Полтора месяца до Рождества

Можно было сколько угодно разыгрывать в голове различные сценарии и строить предположения, как произойдет их встреча в понедельник в Министерстве, что Гермиона и делала все воскресенье и утро понедельника, пока спешила на работу. Но с Малфоем все опять пошло не по плану, стоило ей зайти в свой кабинет и оторопело уставиться на стол, на краю которого стоял внушительного размера горшок с ветвистым разлапистым кустом. Ветки украшали тяжелые бархатные темно-фиолетовые цветы с белыми сердцевинами, мимикрирующие под один из видов орхидей. Растение могло бы вызвать восхищение, если бы не было одновременно хищным, ядовитым и чертовски «краснокнижным». На ее столе в самом сердце Министерства магии стоял горшок с кустом, который именовался «Румынским башмачком», являлся редким и контрабандным товаром и был включен собственно самим, блять, Министерством в список «С». Повод вызвать слизеринца в свой кабинет возник сам собой вместе с причиной открутить ему голову. Гермиона даже сломала перо, когда гневно выводила на красной бумаге три жирных восклицательных знака, потому что была не в состоянии подобрать хоть какие-то определения неожиданному подарку, а затем отправила наспех свернутый самолетик, который больше напоминал скомканный лист, в вентиляционную трубу. Нужно было отдать должное, если у нее и были какие-то переживания касательно их встречи после поцелуя и как ей себя вести, они все испарились. Стоило блондину зайти в ее кабинет, как она взмахом палочки захлопнула за ним дверь и наложила заглушающее заклятие. — Малфой! — возопила она, вскакивая из-за стола и указывая на куст. — Что. Это. Такое?! — Ну вот опять, — театрально вздохнул он. — Только недавно был Драко, а теперь снова Малфой. Что на этот раз тебе не нравится? — Ты откуда это приволок в мой кабинет? — задохнулась Грейнджер. — Как откуда? Из Румынии. — Он пожал плечами так спокойно, словно на ее столе в вазе стояли обычные красные розы. — Ты же понимаешь, что это очень ядовитое и редкое растение?! — У меня было «удовлетворительно» по травологии, — прыснул он, а потом быстро миролюбиво вскинул вверх ладони. — Шучу. «Превосходно» было, сама знаешь же. Я просто подумал, что если тебе не понравился тот безвкусный букет с мишкой, то, возможно, таким я смогу тебя удивить. Мне кажется, оно хорошо подходит и твоему кабинету, и характеру. — «Башмачок» запрещен к вывозу из Румынии! Это — контрабанда! — прошипела Гермиона, теряясь, на какой из выпадов ей реагировать в первую очередь. — Как ты это обошел? — Дал большую взятку, конечно, — поднял брови слизеринец, словно объяснял ей что-то очевидное. — Капец огромную, на самом деле. Надеюсь, этот куст стоил того. — Ты приволок через взятку запрещенное растение в Министерство, сам являясь при этом его сотрудником, и поставил это чертово растение на моем столе… — простонала Грейнджер. — И как я это должна буду объяснить?.. Этот мерзавец точно знал, что у нее не поднимется рука испепелить ценный «Румынский башмачок». — Придумай что-нибудь, — слизеринец явно веселился. — Какую-нибудь красивую легенду, что я вырвал его в бою у контрабандистов, пока искал эти гребаные монеты. — Блять… Малфой, ты издеваешься надо мной?! А документы, составленные при конфискации, тогда где? И насчет монет… где они? Как ты их нашел? В отчетах Бута вообще не было информации об этом. — Конечно, не было, потому что этот дебил ничего и не понял. — Драко приблизился, достал из кармана брюк черный бархатный мешочек и небрежно швырнул на ее стол. — Двенадцать штук. — Как? — Гермиона теряла терпение. — У меня через десять минут планерка у Кингсли, что я должна ему сказать?! И прекрати таскать в карманах про́клятые предметы! — Ну… — Малфой показательно раздумывал. — Если совсем коротко, считай, что это Протеевы чары, которые я умудрился нанести на предметы, которых у меня не было в руках. Между прочим, около трех дней потратил. — Хорошо, допустим, Кингсли устроит такой ответ. Но мне ты потом подробно расскажешь, как ты это провернул. — Девушка с подозрением прищурилась. — А как ты их достал у маглов? Драко охотно пояснил: — Большей частью воровство или мошенничество. В