Полтора месяца до Рождества

— Если я вам сейчас не нужна, я отлучусь на обед, — полувопросительно сказала Алисия, засунув голову в кабинет начальницы. — Да, конечно, иди. — Гермиона рассеянно махнула рукой, не отрываясь от документа. — Много работы? — посочувствовала Герберт. — Хотите, захвачу вам что-нибудь поесть? Грейнджер наконец-то подняла на секунду голову. — А? Да нет, спасибо. Перерыв на обед мне и самой скоро не помешает. — Хорошо, — кивнула брюнетка и молча исчезла, не желая больше отвлекать начальницу от дел. На последовавший почти сразу стук в дверь Гермиона недовольно рявкнула, опять потеряв хоть какой-то смысл в последнем отчете Бута: — Да! Что еще?! Ответом ей был насмешливый голос: — Грейнджер, ты просто отвратительный начальник. К тебе в кабинет заходить вообще не хочется после такого приветствия. — Ну и не заходи, — раздраженно бросила девушка. — Я битых полчаса пытаюсь понять, что у Терри идет не так в этой чертовой Румынии, что его команда до сих пор возится с жалким десятком про́клятых монет. Но меня постоянно отвлекают всякие личности. И спасибо, что хоть стучать, блин, наконец-то научился! Драко закрыл за собой дверь, дошел до стола и быстро выхватил из ее рук пергамент. — Дай сюда. Сейчас разберемся. После этого он моментально развалился на диване, бегло читая отчет. Гермиона недовольно поджала губы, сдерживая желание согнать с его лица самоуверенную ухмылку и заодно его самого — с дивана. Никто ранее не смел заваливаться в ее кабинет как к себе домой, чтобы отдыхать и каждый раз ставить под сомнение качество работы ее отдела и ее собственное. «Аукционы. Он имеет доступ к аукционам и добровольно предоставляет данные, подставляя каждый раз свою личность под удар. И не дурак во всех текущих консультациях за такое короткое время. Держи себя в руках», — напомнила она себе. «А может, тебе просто нравится часто наблюдать его в своем кабинете и особенно на своем диване, когда ты приходишь на работу?» — между делом спросило подсознание, и она еще сильнее поджала губы, не желая признаваться в собственной слабости. — То есть вы все основные музеи проверили? — заинтересованно спросил он, сверля ее внимательным взглядом, поднятым над документами. — Да. — А частные коллекции? — Да, к которым смогли получить доступ. — Она напряженно кивнула, уже чувствуя, что Малфой спрашивал это не просто так. — Но ты же понимаешь, что никто не захочет отдавать из своей коллекции про́клятые артефакты, представляющие хоть даже и небольшую цену на черном рынке. — А с местными жителями, у которых наверняка как раз хранится большинство этих монет, что не так? — Он вздернул внешний угол левой брови. Грейнджер огрызнулась: — Все с ними не так, не задавай тупые вопросы. Все видят, что мы не местные, и не хотят с нами даже разговаривать. Мы выставили через музеи объявления на покупку редких исторических монет, надеясь, что маглы перетряхнут домашнее барахло. Фотографии тоже приложили, но пришли сдать монеты только несколько человек. И это при том, что потом мы подняли цену до максимума, которое готово было заплатить Министерство, но без толку, это не сработало. — Как по мне, в этом и проблема. Не понимаю, почему тебе это неочевидно. — Драко насмешливо оскалился. Гермиона вздохнула: — Хочешь сказать, что… — Что вы изначально поставили достаточно высокую цену, а потом ее еще и задрали, — кивнул он. — Если монета оказалась редкой и быстро растет в цене, то какой смысл тащить ее на продажу сейчас? Одно дело — получить небольшие, но приятные деньги за ненужное барахло, и совсем другое — понимать, что у тебя в руках может быть что-то очень ценное. Вы сами создали искусственный ажиотаж вокруг этих про́клятых монет. — Соплохвост же тебя дери… — застонала девушка, опуская голову на ладони и смотря в стол. — И это вместо спасибо за мою помощь, — возмутился