Полтора месяца до Рождества

Вообще прогулки с Зевсом, особенно вечерние, быстро начали приносить Гермионе удовольствие. Она уходила с работы, больше не задерживаясь допоздна, и гуляла по ближайшим бульварам, паркам и скверам. Осень еще упорно не сдавала свои позиции, и снег то выпадал, покрывая землю белыми лоскутами, то таял, уступая место мокрому асфальту и лужам, на которых золотой рябью отражался свет фонарей. Страх перед собакой быстро ушел, и теперь пес был не обделен вниманием девушки, которая с удовольствием его наглаживала и постоянно хвалила разными умильными эпитетами. На прогулках он стал идеальным компаньоном для нее, и она всего лишь за несколько дней научилась оставлять работу, все реже забирая какие-нибудь отчеты домой, поскольку в приоритете было уйти вовремя, чтобы погулять с Зевсом подольше. Пес охотно шнырял по всем близлежащим кустам, а иногда с удовольствием валялся в остатках осенних листьев под деревьями. — Тоже мне породистый аристократ нашелся, — фыркнула в очередной раз Грейнджер и прикрикнула на собаку: — Зевс! Хватит на грязной земле лежать! Ты на чучело похож! Тот вскочил и отряхнулся, а затем ломанулся в ветвистые густые кусты для того, чтобы через минуту борьбы вытащить оттуда с громким хрустом какую-то огромную корягу и гордо направиться с ней к Гермионе. — Не-не-не, даже не думай, — покачала головой та. — Это полено мы домой не возьмем. Но пес был настроен решительно и уверенно проволочил находку по всему бульвару, не поддаваясь на увещевания и уговоры. Благо в тихом сквере, в который они повернули, его внимание привлекла белка, и Зевс, все-таки забыв про корягу, увлеченно рванул к одному из дальних деревьев напролом через кусты, и дальше Гермиону сопровождала какая-то возня и удары собачьих лап о землю где-то за пределами освещения слабых фонарей. «Интересно, Драко его так же выгуливал?» Ругался ли он на испачканного пса, закатывал ли глаза от очередной вытащенной из кустов палки? Потому что на памяти девушки их было уже пять. Общался ли, как и она, с хозяевами других собак, пока Зевс приветствовал своих знакомых или заводил новых? Так же, как и она, шел по городским бульварам рано утром или вечером, погруженный в свои мысли? А если бы они вдвоем выгуливали этого «чудесного хорошего мальчика»? Как это было бы? Возможно, с дешевым кофе в руках, купленным в ближайшей кофейне для того, чтобы согреть ладони о горячий стаканчик. Разговаривая о чем-то, а затем возвращаясь домой. Смеясь и отбирая у Зевса очередную палку, отвлекая его лакомствами. Гермиона чувствовала почти физически, хотела бы чувствовать, как она прижимается к слизеринцу, а он в ответ накидывает ей руку на плечо, притягивая ее к себе еще ближе. Возможно, в какой-то близкой параллельной вселенной так и было бы, могло бы быть. Могло ли быть в этой? Она не знала. А тот, кто мог дать ответы на вопросы — и то, если бы захотел, — находился в далекой Румынии. Погруженная в свои мысли, она не сразу заметила идущего навстречу по дорожке человека и почти столкнулась с ним, отшатнувшись в последнюю секунду. — Ой, извините. Молодой парень на ее пути нетвердо сделал шаг в сторону, перекрывая ей путь снова, и Гермиона поняла, что и первое столкновение не было случайным. Незнакомец пошатывался, смотря на нее замутненными алкоголем глазами, и пьяно протянул заплетающимся языком, улыбаясь: — А что… это ты тут одна такая красивая ходишь? Меня ищешь? — и сам хохотнул от своей шутки. Грейнджер молча шагнула в сторону, чтобы пройти дальше, не желая провоцировать продолжение разговора, но он опять оказался перед ней. — Красавица, да куда ты так торопишься? Давай познакомимся поближе. Гриффиндорка сделала шаг назад, оценивая ситуацию. Сильно пьяный парень примерно ее возраста, коротко