Полтора месяца до Рождества

Стоило Гермионе открыть дверь, как огненный вихрь ворвался в квартиру, снося на своем пути несчастного Живоглота и устремляясь на кухню вместе с пакетом, в котором задорно что-то позвякивало. — Полумна будет чуть позже, но ты не посмеешь мне хоть в двух словах не сказать, что у вас произошло с Роном! Он ничего не рассказал, а я просто не представляю, что он такого сделал, что ты его выгнала. Грейнджер хмыкнула, подхватывая кота и следуя на кухню за подругой: — Почему ты считаешь, что именно он что-то сделал? — Ну не ты же, — отмахнулась Джинни, — да и его виноватый взгляд, когда он это все говорил. Что случилось? Гермиона почти ухмыльнулась и пожала плечами. — Знаешь, мне действительно хватит двух слов, чтобы описать произошедшее. Он мне изменил. Прости, три слова получилось. Рыжеволосая девушка оторопело уставилась на подругу, будучи не в силах обработать полученную информацию, а потом недоверчиво вглядывалась в ее лицо, словно пыталась найти подтверждение тому, что она правильно поняла сказанное или же что та шутит. Опустилась на стул и растерянно выдохнула: — Что?.. Это же… невозможно… — Мне тоже так казалось. — Гермиона переставила на стол нарезанный сыр и оливки и залезла в пакет. — А сельдерей ты зачем притащила? — К вину же, хрумкать... — Джинни недоуменно уставилась на вытащенный подругой пучок стеблей. — Да при чем тут к черту сельдерей вообще?! А… ты уверена, что Рон тебе изменил? Грейнджер хмыкнула, вспомнив увиденную вчера в спальне сцену: — Ну, когда ты приходишь домой с работы пораньше в кои-то веки и застаешь в собственной постели стонущую Браун, то как-то все кажется очевидным. — Лаванду?! — возопила Джиневра и, получив утвердительный кивок в ответ, прошептала: — Мерлин всемогущий, если бы я вчера только знала, я бы на месте ему голову открутила… Ну пиздец… Знаю, вопрос тупой, но… мне ни один уместный в голову не приходит… Ты как вообще? Гермиона молча пожала плечами, нарезая сельдерей. Рыжеволосая девушка шумно выдохнула, пока абсолютно слабо представляя, что она могла сказать в такой ситуации, в которой были замешаны ее лучшая подруга и собственный брат. — Мудак тупой, — буркнула она наконец, все еще пытаясь принять происходящее. — Давай вино открою. — Я… наверное, не буду. — Грейнджер сглотнула и с подозрением посмотрела на бутылку, уныло вспоминая события сегодняшнего утра, так как события вчерашней ночи ей вспомнить было не дано. — Глупости не говори. Тебе это сейчас как раз самое то, что доктор прописал, — отмахнулась Джинни, доставая три бокала и припоминая недавний разговор по телефону. — Кстати, а где ты была вчера? И почему сказала, что тебе не стоит больше пить? Гермиона почти яростно дорезала вымытый сельдерей, обратив внимание, что на автомате по старой доброй магловской привычке использовала обычный кухонный нож, а не палочку, видимо, чтобы чем-то занять руки. Смела нарезанные брусками стебли в миску и вздохнула: — Ладно, я поняла, без вина сейчас действительно никак. Джиневра обеспокоенно подняла бровь, наливая красную жидкость в протянутый бокал и прикидывая в голове различные комбинации «два плюс два». Измена мужа — есть, отсутствие ночью дома — есть, алкоголь — тоже есть. Четвертая единица в уравнение напрашивалась сама собой. Грейнджер предупредительно вскинула ладонь и начала заливаться краской. — Я знаю, о чем ты подумала. Ничего не было, — и обреченно добавила: — Но это, видимо, не моя заслуга… Уже две брови Джинни изумленно взлетели вверх. — Ого… Рассказывай! Гермиона вздохнула. Даже при всей своей закрытости держать такое в себе она просто не могла. Выгорая на войне, выгорая после войны на работе, она открыла для себя посиделки с девочками, ставшие для нее, да и для каждой из них, какой-то отдушиной, клапаном, который спускал избыточный пар, когда она скидывала туфли и погружалась в разговоры с подругами. На любую тему. Разговоры на кухне всегда строго по умолчанию оставались между ними, и это было ценно. Можно было быть собой и не подбирать слова. Грейнджер была уверена, что рассказанное ей здесь же и останется. Но она все равно нахмурилась. — Джинни, я тебя очень прошу не осуждать меня. Я сама