паре случаев выиграл в покер. — Ты… шутишь?.. — выдавила гриффиндорка, понимая, что с огромной долей вероятности он и не думал шутить. Оторопело выдохнула, совершенно не представляя, что она сейчас скажет на планерке Брустверу. «Наш временный консультант — молодец и за две недели достал незаконными путями все остатки про́клятых монет, на поиски которых целая команда потратила пару месяцев и нашла лишь несколько штук. А еще у меня в кабинете стоит ядовитое контрабандное растение, с легкостью нелегально привезенное в Англию им же за взятку. Мы не хотим проверить качество контроля на границах?» — Да ладно тебе, Грейнджер, ты слишком сильно заморачиваешься со своей работой, — Малфой легко рассмеялся. — Придумаешь что-нибудь, ты же умнейшая ведьма столетия в конце концов. Столько раз обходить правила Хогвартса и не справиться с текущим отчетом Министру магии, серьезно? Гермиона свирепо посмотрела на него, а затем выдохнула, осознавая всю нелепость ситуации, в которую он так легко ее загнал. Драко явно дразнил ее и получал от этого нескрываемое удовольствие, по-мальчишески засунув руки в карманы брюк и покачиваясь с носков на пятки. В серых глазах плясали озорные искорки, и вся ее злость куда-то улетучилась. — Ты просто невыносим, — покачала она головой, прикусывая изнутри щеку и наконец вспоминая, что именно позавчера между ними произошло. — Да ладно тебе, — отмахнулся слизеринец, а потом прищурился. — Поужинай со мной сегодня. Это не звучало как вопрос. — Мне казалось, там до меня уже были желающие составить тебе компанию за ужином или в любом коридоре Министерства, — отрицательно покачала головой девушка. — Пригласи их. Или уже пригласил, но они не смогли? — Блять, Грейнджер… — Он прикрыл глаза, а затем сделал несколько шагов вперед и притянул ее за талию одной рукой к себе. Второй ладонью поднял подбородок, внимательно изучая. Серые глаза опять стали серьезными. Гермиона сразу же поняла, что стремительно сдавала позиции. Уже. Еще до его ответа, потому что ее непроизвольно вскинутые руки, чтобы удержать дистанцию, лежали на его плечах. Она просто теряла любой контроль над собой, стоило ему оказаться слишком близко. Все происходило так быстро, так невозможно, что рассудок не поспевал за эмоциями. Но… так правильно и так естественно? — Ты разве до сих пор не поняла, что если бы я хотел переспать с Грант, я бы просто направился с ней камином к ней домой, а не оказался в коридоре, который ведет к твоему кабинету? Ничего у меня с ней не было. И это показательное представление закончилось сразу же, стоило тебе скрыться за углом. Ты нереально выбесила меня тем, что строила глазки Финнигану и ушла с ним танцевать, и мне нужно было проверить, действительно ли твое брошенное после оргазма «это ничего не значит» правдиво. — Он на секунду задумался, а потом доверительно шепнул: — Словно в Хогвартс вернулись на патрулирования, не находишь? Грейнджер не успела осознать сказанное, как Малфой приблизился своими губами к ее. — Сегодня ты даже без привычной помады? Предусмотрительно. — Его голос становился тягучим и вкрадчивым. — Давай же, Гермиона, не выпендривайся, поужинай со мной. Единственное, к сожалению, сегодня я могу предложить тебе только совместный ужин. — Почему? — сорвалось с губ само собой. Драко тихо рассмеялся, проведя носом по ее щеке. — Мне нравится твой настрой, Гриффиндор, — а потом недовольно пояснил: — Твой ненаглядный Поттер уже успел ангажировать меня с утра пораньше на засаду в Альтоне сегодня. Вроде бы обещается сходка какого-то сброда из остатков Пожирателей к полуночи на местном кладбище. Мы аппарируем к одиннадцати и занимаем позиции неподалеку. Все банально, в лучших традициях Аврората. Мне придется превратиться в тыкву еще до полуночи, хотя, откровенно говоря, я рассчитывал сегодня на большее. Ну так что насчет ужина? «Он знаком с магловскими сказками, забавно», — промелькнуло в голове. Вместо ответа Гермиона запустила ладонь в его волосы на затылке, повернула голову и потянулась губами к его губам. — Будем считать, что ответ «да», — удовлетворенно хмыкнул слизеринец, отвечая на поцелуй. На контрасте с прошлым разом это было практически… нежно? Малфой