Полтора месяца до Рождества

Следующее утро для Гермионы стартовало, собственно, в пять утра. Смертельно обидевшийся Живоглот занял кухню, несмотря на все извинения и увещевания хозяйки, в то время как Зевс отказался спать где-либо, кроме как на полу около кровати девушки. Рано утром пес, видимо, направился на кухню попить воды, где его и подкараулил пушистый собственник. После короткой, но бурной драки Зевс как потерпевшая сторона был возвращен в спальню, а Грейнджер растерянно и устало пригладила растрепанные волосы, не представляя, как ей справляться с этим дурдомом, и надеясь все-таки еще поспать до работы. «Однозначно попрошу сегодня Викки присматривать за ними, пока я на работе, — решила она. — Иначе они мне просто всю квартиру разнесут вместе со всеми моими нервными клетками заодно…» До семи ей даже, в принципе, удалось забыться беспокойным сном, вздрагивая от малейшего шороха. Затем пришлось подняться, чтобы выгулять Зевса. Обреченно вздохнув, девушка вышла на еще темную улицу и поежилась от холодного ветра, ударившего в лицо. — Пойдем вниз по бульвару, — зевнув, предложила она собаке. — Мерлин, даже кофейни же еще не открыты… Спустя минут пятнадцать прогулки по морозному Лондону она немного взбодрилась, с удивлением отвечая на приветствия совершенно незнакомых ей людей, выгуливающих в такую рань своих разношерстных питомцев, начинающихся болонками и заканчивающихся огромными царственного вида английскими мастифами. Всем встретившимся людям, пока Зевс знакомился со своими собратьями, были ужасно интересны его кличка, рацион питания, его ветеринар, и вообще откуда тут такой красивый мальчик появился. «Какой-то закрытый клуб, о котором ты не узнаешь, пока ты сам не в клубе…» — …Крупнейший дог Европы и самый большой из мастифов, серьезно, мистер Уолтер? — спросила Гермиона мужчину лет сорока, с восхищением разглядывая массивного пса абрикосового окраса, который крутился вместе с доберманом друг вокруг друга, знакомясь. — Я не особо разбираюсь в породах собак, Зевс принадлежит моему… другу, и я просто присматриваю за ним, пока он в командировке. — Абсолютно серьезно. — Ее собеседник пригладил усы и горделиво кивнул. — Кай является отличным представителем своей старинной английской породы. Добродушный, спокойный, привязчивый. Великолепный мальчик. Около тридцати дюймов в холке, весит примерно двести тридцать фунтов. Очень рекомендую эту породу к заведению. И к детям лоялен, позволяет моим сорванцам делать с ним, что угодно. — Двести тридцать фунтов?! Да это же как две меня! — ахнула Грейнджер, а затем рассмеялась. — Боюсь, моя квартира несколько маловата для таких экземпляров. «Годрик, Драко, спасибо, что дога не завел…» Мужчина улыбнулся и подозвал мастифа: — Кай, пора домой! Мне на работу еще собираться, завтра с новым другом поиграешь! Мисс Грейнджер, — он повернулся к девушке и церемонно наклонил голову, — был очень рад с вами познакомиться. Еще увидимся. Если будете выгуливать Зевса в это время, то завтра познакомитесь с моей женой, скорее всего. По Каю вы ее сразу узнаете. — Зевс! Что ты там подобрал?! Какое-то гнилое яблоко, что ли?! Выплюни немедленно! — рявкнула Гермиона, бросаясь к собаке и на ходу оборачиваясь к собеседнику. — Я тоже очень рада, мистер Уолтер, до встречи! Пес в это время спрятал найденную еду за щеку, словно теннисный мяч засунул, и начал бегать мелкими кругами от девушки, явно проверяя границы дозволенного у своей новой хозяйки. — А ну сейчас же иди сюда! — приказала она. — Хочешь, чтобы Малфой мне голову оторвал за то, что ты жрешь с земли всякую дрянь?! Думаешь, я не покормлю тебя дома? Мерлин всемогущий… Зевс все-таки сел и отвернул морду, упрямо пряча что-то в оттопыренной щеке, когда Грейнджер протянула