Я обманывал, я лгал, когда говорил.
Ради будущего, что видел.
Смерть и жизни что я украл,
В конце обязаны оправдать средства цель
(The Megas - Gamma Unchained)
«Этот путь закончится твоей смертью, лорд Эль-Меллой II». Маги не часто жили заметно долго. Несмотря на то, что с годами он игнорировал и отгонял эту мысль, где-то в глубине души Вэйвер знал, что живет на заемном времени. Знал, что оно скоро закончится, будь то из-за Войны за Святой Грааль, потенциального бедствия, которое может произойти, или из-за Энфорсеров*, которые захотят применить Печать Обозначения, если всё пройдет по плану. Опасные действия сопряжены с риском, и это был естественный результат. Но знать, что эти риски витают над головой, было совсем не то же самое, что столкнуться со смертью, несущейся на тебя в стальных и молниеносных формах. Совсем другое дело, когда тебе с уверенностью говорят, что твоё время на исходе. Как бы ему ни хотелось опровергнуть слова Гильгамеша… по правде говоря, Вэйвер не думал, что король лжет. Ему казалось, что это было бы ниже его достоинства. Королю, который так высоко ставил себя над всеми остальными, не нужна была нечестность, ему нечего было от неё выигрывать и незачем было провоцировать мага, которого он мог уничтожить одним лишь словом. В таком случае оставался вопрос, что Вэйвер намерен с этим делать. Будет ли правильным довести дело до конца, оставив всё недосказанным и нерешенным? Его немедленной реакцией было «нет», и когда он повернулся лицом к своему встревоженному Слуге со словами: «Я не тот, за кого ты меня принимаешь», в его устах прозвучало честное намерение признаться в сотне вещей… …но реальность замахнулась на него своим кулаком, и удар попал прямо в цель. Он не мог этого сделать. Он не мог позволить чувствам встать на их пути и рисковать довести всё до полного краха только из-за своего предательского, трепещущего сердца — такая неудача пугала его куда больше, чем смерть. То, чего он хотел, было бессмысленно. Саморазрушение? Какое это вообще имело значение, если это стремление должно было забрать его жизнь, несмотря ни на что? Если до сих пор личность мага сохраняла ему жизнь, то теперь она должна была стать той броней, сомкнувшейся вокруг него, чтобы они прожили достаточно долго и увидели конец. И если его время действительно было столь коротким… тогда это не имело значения, не так ли? Некоторые секреты лучше унести с собой в могилу. «Жизнь воина будет подобна той самой звезде: она будет ярко сиять и будет видна всем, кто ходит по земле, но вскоре сгорит». «Уничтожить Войну за Святой Грааль или же умереть в попытке» — это было то, с чем он уже смирился. Эти два варианта, которые потенциально могли стать одним и тем же, не меняли того, что это нужно довести до конца. Что это должен сделать кто-то с холодной решимостью мага. Стоит забыть о том, как права была Айрисфиль: не было нужды сохранять жизнь, которую уже не продолжить. Он убьет Вэйвера Вельвета, чтобы довести дело до конца, лорд Эль-Меллой II, без сомнения, последует за ним вскоре, и, может, в итоге мир будет стоять, а не лежать в руинах. Он отчаянно пытался убедить себя, что всё в порядке. Райнес будет в порядке в течение короткого времени, пока она не достигнет совершеннолетия и не получит полный контроль над домом и титулом. Его ученики… его ученики… «Я скажу тебе вот что: детям не следует использовать магию, чтобы заставлять себя улыбаться». Уже не в первый раз острый нож вины вонзился ему в грудь, и он подумал о Флэте Эскардосе, которому некуда было больше идти в Часовой Башне, кроме как в класс Эль-Меллоя. Возможно, больше некуда в мире, если здесь его подведут. Если Вэйвер подведет его, что, учитывая ситуацию, выглядело весьма вероятным. Он был настолько осторожен, пытаясь уладить свои дела на бумаге, что не подумал о более широких последствиях. Прости. Я был не тем, кем ты меня считал. Я не та путеводная звезда, которой хотел бы быть, а лишь падающий и ко всем чертям горящий метеор. Сожаление извивалось в его груди, как яд на лезвии, но он не мог позволить этим мыслям овладеть собой. Если, если он когда-нибудь вернется в Лондон… тогда он извинится перед ними, перед всеми до единого. Перед всеми, кто когда-либо верил в него, находил утешение и убежище в той лекционной аудитории, перед каждым студентом, которого он защищал своей