неторопливо прошелся языком по ее верхней губе, а затем лениво скользнул им в рот, мягко оглаживая руками талию, привлекая к себе ближе, заключая в объятья. Грейнджер нетерпеливо подалась навстречу, проводя пальцами по его плечам и обхватывая ладошкой шею. Прижалась сильнее, требуя большего, потому что «боже-боже-боже, как хорошо, просто не останавливайся», но Драко тихо хрипло засмеялся и нехотя отстранился. — Гермиона, если ты так продолжишь, то на свою дурацкую планерку ты точно опоздаешь или вообще не попадешь. — Он закрыл глаза и уткнулся лбом в ее лоб. — Не провоцируй меня, я и так еле сдерживаюсь, чтобы не взять тебя прямо сейчас на этом чертовом столе. И поверь мне, я представлял это себе уже не один раз и церемониться с тобой не стану. Словно в подтверждение этих слов пальцы Малфоя подцепили край ее юбки, задирая ткань, и его ладонь уверенно скользнула под нее, развязно проходясь по чулкам все выше ко внутренней стороне бедра. Он остановился на их границе с кожей, невесомо вычерчивая указательным пальцем какие-то узоры. Гермиона сглотнула, с удивлением понимая, что смущение, которое она испытывала прошлый раз в этом же кабинете, больше не топит ее с головой. Они оба были взрослыми людьми, которые точно знали, чего они хотят. Очевидно, что хотели они друг друга. И отрицать это теперь или покрываться стыдливым румянцем было глупо. — Мне действительно пора на планерку, — вздохнула она, мазнув последний раз языком по его губам, и с сожалением отстранилась. Пока собирала в стопку необходимые отчеты, еще раз недовольно покосилась на куст. — Раз ты его припер, ты и подготовишь мне документы о конфискации, только сделай так, чтобы выглядело правдоподобно. Драко закатил глаза. — Я терпеть не могу скучную бумажную работу. Твой куст — твои документы. В конце концов, он же не у меня на столе стоит. Гермиона выразительно изогнула бровь, направляясь со стопкой бумаг к камину. — Вообще-то я «да» насчет ужина еще не сказала. — Она швырнула в камин горсть летучего пороха. — Спроси меня вечером, когда принесешь подготовленный отчет. Приемная Бруствера. — Туше, — фыркнул Малфой. — Грейнджер? Она повернула к нему голову, прежде чем шагнула в камин. Слизеринец секунду помолчал, словно раздумывал, говорить или нет. А затем подмигнул ей. — Я тоже скучал. *** Малфой осуждающе покачал головой. — Эта курица довела меня до такого исступления в два часа ночи, что я, как дебил, попробовал даже наложить на нее Силенцио. Как понимаешь, результата это не принесло. Пришлось ее спрятать, за что Зевс на меня явно обиделся… Кстати, я должен сказать тебе спасибо: ты залечила его шрамы. Гермиона рассмеялась, представив себе эту картину, а потом вспомнила нечто очень важное, за что она не сказала до сих пор свое спасибо. Чуть замялась, нервно комкая салфетку в руках. — Драко… мой развод и корпоратив в Министерстве не попали в прессу. Я так понимаю, что я должна благодарить тебя за это?.. — Не стоит. Я же обещал тебе, что твоя репутация останется нетронутой. — Но… Спасибо… я… — Этого достаточно, — Малфой прервал ее слова и раздраженно со звоном положил приборы на тарелку. Поморщился от ее недоуменного взгляда и пояснил: — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя в чем-то обязанной мне, особенно теперь. Гермиона покачала головой. Малфой вел себя спокойно и самоуверенно что в субботу, что сегодня в Министерстве, совершенно не показывая ни малейших сомнений и нерешительности в своих действиях. Как и всегда. Но сейчас за ужином словно и в нем прорывалось какое-то тщательно скрываемое напряжение. Судя по всему, все-таки не только она не знала, как себя вести после произошедшего и что будет с ними дальше. По крайней мере за этим ужином поднимались только темы работы и Зевса, а Малфой вел себя крайне сдержанно, словно утренних поцелуев в кабинете и не было. — Очень уютное место, — попыталась она поменять тему разговора. — Почему ты решил выбрать именно магловский ресторанчик? Вопрос внезапно оказался неудачным, так как Малфой отвернулся и сжал челюсти. — Просто так. Тебе не нравится? Взял и закрылся своей привычной броней, словно она спросила что-то неправильное, что