стриженный, спортивного телосложения. И она, спокойно и уверенно обхватившая ладонью в кармане пальто древко палочки. «Ну и что мне с тобой делать, идиот? — прищурилась она, размышляя. — А если бы на моем месте оказалась обычная девушка? От такого амбала, как ты, еще же хрен отобьешься. Сквер, конечно, весьма проходной, да и время не очень позднее, вряд ли бы случилось что-то непоправимое, но…» Гермиона вздохнула и покачала головой. — Знакомства не будет, а если и будет, то с очень неприятными для тебя последствиями. Просто дай мне пройти, а сам иди домой и проспись. — Ого, какая ты дерзкая сучка, — оскалился парень. — Да что ты ломаешься, набиваешь себе цену, что ли? Краем глаза девушка заметила тень собаки. Зевс бесшумно вынырнул из кустов и был недалеко с настороженно поднятыми ушами и ощетинившимся загривком, но не провоцировался на конфликт, не будучи до конца уверенным, есть ли опасность. Тем более, что хозяйка вела себя совершенно спокойно. — Разговор окончен. — Грейнджер сделала шаг в сторону, намереваясь уйти, как ее навязчивый собеседник разозлился окончательно. — Никуда ты не пойдешь, мы с тобой еще не закончили, — заявил он и схватил Гермиону за руку. Точнее, попытался. Стоило его пальцам коснуться рукава пальто гриффиндорки, а той непроизвольно податься назад, как Зевс метнулся темной молнией, с шорохом отталкиваясь от гравия и в мощном прыжке смыкая челюсти на предплечье незадачливого ухажера. Не предупреждая лаем. Сразу на поражение. Молча. Раздался треск разрываемой ткани куртки и следом сдавленный вопль парня от боли и испуга, когда зубы собаки сжали руку через вспоротую ткань. — Зевс, ко мне! — выкрикнула девушка, отзывая пса от своей жертвы, которая явно больше не думала о нападении. По первой же команде доберман разжал челюсти и, глухо рыча, отступил, не сводя глаз с парня и закрывая собой хозяйку. Тот прижал укушенную руку к телу и, бормоча ругательства, пустился в бегство. — Нет, все-таки так не пойдет. Он действительно готов был взять свое силой, — покачала головой гриффиндорка и быстро огляделась по сторонам, доставая палочку. Вокруг никого не было. — Ступефай! Заклятие сработало безотказно, и оглушенное тело швырнуло к бордюру. Гермиона быстро спрятала палочку и присела на корточки, успокаивая собаку. — Ты же мой хороший, ты же мой защитник. — Пальцы приглаживали стоявшую на загривке шерсть, и рычание пса стихало. — Все-все, мой смелый мальчик. Не дал меня в обиду. С ним мы сейчас немного по-другому разберемся, не переживай. А потом пойдем в магазин и купим тебе каких захочешь вкусняшек, хорошо? Параллельно отметила идеально выдрессированное поведение Зевса при конфликте и быстро смахнула появившиеся непрошенные слезы благодарности. «Годрик, люди не заслуживают собак». Пес согласно фыркнул, окончательно успокаиваясь, и Грейнджер поднялась, еще раз быстро оглядевшись по сторонам. — Не пугайся, — предупредила она добермана. — Нам с тобой сейчас нужно привлечь внимание, а потом объяснить полицейским, что он споткнулся и упал, пока убегал. Про Ступефай говорить, конечно, не будем. Мало ли сколько он там выпил, что от падения отключился. Следом девушка пронзительно и громко заверещала, удовлетворенно почти сразу слыша из-за ближайшего угла улицы спешное цоканье. Конная полиция, действительно, безукоризненно и постоянно патрулировала парки, скверы и бульвары, следя за порядком. Гермиона чуть растрепала волосы и бросилась к двум полицейским на лошадях, показавшимся в конце сквера. Зевс семенил рядом, заинтересованно навострив уши. — Офицеры! — шумно всхлипнула Грейнджер. — Если бы не моя собака и не вы поблизости, я даже не знаю, чем бы все могло закончиться!.. *** — Оставь корягу, — настойчиво повторила девушка. — Ты же даже в магазин с ней физически не