Я ставлю парус.
Лети же ветер, неси меня
Обратно, в дом, мой милый дом.
(Darren Korb - Setting Sail, Coming Home)
Вэйвер был бесконечно благодарен, что дальнейшее небольшое путешествие прошло практически без происшествий. Как только они добрались до замка, и Сэйбер помог убедиться, что во всем здании не обитает ничего хуже тонкого слоя пыли, он был уверен, что позвонил Айрисфиль, как и обещал, а затем вырубился на ближайшей ровной поверхности где-то на рассвете. Он не мог вспомнить, когда в последний раз ему удавалось нормально отдохнуть между предвкушением приезда в Фуюки, и резким началом самой войны. Принимая это во внимание, неудивительно, что он проснулся в оцепенении где-то около середины следующего дня. Он не рискнул выходить на улицу после наступления темноты до прибытия остальных, поэтому признал, что день был потерян с самого начала. Замок был пыльным и нуждался хотя бы в небольшой уборке. По крайней мере, можно было заняться этим и заодно проветрить голову, пока Сэйбер, предположительно, патрулировал снаружи территорию замка. Вэйвер знал, что он не уйдет далеко, если только его об этом не попросить, и даже тогда он, скорее всего, будет колебаться, учитывая, в каком состоянии был его Мастер после возвращения. Это его устраивало, потому что время, проведенное в одиночестве, должно было помочь ему прийти в себя. К его бесконечному разочарованию, винный погреб оказался пуст, а случайный осмотр комнат на определение их состояния, привел его во всевозможные места, в которых он почти не бывал, когда раньше жил здесь: в силу того, что это был замок, он был достаточно велик, чтобы иметь несколько неисследованных уголков. Среди них была каменная комната без окон, из которой он решил просто выйти и сделать вид, что ничего не видел, потому что одному богу известно, что за волшебство там творилось. После этого он открыл несколько окон против застоявшегося воздуха, очистил от пыли наиболее посещаемые части замка — в общем мелкие и рутинные дела. Это была не та работа, которую обычный маг стал бы делать сам. Но это занимало его руки и давало возможность перевести дух. По мере того, как Вэйвер начинал оценивать ситуацию, она складывалась следующим образом: он снова подвергал свою жизнь риску, но на этот раз с полным и окончательным осознанием суицидального характера этого поступка. И хоть проблема не заключалась больше в том, может ли он доверять своему Слуге (конечно, это было вне всяких сомнений), но мог ли он доверять себе — это уже другой вопрос. Доверить Сэйберу свою жизнь было просто. Доверить ему буквально всё остальное было практически невозможно. Что можно было рассказать? А изменит ли это что-нибудь? Нет, конечно, нет — на самом деле, попытки наверняка усугубили бы ситуацию. Всё, о чём он мог думать, это держать дистанцию в этом отношении. У них и так будет достаточно проблем с маневрированием вокруг правил Войны за Святой Грааль, пока они вырывают весь ритуал с корнем. Вэйвер снова загнал себя в угол из-за собственной недальновидности. По крайней мере, этот просчет не закончился тем, что Берсеркер налетел на него со скоростью света, но поразмыслив — решить ту проблему было гораздо проще. <Профессор?> — голос Диармайда раздался в его голове после нескольких часов работы; была середина утра или около того, судя по свету, освещавшему окна замка. Вынырнув из своих мыслей, Вэйвер едва не споткнулся на лестнице, с которой сметал пыль. <Три женщины только что пересекли барьер: две с белыми волосами и одна с черными. Что ты хочешь, чтобы я сделал?> Зоркий как и всегда. Вероятно, он находился на стенах замка и наблюдал за происходящим с расстояния в полмили. <Стой, всё в порядке. Это будут те союзники, о которых я тебе говорил. Сделай одолжение, посторожи пока снаружи, чтобы убедиться, что за ними не следят, я представлю тебя им позже.