не должна была спрашивать. Гермиона вздохнула. Все-таки ей не показалось, что все идет не так. — Драко… — Она протянула ладонь, благо столик был небольшим, и легко накрыла пальцы блондина своими, чувствуя, как он вздрогнул от прикосновения. — Что не так, расскажи, пожалуйста? Малфой растерянно перевел взгляд на ее руку и дернул свою назад, но гриффиндорка не позволила, сжав его пальцы. — Что происходит, скажи мне? И он сказал после долгого молчания, отвернув опять голову и уставившись в окно. Ровно, холодно, как отрезал: — Я выбрал это место, чтобы твоя репутация опять не пострадала. — В смысле? — нахмурилась Гермиона. — У меня нет власти заткнуть всех репортеров в Лондоне, а после твоего развода быть замеченной вечером за ужином с бывшим Пожирателем смерти, который недавно вышел из тюрьмы, не пойдет тебе на пользу. Совместные обеды в Министерстве можно списать на то, что мы коллеги, но не ужин в ресторане, если только мы не обложены по голову документами, — процедил он и холодно усмехнулся. — А мы и не обложены. Да и вообще вряд ли ты хочешь, чтобы в принципе сейчас общественность вцепилась в твою личную жизнь. Грейнджер оторопело захлопала глазами, и слизеринец, воспользовавшись ее растерянностью, убрал ладонь и скрестил руки на груди. Конечно, он был прав в том, что меньше всего ей хотелось сплетен вокруг ее имени, косых взглядов на работе и злых языков, обсуждающих ее развод за спиной, но… если она совершенно не подумала об этом сама, когда проводила пальцами по явно качественно поддельным подписям на принесенном им отчете, которые прошли сканирование ее палочкой, и следом легко со смехом согласилась на совместный ужин, даже не спросив где, следовало признать, что это не имело такого уж существенного значения по сравнению с ее чувствами, которые за последние две недели его отсутствия чуть ли не выжгли ее саму дотла окончательно. Если у нее ничего не сложится с обладателем этих серых глаз, очевидно, что она будет рыдать из-за разбитого сердца, а не из-за паршивой статьи Скитер и косых взглядов на работе. Ни самая умная ведьма столетия, ни та самая растерянная и влюбленная на пятом курсе девочка не были обязаны никому ничего доказывать и строить красивый фасад своей жизни для окружающих. И, если поцелуи в ее квартире или кабинете будут иметь цену перешептываний в коридорах и орущих заголовков газет, пусть так. Она и так слишком долго всем что-то доказывала и старалась оправдать чужие ожидания. Возможно, она не просто развелась бы с Роном раньше, а в принципе не согласилась бы на брак, потому что это казалось правильным… «Боже…» — Черт, Грейнджер… — Ее вывел из ступора несколько растерянный голос. — Я не собирался доводить тебя до слез. Я просто имел в виду, что сам понятия не имею, что мне со всем этим сделать так, чтобы тебе было комфортно. Прости, я не хотел злиться. Меня сейчас все устраивает так, как идет. Я был в принципе удивлен, что мне удалось уломать тебя на ужин. Девушка тряхнула головой и смахнула с ресниц слезы, не понимая, как досада на свою жизнь успела выступить обильной соленой влагой в уголках глаз, в то время как Малфой впервые признавался в своих слабостях, явно выворачивая себя наизнанку. Это многого стоило. Даже в каком-то смысле дороже дюжины принесенных про́клятых монет, слойки с вишней, бульона и заклеенного рта Скитер. Гермиона понимала, что отношение измеряется поступками, а не громкими словами и пустыми обещаниями. Что он и делал все это время, и делал сейчас, выбрав магловский район и явно презирая свое клеймо Пожирателя, словно оно могло запачкать и ее саму. Но слышать в его голосе искренность и растерянность — сейчас стоило еще дороже. Потому что она слышала надлом в этом всегда самоуверенном голосе, с Хогвартса зная все его интонации, которыми он с ней делился в коридорах при перепалках. Сейчас Драко явно ломал себя, чтобы это выдавить. Для него выцедить из себя слова было поступком похлеще, чем за секунды попытаться превратить человека, который ей угрожал палочкой, в овощ. Да и она сама испуганно шагнула назад после того, как бесстыдно и внезапно кончила на его члене в собственном кабинете. Не решаясь продолжить, опасаясь