Try again with me

      «Если не знаешь, что делать — делай хоть что-нибудь».       Натаниэль не хотел признаваться себе — хотя бы просто чтобы в итоге не сойти с ума от накатывающей паники — но он действительно боялся.       Это было непривычное чувство, давно позабытое, стертое из самой программы его естества. Ему казалось, что последняя способность испытывать страх умерла вместе с матерью, но как оказалось, это было не так.       Каждый резкий звук, неожиданное движение на периферии зрения, будь то автомобильный гудок или сорвавшийся с места велосипедист — заставляли его вздрогнуть. Он понимал, что его лицо слишком узнаваемо, потому что вот уже месяц красовалось в каждом телевизоре или смартфоне на новостном канале, поэтому постарался стать как можно более незаметным. Невзрачная одежда на пару размеров больше, чем нужно, накинутый на голову капюшон, свободная куртка цвета хаки, в карманах которой так легко спрятать нож, а в довершении всего — темные очки, чтобы спрятать глаза.       Он походил на растерявшегося наркомана, когда оглядывал своё смутное отражение в хромированной панели в метро.       Кто-то толкнул его в спину, и всё внутри оборвалось — но нет, это просто прохожий, потерявший терпение и спешащий в свой вагон.       «Всё в порядке, я в порядке».       Натаниэль легким прыжком втиснулся в последний момент в отъезжающий вагон. Душная теснота множества человеческих тел и привычное ощущение толщи земли над головой — совсем как в Гнезде. Вот только в Гнезде за ним не охотились.       Стеклянные двери закрылись, отрезая Натаниэля от перрона и всех тех, кто на нем остался. Просто один из тысяч тысяч людей, спустившихся в метро в час пик — ничего необычного.       «Я в порядке».       Высокий мужчина в темном пальто отделился от колонны у ограничительной черты, когда поезд уже тронулся. Его взгляд, внимательный и острый, резанул по лицу Натаниэля как раз перед тем, как всё, что находилось за окнами вагона, смазалось от набираемой скорости.       Натаниэль пытался себя уговорить, что ничего странного в том, что люди в общественных местах всё время пялятся друг на друга, нет.       Но это у него совершенно не получилось.

***

      Натаниэль специально не стал останавливаться слишком близко от Университета Пальметто. Выбрав одну из самых скромных гостиниц на отшибе города, он поддерживал свою легенду о молодом человеке, находящемся на мели и возможно имеющем некоторые проблемы с законом или запрещенными веществами.       Он купил дешевый рюкзак, чтобы затолкать туда деньги и документы и не сдавать ничего в ячейку хранения.       До своей цели он добирался почти два часа, но не потому что Университет Пальметто реально было трудно найти, а потому что сам ступил и два раза сел не на тот поезд. Раньше ему никогда не приходилось самостоятельно заниматься логистикой или прокладывать маршрут в незнакомом городе. Раньше он никогда не был на людях один. Он чувствовал себя незащищенным. Чувствовал себя голым. Чувствовал себя легкой добычей.       Когда Веснински добрался до университетского городка, вечерняя тренировка уже подошла к концу. Это было к лучшему, потому как попасть на территорию студенческого городка было совсем нетрудно, а вот уже в Лисью нору вне периода игр — практически невозможно. Никто не стал бы даже слушать его, без пропуска и студенческого билета спортсмена. Ему повезло, потому что палатки кафетериев и закусочных на главной аллеи городка всё ещё работали, и лисы, закончив с тренировкой, потянулись туда.       Это было неправдоподобным везением.       Натаниэль заметил их ещё издалека. Заметил и узнал. Кевина, который казалось сильно изменился с тех пор, как сбежал из Гнезда, стал будто только бледной копией себя. И Эндрю, который был всё так же невозмутим и каким-то… нереальным. Натаниэль сглотнул, прикидывая шансы подойти к Кевину близко при том, что с ним был Миньярд.       Нат был так поглощен рассматриванием Дэя, что не сразу заметил — тот был окружен другими Лисами. Он тут же мысленно отругал себя за непрофессионализм. Будь они на игровом поле — его бы уже вывели из игры. Нельзя сосредотачиваться на своей цели настолько, чтобы не видеть препятствия.       