ладонь. — Теперь отдай, быстро! — грозно сказала гриффиндорка, и пес неохотно выплюнул ей на ладонь обслюнявленное сморщенное яблочко с гнилым боком. — Мда, — резюмировала Гермиона, покачав головой. — И это Драко мне еще тыкал тем, что я кота с помойки подобрала… *** — Северус? Доброе утро, могу войти? — Грейнджер заглянула в кабинет к своему бывшему профессору зельеварения. — Гермиона? — Он поднял голову и отложил перо. Сухо кивнул, как и всегда. — Я тебе могу чем-то помочь, или ты просто так? Голос был ровным, не сочился преувеличенной любезностью пополам с ядом, значит Снейп был в целом рад ее видеть. — Если честно, Северус, сейчас я по делу. — Что тебе нужно? — Мужчина поднял бровь. Грейнджер чуть замялась. — Помнишь ту мазь по твоему личному рецепту, которая хорошо залечивала шрамы и ожоги? Я подумала… у тебя не осталось случайно немного в запасе? Ну или… побольше, чем немного… Снейп нахмурился и встал из-за стола, направляясь к ней. — Гермиона, — вздохнул он, — к сожалению, это не поможет, о чем я и в прошлый раз тебе сказал, когда это не сработало… Если мазь сразу не взяла застаревшие следы Сектумсемпры на руке, то и не возьмет, сколько их ни мажь и каким количеством… — Нет-нет, — замахала девушка руками, — я прошу мазь не для себя. — А для кого? — Для собаки. Уже две брови бывшего декана Слизерина удивленно взлетели вверх. — Внезапно. И как много мази тебе нужно? — Ну… примерно на всю собаку среднего размера… — промямлила Грейнджер и быстро добавила: — Я понимаю, что мазь состоит из дорогостоящих ингредиентов, я готова сама оплатить ее, чтобы у тебя не было нестыковок в отчетах по тратам… Снейп пренебрежительно отмахнулся. — Я и так особо не утруждаю себя отчетами по тратам перед Министерством, — и язвительно процедил: — но мне больше интересно, где была твоя совестливость, когда ты стащила у меня шкуру бумсланга вместе с рогом двурога. «Вот же говнюк злопамятный», — мысленно поморщилась Гермиона и молча поджала губы на эту реплику, следуя за Северусом в его лабораторию. С любопытством оглядела какие-то стоящие на столе запечатанные старые пыльные амфоры. — Нашли на раскопках около Афин. Примерно второй век до нашей эры, — пояснил Снейп, проследив за ее взглядом, пока доставал большую стеклянную банку из шкафа. — Редкая находка. Сканирование показало, что внутри них жидкости, предположительно — масла или зелья, и их отдали мне на анализ и изучение свойств. Грейнджер заинтересованно уставилась на зельевара, умильно просяще подняв брови, и тот кивнул, быстрыми и точными движениями перекладывая лопаткой густую белую мазь в плоскую баночку поменьше. — Ладно, пришлю тебе копию отчета, раз интересно. Столько хватит? — Да, спасибо тебе большое! Снейп коротко кивнул и закрутил крышечку, протягивая мазь гриффиндорке. «Мерлин, обожаю его за то, что он не задает никаких лишних вопросов», — порадовалась девушка, принимая баночку и направляясь к выходу. — Гермиона? — раздался сзади вкрадчивый голос, когда ее рука коснулась дверной ручки. Грейнджер обернулась. Снейп скрестил руки на груди и насмешливо изогнул тонкие губы в заинтересованной ухмылке, пока в темных глазах плясали чертики. — Просто любопытства ради, а порода собаки случайно не доберман? «Ну конечно, чертов проницательный двойной агент часто находился в Мэноре, когда там была импровизированная штаб-квартира отбитого на голову лысого типа. И, естественно, был знаком с Зевсом и знал историю его появления в поместье. Оставалось только сложить два и два, что совсем несложно, учитывая появление Малфоя в моем отделе». — Не понимаю, о чем ты, — быстро нашлась девушка, игнорируя разливающийся румянец на щеках, и стремительно вылетела за дверь, сжимая в ладони заветную баночку. *** — Да прекратишь ты крутиться