за репутацию. Но теперь… с учетом его поведения, доверенного ей Зевса, жадных поцелуев… ей оставалось отступить или рискнуть. Выдохнула: — Мерлин, да неважно это все… Он недоуменно повернул голову. Напряженно, выжидающе, с подозрением. — Драко… посмотри на меня, — тихо, решительно, облизнув пересохшие от волнения губы. — Для меня не имеет значения, был ты Пожирателем или нет. Я никогда не считала, что твое место в Азкабане, и тебе не удастся переубедить меня, каким бы заносчивым и невыносимым ни был твой характер или как бы ты из упрямства ни хотел доказать обратное. Просто запомни это, потому что слышать в разговоре этот твой аргумент я больше не хочу. Договорились? Пожалуйста. Она видела, как нервно дернулся его кадык, а затем он медленно кивнул, не сводя с нее пристального взгляда. Хотел что-то сказать, но Гермиона подняла ладонь, останавливая. — Дай мне закончить, пожалуйста… Не перебивай меня, я и сама сейчас собьюсь… Касательно сплетен… я никогда особо не афишировала публично свою жизнь. Я не люблю показательно обниматься на публике или целоваться, потому что это личное. И тем более давать какие-либо интервью. Да, возможно, что наше появление в ресторане в центре магического Лондона было бы замечено… но это, в принципе… не так и важно. Я не первый и не второй раз отвечаю журналистам на разные вопросы «без комментариев», пережила бы уж как-нибудь эти слухи и перешептывания в коридорах Министерства… Малфой подался вперед и тихо вкрадчиво спросил: — В чем причина, Грейнджер? — Ну… — Она пожала плечами, скрывая накатившее волнение. — Наверное, я слишком долго была героиней войны и правильной Золотой девочкой, стараясь всем угодить. — Нет. — Он недовольно покачал головой. — Я спрашиваю не об том. В чем причина? Гермиона недоуменно нахмурилась, а потом поняла. Он искал ответы глубже. Желая вывернуть теперь ее наизнанку, потому что причин послать нахрен свою репутацию, которые были для нее очевидны, он все еще не знал. Замялась, не готовая вот так внезапно признаваться, не понимая до конца, почему он сам заявлял после их первой встречи, что она не в его вкусе, но все произошедшее между ними привело к тому, что он сейчас сидел напротив и настойчиво сверлил ее взглядом. «Годрик, да гори оно все Адским пламенем в конце концов». Гриффиндорка вскинула глаза и сглотнула, прежде чем тихо, но уверенно сказать: — Второе, Драко. — Что?.. О чем ты?.. — Малфой чуть недоуменно свел темные брови. «Какой же, блять, красивый». Сердце разрывалось от сумасшедших ударов, кровь приливала к щекам, покрывая их румянцем, а ладошки стремительно потели. Пути назад уже не было. — Помнишь, когда я… проснулась у тебя… ты спросил… — Грейнджер запнулась, будучи не в силах озвучить вслух его вопрос, который отпечатался на подкорке. Дословно и качественно отпечатался. И тихо повторила, надеясь, что он вспомнит сам: — Второе, Драко… Возможно, и третье… — еще тише, совсем на выдохе. «Но ответь мне, Грейнджер? У тебя просто давно не было хорошего секса? Или ты хотела именно меня? А может, сразу и то, и то? Не было секса, и хотела меня?» — подсознание кричало это по кругу, снова и снова, в то время как над столом повисла тишина, пока Малфой осознавал сказанное. Он с шумом выдохнул и откинулся назад на спинку стула, явно вспоминая и складывая очевидные два и два, что если правильная гриффиндорка, которая с первой встречи уже хотела его, то не так сильно ненавидела его и в школе. Гермионе хотелось провалиться сквозь землю или бежать куда подальше, но ноги были ватными, а ее побеги на шпильках и в первую встречу не выдерживали никакой критики, поэтому она просто опустила голову и закрыла глаза. Да и сил бежать от него и своих чувств уже не было. Значит, пусть будет, как будет. Она подсознательно сжалась, готовая, наверное, к чему угодно, но не к настолько растерянному голосу: — Как давно у тебя это началось ко мне?.. Грейнджер вскинула глаза на ошеломленного Малфоя. — С пятого курса. Возможно, даже раньше, я сама не поняла, когда именно… — Мерлин, Гриффиндор… какого ж черта ты молчала… — тихо пробормотал он и замер на добрый десяток секунд, а затем выдохнул и наклонился к ней, бросив быстрый