> От барьера до замка было довольно долго идти — достаточно времени, чтобы закончить то, что он делал, запихнуть всё обратно в шкаф с припасами и самому добраться до парадного входа. Так он предполагал, возможно, по глупости ослабив бдительность. Через десять или пятнадцать минут, когда он свернул за угол возле вестибюля замка, железная рука сомкнулась вокруг его запястья. К тому времени, как он успел почувствовать удар об пол, к его спине было прижато колено, а одна рука была вывернута за спину. На долю секунды в его голове вспыхнула паника: кто, черт возьми, мог устроить засаду на этот раз? Прежде чем он успел подумать о том, чтобы позвать Сэйбера, он уловил резкий запах пороха, и в тот же миг к его затылку прижали массивный металл пистолета. …Это была невероятно странная вещь, которую он находил успокаивающей. — Майя- блять, это больно, отвали от меня! Короткое колебание, и во время паузы хватка на его руке ослабла на бесконечно малую величину. Настолько, чтобы почувствовать, что она не вывернута из сустава, что было невероятной милостью, учитывая, с кем он имел дело. —…Код четыре, — холодный и строгий, но очень знакомый голос. По настоянию Майи они уже давно планировали подобные вещи: кодовые фразы как попытка защиты от маскировки или магического внушения. Каждый из них выбрал по пять, всего их было десять, которые они должны были назвать по номерам при первом же намеке на подозрение. (Разумеется, были отдельные списки для Айрисфиль и Илиисвиль. Он не представлял, как Майя их все запомнила). — Блять какого черта, Майяаааа, ай, ай, ай, хорошо! Обычно он был благодарен ей за осторожность, часто переходящую в паранойю и эффективность, смешанную с сильным нетерпением. Но было немного сложно говорить за это спасибо, когда к его голове приставлен пистолет, а наемник может вырвать ему руку и избить до смерти. Опять же, что из этого было «четыре»? — «Моя стихия — вода». Теперь ты счастлива? В самом деле, паранойя, ведь Вэйвер всегда был связан с землей. С неохотой пистолет был убран, и Вэйвер освободился от хватки неминуемой смерти. Схватив его за другую руку, Майя Хисау несколько неуверенно подняла его на ноги. — Я тебя не узнала, — резко заметила она в качестве очевидного объяснения грубого приветствия. — Ну охренеть, десять лет прошло, — поправив на голове съехавшие солнцезащитные очки, Вэйвер повернулся, чтобы полностью рассмотреть её: темная одежда и свитер-водолазка, черные волосы немного короче и беспорядочнее, по сравнению с тем строгим силуэтом, который он помнил. Если бы она только что не повалила его на пол, он мог бы почти поверить, что в какой-то момент она научилась расслабляться. — Ты хорошо выглядишь. — Ты выглядишь ужасно, — с другой стороны, пустая безучастность, с которой она всегда смотрела на Вэйвера, ничуть не изменилась. — Я тоже скучал по тебе, Майя, — ответил он, пытаясь и не пытаясь удержать уголок рта от улыбки. — Если бы я не знал тебя лучше, я бы подумал, что тебе полегчало. Даже не пристрелила меня на месте. — Может, в следующий раз. — Ты… ты только что пошутила- — Вэйвер? — позвал другой голос, хорошо знакомый ему (повернувшись, чтобы посмотреть на говорившего, он не заметил тонкую ухмылку, игравшую на лице Майи). Он повернулся, а затем обнаружил, что смотрит вниз на женщину, которая когда-то была почти на уровне его глаз, серебристые волосы развевались позади, когда она шла быстрыми шагами, чтобы оказаться прямо в личном пространстве Вэйвера. Фарфорово-бледные и неземной безупречности руки потянулись вверх… и прижались к обеим сторонам его лица, практически притянув его к себе. — Айрисфиль-?! Конечно, ведь это не мог быть никто другой. Он оказался лицом к лицу с жадно смотрящими алыми глазами, которые ничуть не изменились, если сравнить с его воспоминаниями: каждая деталь её лица казалась точно такой же, какой она была десять лет назад. Всё то же самое, и всё же… ярче, если не сказать больше. В её неземном совершенстве было нечто живое и трепетное, что было лишь искрой, когда они в последний раз стояли лицом к лицу, и тепло этого пламени помогло развеять напряженную обстановку. Хорошо было иметь осязаемое доказательство того, что Вэйвер не одинок во всем этом, а более «осязаемого» доказательства и не могло быть. — Когда ты стал таким высоким — посмотри на себя, у тебя такие длинные волосы! — не успел он перевести дыхание, чтобы ответить, как Вэйвер был встречен резким ударом и сокрушительной хваткой вокруг его живота, которая едва не опрокинула его. — Илия... — прохрипел он, уверенный, что его ребра трещат под давлением, — не могу дышать... — к счастью, молодая девушка услышала его жалкие мольбы и ослабила железную хватку, которую она называла объятиями; пока Вэйвер выпрямлялся и пытался прийти в себя, Илия отступила назад и с возмущенным видом сказала: — Скажи маме- — Илиясвиль, мы это уже обсуждали. — что я тоже должна сражаться! — Илиясвиль! Как будто этого было мало, мать и дочь повернулись друг к другу и перешли к препирательствам, причем каждая из них звучала так, будто пыталась перекричать другую с наибольшей