зайдешь. Пес упрямо посмотрел на хозяйку и попытался зайти внутрь. Огромное полено было ожидаемо шире дверного проема и не пролазило. Пока Гермиона, нервно заламывая руки, сбивчиво объясняла полицейским, что произошло, и оставляла свои данные при составлении протокола о задержании, заскучавший Зевс нашел свою брошенную палку гигантских размеров и теперь опять был настроен принести ее домой. — Вот вроде бы умный же мальчик, — покачала головой девушка. — Давай сюда, если хочешь все-таки зайти и выбрать сам себе косточку. Возьмем самую большую, хорошо? За уговорами ей удалось заманить собаку в магазин, оставив его бесценную находку на улице. Пришлось выбрать самую большую кость из имеющихся, чтобы наверняка соблазнить ею Зевса так, чтобы он на выходе забыл о своей коряге. Продавщица на кассе улыбнулась, когда девушка выложила лакомства и новые игрушки для своих питомцев на ленту. — Не великовата ли косточка для мальчика? Обычно такие берут для мастифов или алабаев. — Вы бы видели полено, которое этот мальчик сюда доволок, — фыркнула Гермиона. — Ему в самый раз будет. — Обратите, кстати, внимание. — Продавщица указала куда-то за спину Грейнджер. — Рождественские наряды. Их только вчера привезли. Для собак и кошек. Гриффиндорка повернулась назад, сразу же отмечая кошачью кофточку эльфа и нарядный красно-белый пушистый воротник Санты для собак, к которому прилагалась в наборе такая же красно-белая шапочка с помпоном. Рождественское настроение никому бы не помешало, особенно компенсируя собой отсутствие снега. — Секунду! — Она рванула к стеллажу, быстро снимая понравившиеся ей наряды, заодно хватая белый воротничок с черной бабочкой. — Зевс! — повернулась гриффиндорка к доберману, показывая ему найденный элемент смокинга. — Не соизволишь ли ты составить мне пару на Святочный бал? Доберман был согласен на все что угодно, видя свою воодушевленную хозяйку, гавкнул и забил по полу хвостом. — Значит, берем, — удовлетворенно кивнула Гермиона, добавляя покупки на ленту. Дома пыл пса, правда, несколько поумерился, когда на него действительно вместо привычного ошейника напялили не самый удобный стоячий воротничок с бабочкой, но он покорно вздохнул, облизываясь и косясь на принесенную огромную кость. — У меня есть идея! — Грейнджер сделала глоток вина из бокала и умчалась в комнату, чтобы вернуться в том самом многострадальном черном бархатном платье в пол и с обычным магловским полароидом в руках. Строго посмотрела на Живоглота. — Раз ты не дал надеть мне это платье на корпоратив, то дай хоть дома в нем пощеголять. И твоя очередь до костюмов сейчас тоже дойдет, не сомневайся. Гриффиндорка уселась на пол кухни, расправив юбку, и подозвала к себе добермана: — Иди ко мне! Ко мне, мой мальчик! Смотри сюда, — клацнула ногтем по фотоаппарату, привлекая внимание пса, пока он усаживался поверх черного расстеленного по полу бархата, и притянула собаку к себе. — Смотри, сейчас вылетит птичка. Щелчок — и белая карточка с шумом выехала наружу, постепенно проявляясь на свету. — Ты же мой красавчик, — выдохнула девушка, разглядывая появление на фотобумаге острых ушек и контрастирующей бабочки с белым воротничком. Хищно покосилась на Живоглота. — Теперь ты… *** Две недели. Почти две недели прошло с тех пор, как она отправила слизеринца в Румынию, а сейчас растерянно смотрела на запрос Бута на открытие портала обратно, потому что дело было сделано. С приложенной к нему запиской, которую Малфой написал даже лично, запрашивая своим идеальным почерком вечером в субботу портал во Францию, к своей матери. У нее не было причин отказать, раз поручение было выполнено. Проблемы, отложенные на неопределенный момент в долгий ящик, стремительно возвращались. И помимо этих проблем она жалела, что придется расставаться