Призраки с воем встают из могил,
В горах, наполненных страхом.
Но ты — король, а я — львиное сердце.
(Of Monsters And Men — King And Lionheart)
Одна лишь тьма казалась непроницаемой. Вокруг него давление магической энергии тяжелым, удушливым саваном висело в каменном коридоре, запах реки и чего-то подводного смешивался с резким запахом железа и меди. Тонкий слой воды разбрызгивался в ритмичном звуке шагов двух пар ног, гулко отдаваясь в мертвом воздухе там, где они должны были бы отзываться эхом от камня. Это место было неправильным, и здесь присутствовал страх на глубоком первобытном уровне, страх перед темнотой и неизвестностью. Но также было и понимание того, что высокая фигура, идущая на шаг впереди, двигалась с напряженной уверенностью, бдительно и наготове, даже если его молодой спутник только пытался казаться таким же спокойным. Это место было неправильным, вновь и вновь вторили его мысли. Им следовало развернуться и уйти, не делая больше ни шагу вперед. Было ли это инстинктом, запечатленным в памяти, или задним умом, пробивающимся сквозь часто повторяющийся сон? Последнее казалось более вероятным, когда пара остановилась на широком открытом пространстве, уходящем в глубины бесконечной тьмы. —…Мы не должны быть здесь, — произнес знакомый — до боли знакомый — голос его спутника. Фигура не сделала никакого движения ни вперед, ни назад, и неразумное дитя покачало головой, пытаясь отогнать инстинкт, желающий согласиться. — О чем ты говоришь? Сейчас тут никого нет, — ответил голос из его собственных уст, алхимическая капсула треснула в его руках и принялась излучать свет. Стоявший рядом с ним в непроглядной тьме рыцарь ничего на это не сказал, оставаясь таким же неподвижным, как и все остальные тени, которые теперь стали видны под бледным свечением магии. Теперь они стали различимы, как и фигуры, отбрасывающие их — разбросанные по полу оторванные конечности, распластанные и расчлененные внутренности. В слабом свете вода под ногами окрасилась в багровый цвет, и маг, только что создавший свечение, быстро пожалел, что сделал это. Борясь с желанием стошнить или выцарапать себе глаза, или сделать, и другое, он поднес руки ко рту с захлебывающимся звуком, который, возможно, был криком, проглоченным прежде, чем он смог прорваться сквозь оглушительную тишину. —…Я действительно пытался тебе сказать, — ровно ответил мужчина рядом с ним, вызвав гнев среди ужаса и отвращения. — Да что, черт возьми, с тобой не так?! — прозвучало пронзительное обвинение, с привкусом кислоты в горле. — Как ты можешь- как ты можешь просто стоять в таком месте, и даже не-…н-не… — на половине осуждения его взгляд упал на руку рыцаря, сжатую в кулак так крепко, что из неё сочилась кровь. Глупо было полагать, что его Слуга не испытывает такого же сильного потрясения, однако это в какой-то мере даже пугало его. Рука, отмеченная Командными Заклинаниями, осторожно легла на предплечье Слуги, словно призывая их обоих снова обрести себя. Он искал успокоения и всеми силами пытался дать его в свою очередь другому, не зная толком, как это сделать. —…уничтожь это, — дрожащим голосом просил измученный Мастер, пытаясь не обращать внимания на привкус крови и гниющей рыбы в воздухе. — Пожалуйста. Пожалуйста, просто… Мне всё равно как, я недостаточно силен-***
Сэйбер вернулся к осознанию с внезапным толчком тревоги, в мгновение ока исчезая с крыши хранилища и появляясь в комнате своего Мастера, словно в ответ на угрозу, которую он ещё не успел полностью осознать. Его рука полусжалась вокруг рукояти меча, который мгновенно проявился, но он обнаружил… абсолютно ничего. В комнате царила тишина, сквозь закрытые окна проникал свет позднего утра, а его Мастер всё ещё спал и был невредим. Сэйбер собрался с мыслями, опустил руки и попытался успокоить сердце, колотящееся от страха, который ему не принадлежал. Это случилось снова, на этот раз так отчетливо, что он почти всё ещё мог чувствовать гнилостный воздух и мерзкую магическую энергию. Его сердце колотилось от страха и ужаса, которые ему не принадлежали, которые… …которые принадлежали пепельно-бледной фигуре, спящей перед ним. Тому, кто стоял рядом с