Малфой. — А с тем, как исправить ситуацию, вам помочь, или сами справитесь? — Сами справимся, — буркнула Гермиона. — Не злись, я просто… — Я понял, — отмахнулся он и легко поднялся с дивана. — Пойдем на обед. Перерыв тебе явно не помешает. Грейнджер кивнула и потянулась к листку бумаги. — Если ты собираешься отправить самолетик Поттеру и Финнигану, то они еще не вернулись с задания, так что тебе придется довольствоваться моей компанией. — Драко насмешливо приложил руку к груди, чуть наклонил голову и грациозно щелкнул каблуками туфель. Каждая его улыбка или такая фамильярность, словно они друзья, давались ей все сложнее с каждым разом, когда они оставались наедине. Особенно, когда они оставались наедине. Рациональность подсказывала, что она быстро становилась зависимым наркоманом, которому нужна была новая доза и который украдкой вздыхал, когда Малфой не заглядывал к ней утром со стаканчиком кофе. Это выглядело, как прием по завлечению постоянных клиентов в новую кофейню. Получите штамп на протянутую картонку, и шестой кофе — в подарок. Драко принес три, и зависимость уже требовала на своем пятом штампе рискнуть и запустить пальцы в платиновые волосы или очертить хоть одним указательным линию по его челюсти. Провести подушечкой по двум маленьким родинкам около уха, которые казались настолько неуместными на его фарфоровой коже, словно он тоже был живым и реальным. А теперь он предлагал ей ланч вдвоем в рабочий день. — Может, подождем ребят? — неуверенно предложила Гермиона. Взгляд серых глаз моментально покрылся тонкой коркой льда. — Твое право. — Он спокойно пожал плечами. — Если ты внезапно передумала обедать, я попрошу Алисию сообщить тебе, когда они вернутся. — Мерлин, я не это имела в виду, — вздохнула девушка, поднимаясь с кресла и обходя стол. — Я просто… Длинные пальцы схватили ее за запястье, останавливая. — Я эту фразу уже слышал меньше минуты назад. Что не так на этот раз, Грейнджер? — В голосе прорезалось явное несдерживаемое раздражение. — Не хочешь, чтобы тебя в рабочее время видели без твоих школьных друзей на ланче с рядовым сотрудником? Или, может, Пожирателем? А может, и то, и то сразу? Какой на этот раз правильный ответ? Первый, второй или третий? Она оторопело вскинула на него глаза, не ожидая такого резкого обвинения, а затем устало опустилась на стол. — Да никакой не правильный, о чем ты… Как можно было вообще подобрать объяснение тому, что ей уже в принципе каждый раз было все тяжелее находиться рядом с ним в одной комнате. Даже неважно, вдвоем или нет. «Ты мне слишком нравишься, чтобы я с тобой просто общалась? Я слишком сильно хочу коснуться тебя и чтобы ты не оттолкнул меня в ответ? Нам нужно увеличить дистанцию до чертовой мили между нами, иначе я перестаю себя контролировать? Первое, второе или третье, Драко? Что тебе более предпочтительно?» — Что?.. — Она услышала оторопевший выдох и недоуменно подняла глаза, чувствуя, как его пальцы скользнули выше по предплечью, ослабив свою хватку, когда она облокотилась на стол. Нахлынуло понимание. Она сегодня надела блузку с коротким рукавом, и пальцы Малфоя случайно коснулись гладкой на вид кожи, явно чувствуя под собой внезапную шероховатость. Грейнджер вздохнула, поясняя: — Маскирующие чары. Попыталась выдернуть руку, но слизеринец не позволил. Его явно больше не интересовали его предыдущие вопросы, когда он еще раз провел подушечкой большого пальца по ее руке. — Это… это то, что я думаю?.. — спросил он внезапно. — Оно не убирается? — Да… я не то, чтобы этого стеснялась… Я знаю, кто я есть, и надпись ничего не значит, просто… просто некрасиво смотрится… — выдавила девушка. — Скажем так, в идеале я бы выбрала другую татуировку. — Покажи мне, — холодно потребовал Драко. — Зачем? — она попыталась слабо протестовать, но он уже выхватил из кармана пиджака