взгляд на часы и принимая решение за них двоих. — У меня чертовски мало времени до этой гребаной вылазки в Альтон. Тебе важен десерт за ужином, или, может?.. — Не важен… — сорвалось с губ прежде, чем Гермиона до конца осознала вопрос и его последствия. Пальцы дрожали. Да что уж там, все тело било мелкой дрожью, и она была чертовски благодарна слизеринцу за то, что ему хватало самообладания жестом подозвать официанта, чтобы быстро расплатиться, а затем потянуть ее за руку в сторону гардеробной, где он помог ей надеть пальто и спешно набросил на плечи свое. — Пойдем, нам нужно в ближайшее безлюдное место, чтобы мы могли аппарировать. — Драко накинул ей руку на плечо и притянул к себе ближе, подстраиваясь под ее шаг. «Господи, это все происходит точно не со мной», — растерянно подумала она, когда Малфой уверенно свернул в пустую арку между домами, развернулся и притянул ее к себе. Пальцами приподнял ее подбородок, напряженно вглядываясь в ее глаза, и нервный узел внутри живота чуть ослаб. — Ты точно хочешь?.. Гриффиндорка облизнула сухие губы. — Да. — Тогда иди ко мне. Притянул ее за талию еще ближе, и следом — рывок аппарации, который сменился жадным поцелуем, пока она еще даже не понимала, где они находятся. «Да и к черту, какая разница», — провела ладонями вверх по рукам слизеринца, отвечая на поцелуй и нетерпеливо сбрасывая накинутое пальто с его плеч прямо на пол. Первый требовательный мявк Живоглота возвестил, что она дома, а второй и более протяжный — что он не отстанет. — Черт… — выдохнула Гермиона, заставляя себя отстраниться. Тряхнула головой, чтобы хоть немного прийти в себя. — Драко, если я его не покормлю, он не успокоится. Блондин кивнул. — Если бы я аппарировал ко мне, Зевс не успокоился бы при виде тебя вообще ни при каком раскладе. — Это точно. Дай мне секунду… — хмыкнула девушка, включила свет в коридоре, спешно скинула туфли и сняла свое пальто. — Пойдем, Глотик, пойдем. Кухня была освещена мягкими лучами фонаря за окном и через дверной проем светом от люстры в коридоре. Девушка прошла к заветному для питомца шкафчику, достала банку с полки и насыпала коту корм. Тихие шаги сзади возвестили, что она уже не одна на кухне. Сглотнула, ставя банку обратно, когда ладони Драко мягко огладили ее плечи, а затем его пальцы скользнули по волосам, перебрасывая их на одно плечо, оголяя шею с другой стороны. Кожи коснулось горячее дыхание, а сама она оказалась прижатой спиной к широкой и теплой груди. Несколькими мягкими поцелуями Малфой молча покрыл ее шею, и Грейнджер закусила губу, сдерживая стон. Откинулась головой на его плечо, чтобы ему удобнее было ее целовать, и подняла руку, хаотично зарываясь пальцами в волосы. Его ладони уверенно скользили по ее телу, проходились по бедрам, поднимались вверх к груди, обхватывали и чуть сжимали шею, набирали темп. Поцелуи становились более развязными, чередуясь с легкими укусами. — Знаешь, — хрипло выдохнул Драко ей на ухо, задирая юбку, — я бы хотел сегодня трахать тебя всю ночь до утра, мучительно долго подводя каждый раз к оргазму, чтобы ты кричала подо мной мое имя, умоляя дать тебе кончить. Но сегодня… — он прикусил мочку уха, — мне придется взять тебя быстро, раз ты сама этого захотела. Жар внизу живота набирал обороты, ноги подкашивались от его ласк и картинок, которые сами представлялись в голове после этих слов. Гермиона тихо застонала и прижалась спиной сильнее к Малфою, нетерпеливо ерзая бедрами и чувствуя, как в поясницу ей упирается его вставший член. Драко уже явно был возбужден не меньше. Пальцы на несколько секунд остановились около кружевных трусиков, дразня, но затем поддели ткань и скользнули глубже, погружаясь во влагу и возвращаясь к клитору. Грейнджер тихо и хрипло застонала, заглушая стоном рваный выдох Малфоя. — Не сдерживайся, — шепнул он, продолжая покрывать ее шею поцелуями и массируя клитор. — Я хочу слышать, что тебе хорошо. Это было не просто хорошо. Гермиона сходила с ума от прикосновений, которые стремительно толкали ее за грань, но ей было мало. Ей нужно было чувствовать его в себе, немедленно, потому что у них опять было мало этого дурацкого времени. — Драко… — выдохнула