рыцарем с золотыми глазами, рядом со скрывающим ярость Слугой со спокойным голосом, не узнать который Сэйбер должен был быть дураком. Это было подтверждением того, о чем он до сих пор только догадывался, но какое это имело значение в данный момент? Подойдя ближе в абсолютной тишине, он мог лишь смотреть на своего ничего не подозревающего Мастера, словно застыв. Даже в состоянии покоя он не выглядел совершенно безмятежным, напряженные линии прочерчивались на встревоженном лице. Бесчисленные неприятности мучили его господина не только в часы бодрствования: неужели он так упрямо отказывался от отдыха из-за множества ночей, проведенных подобным образом? Как его Слуга должен был помочь ему, если правда была спрятана лишь в разрозненных фрагментах? Если у него есть хотя бы половина того доброго сердца, которое, по мнению рыцаря, он так крепко держал под замком, то Сэйбер не мог просто стоять в стороне и позволить ему молча страдать под тяжестью такого прошлого. Осторожно потянувшись, чтобы убрать с лица Мастера выбившиеся пряди темных волос, Сэйбер погрузился в размышления, когда нервное напряжение на лице спящего мага немного спало. Отчасти ему хотелось злиться, и, возможно, Сэйбер действительно испытывал нечто подобное, когда перед ним предстала огромная непостижимая форма того, что от него скрывали. Было ли это разочарование, вызванное тем, что он стал свидетелем лишь малой части тех ужасов, которые причиняли безмолвные страдания человеку, которого Сэйбер считал хорошим? Или этот дискомфорт был вызван тем, что он знал голос, звучащий в этом воспоминании, но решил пока не узнавать его? Почему его Мастер продолжал так много скрывать? Несмотря на заверения профессора, Сэйбер мог видеть наиболее вероятную проблему только в самом себе. Неужели герой Диармайд Уа Дубне настолько не заслуживает доверия, что- Конечно, да, — произнес голос его собственных предательских сомнений. — Ты ведь уже действовал за его спиной, разговаривая с Айрисфиль, что ещё остается думать? Всё вовсе не так. Да, он рассказал Айрисфиль столько, сколько мог, об их встрече с Ассасином, но что ещё он должен был сделать? Его Мастер был ранен и нуждался в помощи, а к кому ещё было обращаться? «Тогда почему, — безжалостными иголками разума корил он себя, — он мне не доверяет? В одну минуту он смотрит на меня так, словно я вдохнул жизнь в сами звезды, а в другую — едва ли может заставить себя вообще смотреть в ответ. Но я хочу верить, что его вера в меня настоящая. Я хочу верить, что есть какая-то причина его скрытности. Кто бы ты ни был, что бы ты ни видел и ни делал… Я бы хотел всё это знать, и хорошее, и плохое». Эта мысль пронеслась в его голове эгоистичным аккордом, понял Сэйбер. Не пристало рыцарю знать все мысли своего господина, как и Слуге не пристало спрашивать о подобном у своего Мастера. Эта война и их договор были лишь сиюминутным делом, а их партнерство — мимолетным. Учитывая эту истину, стоит ли удивляться, что его господин так тщательно оберегал себя? Блуждающие мысли вернулись в реальность, и Сэйбер понял, что пока он был погружен в размышления, его рука продолжала совершать праздные движения: искусанная в боях ладонь нежно гладила распущенные волосы Мастера. Он отстраненно отметил, что они были мягче, чем казались — шелковисто-черные, как река, текущая под безлунным ночным небом. Бледность и напряженность на лице профессора исчезли, дыхание стало мягким и ровным в тишине комнаты. Впервые Сэйбер увидел своего Мастера совершенно расслабленным, без груза ответственности и раздражения на лице. Впервые, на взгляд Сэйбера, он выглядел не обремененным и даже умиротворенным. …Должна была быть причина его молчания. Была ли эта причина неудачей самого Сэйбера или нет, он не был уверен. Здравый смысл подсказывал рыцарю, что так и должно быть, но что-то ещё твердило, что его господин действительно искренне хвалил его. Так была ли эта скрытность порождена страхом или недоверием? Если вторым, то как Сэйбер мог исправить ошибки, которые он совершил, которые сделали его недостойным доверия? А если первым, то как он мог помочь, если маг не считал нужным довериться ему? Эфемерный их контракт