честно не понимаю, как так все вышло. Я ни хрена, блин, не помню. — В смысле? — недоуменно наморщила нос та. — Не понимаю. Гермиона опять вздохнула: — Не осуждай меня, прошу. После увиденного дома я чуть не приложила Рона Ступефаем и дала ему немного времени убраться из дома. Сама рванула на такси на набережную пройтись. Потом поняла, что домой мне не хочется, и решила пойти в какой-нибудь бар в ближайшем магическом переулке, чтобы все обдумать и привести мысли в порядок. А потом, — она угрюмо усмехнулась, — мягко говоря, все пошло не по плану. Джинни нетерпеливо сделала глоток вина. — Ну?! Грейнджер поморщилась, с трудом подбирая слова. Ей лично большой глоток вина не помог. — Я кое-кого встретила, мы разболтались… Я… я не знаю… Наверное, алкоголь на голодный желудок и стресс сказался, меня развезло… Господи, Мерлин и Годрик! Я же никогда в жизни не напивалась! Я ни черта, блин, не помню из того, что было дальше! Джиневра открыла от удивления рот, а потом выдавила: — Ни хрена ж себе… Ну ты жжешь, подруга… Кто это был? Я его знаю? Гермиона сделала еще один глоток вина и коротко посоветовала: — Сядь. — Из Хогвартса?! Да ла-а-адно! Кто?! — Сядь, говорю. Я серьезно. Джинни опустилась на стул, недовольно бурча: — Да хватит тебе драматизировать. После информации, что Рон изменил тебе с Лавандой, меня вряд ли можно чем-то удивить. — А я все-таки постараюсь, — усмехнулась та в ответ. — Это был Малфой. Джиневра открыла рот и уставилась на подругу, хлопая глазами. Потом все-таки закрыла рот, явно подбирая нормальный вопрос, но все равно в итоге решила наивно уточнить: — Малфой?.. Это тот Малфой, который Драко Малфой? Гермиона чуть дернулась, услышав его имя, которое после произошедшего слышать вообще не хотелось. А голос в голове нараспев насмешливо протянул: «Малфой? А почему не Драко? Помнится, вчера я для тебя был Драко». Сухо сглотнула, молча опустив голову. — А-хе-реть, — резюмировала рыжеволосая девушка, сделала большой глоток вина и со стуком поставила бокал на стол. — Я… я правильно понимаю, что если ты ночевала не дома, то ты ночевала у него?! Мне срочно нужны подробности! Грейнджер судорожно попыталась взять себе отсрочку от разговора хоть на какое-то время. — Пожалуйста, давай подождем Полумну. Дважды я не готова это все рассказывать, я просто не переживу. Та недовольно и нетерпеливо наморщила нос. — А о погоде у нас сейчас разговор тоже все равно не срастется. Как назло в этот момент раздался звонок в дверь, Джинни сорвалась со стула в прихожую, а Гермиона сдавленно застонала и поникла, запустив пальцы в волосы и уставившись в стол. Отсрочка получилась не особо большой. И действительно, в коридоре зазвучал мелодичный голос Полумны. — Простите, что я задержалась, — обеспокоенно сказала она, заходя на кухню. — Занятие затянулось. Примчалась, как только смогла. Гермиона, ты в порядке? Что я успела пропустить? — О-о-о… — одновременно протянули девушки, только разве что чуть с разной интонацией. — Я смотрю, вечер обещает не быть томным и скучным, — расстроенно покачала головой Лавгуд, позвякивая длинными сережками, и села за стол. — Герми, расскажи, пожалуйста, еще раз мне теперь, что у тебя случилось. — А она и первый раз толком не рассказала, — подала голос Джиневра. — Но, если честно, я уже даже и не знаю, какая из двух частей истории более шокирующая. Полумна подняла брови, обеспокоенно глядя на подругу. Та вздохнула и иронично хмыкнула: — Ну, если совсем коротко, то в первой части мы имеем то, что вчера я застала дома Рона, который трахался с Лавандой на нашей кровати. А во второй — то, что я напилась до потери памяти в каком-то паршивом баре вместе с Малфоем, проснулась у него дома и, судя по всему, пыталась с ним переспать. На кухне повисла тишина, пока Лавгуд оторопело всматривалась в лицо Гермионы, которая насмешливо и горько изогнула бровь. — Понятненько… — пробормотала наконец блондинка. Откинулась на спинку стула и растерянно добавила: — А давайте при новостях такого масштаба мы сначала будем милосердно наливать опоздавшему алкоголь, а только потом рассказывать. Грейнджер еще раз вздохнула, молча встала, налила подруге вина и протянула бокал. Джиневра угрюмо