она. — Я хочу тебя, пожалуйста… Он согласно прикусил ее плечо, убрал ладонь, и девушка нетерпеливо развернулась, потянувшись губами для поцелуя и дрожащими пальцами расстегивая пуговицы на его черной рубашке. Драко быстро достал из кобуры на предплечье палочку и небрежно кинул ее на стол, следом помогая гриффиндорке справиться с оставшимися пуговицами. Она рванула вниз ткань с плеч, оставляя ее висеть где-то на уровне локтей, чертовы застегнутые манжеты мешали снять ее полностью. Прошлась ладонями по гладкой горячей коже груди, спустилась к напряженным мышцам пресса. Гермиона и не представляла, что возможно испытывать настолько сильное возбуждение — до трясущихся рук, до практически болезненных спазмов внизу живота, до полного отключения рассудка. Мир плавился вокруг, рушился на части, время терялось, и оставались только животные инстинкты, требующие немедленного удовлетворения. Только желание почувствовать его в себе. Малфой рвано выдохнул, когда она сделала шаг назад, оперлась ладонями на столешницу, легко подпрыгнула и села сверху, разводя ноги и притягивая его за шею к себе. — Я так и знал, что ты только строишь из себя недотрогу, — Слизеринец сгреб ее за ягодицы, притягивая ближе к краю стола и упираясь натянутой тканью брюк в промежность, и стремительно расстегнул пуговицы на ее блузке. Одной ладонью обхватил шею девушки сзади, снова и снова жадно припадая к ее губам, кусая, облизывая, посасывая, в то время как вторая рука поочередно стащила с плеч лямки лифчика, обнажая грудь, и большой палец уже бесстыдно гладил набухший от возбуждения сосок. Грейнджер выгнулась ему навстречу, теряясь в калейдоскопе ощущений: тепло его тела, касания, запах, вкус и осознание того, что это он. Наконец-то принадлежит ей, почти полностью. Нетерпеливо потянулась к пряжке ремня, задев пальцами напряженный член, и Малфой тихо застонал ей в губы от этого прикосновения. Отстранился и вглядывался в нее замутненными от желания глазами, пока она сама преодолевала последние отделяющие их барьеры. — Я все-таки планировал наш первый раз нормально и в кровати, — он выдохнул, почти до боли впиваясь в ее бедро. — Может, хотя бы переместимся в спальню?.. От нетерпения Гермиона почти заскулила: — Драко, пожалуйста… мне нужно… — Мерлин, Грейнджер… — прохрипел он, убрал ее руку и сам расстегнул ширинку, приспуская брюки и боксеры. — Ты меня просто с ума сводишь, ведьма. Несколько раз провел ладонью по всей длине, распределяя выступившую смазку, и она сглотнула, не в силах отвести взгляд от его члена. «Блять-блять-блять. Трахни меня им, пожалуйста. Немедленно». Болезненные спазмы новой волной прошлись внутри живота, заставляя прикусить нижнюю губу. Быстрым движением Малфой отодвинул в сторону ткань ее насквозь намокшего нижнего белья, и она почувствовала, как головка несколько раз прошлась по клитору, а потом остановилась у входа во влагалище. — Скажи. Повтори эту вторую причину. Скажи, что ты хочешь меня, — потребовал Драко, скользя носом по ее щеке, дразня, обещая. — Хочу. Пожалуйста… — выдохнула Гермиона, подаваясь бедрами навстречу. Он вошел в нее быстрым и плавным движением до самого конца и замер, прикусив зубами кожу на ее шее, тяжело и отрывисто дыша. Грейнджер застонала, чувствуя, как болезненные спазмы уходят, оставляя только восхитительное чувство наполненности, когда стенки ее влагалища пульсацией обхватывали его член. Ей казалось, что ее пальцы трясутся, впиваясь в плечи Малфоя, но судорога, прошедшая под ними, возвестила о том, что его мышцы тоже неконтролируемо дрожали после проникновения. — Блять, — выдохнул он ей в шею, качнув бедрами назад и снова толкаясь до упора. — Что ты со мной делаешь… — Еще, — шепнула Гермиона, прижимаясь ближе, глубже, теряя жалкие ошметки контроля, поверхностно целуя любой его участок кожи, до которого она могла дотянуться. — Пожалуйста, не останавливайся. Драко тихо зарычал на эту просьбу, притягивая ее ближе к себе, на ощупь отыскивая своими губами ее распухшие. Более грубо дернул на себя и начал ритмично двигаться, больше не сдерживаясь. Опустил пальцы между ними, снова массируя клитор, и Гермиона задрожала, понимая, что до ее оргазма