палочку и шептал заклинание. Чары развеялись, открывая взгляду шрамированную надпись на гладкой коже. «Грязнокровка». Малфой резко сглотнул и отвернул голову в сторону, закрыв глаза. Гермиона растерянно молчала, и тишина становилась все более непонятной и неловкой. — Прости меня, — неожиданно выдавил блондин, не отпуская ее руку и не поворачиваясь обратно. — Если бы я не был таким трусом, ты могла бы этого избежать… Грейнджер недоуменно нахмурилась. — Ты… при чем здесь ты вообще?.. — Я должен был что-то сделать, когда вас привели егеря, — зло и резко процедил Драко. — Я мог бы что-то сделать. Но я просто стоял и смотрел, как моя тетушка тебя пытает. Я… я не знал, чем я могу помочь тебе, но это все больше звучит, как оправдание моей трусости. Я не… — Ты не сдал нас тогда, — возразила девушка дрожащим голосом. — Что ты еще мог сделать? Малфой резко дернул головой и сжал челюсти. — Не оправдывай меня, Грейнджер. Просто, блять, не смей оправдывать меня. Я должен был хоть что-то сделать. Должен был придумать, — повторил он. — Но я просто стоял и смотрел. — Драко… — Она действительно не понимала, за что он наказывает себя этими словами, и, осмелев, уверенно положила вторую ладонь на его линию челюсти, насильно поворачивая его голову к себе. — Ты не опознал тогда Гарри, сохранив нам этим жизнь. Он не реагировал на убеждения, продолжая держать глаза закрытыми, и Гермиона тихо прошептала: — Посмотри на меня. Пожалуйста. Я ни в чем тебя не виню. Рука сама непроизвольно скользнула дальше, пальцами зарываясь в платиновые пряди на затылке, и эти прикосновения посылали сумасшедшие импульсы в мозг. «Мерлин, какие мягкие. Мерлин, я это сделала!» Глупое сердце не справлялось с перекачиванием кислорода в организме, отдавая глухими ударами в висках. Малфой изумленно распахнул глаза, и Гермиона видела, как расширяются его зрачки, а серая окантовка словно темнела, приобретая цвет осеннего дождевого неба. Он что-то быстро и настойчиво выискивал в ее взгляде, хотя ей казалось, что там можно было прочитать только охренение от сделанного. Ладонь испуганно дернулась и соскользнула вниз, останавливаясь на уровне его груди, когда он мягко сделал шаг в сторону, оказываясь напротив, обступая ногами ее собственные и лишая этим возможности встать со стола и бежать куда подальше. Пальцы нерешительно замерли на отвороте его пиджака, и Грейнджер сама не знала для чего: удержать дистанцию или, сжав лацкан, притянуть его к себе. Она чувствовала себя словно беспомощный кролик перед удавом, пока завороженно и бесповоротно тонула в этих восхитительных серых глазах, понимая, что если Драко сделает еще хоть маленький шаг вперед, она не выдержит и притянет его к себе. Малфой с силой сжал ее запястье, и ей показалось, что этот жест был непроизвольным, в то время как его вторая ладонь коснулась ее лица, и пальцы завели за ухо выбитую из хвоста прядь. И там и остались, чуть вздрогнув, но продолжая невесомо гладить подушечками кожу. «Это — не друзья. Точно не друзья. И тем более не коллеги, — рациональный мозг упрямо пытался анализировать происходящее последними остатками рассудка. — Но зачем это ему?» Гермиона чувствовала, что воздух в кабинете наэлектризовался настолько, что до какой-то необратимой точки оставались считанные секунды. Но чертово время словно решило остановиться, пока они вглядывались в глаза друг друга, каждый выискивая ответы на какие-то свои вопросы, пока ток проходил через соприкасающиеся участки кожи. По крайней мере для нее так и было. С запозданием Грейнджер дернулась от хлопнувшей двери и изумленного возгласа, который рванул ее из наваждения, разрушая все появившиеся ниточки, разрушая к чертовой матери вообще все. Повернула голову и оторопела. В кабинете с открытым ртом стоял Рон собственной персоной, прижимая к себе огромный совершенно варварски