малфоя. Почему она? Что такого было в Малфое, что она чувствовала, как жизнь покидает её тело, смотря на это надгробие? О, Гермиона, ты уже знаешь. Она сжимала в руке тот самый платок, который Драко вложил ей в руку. Она концентрировалась на боли, чтобы не потеряться в его запаха, не прильнуть носом к этому небольшому кусочку ткани. Гермиона ползла по кабинету, содрогаясь в рыданиях, в сторону чернильницы и чистого пергамента. Дрожащей рукой, смахивая слёзы, она вывела всего одну строчку. «Дай мне брачный контракт Малфоя»