уставилась в стол и прошептала: — Если по порядку, то первое, что я хочу сказать, что мне очень стыдно за моего брата, Герми. Хочу, чтобы ты это знала. Мне так жаль… — Мне тоже, — покачала головой Гермиона. — Самое ужасное, что мы все понимаем, что раз он привел ее домой, пока я была на работе, то это явно была не первая и не единственная измена. Рыжеволосая девушка всхлипнула, вскочила со стула и набросилась сзади на подругу с объятиями, уткнувшись лицом в ее шею. — Прости, Герми. Мне просто ужасно стыдно. Мерлин, у меня слов нет, чтобы выразить, как мне больно за тебя. Я ему голову откручу, обещаю. — Эй, ну что ты. — Грейнджер слабо улыбнулась и подняла руку, привлекая Джинни ближе к себе. — Ты-то тут при чем. Единственное, о чем я тебя попрошу, можешь забрать его барахло к вам с глаз моих подальше? Меня при виде этих коробок начинает трясти от ярости. — Что угодно, — кивнула та, отстраняясь и вытирая мокрые от слез щеки. — Что дальше будешь делать с этим всем, уже думала что-то об этом? — Полумна внимательно и задумчиво смотрела на подругу. — И если, ну вдруг, ты себя сейчас сдерживаешь, чтобы не выплакаться, то зря. Мы здесь вполне себе сейчас для этого. — Да, конечно, думала. — Грейнджер кивнула. Рациональности ей было не занимать никогда. — Подам на развод в начале недели. А порыдать я успела до вас, мне пока достаточно. — Вот так просто с разводом? — А что тут усложнять? — Девушка пожала плечами, встала, подошла к окну, доставая с верха холодильника пачку сигарет. Открыла форточку и прикурила. — Зачем тянуть кота за яйца, если и так все понятно? Лавгуд прищурилась. — У меня, если честно, складывается ощущение, что ты больше расстроена из-за самого факта предательства, чем из-за разрушенного брака. — И из-за потерянного впустую времени, — та кивнула и затянулась сигаретой. — Я и так, наверное, понимала, что брак трещит по швам, потому что сегодня днем у меня в голове окончательно сложились все нестыковки и подводные камни. Хорошо, что это закончилось сейчас. Плохо, что таким унизительным для меня способом. — Тогда прости, что я это сейчас скажу, но мне кажется, без Рона тебе будет лучше, — буркнула Джиневра, не отрывая взгляд от стола. — Почему? — Гермиона вопросительно изогнула бровь. Джинни вздохнула: — Потому что в браке вы не очень подходили друг другу как пара, как по мне. — Почему? — повторила та вопрос. Джиневра засопела, подбирая слова. — Потому что посмотри на себя, — спокойно подала голос Полумна, тихо клацнув кольцами по своему бокалу, поднимая его и делая глоток. — Посмотри, как ты поменялась. Ты сама стала начальником крутого отдела, с умением использовав как взлетную полосу свой мозг и громкое звучание словосочетания «Золотое Трио». Еще потрясающе выглядишь, но это ты и сама уже знаешь, уверенности в себе теперь тебе стало не занимать. Рону ваша слава ударила в голову, и он решил, что дружбы с Золотым мальчиком ему достаточно, чтобы ненапряжно работать и получать за это хорошие деньги. А по факту не делать вообще ничего, как я поняла, даже не помогать тебе по дому. А, да и какой-то влюбленности в него я в тебе тоже особо не замечала никогда. Гермиона растерянно перевела взгляд на Джинни. Та насупленно кивнула. — А чего вы молчали раньше, а, подруги? — нахмурилась Грейнджер, испепеляя окурок сигареты и закрывая форточку. — Не хотели лезть не в свое дело. Да и ты девочка не глупая, сама должна была разобраться, — пожала плечами Полумна. — Знаете, — огрызнулась Гермиона, — если даже со стороны всем было видно, что мой брак разваливается к чертовой матери, можно было уж и сказать! — Можно было, — покладисто кивнула Лавгуд. — Кто же знал, как будет лучше. Правильного ответа, прости за тавтологию, правильно или нет было бы лезть в твои отношения, у нас нет до сих пор. — Прости, Герми, — добавила Джиневра. — Меня хватило только на пару разговоров с Роном насчет его работы и пару намеков тебе, от которых ты отмахнулась, даже не заметив их. И мне тоже казалось, что вы зачем-то попытались переделать дружбу в любовь. — Давайте на будущее уясним, — прошипела Гермиона. — Вы — мои подруги. И нужны мне не только для того, чтобы поболтать о новом фильме, проблемах