с Зевсом. С Зевсом, который уже уверенно часто сопел в своей лежанке на кухне, терпеливо подстраиваясь телом под ее спящего кота, который теперь предпочитал греться декабрьскими ночами о своего нового друга. Пес даже не рвался на утренние прогулки, тихим поскуливанием прося сместить с него пушистую рыжую тушку, чтобы он мог встать и размять лапы. А теперь его хозяин возвращался домой. И Гермиона старательно выгуливала пса подольше, потому что понимала, что эти теплые совместные прогулки на выходных были последними. Она ожидала Драко на работе в понедельник, потому что сегодня у него между порталами были чертовы минуты, не дающие суммарно даже часа. Скоростной поезд: Румыния — Лондон — поместье в Провансе. Зевс забеспокоился еще на каменной лестнице, ведущей к входной двери в подъезд. Затем настойчиво потянул вверх на третий этаж, не дожидаясь лифта. — Да куда ты ж так торопишься? — недоуменно пробормотала девушка, взлетая вслед за собакой по лестнице. — Нормально же гуляли… Причина стала ясна, стоило им повернуть на этаже в коридор. И Грейнджер, сглотнув от неожиданности, отпустила поводок, чтобы не мешать радостно скулящему псу броситься к своему настоящему хозяину, который расслабленно уселся прямо на пол около входной двери в квартиру, согнув ноги и откинув на стену спину и голову. Видимо, он ждал их уже какое-то время, тратя его между порталами. «Зачем?» — Драко… — выдавила она, подходя к слизеринцу, который, продолжая сидеть на полу, с удовольствием трепал пса. — Гриффиндор, серьезно? Ей показалось, что он опять использовал одно из ставших привычными насмешливых обращений, показывая, что они возвращаются к шаткому тому, что было раньше. Но Малфой поднял на нее глаза и недовольно цокнул языком, указывая на намотанный красно-желтый шарф на шее собаки поверх ошейника. — Ты предпочел бы Пуффендуй? — Оборонительная позиция была занята моментально, пока она доставала ключи из кармана и открывала входную дверь. — Я не ожидала увидеть тебя раньше понедельника на работе. Что ты здесь делаешь? — Хотел взять Зевса с собой во Францию, — пожал плечами Малфой, поднимаясь с пола. — Остальное сегодня заберет Викки. Зевс, нет, мы не заходим. Пес недоуменно уставился на хозяина, а потом недовольно фыркнул и бегом устремился в квартиру, игнорируя сказанное и даже не дожидаясь, пока Гермиона после прогулки привычно наложит очищающее заклинание на лапы. — Это еще что такое? — возмущенно процедил Малфой, спешно проходя вслед за собакой. — С каких пор ты перестал меня слушаться, скажи на милость?! Грейнджер быстро сняла пальто и проследовала на кухню следом, пока Зевс наматывал там круги вокруг обеденного стола. — Он не понимает, почему он должен уходить, когда… его хозяева здесь собрались все вместе… — растерянно тихо прошептала девушка больше для самой себя. Малфой ее услышал, зло дернулся и вздохнул: — Я уже понял это, Грейнджер. Ты мне собаку сломала… Зевс, да ради Салазара, возьми какую-нибудь игрушку, если тебе спокойнее будет, и пойдем. У нас мало времени. Доберман метнулся в комнату, а на кухне возникло неловкое молчание. Драко отвел глаза и наткнулся взглядом на холодильник. Заинтересованно наклонил голову и прищурился, подходя ближе и разглядывая прижатые магнитами фотокарточки. Задержал взгляд на той, где Гермиона, сидя на полу в черном платье, обнимала навострившего уши Зевса и улыбалась в камеру. Тихо хмыкнул: — Таки поладили. Все ты врала, что боишься собак… блять, это еще что такое?! В проходе раздался громкий и долгий нечеловеческий вопль, когда там появился пес, сжимающий в пасти желтую резиновую пищащую курицу с нелепыми красными ножками, гребешком и открытым клювом. Гермиона не сдержалась и нервно расхохоталась, впервые в своей жизни видя настолько сильно