или нет, всё, чего он мог желать, — это поступить правильно по отношению к своему господину. Служить, как подобает гордому рыцарю, рядом с доблестным лордом. «С чего бы мне бояться чего-то подобного? Так или иначе, ты бы остановил его. Ассасин не представлял для меня никакой опасности». Взгляд Сэйбера упал на заживающую тонкую царапину на шее Мастера. Его лорд был доблестным. Он был горд и мужественен, обладал пылким сердцем, не смотря на то, насколько оно было трепетным, и признавал свою вину там, где, по его мнению, она существовала. Всё в нем выдавало образцового лидера, и Сэйбер должен был быть рад сражаться рядом с ним — так оно и было, но всё обстояло именно так, как он и говорил ранее. Координация имела свои недостатки, и сейчас этот недостаток заключался в терниях сомнений и обмана, опутывающих весь их контракт. Если бы он мог просто довериться своему господину, разве это не доказало бы, что он достоин доверия в ответ? Разве не подобает верному рыцарю просто оставить секреты своего владыки без комментариев и принять искренность, которую в нем удалось найти? «Интересно, что именно Финн сказал тебе во время примирения». Эхо слов Берсеркера поселило в его груди холодную тяжесть. Нет, нет, извинения и искренняя благодарность его Мастера были настоящими. В этом он был уверен, в этом он должен был быть уверен, потому что мысль о том, что такие искренние эмоции могут быть притворством, потрясала Сэйбера до глубины души. Это было немыслимо, и всё же медовые слова другого Слуги вселяли в него неуверенность. Однако узнать форму хранимых секретов и поверить, что они держатся для какой-то определенной цели… разве это не доверие в самой искренней форме, которую только можно дать? Разве его господин не заслужил это не только благодаря меткам на своей руке, но и своей смелостью, борясь вместе с Сэйбером, рискуя жизнью и выполняя столь тяжелую задачу на благо всего мира? …Он спокойно заключил, что этого достаточно. Этого должно было быть достаточно. Это уже было больше, чем Слуга имел право просить — ещё одно небольшое вмешательство, сделанное против власти его господина в отношении полудюжины других. Не его дело требовать, чтобы его господин доказывал свою правоту, но он мог напомнить себе: у него достаточно веры, чтобы принять, что профессор не скрывает ничего по злому умыслу, будь то в отношении Сэйбера или его союзников. Он будет продолжать доверять магу свою спину, полагаться на его острый ум и пламенную решимость, и, возможно, рыцарь в свою очередь сумеет доказать, что ему можно доверять. Рискнуть и поверить в невидимую личность — решение опасное в нескольких отношениях, но в этом и заключался смысл веры. Он будет доверять своему Мастеру, невзирая на риск того, что его вера вполне может подвести его во второй раз.***
—…уверен, что она видела какое-то демоническое четвероногое, но я говорю, что не думаю, что это был Слуга. Скорее, это был фамильяр того, кто с ним был. Профессор уже некоторое время рассуждал на эту тему, пока они шли по восточной части Фуюки по тонким тропинкам и дорогам, петляющим между высокими зданиями, в воздухе, охлажденном недавним дождем. Пока они ехали через весь город, он, казалось, пытался понять историю, рассказанную молодой госпожой Кастера, затем же его собственный господин наконец-то начал излагать свои мысли более подробно, прямо в открытую. — Часто ли фамильяры бывают такими большими? — спросил Сэйбер, оглядываясь по сторонам. Хотя по городу ходило множество других людей, никто из них не удостоил пару даже взглядом. Возможно, это была какая-то маскировочная магия, а возможно, атмосфера в городе была настолько напряженной, что люди сочли за лучшее держаться в стороне. — Мастер Кастера сказала, что, когда они уходили, было похоже, что кто-то ехал на нем, не так ли? Маг рядом с ним издал бессловесный звук раздражения, который Сэйбер научился распознавать как неодобрительное признание того, что он не может возразить. —…Нет, обычно это не так, — признал он. — И если учесть, что по крайней мере двое, а может и трое Слуг не учтены, это не совсем невозможно. Но я не могу вспомнить ни одного мифологического существа, которое бы