или нет? Я кому сказала «замри»? Дай мне последнюю лапу перемотать! — Гермиона недовольно обрезала бинт, завязала узел и шумно выдохнула. — Все, можешь быть свободен. Пару часов придется походить, как мумия, ничего не поделаешь. Полностью перебинтованный Зевс обиженно взвыл и устремился в сторону спальни, клацая когтями по полу. — И нечего обижаться! — крикнула вдогонку девушка, закрывая банку с остатками мази. — Есть захочешь — сам придешь. В коридоре раздался тихий хлопок аппарации, и пес со скулежом резко поменял направление, явно чтобы найти поддержку и жалость в лице Викки. — Зевс! Что с тобой случилось?! — и через секунду эльф несмело и обеспокоенно заглядывала на кухню. — Мисс Грейнджер… а что произошло с Зевсом?.. — Ну ты и симулянт, — с укором обратилась Гермиона к собаке и поспешила успокоить перепугавшуюся Викки: — Ничего с ним не случилось. Я попросила у Снейпа хорошую мазь для лечения шрамов, но ее надо подержать пару часов на коже под какой-нибудь пропитанной ей тканью. Мне пришлось поверх перемотать все бинтами, чтобы продержалось. И тонкая душевная организация Зевса этого не выдержала, видимо, он считает, что шрамы украшают мужчину. Эльф прижала ладошки к груди, и на ее глазах навернулись слезы. — Мисс так добра к Зевсу… — пролепетала она. — Викки знала, что у мисс доброе сердце, но не думала, что настолько… — Ерунда, — отмахнулась гриффиндорка, — мне было несложно. Осталось только обработать морду, но для этого придется надеть защитный воротник на шею, и я решила, что пока с него хватит страданий. Вторую часть представления оставим на завтрашний вечер. — Викки сама завтра все сделает, пока мисс будет на работе! — голосом, не терпящим возражений, заявила эльф и хищно покосилась на баночку. — Мисс может не беспокоиться и не утруждать себя, когда есть Викки. — Спасибо тебе. Воротник я купила, он в пакете в коридоре, — улыбнулась Грейнджер и сложила ладони в просительном жесте. — Хоть ради Мерлина, хоть Салазара, хоть кого угодно, ты не могла бы, пока я на работе, находиться тут или заглядывать по возможности почаще? Мне пришлось сегодня запереть Глотика вместе с мисками и лотком в гостиной, потому что с утра пораньше он устроил еще одну драку… И судя по его морде, прощения мне не видать ближайшие лет сто. И что, если они вообще не поладят? — Поладят, никуда не денутся, — эльф попыталась успокоить девушку. — Зевс, в принципе, миролюбивый пес, а ревность Живоглота пройдет, он просто не привык делить мисс с кем-то еще… Мисс еще не ужинала? — Я только недавно вернулась и еще не успела. Составишь мне за ужином компанию? Я сейчас на скорую руку что-нибудь нам приготовлю. — Мисс… Мисс Грейнджер хочет, чтобы Викки с ней поужинала?.. — дрожащим голосом переспросила эльф. — Тогда мисс пила с Викки чай, а теперь предлагает поужинать вместе и сама собирается приготовить еду?.. «Годрик, я и забыла, как же с ними сложно», — мысленно вздохнула гриффиндорка. — Да, мне было бы очень приятно, если бы ты осталась и составила мне компанию. Викки на удивление держалась молодцом. Ей хватило всего лишь минуты, чтобы прийти в себя, пустить слезы радости, а затем кинуться в коридор с громким криком: — Мисс не надо ничего готовить! Викки уже все принесла с собой! Викки точно не знала, что мисс любит, поэтому приготовила пару салатов, лазанью, рыбу и захватила немного фруктов. Основные блюда нужно только разогреть, и Викки сейчас все сделает, а мисс не нужно утруждать себя после рабочего дня. Мисс Грейнджер и так слишком добра своим отношением к Зевсу и Викки. Эльф появилась на пороге кухни с двумя огромными пакетами. По щелчку ее пальцев лотки полетели на стол, а один из стульев передвинулся к плите для того, чтобы она уверенно хозяйничала на