настойчивостью. — Ладно, что я пропустил? — порой понимая бесполезность, Вэйвер обращался к Майе с очевидным вопросом. Наемница вздохнула и прижала руку к виску в честном проявлении отчаяния, которого он никогда не видел у неё раньше — должно быть, это было проблемой на протяжении большей части пути сюда. — Илиясвиль, — объяснила она с тонкой ноткой напряжения в голосе, — не согласна с тем, что её мать отказывается разрешить ей призвать Слугу. И хотя с тактической точки зрения разумно иметь дополнительную защиту и страховку- — Мама и Майя говорят, что я слишком молода! — вмешалась Илиясвиль, оглядываясь на Вэйвера. За прошедшие годы она изрядно подросла, в отличие от матери, которая ничуть не изменилась. Однако от этого младшая Айнцберн казалась ещё опаснее: в теле подростка она таила в себе столько же проблем (или даже больше). — И они обе правы, — возразил Вэйвер. — Извини, но об этом не может быть и речи. — Это нечестно! — огрызнулась она в ответ, Айрисфиль позади неё в разочаровании провела рукой по своему лицу. — В прошлый раз тебе было столько же сколько и мне, и я более сильный маг, чем ты! — Ну, на последнем ты меня поймала. — Вэйвер Вельвет! — предупредила Айрисфиль, вскидывая голову с яростным взглядом. — Я знаю, знаю, — пробормотал он, качая головой и глубоко вздыхая. — Послушай, Илия, я был слишком молод, чтобы делать и половину тех глупостей, что в итоге натворил, и никого не было рядом, чтобы вразумить меня. Это опаснее, чем ты думаешь — одних магических способностей и умений будет недостаточно. Про себя он был вынужден признать, что и Илиясвиль, и Майя были правы с тактической стороны дела. Наличие двух Слуг на их стороне было бы невероятным преимуществом, особенно в тех условиях, когда им приходилось предпринимать осторожные шаги, чтобы ритуал проходил определенным образом. К тому же, Илиясвиль была сильнее Вэйвера (не то чтобы это было так уж необходимо), и кого бы она не вызвала, он, несомненно, был бы силен. …Но каким бы прагматичным ни был лорд Эль-Меллой II как маг и Мастер, ставить мишень на спину Илиисвиль было чем-то, чего Вэйвер Вельвет не мог допустить, даже если это означало риск оставить их всех в критически невыгодном положении. Илиясвиль глубоко вздохнула, Вэйвер приготовился к новым крикам… но она лишь издала разочарованное беззвучное восклицание и, вскинув руки, устремилась по коридору. — Она это переживет, — сказал Вэйвер, пожав плечами. Подростки всегда считали себя непобедимыми — он понимал это лучше, чем хотел.***
После этого всё успокоилось: состоялось знакомство, была восстановлена холодная маска профессионализма и был начат долгий разговор над картой Фуюки. Тщательно заложенная основа была обозначена заново - Великий Грааль был сломан, и либо сам Грааль должен был быть уничтожен, либо война должна была быть каким-то образом остановлена до конца противостояния. — Я не могу понять одну вещь, — заметил Сэйбер, когда широкая картина неудавшегося ритуала была начертана перед ним, поднеся руку ко рту в раздумье. — Не поймите меня превратно, я верю в то, что вы мне рассказали, я только хочу спросить, что именно привело Грааль к такому состоянию, которое вы описали. К сожалению, это был вопрос на миллион долларов, и остальные трое это знали. Вэйвер посмотрел на Айрисфиль, которая нахмурилась, чувствуя, что её поставили в неудобное положение: — Мне жаль- я должна знать всё об этом, но если у Айнцбернов и есть ответ на этот вопрос, то это не то, что мне дозволили увидеть. Насколько я знаю, возможно, так было всегда. — Мы же не могли просто спросить у Юбштхейта, — добавила Майя — это было достаточно верно. Айрисфиль не была обязана знать все детали Войны за Святой Грааль и её историю, и, будучи ренегатом из собственной семьи, у неё не было возможности изучить всё досконально. Сэйбер ничего не сказал в ответ, его золотистые глаза опустились на карту Фуюки, лежавшую на столе между ними. — Тебя устраивает это? — услышал Вэйвер свой вопрос прежде, чем успел о нем подумать. У него хватило ума попросить остальных воздержаться от использования его имени в присутствии Сэйбера, но он всё ещё рисковал попасть прямо в железную ловушку «чувств» и совершить более серьезные стратегические ошибки, чем остановить Илиюсвиль от вызова Слуги. — Я имею в виду… мы не совсем хотим завоевать Грааль. Скорее мы собираемся создать целую кучу проблем и нарушить правила, которые, вероятно, даже технически не написаны. — Это… сложная