подходило под класс Лансера или Райдера. Или Арчера, если мы ошибаемся на его счет. Черт, я даже не знаю, можно ли призвать такое существо в качестве Слуги. Настала очередь Сэйбера уступить: даже с теми знаниями, которые он получил в результате своего призыва, никаких возможностей в голову не приходило. Более того, никто из них не видел своими глазами того, что удалось разглядеть Рин и Кастеру. — Возможно, было бы разумнее сосредоточиться на том, что они делают, а не на том, кто они такие, — рискнул он чуть менее осторожно, чем обычно. Стратегия была сферой деятельности его Мастера, но стало ясно, что он приветствует дополнительную перспективу. — Нашей целью было разрушить замковые камни и дестабилизировать лей-линии, прежде чем Грааль сможет проявиться, я правильно понимаю? — Верно, — подтвердил его Мастер. — Если кто-то другой опередил нас, я не понимаю, зачем. Во-первых, это значит, что они способны найти эти чертовы штуки. Следовательно, это более сильный маг, чем я, не то чтобы это сужает круг поиска. Но любой другой маг, участвующий в войне, хотел бы сражаться нормально, а не возиться с лей-линиями. — Возможно ли, что они могут быть потенциальными союзниками? — задался вслух вопросом Сэйбер, логический скачок показался ему достаточно здравым, но краткое выражение тревоги на лице мага говорило о том, что он не просто так не высказывался подобным образом. — Это невозможно. Невероятно, по крайней мере. Никто, кроме нас, не знает достаточно, чтобы попытаться остановить всё это, что беспокоит меня ещё больше. В остальном, я не могу придумать ни одной причины, почему они решили действовать именно так, если только они не используют какой-то обратный безумный метод, чтобы завладеть Граалем. — Это может сработать? — его Мастер сделал паузу, чтобы посмотреть на наполовину сложенную карту, извлеченную из куртки, и нахмурился, вместо того чтобы сразу ответить на недоверчивый вопрос. — Понятия не имею, — наконец ответил он, так пренебрежительно, что казалось, будто другого ответа и не может быть. — Я просто надеюсь, что мы справимся с остальным прежде, чем они сделают то, во что, черт возьми, они играют с Граалем. В этом они были полностью согласны; маг сунул карту обратно в карман и огляделся вокруг, после чего продолжил идти с Сэйбером под боком. Действительно, они должны были сосредоточиться на своей главной задаче — на том, что они могли сделать, чтобы замедлить или ослабить проявление Грааля. Действия других Мастеров, Слуг или кого бы то ни было ещё, волновали его гораздо меньше — и хотя ему почти не давало покоя то, что всё обходится без открытого поединка, Сэйбер признавал, что так и нужно действовать. —…Это нехорошо, — сказал маг себе под нос, подняв солнцезащитные очки на голову и оглядывая огромное четырехэтажное здание из камня, железа и стекла — меньшее, чем окружающие его высокие строения в округе, но, тем не менее, являющееся центральным элементом района. Сэйбер проследил за его взглядом с несколько меньшей опаской: Слуга мог определить, что его Мастеру нужно найти в этом конкретном месте. — Лей-линия проходит здесь? — Сэйбер услышал свой вопрос в слабом недоверии — слабом, потому что ответ был очевиден. — Галлиаста оказался умнее, чем я думал, — прозвучал ответ напряженным и нервным голосом. — Его мастерская была устроена практически по соседству с центром города, но… блять, если в таком месте начнется битва… По правде говоря, Сэйбер почувствовал ту же тревогу, как только услышал слова своего Мастера. Сражение на фоне горизонта — это одно, но если бы конфликт разгорелся на улицах столь густонаселенного района, это означало бы катастрофу и, вероятно, побочный ущерб, который невозможно было бы оценить, если бы он не был быстро разрешен. Большинство Благородных Фантазмов, несомненно, уничтожили бы половину этой части города, да даже его собственный, несомненно, нанес бы ущерб, который, по крайней мере, не остался бы незамеченным. Молчание затянулось на несколько секунд, прежде чем Сэйбер вынырнул из своих мыслей. С лица лорда исчезла вся краска, одна его рука крепко сжимала рукоять трости, а другая нервно вздрагивала, пытаясь не сжаться в кулак. Он