растерянное и вытянувшееся от удивления лицо Малфоя, оторопело смотрящего на своего пса, все еще замотанного в гриффиндорский шарф, умильно наклонившего голову и сжимающего зубами истошно орущую курицу. Зевс явно хвастался новой любимой игрушкой. — Пиздец… — только и смог выдавить слизеринец, когда в игрушке на последнем издыхании закончился воздух. Повернулся к девушке и почти по слогам тихо в ужасе прошептал: — Ты зачем ему это вообще купила?.. Мерлин, у меня ни черта не остается времени. Зевс, ладно, бери эту жуть с собой, потом разберемся. И быстрым шагом направился в коридор, не оставляя Гермионе времени толком попрощаться с собакой. Она вышла следом, на ходу гладя крутящегося под ногами пса и вытирая выступившие от смеха на глазах слезы. — Зевс на одной из прогулок защитил меня от потенциального насильника, как я могла не отблагодарить его и не скупить в магазине все, что он захочет? — пояснила гриффиндорка, наблюдая спину резко остановившегося Малфоя. — Что?! — внезапно рявкнул он, быстро разворачиваясь. — Ну… мы гуляли вечером, и какой-то пьяный парень в сквере не давал мне пройти, рассчитывая завязать знакомство, а затем силой хотел удержать меня… — растерянно пробормотала Грейнджер, а в следующую секунду взвизгнула: — Драко, мне больно! Малфой моментально оказался рядом с ней и, наверное, до синяков впился пальцами в плечи, несколько раз тряхнув ее. — Что ты сказала?! — практически прорычал он, но хватку чуть ослабил. — Да что ты?.. — нервно выдохнула Гермиона. — Он ничего тебе не сделал? Отвечай мне! Девушка отрицательно покачала головой, пока серые глаза напряженно ее сканировали. — Я же сказала «потенциального». У меня была палочка, а при попытке контакта вмешался Зевс… — Ты дала ему уйти? — Напряжение, исходившее от слизеринца, отрывистыми вопросами практически резало воздух. — Нет… Я отрубила его Ступефаем и вызвала магловскую полицию… Грейнджер оторопело всматривалась в подрагивающие опущенные темные ресницы и острые скулы, на которых пятнами проступала сдерживаемая ярость. Наконец Малфой шумно выдохнул и открыл глаза. Разжал пальцы и сделал шаг назад. — Хорошо… — Драко… — Пазлы щелчками вставали на свои места, голос в голове кричал истошнее резиновой курицы, требуя попробовать сейчас же. — Я скучала… Слизеринец отступил еще на шаг назад, прямо смотря на нее в растерянности несколько секунд, а потом закрылся привычным непробиваемым взглядом. — Повтори, Грейнджер, — потребовал он, словно не услышал. — Я скучала по тебе. Вот так просто. Легко. Хоть это «легко» и выворачивало наизнанку все. Признание того, что она так долго прятала в себе и избегала. Вместе с липким страхом, скопившимся с последних курсов школы. Ему это не нужно, он рассмеется с ее слов. Это нелепо. Так не может быть. «Гриффиндорка сказала это слизеринцу. Грейнджер сказала это Малфою. Ебнуться можно», — вердикт мозга был однозначным, пока она смотрела в серые глаза, ожидая ответа, а сердце глухо и сильно билось в груди. Ноги начали подкашиваться от затянувшейся паузы, хотя она длилась, наверное, несколько секунд, чертовски долгих секунд. — Тогда какого черта ты раз за разом ведешь себя так, что я совершенно не понимаю, что тебе от меня нужно? Только мне начинает казаться, что ты реагируешь на то, что я делаю, и чего-то ждешь от меня, но потом ты либо отступаешь обратно, либо заявляешь, что это ничего не значит. — Его голос был тихим и холодным. Почти равнодушным. Гермиона могла бы задать совершенно такой же вопрос в ответ, потому что его поведение сбивало с толку не меньше. Но она устала от этих непонятных игр и неопределенности, которую принес слизеринец в ее жизнь. Она просто хотела прояснить то, что происходило между ними, и двигаться дальше одной или получить от него то, что он мог бы ей