задача, если говорить мягко. Благородное дело, но сопряженное со значительным риском, — в голосе Сэйбера прозвучала задумчивая нотка, когда он, казалось, обдумывал вопрос, затем через мгновение он поднял голову и ухмыльнулся так, что сердце Вэйвера решило сделать одно или несколько сальто назад. — Но ты мой Мастер, и я поклялся сражаться за тебя. Если это действительно так опасно, как вы все предполагаете, то это может оказаться захватывающим испытанием. …Боже, его собственный Слуга собирался довести его до сердечного приступа. К счастью, проведя пальцем по карте, Майя заговорила следующей и перевела разговор на другую тему: — Мы должны двигаться, чтобы взять под контроль лей-линии, — это было воплощением «легче сказать, чем сделать», но она говорила так, будто это было не сложнее, чем дойти до торгового района. — Это всё ещё земля Тосаки, ты же понимаешь, — быстро придя в себя, Вэйвер открыл серебряную зажигалку и прикурил сигарету. — У меня есть некоторое влияние на наследницу семьи, но я давно ничего о ней не слышал. Должен признаться, это не добавляет мне оптимизма по поводу того, что она может сделать, если поймает нас на том, что мы возимся на её территории. — «Некоторое влияние» — именно поэтому ты и здесь, профессор, — пока говорила, Айрисфиль выхватила зажженную сигарету из рук Вэйвера и затушила её о карту в том месте, где когда-то стояло поместье Тосака. — Где она сейчас? — Последнее, что я знаю? Училась в Лондоне, — нет смысла спорить о его дурных привычках, тем более, когда у Айрисфиль явно не хватало терпения. — Я не мог допустить, чтобы она училась непосредственно в моем классе — они с Эдельфельт оторвали бы друг другу головы, время от времени я занимался с ней отдельно. Но я давно её не видел, и на последние несколько писем, что я отправил, так и не пришло ответа. — Лучше просить прощения, чем спрашивать разрешения, — пробормотала Майя, и, к сожалению, Вэйверу пришлось с этим согласиться. Время было решающим фактором, и если с наследницей семьи Тосака не удастся связаться быстро… им придется сделать то, что необходимо. Был ещё один фактор, который никто не хотел поднимать — Сэйбер не мог знать, о каком вопросе шла речь, но для остальных троих это был огромный слон в комнате. Это был вопрос о статусе Малого Грааля: о самой Айрисфиль и о том, как она не постарела ни на мгновение за десять лет. Простая логика подсказывала Вэйверу, что ритуал остался незавершенным и Малый Грааль всё ещё находится в своем человекообразном сосуде. Но это не давало ответ на вопрос, как Айрисфиль оправилась от того, что она сама объясняла как ухудшение состояния тела гомункула. Это не объясняло многого, и ни Вэйвер, ни Майя не хотели спрашивать, что, по её мнению, станет с ней после того, как всё закончится. Но все их карты должны были лежать на столе, и пока они обсуждали логистику, это не могло игнорироваться вечно. — Айрисфиль, есть- Вэйвера прервал Сэйбер, резко вставший и насторожившийся с Моралтахом в руке: он почувствовал тот же толчок магической энергии, что и все они, но обладал рефлексами, чтобы встать начеку, пока остальные пытались понять, что именно произошло. — Профессор- — Я знаю, черт возьми! — Вэйвер первым сообразил, что к чему, встал и бросился бежать по коридору с Сэйбером под боком, а Айрисфиль с Майей были на шаг позади него. Источником внезапной магической энергии была распахнувшаяся дверь, ведущая в зловещую каменную комнату без окон, на полу которой, как слишком поздно понял Вэйвер, был вырезан магический круг, светившийся угасающим светом. Густое облако оседающей пыли скрывало фигуру, стоящую в центре круга, лицом к лицу с Илиейсвиль — её руки были прижаты к краю круга, а на лице красовалась победная ухмылка. —...и я пришел к вам в обличие Берсеркера. Пыль начала оседать, открывая взору фигуру в круге… шокирующе нормальную для того, что он сейчас объявил. Он был облачен в простую одежду свободного покроя, которую трудно отнести к какому-то определенному периоду времени, на поясе у него висели и тесак, и кремневый пистолет. Раздуваемые ветром каштановые волосы спадали на глаза цвета меда, и в сочетании с загорелой от солнца кожей он выглядел как теплый летний день рядом с зимней серебристо-белой фигурой Илиисвиль. Берсеркер весело улыбнулся и легкомысленным голосом, от которого запечатывание контракта звучало как приветствие старых друзей, произнес тот единственный судьбоносный вопрос: — Я спрашиваю тебя: ты мой Мастер?