снова был где-то в другом месте, совсем как в ту ночь, когда они впервые увидели Кастера на проклятой и бесплодной земле на полпути через город. — Мастер, — этого простого слова оказалось достаточно, чтобы отвлечь его от мыслей, и легкое прикосновение легло на руку, отмеченную багровыми печатями. Беспокойные движения сразу же прекратились, профессор на мгновение замер на месте, а затем взглянул на Сэйбер расширенными от удивления зелеными глазами — Ч-что? Извини, я… ты что-то сказал? —…Я только хотел спросить, как ты хочешь поступить, — это была ложь, но мягкая — лучше пощадить гордость его господина, чем допытываться, что именно он увидел, когда его глаза стали такими далекими. Как и говорил сам маг… сперва нужно разобраться с проблемой. — В…верно, — он покачал головой, оглядываясь на здание впереди. — Это будет трудно… наверное, лучше сделать всё средь бела дня. Лучше уж меня поймают обычные люди, чем Мастер и Слуга. Если мы сможем пробраться внутрь через заднюю дверь или окно, оставаясь незамеченными, тогда мы сможем отследить замковый камень — если он не на уровне земли, то возможно, в подвале- Что-то нематериальное кольнуло в глубине сознания Сэйбера, и легкое прикосновение к руке его Мастера превратилось в резкое сжатие — перестань говорить, не произноси ни слова. Маг остановился на полуслове, резко замолчав и насторожившись, как и его Слуга. Слава богам, он понял, зачем его прервали, даже если потом Сэйберу, скорее всего, придется извиняться за эту заминку. <Что такое? > — прозвучал неизбежный вопрос по их общей связи. <…Я не знаю.> — он мог без сомнения сказать, что за ними следят. Но кто и по какой причине? Был ли это снова потенциальный Арчер, или таинственный предполагаемый Мастер, которого видели Рин и Кастер? Он не мог утверждать, что это было похоже на присутствие Слуги, но что-то было… не так. — Мастер Сэйбера, — раздался ровный и резкий женский голос, принадлежащий фигуре, приближающейся спокойными шагами. Она была одета в темные одежды (знание, о котором он прежде не ведал, сообщило Сэйберу, что это Церковная форма), распущенные льняные волосы обрамляли её лицо и плечи, казавшиеся пшенично-золотистыми в пасмурном солнечном свете. — Я не ожидала увидеть вас на таком открытом пространстве. Рядом с ним его Мастер расслабился, но лишь слегка. Он был начеку, но не перед лицом явной угрозы. — Я могу сказать то же самое, — он шагнул вперед и прошел мимо Сэйбера, чтобы встретиться взглядом с гораздо более низкой женщиной. — Я не ожидал, что Святая Церковь будет разведывать город. Что-то случилось? Это было сказано скорее для прикрытия Слуги, чем для самих собеседников: в конце концов, он находился за пределами нейтральной территории, когда произошла эта встреча. Она выглядела не совсем так, как, по его мнению, мог бы выглядеть агент Церкви, учитывая настороженность его господина, но, с другой стороны, внешний вид обычно мало что значит. — Это часть нашей роли — заботиться о сокрытии войны. Когда Мастера убивают друг друга в бою, Церковь занимается тем, чтобы всё оставалось тихо, — её слова были сказаны прямо и по существу, и его господин, похоже, легко принял их за истину. Она поправила особенно вместительную сумку на боку — Сэйбер был уверен, что на ней написано название ресторана, мимо которого они проезжали по пути сюда. — Конечно. И спрашивать подробности было бы практически жульничеством, — пренебрежительно ответил маг, глядя вниз по дороге, на здание, которое Мастер Ассасина называл своей мастерской. На расстоянии, на котором оно находилось, всё ещё можно было различить несколько человек у входа — по предположению Сэйбера, проводилось обычное расследование смерти владельца здания. Единственным, кто выделялся на фоне остальных, был высокий мужчина в длинном плаще темно-фиолетового цвета, но даже его острого зрения не хватало, чтобы разглядеть подробности. В первую очередь потому, что его внимание привлек тот факт, что бледные глаза женщины теперь были прикованы к нему, а не к его Мастеру, слегка расширившись, как будто в каком-то неопределенном и неуверенном чувстве. В ней было что-то очень странное, когда он проследил этот холодный