дать, если бы захотел. Чуть нахмурилась и опустила глаза, не выдержав пристального взгляда. Она могла предъявить увиденное в коридоре после корпоратива, но сейчас больше волновало другое. — Ты ни разу не поцеловал меня в кабинете, когда мы… — выдохнула она, отчаянно подбирая продолжение. — То есть тебе нужны мои поцелуи, я правильно тебя понял? — вкрадчиво спросил Драко, наклонив голову набок и прищурившись. Грейнджер недоуменно вскинула на него глаза, распознав в голосе нотки откуда-то взявшейся злости. — Очень странная формулировка вопроса… — пробормотала девушка. Чертовы разговоры с Малфоем большей частью не умели идти по подготовленному или хотя бы простому сценарию. — Хорошо, я спрошу по-другому. То есть ты хотела, чтобы я тебя тогда поцеловал? — Голос все больше пропитывался злостью, когда она совершенно не понимала причины. В ответ на то, что она замялась, Драко вкрадчиво продолжил, словно сахарного вязкого сиропа на голосовые связки добавил: — Грейнджер, так ты мне ответишь? Где твоя гриффиндорская храбрость в конце концов? — Да, хотела. — Словно в омут головой, держась из последних сил на дрожащих ногах. Сердце било набатом, заглушая собственные слова. Она бы точно ударилась затылком о стену коридора, если бы не ладонь Малфоя, запутавшаяся в волосах и принимающая контакт с жесткой поверхностью на себя. Из легких вышибло воздух, когда ее спина оказалась прижатой к стене до боли в лопатках, а он вдавливал ее в эту стену своим телом, схватив своей второй ладонью чуть ниже талии, чтобы наверняка не дать ей двигаться, и поглаживая большим пальцем выступающую даже через толстовку тазовую косточку. Он был выше нее, намного выше, когда она была без каблуков, как сейчас, и ей пришлось задрать подбородок, чтобы посмотреть в его глаза. — Повтори, Грейнджер, — тихо шепнул он, почти соприкоснувшись с ней носами и не давая возможности пошевелиться. — Повтори. Я хочу, чтобы ты запомнила то, что ты сейчас сказала. — Да, я хотела. Я хочу… чтобы ты меня поцеловал… Адреналин в крови сметал все. Даже не адреналин, а желание почувствовать наконец-то его губы на своих. В первый раз, в чертов первый раз, который казался ей невозможным всю свою гребаную жизнь с того момента, когда она поняла и призналась самой себе в том, что она хочет Драко Малфоя. Вот так банально и просто, тупо оказавшись одной из многих. Она могла сколько угодно мастурбировать в своей отдельной комнате старосты, лежа на кровати и представляя его язык у себя во рту или даже между своих ног, пока удовлетворяла себя сама. Но эти стыдливые и грязные фантазии никогда не имели права на реальность, а все покраснения щек при столкновениях в коридорах явно списывались виновником, который их вызывал, на то, что очередная нападка на заучку удалась. Они находились по разные стороны баррикад, имели слишком разное представление о мире, и в его вселенной грязнокровкам вообще не было места. С большей вероятностью любой главный герой из любимого фильма сошел бы с экрана и предложил бы ей руку и сердце, чем Малфой — поцелуй. Но сейчас лед в серых глазах, в которые оторопело вглядывалась Гермиона, сменялся дождем, оборачивался грозой и расширенными зрачками, когда его ладонь уверенно поднялась с талии вверх, бесстыдно скользнув по груди, но останавливаясь пальцами на подбородке, насильно опуская его вниз и заставляя приоткрыть губы. Подушечка большого пальца уже привычно прошлась по нижней губе, размазывая бордовую помаду и не встречая сопротивления. Это произошло грубо, развязно и даже немного больно, хотя она никогда и не ждала от Малфоя другого. Он накрыл ее губы своими и бесцеремонно скользнул внутрь языком, давя на подбородок, чтобы совершенно по-хозяйски прикусить нижнюю губу, а потом зализать укус, проникая глубже, самозабвенно