кухне. — Викки, — ошеломленно выдохнула Гермиона, — ты не должна… — Мисс не надо спорить, Викки с удовольствием готова помогать мисс Грейнджер по домашним делам. Да и хозяин тоже наказал присматривать за мисс, которая столько работает, что совершенно не успевает заботиться о себе. Мисс же вроде бы любит рыбу? Девушка растерянно опустилась на стул, пытаясь переварить последнюю фразу, явно оброненную случайно. Фраза упрямо не переваривалась, выдавая на выходе только одно: ему не все равно. *** Новая рутина в виде добермана добавляла разнообразия в устоявшуюся жизнь равно как Гермионы, так и Живоглота. Следующим шагом кота была тотальная дедовщина. Он нагло каждый раз лез в миску пса, угрожающе шипя. А после того как хозяйка оттаскивала его от мисок, с гордым видом занимал лежанку Зевса, бесцеремонно там вылизываясь и сверкая глазами, когда доберман с тяжелыми вздохами ложился рядом на пол, стараясь задницей или мордой примоститься хоть на краешек своего вроде бы законного места. Раннее утро субботы началось со ставшего привычным грохота на кухне. Что-то рассыпалось по полу, что-то разбилось с громким звоном, и девушка, вскочив с кровати, бросилась на кухню, чтобы остановить очередную драку, недоумевая только, почему она не слышит характерных звуков: лая Зевса и рычания кота. Открывшаяся картина не давала точного понимая о том, что произошло и как. Ваза, убранная на холодильник, была разбита в третий раз. Рыжий виновник сидел на холодильнике — собственно, на месте этой самой вазы — и смотрел сверху вниз на происходящее так, словно это его вообще не касалось. Дверца шкафа, за которой хранилась пластиковая банка с сухим кормом для кота, непостижимым образом была открыта, а сама банка валялась на полу вместе с рассыпанным кормом. Зевс виновато смотрел на Грейнджер жалостливыми глазами, выдавая этим с головой свое участие. Работа была явно командной. Для приличия девушка грозно отругала обоих подопечных, пока убирала устроенное безобразие, хотя мысленно выдохнула с облегчением, что те нашли общий язык. — Раз я встала раньше, чем планировала, — с укором обратилась она к собаке, — то сперва я выпью кофе, и только потом мы пойдем гулять. Гермиона открыла окно, впуская холодный зимний воздух, и забрала из ящика совиной почты пришедшие рабочие отчеты и газеты. Верхним лежал свежий выпуск «Пророка», на первой странице которого занимали место две колдографии: на первой она улыбается Брустверу на корпоративе, а на второй они с Роном держатся за руки в кафе во время медового месяца в Греции. Грейнджер сглотнула. Ее развод утек в прессу, о чем вчера ей явно дали понять несколько журналистов, которые уже утром стояли у входа в Министерство магии, поджидая ее прибытие, и сразу же бросились к ней с вопросами. «Без комментариев», — отвечала девушка раз за разом, заходя в здание. Если новость стала известна журналистам вчера, то неудивительно, что сегодня должна была появиться в газетах. И за такие известия в «Пророке» все еще отвечала Скитер, явно выпустившая и эту статью. Забытый кофе медленно остывал в чашке, пока Гермиона растерянно перечитывала написанное. Под статьей стояло имя пронырливой журналистки, которая никогда бы не пропустила такой громкий скандальный развод. И если ее самой не было на корпоративе в Министерстве, это не значило, что там не было ее глаз и ушей в лице ее помощников. В духе Скитер было бы как обычно обсосать и обсмаковать каждую деталь в отношениях между двумя влюбленными из «Золотого Трио», строя предположения или предоставляя искаженные факты их биографий, чтобы вызвать сенсацию своей статьей. Но не в этот раз. Да, журналистка писала про их развод и сокрушалась, что распалась такая чудесная и гармоничная пара, вселяющая во всех читателей «Пророка» веру