безвкусный букет, запакованный в розовую блестящую обертку. В центре букета торчал медвежонок с плюшевым сердцем в лапах, привнося собой вишенку на торте в абсурдность происходящей картины. Отрезвление обрушилось лавиной, и она судорожно попыталась оттолкнуть Малфоя, осознавая, как эта ситуация смотрелась со стороны, когда она сама требовала развода из-за измены. Мыльные сериалы явно уверенно становились неотъемлемой частью ее жизни. Драко же крайне неторопливо и неохотно сделал шаг назад, словно ничего и не происходило. Рон растерянно хватал ртом воздух, переводя взгляд с жены на слизеринца, а потом выдохнул: — Малфой?! Какого черта ты вообще тут делаешь? Что это, блять, я вообще вижу?! Гермиона?! Блондин недовольно поморщился. — Уизли. Сто лет тебя не видел и предпочел бы, чтобы и дальше так продолжалось. Кстати, букет просто отвратителен, — и заинтересованно добавил: — Скажи мне, а ты сам его выбирал, или тебе тупо втюхали то, что никак не могли продать? Рон моментально покрылся красными пятнами от гнева и рявкнул, угрожающе надвигаясь на Малфоя: — Убери свои грязные руки от моей жены! Гермиона, не хочешь объяснить, что тут вообще происходит?! Девушка поднялась со стола и прижала ладони к вискам, принимая решение. Она не станет оправдываться. — Не хочу, — выдавила она. — Моя личная жизнь тебя больше не касается. Вообще никакая моя жизнь тебя больше не касается. Ты принес подписанные бумаги на развод? Драко тихо насмешливо фыркнул, а Рон затрясся от гнева. — Личная жизнь?! Ты! Как ты вообще допустила, чтобы этот ублюдок тебя касался?! Этому грязному Пожирателю место в Азкабане, а ты… — За языком следи, Вислый, — лениво процедил блондин. — Вырвать же придется, и как ты тогда будешь шоколадных лягушек поглощать? Грейнджер устало повернулась к слизеринцу. Неотвратимо накатывало отвращение к ситуации и стыд от того, что он стал свидетелем и участником этого домашнего некрасивого скандала. — Драко, пожалуйста, оставь нас, — умоляюще попросила она дрожащим голосом, чувствуя, как краска заливает щеки. Он неохотно кивнул и направился к двери, не забыв кинуть полный презрения взгляд на рыжеволосого парня. Рон оторопело уставился на жену. — Драко?! С каких пор он для тебя Драко? Да что с тобой, блять, происходит? Ты смеешь обвинять меня в измене, а сама чем лучше? Предательница! Да еще и с хорьком? И как давно ты приняла решение стать одной из малфоевских шлюх?! Гермиона успела только ахнуть от этих слов, прежде чем поняла, что сейчас в ее кабинете произойдет драка, поскольку дошедший до двери слизеринец резко развернулся и уже стремительно сокращал расстояние между ним и ее мужем. — Нет! — нервно выкрикнула она и метнулась вперед, успевая вклиниться между разъяренными парнями и останавливая Малфоя поднятыми ладонями. — Драко, пожалуйста, не надо… Он взбешенно смотрел в ответ, но остановился. Гермиона шумно облегченно выдохнула, не прерывая зрительный контакт, умоляя взглядом не начинать драку, как за ее спиной раздался очередной вопль Рона: — Лицемерная дрянь! А знаешь, и славно! Я с удовольствием подпишу бумаги на развод, раз ты теперь трахаешься с ним! Посмела променять меня на этого ублюдка! «Трахаюсь. Ага. Если бы». Слова били хлесткими пощечинами по щекам, заставляя кровь кипеть от гнева и унижения, но она покачала головой, останавливая резко дернувшегося еще раз Малфоя. Ей только убийств в собственном кабинете не хватало. — Убирайся отсюда, Рональд! — прошипела она, разворачиваясь к рыжеволосому парню. — Просто заткнись и убирайся. Ты мне изменил, и на этом наши отношения закончились окончательно. Как тебе такая тавтология? Жду от тебя документы сегодня же. — С удовольствием! После того, как ты спуталась с этим Пожирателем, я тебя обратно и не приму, — заявил тот, размахивая букетом. И, явно желая сделать побольнее, процедил: — Да и в том, что ты меня застала с Лавандой, по сути, твоя вина. Ты же все равно даже кончить нормально не можешь. Грейнджер остолбенела: такого перетряхивания грязного белья на людях она точно никак не могла ожидать. Хотелось провалиться под землю от стыда и убить Рона. «Сначала все-таки приложить Ступефаем, а потом провалиться», — решение принялось быстро, посылая импульс метнуться к столу за палочкой. До рыжеволосого идиота, видимо, все-таки дошло, что он перегнул с обвинениями, да и пролетевшее не так давно боевое заклинание около уха явно напомнило о себе, поэтому когда разгневанная девушка обернулась, вскидывая палочку, Рон был уже у двери и, шаря рукой за спиной, пытался найти ручку. Пальцы Малфоя опустились на ее дрожащую ладонь. — Гермиона, не марай руки о него, он того не стоит, — спокойно сказал он, повернулся к гриффиндорцу и насмешливо подмигнул. — Уизли, ты бы не позорился такими фразами. Если ты не умеешь довести красивую девушку до оргазма, это — только твоя проблема. Книжек бы почитал каких, что ли, хотя бы для начала. А, это же тоже не твое. Рон задохнулся и от сказанного, и от произнесенного вслух имени его жены, и Грейнджер была уверена, что Драко делал это все специально, наслаждаясь словесными унижениями. Рыжеволосый парень выплюнул напоследок пару ругательств, все-таки нащупал ручку и вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью. Опустилась тишина. Гермиона обессиленно закрыла глаза, безуспешно стараясь сдержать дрожь и подступающие щиплющие слезы. Сдерживаемое напряжение стремительно прорывалось. «Вот теперь можно проваливаться от стыда под землю», — разрешил внутренний голос. — Какого, блять, черта ты меня остановила? — громыхнул Малфой и гневно заметался по кабинету. — Ты серьезно готова защищать этого ублюдка, несмотря на то, что он тебе наговорил?! Да что с тобой не так? Под остатками адреналина Грейнджер была почти уверена, что на этот раз правильно поняла его злость. — Я остановила тебя не потому, что защищала его, а потому что я предпочла бы быть в разводе, а не вдовой. Убийства в моем кабинете точно уж не пойдут моей карьере на пользу, — хмыкнула она и тихо добавила: — Спасибо, что вступился. Драко помолчал, затем наложил на дверь запирающее и заглушающее заклятия и недовольно проворчал: — Твой кабинет все больше напоминает мне проходной двор. Алисию на обед вообще нельзя отпускать, видимо. Нет, я знал, что твой муженек тот еще долбоеб, но что он настолько мразь по отношению к тебе, я и предположить не мог, если честно. Ты чем вообще думала, когда его выбирала? — Понятия не имею. Зато он забрал этот вырвиглазный букет, чем спас меня от приступа эпилепсии. Ты же тоже видел этого мишку с сердечком сверху? — попыталась отшутиться Гермиона, а потом слезы покатились по ее щекам, и она закрыла лицо ладонями. — Годрик, на кабинете не было заглушающих… Кто-то из сотрудников наверняка слышал этот скандал, да и все видели Рона, когда он выбежал отсюда с этим проклятым веником… Она метнулась к дивану, забиваясь в угол. Скинула с себя туфли и поджала ноги, сдерживая рыдания, сотрясающие тело, и опять пряча горящее от стыда лицо. Ответом ей были почти бесшумные шаги, шорох снимаемого пиджака и тяжесть опустившегося рядом тела. — У тебя начинается истерика, — спокойно констатировал Малфой. Грейнджер огрызнулась сквозь слезы: — Спасибо. Я-то, блин, и не заметила. — Все, тихо. — Ровный голос успокаивал. — Тебе вообще должно быть плевать на сплетни. И поверь мне, большинство скорее воспримут эту новость с энтузиазмом, потому что умнейшая ведьма столетия снова теперь свободна. Дать тебе воды? Или, может, чего покрепче? Просто скажи, что мне сделать, чтобы ты успокоилась? — Ничего не надо. — Она тряхнула головой и всхлипнула, стараясь привести себя в норму. — Я не понимаю, почему ты так рыдаешь из-за