оставалось совсем немного. Все ниточки были наконец-то соединены, мелкими электрическими разрядами посылая волны удовольствия в мозг и низ живота. Не было ничего естественнее, чем истекать собственной смазкой, сидя с раздвинутыми ногами на столе кухни, пока он вдалбливался в нее. Малфой принадлежал ей в этот самый момент, сжимал ее бедра пальцами, проникая в нее до упора. Идеально, с нужным и стремительно нарастающим темпом. Если в прошлый раз в кабинете он не подарил ей ни одного касания своих губ, сдерживаясь, несмотря на возбуждение, то теперь словно поцелуи были для него важнее, чем то, что он брал ее. Голодно, отрывисто, даже остервенело. Они оба явно хотели кончить друг с другом. Как можно быстрее получить это чертово удовлетворение. — Драко… я… — Гриффиндорка откинула назад голову, чувствуя неотвратимо накатывающую волну внизу живота. Такую сильную. Гребаное цунами, набирающее такие обороты, которые она и представить себе не могла. — Как же ты быстро, — восхищенный шепот, и ладонь подхватила ее под спину, не давая упасть, позволяя расслабить напряженные плечи, в то время как пальцы второй руки продолжали стимулировать клитор, а он сам быстро двигался, подводя к краю, задевая внутри все чертовы точки, о которых она знала или нет. — Давай, моя девочка, ты же уже на грани. «Моя девочка». «Моя». Эта тихая фраза ударила по мозгу, опускаясь в сердце, эмоции догнали физиологию, и ее затрясло в сумасшедшем оргазме, который огнем прошел по всему телу, расплавил каждый нерв, совершенно не обещая, что она вернется в сознание после таких сладких и восхитительных судорог или сможет жить без них дальше, только теперь зная, что возможно так сильно и ярко кончить: отрывисто, тихим хрипом, с закинутой назад головой, когда ее тело обмякло, поддерживаемое сильной рукой между лопаток. Малфой замер, с тихим рыком сдерживая себя на своей грани, пока ее мышцы пульсировали вокруг члена. Всего лишь с десяток лихорадочных и глубоких фрикций следом, несколько потерянных движений рукой по всей длине, и Драко с гортанным низким стоном уткнулся носом в шею девушки, пачкая ее живот и грудь горячими каплями спермы. Гермиона нежно перебирала его волосы еще чуть трясущимися пальцами, пока они оба приходили в себя, тяжело дыша. Слизеринец немного отстранился, оставив напоследок легкий поцелуй на ее ключице, на ощупь нашел свою палочку и наложил на них очищающее заклинание. Прижался своим лбом к ее. — Прости?.. — За что? — недоуменно прошептала Грейнджер, уже двумя ладошками обхватывая его шею. — За то, что все вышло так сумбурно и быстро. Я все-таки планировал, что это произойдет не так… И мне опять нужно уходить. Гермиона мысленно застонала, проклиная этот чертов Альтон с чертовыми Пожирателями. Да чтоб весь этот городок сгорел дотла, только бы он не покидал ее сейчас. Снова урывками, снова неуместно открывающийся портал или новое задание. — Тебе не за что извиняться, — покачала она головой, и Драко поддержал ее, пока она спускалась со стола на трясущихся ногах и одергивала юбку вниз. Две-три минуты на спешное застегивание рубашек, и они уже стояли в коридоре. Малфой накидывал на плечи пальто, готовый аппарировать в Министерство, чтобы облачиться там в серую боевую мантию аврора для очередной операции под командованием ее лучшего друга. — Береги себя. — Грейнджер подошла ближе и поправила воротник, разглаживая неуместный залом. Драко кивнул. — И, надеюсь, у тебя нет планов на завтрашний вечер. На этот раз сердце не ограничилось кульбитом, отбив лихорадочную чечетку: слизеринец легко вел себя так, словно… — И что же ты хочешь завтра? — постаралась непринужденно спросить она. — Как что? — Он поднял бровь. — Завтрашний вечер мы проведем у меня. Выгуляем вместе Зевса, а потом я приготовлю нам ужин, пока ты его развлекаешь. Гермиона согласно кивнула в ответ, сглатывая сухой ком в горле. Ее придуманная вселенная, в которой они гуляли вместе с лучшим мальчиком, грея руки о картонные стаканчики, стремительно воплощалась в реальность. — А… а кофе возьмем в какой-нибудь забегаловке?.. — Салазар, Грейнджер, что за дурацкий вопрос. — Малфой недоуменно наморщил нос. — Что захочешь, то и возьмем…