вылизывая, до боли прижимаясь и опять кусая, словно хотел наказать за что-то, словно поцелуи — это то, что обязательно должно приносить отголосок боли на грани удовольствия. Слишком резко для первого поцелуя. Будто после очередной ссоры он сейчас просто брал свое, доказывая свою правоту, в то время как у нее тряслись колени. Гермиона бы действительно осела на пол, если бы Драко не держал ее тело прижатым к стене. Видимо, он недавно курил, потому что во вкус слюны примешивались нотки какого-то горьковатого табака, моментально вплетающиеся в ее Амортенцию из мяты и цитруса, которая, казалось, наполняла легкие, проникала со слюной в полость рта и через соприкасающуюся кожу, оседала горячим желанием внизу живота. Вкус был примерно таким, как она и ожидала. Неважно, какой сорт табака присутствовал в слюне, насколько мятной была паста или каким одеколоном пользовался Малфой. На вкус это было как первая любовь, давно забытая и неправильная. «Господи…» Гермиона сама не помнила тот момент, когда она с тихим стоном ответила. Дернула головой, ослабляя хватку в волосах и в ответ скользя пальцами в платиновых прядях, требовательно давя ладошкой на затылок, не позволяя ему отстраниться. Наклонила голову, чтобы еще сильнее углубить поцелуй, хотя это вряд ли было физически возможно. Желание не отпускать его, обладать им заставляло выгибаться навстречу, игнорируя металлическую пряжку его ремня, больно впивающуюся даже через ткань, чтобы прижаться еще сильнее к уже возбужденной плоти, которую Малфой даже не пытался скрыть, толкнувшись навстречу бедрами и отводя коленом ее ногу в сторону. — Драко… портал… — рвано выдохнула она, когда слизеринец оторвался от ее губ и жадными размашистыми поцелуями покрывал ее шею. — Я знаю, блять, — рыкнул он. — Не мешай. Лихорадочно и быстро прошелся по горящей тонкой коже и только вернулся к губам, как в дверь раздался звонок. Малфой отстранился, отрывисто дыша, возбужденный, со следами бордовой помады на губах и с растрепанными волосами, и Гермиона подозревала, что она сама выглядит не особо лучше. С разочарованным стоном тихо выдохнула: — Это Джинни… Вся ситуация играла против них. Времени совсем не оставалось. Слизеринец еще раз скользнул глазами по ее губам и тяжело вздымающейся груди, посмотрел на часы и раздраженно бросил: — Портал. Четыре минуты до открытия. Я не могу пропустить встречу с матерью, а твоя квартира, как и кабинет, все равно больше напоминает проходной двор. Одной рукой он быстро коротким движением попытался пригладить волосы, а второй дернул ручку двери. — Драко, стой… — выдавила Гермиона, но он уже резко и раздраженно открыл дверь. Видимо, произошедшее не только у нее выбило почву из-под ног, забирая способность мыслить, потому что Малфой мог трансгрессировать сразу из ее прихожей вместе с Зевсом или хотя бы стереть помаду со своих губ, но сказать об этом она ему не успела. Джиневра только открыла рот, чтобы поздороваться, но так и замерла, растерянно переводя расширившиеся от изумления глаза с растрепанной Гермионы, которая обреченно прислонилась обратно к стене, на взбешенного и не менее растрепанного Малфоя с бордовыми следами помады на лице. Тишину прервал вопль курицы. Зевс, тактично не мешавший до этого, не выдержал и решил похвастаться своей новой игрушкой и перед рыжеволосой девушкой. Джинни в ужасе дернулась, уставившись на добермана, а Драко и Гермиона синхронно и протяжно со стоном выдохнули. — Блять… пока я в состоянии только спросить, кто вообще догадался купить этот нечеловеческий ужас собаке? — растерянно пробормотала младшая Уизли. — А я тебе говорил. — Слизеринец бросил на Грейнджер осуждающий взгляд и подозвал пса: — Зевс, ко мне! — Я… я словно не очень вовремя… — выдавила Джинни. — Ну что ты. — Голос Малфоя