Но в своё оправдание Веснински мог бы сказать, что выглядели Лисы довольно жалко. Они были настолько разнокалиберной командой, такой нестройной, что скорее напоминали сброд каких-то неудачников и отщепенцев из ближайшей богадельни, чем профессиональную сплоченную команду, пусть даже и на отдыхе. Это было смешно, если сравнивать их со строем Воронов.       Как минимум пять девчонок, что насчитал Натаниэль, не выглядели так, как девушки-вороны. Одна из них была очень стройной, с наращенными волосами, ресницами и ногтями — подобной было место на подиуме или в дорогом бутике, а не на поле, где в любой момент можно заработать такие синяки, что ни одним тональником или бронзатором для тела не замажешь. Другая была коренастой и с широкими откровенно женственными бедрами, плотно сбитая, она хорошо смотрелась бы в каком-нибудь стрип-дэнс клубе. Третья девушка — хрупкая и с выбеленными волосами, окрашенными на кончиках в цвета радуги, вообще больше походила на школьницу, чем на студентку. Ещё две девушки не сильно отличались друг от друга, но всё так же не походили на спортсменок. Единственное, что их объединяло и выдавало в них команду — толстовки в командных цветах Лисов.       Натаниэль сглотнул, когда рассмотрел ещё и парней. Кроме Эндрю около Кевина, он заметил несомненно его близнеца. Нат знал, что его звали Аарон, и он был сильно похож на брата, но всё же он как-то сразу понял, где Эндрю, а где его брат. Определить их кузена в толпе Веснински уже не смог — больше никто не походил на них хоть сколько-то, чтобы установить родство. Возможно, его не было вместе с Лисами на тренировке. Оставшиеся парни выглядели слишком смуглыми, слишком темноволосыми или слишком высокими, чтобы быть родственниками Миньярдов.       Толпа студентов, одетых в оранжевые толстовки, приблизилась к убежищу Натаниэля в виде каменной скамьи под деревом настолько, что он смог различить обрывки разговора.       — Ники плохо бегает, он слишком ленив и реакция у него неважная, — ворчливо, но всё тем же профессиональным тоном, что и всегда, когда речь шла об экси, говорил Кевин. — Он бьет слишком слабо, путается под ногами. Я думаю, единственная позиция, в которой он может играть — это основная защита. Чтобы выбешивать нападающего соперника, а не своих игроков.       — Вот уж спасибо! — воскликнул смуглый парень почти одного с Кевином роста, он театрально взмахнул руками. — Но так уж и быть, сделаю вид, что принимаю твои слова за комплимент! Всё равно, это самое приятное, что ты сказал мне за эту неделю.       Кто-то засмеялся, и большинство подхватило этот смех. Не смеялись только Кевин и близнецы Миньярды.       — Элисон молодец, она вполне потянет позицию полузащитника, но только если на поле одновременно не будет Сета. Когда они вместе, то ведут себя непозволительно непрофессионально. Я стараюсь принять тот факт, что не все могут переключиться исключительно на игру, когда выходят на поле, но то, что они устроили сегодня на тренировке — просто недопустимо. Если подобное повторится во время реального матча — это будет катастрофа. Поэтому, раз уж исключение одного из игроков невозможно, выход только один — они оба должны быть взаимозаменяемыми полузащитниками.       — Только мнения твоего не спрашивали, — зло буркнул очень высокий молодой человек с осветленными взъерошенными короткими волосами, жилистый, с тяжелым взглядом — он выглядел угрожающе, но модельной внешности девушка игриво ударила его кулачком в плечо, чтобы немного смягчить его настрой.       — Мне нравится эта мысль, — промурлыкала она, её внешность, её поведение и даже голос — казались несовместимыми с обликом и поведением парня рядом. — Так я смогу больше наблюдать за тобой. Ты знаешь, каким сексуальным становишься с клюшкой в руках?       — Элисон, детка, — высокий парень закатил глаза, и сжал челюсти так, что стали видны напряженные желваки, но он всё же взял девушку под локоть с такой нежностью, будто имел дело с одной из самых хрупких вещей в своей жизни.       — Вообще-то, вы это именно и попросили у меня — рассказать о моём мнении, — Кевин выглядел растерянным, он недоуменно оглядел присутствующих и в конце концов уперся в холодный скучающий взгляд Эндрю, держащегося позади.       