произошедшего. Еще в момент, когда он тебе изменил, было понятно, что он мудак, да и… — Мне стыдно из-за того, что ты присутствовал при этом перетряхивании грязного белья! Ясно тебе? Что еще ты хочешь услышать? — внезапно даже для себя рявкнула Грейнджер, теряя контроль над собой. — Для меня это все было унизительно, разве не очевидно?! — И тебе не следовало меня останавливать. Не смей больше решать за меня, что мне делать и в каких ситуациях. — Слизеринец явно опять еле сдерживался. А потом еще раз скользнул по ее покрасневшим щекам и изумленно вскинул бровь. — Погоди, вот только не говори мне, что ты так распсиховалась из-за его последней фразы касательно… — Малфой! — в ужасе возопила Гермиона. — Мы можем это не обсуждать?! — Да ла-а-адно, — недоверчиво протянул блондин, — ты серьезно воспринимаешь эту херню на свой счет? — Уйди, просто уйди из моего кабинета, — сдавленно простонала девушка, спрятав в очередной раз лицо в ладонях, и попыталась оправдаться: — Я не то, чтобы так считала, но… факт в том… — А-хе-реть, — задумчиво процедил Малфой, а следом его голос стал серьезным. — Посмотри на меня. — Нет. Просто уйди, пожалуйста, — выдавила Гермиона и помотала головой. — Посмеяться надо мной можешь и за дверью. — Ты совсем, что ли, дура? — Его ладонь уверенно обхватила оба ее запястья и сдернула вниз в то время, как вторая приподняла подбородок. Серые радужки топил шторм. — Как же он, блять, задавил тебя за это короткое время. Ты серьезно сомневаешься в себе из-за этого придурка? Иди ко мне. Следом за коротким приказом последовал рывок запястья на себя, вторая ладонь подхватила ее под коленкой, и ее нога оказалась перекинутой через бедра парня, а она сама обнаружила себя сидящей на нем, опять упираясь ладонями в его грудь. Грейнджер даже не успела осознать происходящее. Он не позволил, не оставил ни доли секунды ей на раздумья, быстро оторвав торс от спинки дивана, и оказался совсем вплотную. Снова непозволительно близко. Ближе, чем когда-либо. — Что ты… делаешь?.. — Изумленный шепот сорвался с губ, и она сама не была уверена, что сказала это вслух, потому что набатом стучащая кровь в висках заглушала вообще все, пока она впервые разглядывала его черты лица настолько близко. — Ничего такого, что бы тебе не понравилось. Доверься мне. — Голос был тихим и глубоким. Спокойно самоуверенным. В то время как серые глаза опять стремительно темнели, изучая ее в ответ. Пальцы прошлись по щекам, стирая остатки слез, а затем скользнули к затылку, стягивая шелковую резинку, зарываясь в пряди и помогая им разметаться по плечам. — Я же говорил, что тебе лучше с распущенными. — Ладони неторопливо и мягко опустились по напряженным плечам, по лопаткам, огладили изгибы талии и остановились на секунду на бедрах, уверенно задирая легкую юбку чуть выше. — Драко, нет… — выдохнула Грейнджер, слабо удерживая последний рубеж защиты, в то время, как его ладони быстро спустились к коленям, а затем нагло скользнули обратно к ягодицам под юбку, мелкими электрическими разрядами касаясь обнаженной над чулками кожи и поднимая ткань еще выше, задирая, комкая уже где-то на талии. — Не мешай мне, — шепнул он, проводя носом по ее щеке и уткнувшись в ямку за ухом. Горячее дыхание опалило шею. — Ты же на самом деле не хочешь, чтобы я останавливался. «Кролик перед удавом». Предательский организм какого-то черта с готовностью откликался на эти касания и низкий шепот. Желал большего, требовал запустить пальцы еще раз в платиновые волосы, как совсем недавно около стола, а Амортенция при каждом вдохе распространялась с кровью по всем артериям, проникая в каждый капилляр и отдавая разгорающимся теплом внизу живота. Так быстро. Гермиона оставалась один на один со своим рассудком, который тоже стремительно покидал ее, требуя следовать за столь желанными пальцами, а там