на работе и подобной херне. Я всегда готова услышать ваше мнение, даже если оно мне не понравится. И не надо меня беречь, позволяя оставаться слепой в таких важных вещах. Девушки переглянулись и синхронно уставились в стол. — Прости… Грейнджер устало опустилась на стул и зарылась пальцами в волосы. — И вы меня. Мерлин, я не должна так срываться на вас из-за моих проблем. Простите, просто навалилось все одновременно. — Все в порядке, — заверила Джинни, легко коснувшись ее руки, а потом обеспокоенно продолжила: — Ладно, кости моему брату-дебилу мы чуть позже еще перемоем, но что у тебя вчера произошло с Малфоем? Я никогда, блин, не поверю, что ты могла бы напиться до отключки, прости уж. Грейнджер сдавленно застонала, чувствуя, как стремительно начинает краснеть. — Сама бы не поверила… Господи, просто гребаный стыд, честное слово. Я расскажу, просто прошу не осуждать меня… — Миона, — Лавгуд покачала головой и, что-то вспомнив, фыркнула: — Тебе напомнить мой рассказ о том, как я этим летом поехала на север Англии в компании каких-то маглов хиппи, проснулась утром на пляже без одежды, затем полдня называла проснувшегося рядом парня «котик» или «зайчик», потому что не помнила его имени, а потом мне надоело и я тупо стерла ему память о той ночи? Откуда у меня право после такого фееричного отпуска осуждать тебя? — Действительно… — Грейнджер улыбнулась, но затем сразу посерьезнела. — Ладно, что уж там таить. После короткого рассказа Полумна направилась открывать вторую бутылку, заявив: — Для таких историй мы слишком мало пьем. Джинни задумчиво и недоверчиво покачала головой. — Не сходится что-то. Даже на голодный желудок, недосып и нервы… чтобы настолько развезло от трех-четырех джин-тоников, что ты ничего не помнишь, — перебор. Хорек не мог тебе ничего подмешать в коктейль? Гермиона хмыкнула: — Я никуда не уходила. Да и обычно что-то подмешивают, чтобы как раз переспать, а не сказать утром, что ничего не было. — Не хочешь восстановить память? Я точно знаю, что есть зелье, помогающее подстегнуть воспоминания, забытые из-за алкоголя или легкого шока, — спросила Лавгуд и сразу вскинула ладони в ответ на взгляд подруги. — У меня такого нет, обратись в ваши министерские подземелья к Снейпу. Унижение опять скрутилось в животе Грейнджер в тугой узел, мозг охотно подсунул воспоминание, насильно показанное Малфоем. Она тянется к нему, он моментально отстраняется. «Грязнокровка, но если вежливо — ты не в его вкусе», — подсознание услужливо тоже было тут как тут. Она содрогнулась. — Нет, спасибо… — Ну я все равно не понимаю, — Джиневра наморщила нос и встряла в беседу. — Я поняла бы эту ситуацию в случае, будь на месте Малфоя да кто угодно другой! Но не он же! Ну не могла Гермиона даже подсознательно захотеть этого хорька. — Почему нет? — пожала плечами Лавгуд, бросив быстрый взгляд на окаменевшее лицо Грейнджер и разливая вино по бокалам. — У вас в спальне в Хогвартсе его, что ли, не обсуждали? В Когтевране между девочками это были частые разговоры. — Постоянно, — отмахнулась рыжеволосая девушка. — Как он летает, какое у него тело и какой он охрененный в сексе, если верить сплетням. Но с учетом того, как он цеплял постоянно Гермиону, и ненависти между ними, она же не могла… — Могла… — еле слышно выдавила Грейнджер и прикрыла ладонью глаза. Джинни оторопела. — В смысле?! — Я… У меня на старших курсах… были к нему какие-то чувства, скажем так, — Гермиона сглотнула. — За последний год, что я его не видела, я думала, что все прошло… но… когда мы встретились… Видимо, я ошибалась. — Ты не перестаешь меня удивлять сегодня, — покачала головой рыжеволосая девушка. — Теперь все окончательно встало на свои места. — Нотка грусти и понимания скользнула в голосе Полумны, а ее серьги мелодично звякнули, когда она вскинула глаза на подругу. — Что думаешь делать с этим образовавшимся бардаком с Малфоем? — Ничего, — тихо ответила та. — Надеюсь, после вчерашнего позора я его никогда не увижу. Никогда. Голос в голове оставил ее наедине со своим разочарованием и одиночеством. Лавгуд легко коснулась ее руки. — Герми, мы будем рядом с тобой во всей этой неразберихе, обещаем. Можешь на нас положиться.