Миньярд, казалось, вообще был не с этой толпой, он существовал отдельно, тормозил и отставал на два шага, чтобы не попасть под общий замес и не позволить вовлечь себя в обсуждение тренировочной игры. Внешний вид его, безраличный и безучастный, говорил Кевину о том, что он предупреждал его — не стоило вообще идти на поводу у Лисов.       — Тихо, Гордон, тихо, — смуглая невысокая девушка с крутыми бедрами не церемонясь пихнула Сета в другой бок так, что он стал ещё ближе к Элисон, споткнувшись, в ответ он злобно зыркнул и на неё. — Твоё мнение очень важно, — не обратила девушка на этот взгляд никакого внимания и обратилась напрямую к Кевину. — Тренер говорит, что ты можешь стать его помощником в этом семестре, а со следующего года перевестись в Университет Пальметто.       Кевин неосознанно запихал правую, и так скрытую ото всех руку поглубже в карман незастегнутого пальто. Эндрю, отстающий от него на добрых три шага, вперил в этот жест недовольный взгляд. Как только Дэя холодом не обдало от этого взгяда, непонятно.       Девушка, видимо отчаявшись дождаться ответа, решила не прекращать попыток вести себя как можно более дружелюбно и позитивно. Она пошла на второй заход, заручившись поддержкой высокого широкоплечего парня рядом с собой:       — А про меня и Мэтта ты что-то можешь сказать? — обратилась она к заметно помрачневшему Кевину.       — К вам претензий нет, — буркнул он, чуть замедляя шаг.       — А ты можешь только в претензии? — выпятила нижнюю губу девушка в театральном удивлении и обиде. — А типа похвалить ты не можешь?       Кевин окончательно остановился, продолжая молчать с лицом человека, считающего, что ему больше нечего добавить. Остальные Лисы по инерции сделали ещё несколько шагов, и теперь собрались всей толпой перед замершим и насупившимся Кевином Дэем.       Натаниэлю показалось, что выглядит это очень горько. Кевин — один из принцев экси, стоит перед кучкой разношерстных неудачников, которые даже в турнирную таблицу попасть не могут, но сейчас предъявляют ему претензии, что он не может выдавить из себя похвалу в их сторону. Смешно и горько.       Хозяин не стал бы даже держать таких игроков в Гнезде. Он избавился бы от них, и не тратил бы силы, чтобы перевоспитать. И они уж никак не смогли бы услышать от самого Кевина Дэя ни одного слова, даже нецензурного, если бы он оставался Вороном.       За спиной Кевина замаячила светловолосая макушка, и запал Лисов заметно поугас. Натаниэль отметил про себя, что Эндрю команда негласно опасалась. Они не выказывали открытой коллективной неприязни, но одно только то, что он подошел к Кевину так близко, автоматически означало, что разговор на сегодня окончен. Эндрю забирает своего Кевина Дэя.       Почти все Лисы разбрелись после этой минутной сцены, и вокруг Кевина остались только трое — близнецы Миньярды и смуглый парень с жесткими темными волосами, тщательно уложенными, несмотря на прошедшую тренировку. Натаниэль не изучал досконально всю команду Лисов, хотя бы потому, что их встреча с Воронами в одном дивизионе была ничтожно маловероятна, и теперь с изумлением догадался, что смуглый парень, по всей видимости, не может быть никем иным, как Николасом Хэммиком, кузеном близнецов Миньярдов.       Веснински похлопал себя по карманам, чтобы удостовериться, что самое важное всё ещё при нём — нож и телефон, и встал со своей скамьи, как можно более обыденным шагом направляясь в сторону оставшихся Лисов и одного бывшего Ворона. Но прежде, чем он сократил расстояние хотя бы до десяти шагов, перед ним выросла до комичного низкорослая для своей опасности преграда. Скучающее безразличное выражение лица Эндрю почти оскорбляло.       — Сюрпри-и-из, — издевательски пропел Миньярд, не намереваясь пропускать Натаниэля дальше даже на шаг. — Не скажу, что приятный, но ты и сам догадываешься.       Веснински растерянно заглянул за плечо Эндрю, надеясь встретиться с Кевином хотя бы взглядом, но тот смотрел себе под ноги, совершенно на себя не походя.       — Кевин? — осмелился позвать его Нат, он не видел смысла в том, чтобы спорить с Эндрю и утверждать, что тот обознался — в конце концов, ему только нужно поговорить с Дэем. — Кевин! — позвал он громче.       — Воу, воу, — первым ожил предполагаемый Хэммик, он встал перед Кевином дополнительной защитой, теперь тот выглядел слишком хрупким, тем более, что Аарон инстинктивно прикрыл его с другой стороны. — Полегче, парень, он автографов не раздает. Имей совесть! Первый раз увидел публичную личность на улице?       — Кевин, пожалуйста, — более спокойно попросил Натаниэль. — Я знаю, что это бесполезно, но Рико обещал сделать что-то плохое, если я не поговорю с тобой.       Кевин вздрогнул и ошарашено огляделся по сторонам, будто все сейчас на улице слушали то, что говорит Натаниэль. Но никому не было никакого дела до них. Храни господи, современное общество.       — Что. Тебе. Не понятно? — по словам выговорил Эндрю, не меняясь в лице, несмотря на свой рост, он чувствовался ощутимой угрозой, непреодолимой ледяной глыбой, к тому же совершенно непредсказуемой.       Натаниэль обхватил рукой нож в своем кармане. Он не собирался им воспользоваться сейчас, но ему нужна была поддержка. Хотя бы такая.       Дэй порывисто подался вперед, обойдя Хэммика и вплотную приблизившись к Эндрю.       — Я не хочу говорить, — горячо прошептал он, вызвав тень удовлетворения на недрогнувшем лице Эндрю. — Он уже сломал мне руку, что ещё ему от меня нужно? Думаю, я сполна заплатил за свою свободу.       Веснински почувствовал, как холодный горький комок застрял где-то в горле. Он не представлял себе жизни за пределами Гнезда. Здесь, вне Гнезда, было даже более опасно, чем в его пределах. Натаниэль не представлял, что или кто мог бы защитить его или Кевина во внешнем мире.       — Ты глухой? — один уголок жестких губ Эндрю Миньярда медленно пополз вверх, казалось, что его забавляет глупость Веснинки — то, что он не испытывает страха перед ним, продолжая стоять так близко, так открыто, и даже не следит за тем, что делает или может сделать Миньярд. — Кевин не будет говорить с Воронами. Он больше никогда в жизни не будет каркать.       Напряженную тишину, повисшую после этих язвительных слов Эндрю, нарушил его кузен, оказавшийся не только шумным, но и практически полностью беспринципным. Эндрю даже бросил в его строну мимолетный неодобрительный взгляд.       Натаниэль, понимая, что ближе к Кевину всё равно уже не подберется, прикрыл глаза и собрался с силами, чтобы выдать следующую фразу:       — Он сказал передать тебе, что простит, если ты вернешься. А если нет — то он уничтожит тебя и всех тех, кто тебе помогал, — он поднял взгляд, как только договорил и с облегчением заметил, что Кевин его услышал.       Глаза Дэя загнанно заблестели, он с каким-то отчаянием смотрел в светлый затылок невысокого парня перед собой.       — Эндрю, — прошептал он одними губами.       Эндрю вскинул правую руку вверх, показывая, что Кевину стоит заткнуться, и чуть склонил голову к правому плечу, продолжая с насмешкой смотреть в лицо Натаниэлю. В его голосе сквозило теперь не безразличие, а холодная непоколебимая угроза:       — Передай Рико, — усмехнулся он. — Что мы его выслушали, но бояться не собираемся. Кевин теперь с нами. Он свободен. Как и ты, — Эндрю брезгливо дернул подбородком куда-то за спину Веснински. — Проваливай.       — И какой ценой Кевин добился свободы? — Натаниэль не хотел сдаваться — либо действительно был слишком глуп, чтобы спорить с Миньярдом, либо же находился в настолько отчаянном положении, что уже ничего не боялся. — Он сломлен.       Всё ещё поднятая вверх рука Эндрю напряглась, он ткнул указательным пальцем в плечо наглому — или всё же глупому — Ворону.       — Он справится, — таким тоном, будто говорит о чем-то совершенно неоспоримом, сказал он. — Ну, знаешь, без трудностей мы никогда не станем теми, кем должны стать, — Эндрю откровенно издевался, не теряя лица.       Натаниэль начал закипать. Эндрю не вызывал в нём какого-то чувства опасности, но и того любопытства, что он испытывал к нему ранее, больше не было — только раздражение. Неужели Эндрю не понимает? Неужели такой благородный, как казалось Натаниэлю, человек, спасший Кевина из Эвермора, может быть таким холодным, таким…       — Например, бездушным говнюком? — продолжил мысль Эндрю Нат, он не смог сдержаться и не куснуть этого самоуверенного засранца в ответ. Что в итоге он теряет?       Эндрю хмыкнул, и впервые на его лице показалась реально заметная эмоция, правда однозначно определить её Натаниэлю не удалось.       