в любовь. Но случается в жизни и так, что молодые горячие сердца юных людей принимают влюбленность за любовь — и только потом им хватает зрелости понять и принять свою ошибку. Герои сюжета разошлись мирно и остались добрыми друзьями, и оставалось лишь пожелать каждому из них на своем пути встретить ту самую настоящую и единственную половинку сердца. И… все. Никаких опубликованных колдографий, после того как участившиеся на корпоративе вспышки возвещали, что танец Гермионы с Симусом не остался незамеченным, никаких сплетен, никаких вскрывшихся измен, никакой грязи, ничего… Ни малейшего упоминания вылетевшего Рона из ее кабинета и следом вышедшего Малфоя, а Грейнджер была уверена в том, что пронырливый и безошибочный на скандалы нос Скитер и это бы раскопал. «Какого черта вообще происходит?» На самом деле у нее был один единственный ответ. Насколько невероятный, настолько и правдоподобный. И она была уверена в том, что знала, кто стоит за этой статьей. Она не знала, как именно: каким шантажом, каким количеством денег, какими обещанными услугами в ответ или чем-то еще. Но за написанным явно стоял Малфой. «Можешь не переживать о своей гребаной репутации Золотой девочки. Я о ней позабочусь. Можешь быть спокойна». Драко выполнил свое обещание не только касательно того, что происходило между ними. Дешевая желтая пресса могла предполагать и писать, что угодно — измены, скандалы, интриги. Но если главная сплетница «Пророка» молчала, даже не строя хоть какие-либо предположения, то правды в остальных газетах не было. Слизеринец сделал так, что репутацию гриффиндорки не тронул ни некрасивый развод из-за измены, ни скандал, учиненный Роном на работе. На глаза навернулись слезы благодарности, и она опустила голову, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Наверное, никто не делал для нее столько за такое короткое время. Да и вообще не делал столько. И с кем бы еще ей было так интересно проводить время за разговорами на работе, с удовольствием парируя язвительные реплики. Кто бы еще обладал таким же пытливым умом, как и она сама. У кого бы еще были такие же белоснежные волосы и серые глаза. Хотелось больше. До щемящей боли в сердце. Хотелось больше видеть его, говорить, касаться, черт его подери. Быть ближе, чем и кем они являлись друг другу. Что было в Джейн Грант того, что не было в ней? Было ли у него что-то с Алисией? Благодарность и ревность раздирали горло, вырываясь тихими рыданиями. Неужели она так и будет обречена еще почти целый год провести рядом с ним, не понимая, кто она для него. Гриффиндорская смелость и прямолинейность поднимали голову и требовали поговорить с ним, когда он вернется. Но она не была уверена, что не разобьет этим разговором свое сердце окончательно вдребезги. Слишком страшно задать вопрос, когда не уверена, что хочешь услышать ответ, предпочитая балансировать на ненадежном островке надежды, предпочитая не знать наверняка. За застилающими глаза слезами Грейнджер потянулась к верхнему конверту. Министерскому. Спастись работой. Отвлечься. Адресантом был Терри Бут, который сообщал, что за четыре дня было найдено пять монет из предполагаемого десятка. Гермиона сглотнула. Малфой явно не собирался задерживаться в Румынии. Она не хотела знать, какими методами ему удавалось находить эти про́клятые монеты, на поиски которых команда Терри из трех человек потратила последние пару месяцев. Ее интересовало только то, сколько еще дней ему понадобится, чтобы найти остальные и вернуться с надменно задранным подбородком. — Зевс, пойдем гулять… — сдавленно произнесла девушка, отодвигая в сторону всю оставшуюся груду бумаги и нетронутый остывший кофе. — Хватит с меня почты на сегодня. Пес радостно взвыл и метнулся в коридор за поводком.