будь, что будет. — Драко… мы не… — но слова захлебнулись, когда он прижал ее ближе к себе, продолжая зарываться носом в ее волосы, а она чувствовала его нарастающую эрекцию через брюки и тонкую ткань черных кружевных трусиков. Малфой откинулся на спинку дивана, привлекая ее тело следом за собой, и Грейнджер непроизвольно издала тихий стон, когда он вскинул бедра, а она вновь скользнула через чертову ткань своего белья и его брюк промежностью по напрягшемуся члену. Рассудок окончательно отступил, оставив только стремительно нарастающее и неконтролируемое возбуждение. Гермиона подняла руку и зарылась пальцами в волосы Драко, в то время как вторая ладонь то судорожно сжимала воротник его рубашки, то лихорадочно проходила по его груди, изучая напрягшиеся мышцы под тканью. Все то, что она могла только робко представить в своих фантазиях, сейчас становилось реальностью. Его тело, его запах, его кожа, которой она могла касаться, нетерпеливо, не веря. Желание захлестывало разум, оседало влагой на внутренней стороне кружева, и после нескольких неторопливых ритмичных движений, имитирующих секс, она поняла, что уже сама подстраивается под них, стараясь получить необходимое давление на клитор, чтобы приблизить себя к разрядке. — Умница, — хрипло похвалил ее Малфой, покрывая шею легкими дразнящими касаниями губ, когда одной рукой, лежащей на пояснице девушки, помогал ей двигаться на себе, а второй уже мягко оглаживал грудь через блузку и тонкий лифчик, иногда чуть задевая большим пальцем ареолу соска, хотя Гермиона готова была кончить только от одного его тихого голоса. Низкого, чувственного, соблазняющего. Близость желанного тела, прерывистое дыхание, обжигающее кожу на шее, и полное отсутствие в жизни нормального секса заставляли ускоряться и с тихими стонами выгибаться навстречу его рукам и его движениям, стремительно толкая к краю, обещая скорый и яркий оргазм. Пальцы Малфоя опять скользнули в ее волосы, чуть сжимая их, фиксируя голову, пока он продолжал оставлять легкие поцелуи, иногда прикусывая кожу зубами. Идеально ритмичные толчки бедрами, словно он откуда-то знал, как ей нравится, стремительно подводили к грани. — Драко… я… — Движения становились все более резкими и хаотичными, когда она терлась набухшим клитором о натянутую ткань брюк. Пружина внизу живота закручивалась все сильнее, удовольствие и желание разрядки набирало силу, концентрировалось, и жар внизу живота становился невыносимым. Малфой впился пальцами в бедро Гермионы, заставляя ее двигаться еще быстрее на своем члене, вторая ладонь отпустила пряди волос, скользнула по линии челюсти, и большой палец прошелся по нижней губе, размазывая помаду. Крышу сорвало окончательно, когда она, не раздумывая, поймала зубами подушечку пальца, чуть прикусывая и скользя по ней языком. Драко не сдержал короткого низкого стона, который и стал спусковым крючком, швырнувшим ее за грань. Оргазм накрыл с головой, посылая восхитительные судороги по всему телу, и она, тихо застонав в ответ, уткнулась носом в шею замершего и прижавшего ее к себе парня, последними короткими потерянными движениями продлевая свое удовольствие и гребаные фейерверки на внутренней стороне опущенных век. — Господи… — выдохнула, стараясь успокоить лихорадочно бьющееся сердце и хоть немного выровнять дыхание. Приятная истома тяжестью начинала окутывать тело. Длинные пальцы еще раз нежно прошлись по ее щеке, а потом чуть насмешливый тихий голос вернул ее в реальность: — Видишь, все с тобой в порядке, Грейнджер. Тебе хватило всего лишь пары минут, чтобы кончить от моего члена, хотя он даже не был в тебе. «Что?!» Гермиона резко растерянно отстранилась, уставившись на Драко, который невозмутимо смотрел на нее снова спокойными серыми глазами, словно на нем не было помятой рубашки с размазанной бордовой помадой на воротнике, словно