взгляд, устремленный на него. В её поведении было что-то неземное, что-то прекрасное и одновременно ужасное, что навевало воспоминания о его приемном отце — на мгновение она больше всего напоминала ему кого-то из фейри. —…Что-то не так? — вклинился его Мастер, посмотрев на Сэйбера и молодую женщину, которая покачала головой и вновь повернулась к магу, смотрящему на неё более острым взглядом, нежели до этого. Что было написано на лице его господина: настороженность или вызов? Что бы это ни было, в груди Сэйбера поселилось тревожное беспокойство, от которого, как он ожидал, будет трудно избавиться. — Прошу прощения, я не помню, чтобы я спрашивал ваше имя. — Ивейн, — ответила она с бесстрастным взглядом. Что бы ни было в её глазах, когда она смотрела на Сэйбера, теперь это исчезло… так ведь? Они долго смотрели друг на друга, бледные глаза Ивейн ненадолго переместились на правый бок мага, а затем вернулись к его лицу. — Ивейн, — повторил он с той же напряженной дипломатической улыбкой, которую Сэйбер видел на его лице, когда они впервые столкнулись с Мастером Ассасина. — Я бы не хотел мешать работе Святой Церкви. Мы оставим вас. Она смотрела ещё секунду или две… затем слегка наклонила голову и повернулась, чтобы пойти по дороге в сторону теперь уже никем не занятого здания, где совсем недавно сражались Мастера и Слуги. Как только звук её шагов стал стихать, Сэйбер почувствовал нежную руку на своей спине и срочный голос своего господина, прозвучавший едва слышным шепотом. — Нам нужно убираться отсюда. Пробираться внутрь, чтобы разобраться с лей-линиями опасно, когда вокруг крутится Церковь. — Что нам тогда делать? — ответил тем же тоном Сэйбер. Беспокойство его Мастера было практически осязаемым, и, если быть честным, Сэйбер должен был признать, что и его собственного было не меньше. — Может, поискать среди других мест? — Церковь, вероятно, сейчас пуста… — маг замялся, тихий звук разочарования вырвался из него в виде вздоха. —…нет. Мы рискуем слишком рано показать свои силы, то же самое касается храма на западе. Это просто невезение, но мы не можем сейчас здесь торчать. Пойдем. Он отстранился, чтобы пойти в ту сторону, откуда они пришли, и, конечно же, Сэйбер последовал за ним без колебаний. Между ними воцарилась тревожная тишина, и только когда они отошли на некоторое расстояние, его Мастер снова заговорил: —…Тебе ничего странным не показалось? Было приятно знать, что это не просто воображение Сэйбера: то, что его лорд был на одной с ним волне, очень помогло успокоить неуверенный разум. — Показалось, — подтвердил он, оглядываясь через плечо — они уже давно скрылись из виду. — Та женщина… я не знаю, что это было. Она не ощущалась как Слуга, но… — он не смог выразить словами, что именно он почувствовал от неё. —…Ты, кажется, не ладишь с Церковью, милорд. Неужели они настолько опасны? — Они… да, большинство из них. Те, кого они послали заниматься войной, это, вероятно, Экзекуторы. Охотники за еретиками, люди, которые обычно имеют дело с магами, с которыми нужно разобраться, — то, как он подчеркнул эти слова, не давало возможности не понять, что на самом деле означает «разобраться», или насколько неприятным он, похоже, считал это. — Но эта женщина… Ивейн, меня что-то беспокоит в ней. Когда показалось, что он собирается остановиться на этом, Сэйбер наклонил голову, надеясь, что маг воспримет это как знак продолжать. С коротким и раздраженным вздохом он поднял правую руку с печатью, чтобы надеть солнцезащитные очки обратно на зеленые глаза, задвинув их на место. —…Я не могу избавиться от ощущения, что уже встречал её раньше, но не знаю где. Возможно, в этом и заключалась суть того, что заставило даже самого Сэйбера почувствовать тревогу. Этот взгляд бледных глаз, бесстрастное лицо… было ли это просто удивлением при виде Слуги, гуляющим средь бела дня? Или же Ивейн необъяснимым образом почувствовала то самое ноющее чувство дежавю, которое озвучил профессор? Судить об этом с уверенностью с первого взгляда было невозможно. …Но это заставило Сэйбера задуматься о том, как много людей в этой Войне за Святой Грааль уже знают о том, чего он сам ещё не успел узнать.