Миньярд мотнул головой, будто не соглашаясь с чем-то в своих мыслях, а затем очень медленно одернул на себе куртку, прежде чем сделать единственный шаг вперед и сократить расстояние до Натаниэля до минимума. Теперь тот мог почувствовать его дыхание на своем лице. Руки Миньярда нарочито медленно приблизились к груди Натаниэля, затем так же медленно, но крепко вцепились ему в куртку, чтобы притянуть его лицо ещё ближе.       На лице Эндрю расползлась острая улыбка, в то время, как глаза его горели безумным блеском. Он наклонился к уху Ната и прошептал нарочито натянутым дружелюбным тоном:       — Если ты хотел задеть меня, у тебя не получилось, малыш. Мне похуй на то, что ты думаешь, как впрочем и все остальные. Уж лучше быть бездушным говнюком, чем непрошибаемым идиотом.       Эндрю отпустил куртку Натаниэля и разгладил собранные его грубыми движениями складки, продолжая тошнотворно сладко улыбаться одними губами.       Натаниэль стоял, не двигаясь, его веки были чуть приоткрыты, потому что вот так стоять вплотную к Эндрю и смотреть прямо ему в глаза он больше не мог. Миньярд посчитал это знаком, что наконец поставил чужака на место, но стоило ему только опустить так же взгляд, как и Натаниэль, улыбка его на мгновение померкла.       Веснински держал в руке короткий раскладной нож. Убить таким было сложно, но некоторые неприятности причинить — запросто. И вот сейчас острие этого оскорбляюще несерьезного ножа было направлено в сторону живота Миньярда.       — А ты интересный, — одобрительно кивнул Эндрю, прежде чем перехватить запястье защитника Воронов и опасно выкрутить его, остановившись в каких-то миллиметрах от того, чтобы просто сломать его, теперь Натаниэль был вынужден отвернуться от него, прижаться спиной и немного присесть, чтобы ослабить давление за трещащее запястье. — Но очень, очень глупый, — Эндрю зашептал ему на ухо, осуждающе, отчитывающе. — Ненавижу глупых, — Натаниэль почувствовал слабость в ногах. — Думаешь, я не понимаю, что ты пришел топить не за честь команды и не для того, чтобы спасти Кевина? Да тебе на него насрать. Тебя волнует только собственная задница, — Миньярд дернул коленом вперед, несильно надавив Натаниэлю на пятую точку. — Рико обещал, что отыграется на тебе, да? Он знает, что ты был в курсе наших встреч с Кевином? — он едва уловимо надавил коленом теперь на внутреннюю сторону правого бедра Натаниэля, и тот понял, что нужно скосить взгляд в эту сторону. — Скажи, этот человек, что наблюдал за нами всё то время, что мы с тобой тут в игры играли — это человек Морияма?       Натаниэль почувствовал, как сердце подпрыгнуло в груди, намереваясь застрять в горле. Если бы те, кто следил за ним, работали на Морияма, они бы не пытались схватить его в аэропорту до того, как он добрался до Кевина. Да и если бы их целью был Дэй, то они не стали бы ждать Натаниэля, чтобы напасть на него прямо здесь, в студенческом городке. Их бы ничего не остановило. И этот спектакль был бы им ни к чему. Вывод напрашивался только один — они пришли именно за Натаниэлем Веснински, и то, что он так старательно пытался заметать следы, совершенно не помогло.       Эндрю больше ничего не спросил. Видимо, он всё понял по реакции Натаниэля, потому что давление на запястье неожиданно пропало. Вместо этого Эндрю больно ткнул его кулаком между лопаток, толкая в сторону от своих братьев и Кевина.       — Ники! — бросил Миньярд через плечо. — Идите домой без меня, я тут кое с чем разберусь.       Обращался он только к Ники, хотя приказ очевидно был отдан всем троим. Никто даже не попытался его остановить, когда Эндрю стремительно поволок Натаниэля в сторону студенческой парковки.       Миньярд всё ещё был непривычно близко, Нат ощущал тепло его разгоряченного задушенным гневом дыхания, ощущал терпкий запах парфюма вперемешку со стойким запахом сигарет, чувствовал, как рука Миньярда между лопаток Ната напрягалась, показывая, куда нужно повернуть.       Когда впереди показалась парковка, и вместо того, чтобы просто вытолкать Натаниэля подальше от своей семьи, и обезопасить их, а его самого оставить беззащитным, Эндрю отпер электронным ключом один из самых шикарных из припаркованных автомобилей, Натаниэль подумал, что всё же наверное погорячился, когда назвал его бездушным говнюком.