не его волосы были беспорядочно взлохмачены, а ей в промежность не упирался его стояк. Он чуть наклонил голову набок и с интересом ее разглядывал, прищурив глаза, в то время как тонкие губы изогнула самодовольная и нахальная улыбка. Грейнджер скользнула взглядом по его губам, и внезапная мысль шарахнула по голове тяжелым молотком: «Он же даже ни разу не поцеловал меня! Какого, блять, черта происходит?!» Следом навалилось осознание ситуации со стороны. Малфой чаще других сотрудников проводил время у нее в кабинете, а сейчас подчиненные наблюдали ее мужа, который прошел мимо них с букетом, а потом в гневе вылетел обратно из кабинета. Вышедший следом слизеринец не оставит ни у кого ни малейших сомнений в служебном романе, особенно с учетом того, что следом последует громкий развод. Не оправдываться же перед каждым встречным и поперечным, что причиной была измена Рона, а не непонятные ей игры Малфоя. Служебный роман, которого нет. Который тоже наверняка будут активно обсуждать ее сотрудники и который сразу рассыплется в прах. Уже рассыпался. Малфой ни разу даже не соизволил поцеловать ее и касался практически только через одежду, а она сидит с задранной юбкой на его коленях, приходя в себя после крышесносного оргазма. «Зачем?.. Получить в копилку самую умную ведьму столетия, которая даже была не в его вкусе, но по совместительству являлась лестным призом для самолюбия, которое он сейчас явно потешил?» Унижение обожгло щеки. «Блять-блять-блять-блять!» Грейнджер вскочила и, чуть не упав, сделала ватными ногами шаг назад, лихорадочно одергивая вниз юбку и пытаясь найти хоть какой-то выход из данной ситуации, желательно сохранив еще хоть крохи своего достоинства. — Малфой! — выпалила она, стараясь придумать остатки предложения. — Какого черта ты делаешь?! — Что именно? — Слизеринец расслабленно пожал плечами, но при этом чуть нахмуренно свел брови к переносице. — Закрываю твой невнятный комплекс? Всегда пожалуйста, если ты об этом. — Я не просила тебя это делать! То, что сейчас было, ничего не значит ни для кого. Но это уничтожит мою репутацию полностью! Я… я прошу тебя… не рассказывать об этом никому, если ты хотел похвастаться или посмеяться надо мной. И так сейчас все увидят больше, чем достаточно, когда ты выйдешь из кабинета, и прекрасно додумают остальное сами. — Перепады эмоций за последнее короткое время ото всего случившегося в кабинете стремительно набирали обороты. — Может, этого тебе все-таки хватит, чтобы потешить свое самолюбие?! Просто уйди… пожалуйста… Глаза Драко недобро сверкнули, прежде чем обернулись вечной мерзлотой. Он легко поднялся с дивана, явно злой и очевидно все еще возбужденный. Спокойно и неторопливо накинул на плечи пиджак, оправил манжеты с запонками из черного оникса и застегнул пуговицы, полами пиджака скрывая выпирающую эрекцию под тканью брюк. Гермиона растерянно молчала, когда он, не сказав ни слова в ответ и даже не глядя на нее, прошел к зеркалу, неодобрительно цокнул языком, поправляя смятую рубашку и убирая палочкой следы помады, алеющие на воротнике. Несколько раз провел пальцами по волосам, возвращая их почти в идеальное состояние. И только потом повернулся к ней. — Грейнджер. — Об его спокойный и холодный голос можно было порезаться, равно как и о выплюнутые им слова. — Можешь не переживать о своей гребаной репутации Золотой девочки. Я о ней позабочусь. Можешь быть спокойна. Раз это ничего не значило, значит, никто ничего и не скажет. Помаду только вытри, если не хочешь создать себе дополнительные трудности. Малфой насмешливо склонил голову и вышел из кабинета. Дверь за ним не хлопнула, как после Рона, просто тихо закрылась, донося до нее начало фразы голосом, который только недавно был низким и хриплым, а теперь звучал совсем как ни в чем не бывало: — Алисия? Ты уже вернулась с обеда?..