сочился патокой и ядом. Он достал из кармана платок и невозмутимо вытер им губы, убирая остатки следов помады. — Я как раз ухожу. Не стой на проходе. — Но… Блондин вышел, заодно подтолкнув внутрь квартиры растерянно стоящую в коридоре рыжеволосую девушку, и напоследок кивнул Гермионе. — Увидимся на работе, Грейнджер. За закрывшейся дверью через несколько секунд последовал хлопок аппарации, и прихожая погрузилась в тишину. Гермиона закрыла глаза и прислонилась затылком к стене. Дурдом стремительно достигал своего апогея, но ее волновало только то, что она до сих пор чувствовала на своих распухших губах поцелуи Малфоя. Настоящие, горячие, жадные. — Эм-м-м… Вина?.. — робкий голос Джинни вывел ее из оцепенения. Гермиона кивнула, не открывая глаз. — Знаешь, ты самая лучшая подруга. — Да уж, — хмыкнула та, понемногу приходя в себя. — Ты бы это… позвонила бы только, что ли, чтобы я не приезжала… Я же не могла знать, что у тебя планы поменялись… — Я тоже не могла знать. — Грейнджер наконец-то с усилием отлипла от стены и направилась на кухню. — С ним я вообще как на бочке с порохом больше месяца живу… У него портал во Францию должен вот-вот активироваться, кто же знал, что он захочет забрать Зевса с собой… Вино в холодильнике. — Ой ли, только Зевса забрать… — недоверчиво покачала головой Джиневра, доставая бутылку и вспоминая размазанную бордовую помаду и растрепанные платиновые волосы. — Ты помаду с себя тоже сотри, кстати… Ну, зато поздравляю, вы явно сдвинулись с места. Только если у вас каждый контакт происходит как в цирке — с собаками и дурными резиновыми курицами, то я могу тебе только посочувствовать… — Ну знаешь, когда самая первая встреча заканчивается беспамятством и ором от испуга перед Зевсом, а вторая начинается с поглаживания его ноги прямо в кабинете Кингсли, то было сразу очевидно, как все пойдет… — пробубнила гриффиндорка, вытирая губы подвернувшейся под руку салфеткой и разыскивая на холодильнике оставленную пачку сигарет. Очень хотелось курить. Заглушить нервное напряжение никотином, который помог бы осознать произошедшее и хоть как-то разложить события по полочкам в сознании. Очень не хотелось перебивать вкус его губ горьким дымом. И так вино скоро сотрет отголоски ее Амортенции. Тогда и покурит. Гермиона отложила пачку сигарет и вздохнула: — Мы целовались. — А то я, блин, не заметила, — фыркнула Джиневра, разливая вино и следом заново открывая холодильник. — Где-то тут оливки были… На самом деле я рада, что у вас все сдвинулось с мертвой точки и зашло дальше совместной работы и принесенного бульона. Про чуть не вынесенные мозги Брауна упоминать даже не буду, будни Аврората. Но дойти всего лишь за месяц до поцелуя после такой лютой вражды в школе — уже достижение. Особенно учитывая, что ты решилась на это так быстро после поступка Рона… «Шокировать, так шокировать». — Ну да, — хмыкнула Грейнджер. — Про то, как я пару недель назад в собственном кабинете терлась об его член через одежду и испытала при этом охереть какой оргазм безо всяких поцелуев, я же не рассказала до сих пор, вот ты и считаешь поцелуй достижением. Впрочем, и я тоже. Джинни захлебнулась вином и уставилась на подругу, мучительно откашливаясь и пытаясь что-то спросить. Гермиона сделала глоток из бокала и достала сигарету из пачки. Отголоски запаха Драко еще касались ее кожи на шее, но вкус губ был затерт терпкой жидкостью. Теперь можно. Бросила случайный мимолетный взгляд на холодильник и вытащила так и не прикуренную сигарету изо рта. Нахмурилась, подойдя к дверце и вглядываясь в распечатанные полароидом снимки. Самой первой карточки под магнитиком из Барселоны, на которой она в своем шикарном черном бархатном платье обнимала лучшего мальчика Зевса в смокинговой бабочке, больше не было.