жизнью. А если нет… по крайней мере, возможно, для них останется мир в конце концов, если только он сможет завершить непреодолимую задачу, поставленную перед ним сейчас. — Найди Берсеркера и попробуйте вдвоем выследить, кто это может быть, — как только Вэйвер оказался на балконе замка, он повернулся лицом к своему Слуге и заговорил быстро, нанизывая на ниточку немедленный план действий, вместо того чтобы сосредоточиться на других тревожных мыслях. Айрисфиль уже должна была следить за лесом. Он должен был найти её, убедиться, что Илиясвиль не подвергает себя опасности, и установить контакт с Майей. — Дай мне знать, если что-то случится. И если вы что-нибудь найдете, никто из вас пусть не предпринимает никаких действий, пока мы с Илией не скажем обратного. Не успел Сэйбер с решительным кивком снова взлететь, как одна из этих неотложных задач решилась сама собой. Резкий свист с соседней башни привлек внимание Вэйвера, и он повернулся как раз вовремя, чтобы в легкой панике схватить брошенную ему в голову двустороннюю рацию. Едва не выронив её, он бросил взгляд на крышу соседней башни, где сидела Майя со снайперской винтовкой, направленной в сторону леса. Она дважды постучала пальцем по наушнику, который носила, затем резко наклонила голову в сторону замка. Другими словами — поддерживай контакт и заходи внутрь. Коротко выругавшись под нос, Вэйвер включил рацию и шагнул в замок, идя самым быстрым шагом, на который был способен. — Конференц зал на третьем этаже. Я не вижу цель, но ограниченное поле было нарушено с западной стороны. — За замком значит, гораздо умнее, чем пытаться зайти через парадную дверь. Дай мне секунду, чтобы узнать, не нашла ли Айрисфиль что-нибудь, — это не заняло много времени. — Братец, сюда, — позвала Илиясвиль, высунувшись из дверного проема впереди и зазывая его в комнату, что они уже не раз занимали — узкий зал для собраний с длинным столом, на котором когда-то лежали раскрытые тома и разбросанные страницы диаграмм, когда едва грамотный маг изучал алхимию и тауматургию вместе с молодой девушкой, которая теперь тащила его за запястье. Сейчас же, спустя годы, за столом сидела только Айрисфиль, нависая руками над светящимся хрустальным шаром, словно карикатура на оракула. — Берсеркер пытается найти того, кто проник внутрь, но говорит, что он хорошо скрывает свои следы. — Он прав, — добавила мать, щурясь в кристалл, показывающий только бесконечный лес вокруг них. — Как кто-то мог прорваться через ограниченное поле и просто исчезнуть? — наклонившись к левому плечу Айрисфиль, в то время как Илиясвиль заняла правое, Вэйвер надвинул на голову солнцезащитные очки и нахмурился, глядя в проекцию кристалла. — Ассасин мертв, так что это не может быть он. Возможно, у другого Слуги есть скрытность низкого ранга, но это маловероятно. — Кто-нибудь ещё знает, что мы здесь? — прозвучал по открытому каналу голос Майи в вопросе, звучащим удивительно похоже на конфронтацию. — Иди нахер, я никому ни слова не сказал- ой! — рука Илиясвиль резко ударилась о руку Вэйвера, когда тот зашипел в рацию. — Не сейчас! — огрызнулся подросток, руки сжались в кулаки, она смотрела на Вэйвера и на рацию в его руке. — Даже если кто-то и узнал, Майя, откуда им известно о том, как так легко пройти ограниченное поле? И, Вэйвер, ты точно уверен на сто процентов, что никто не мог за тобой проследить? —…Диармайд знал бы, — ответил он после минутного раздумья. — Он бы заметил, если бы нас как-то выследили, даже если бы я был не в курсе. — Границы полностью целы, мы проверяли их полдюжины раз, — последовало подтверждение. — Как и все ловушки, которые я расставила, я даже меняла их положение- — Подождите, — заговорила Айрисфиль, сосредоточенно нахмурив брови, её взгляд был прикован к кристаллу, пока всё это происходило. — Кажется, у меня что-то есть. На юго-западе, примерно в миле от леса — нет, движется к югу? Я не могу за ним угнаться- Легко положив руку на её плечо, Вэйвер снова наклонился, чтобы заглянуть в кристалл вместе с Илиейсвиль с противоположной стороны от матери: сначала показалось, что изображение внутри мерцает, но это было не так. Это была фигура, мерцающая в кристалле, она то исчезала, то вновь появлялась в другом месте, совершая движения, которые носили целенаправленный непостоянный характер. В свете заката он разглядел черные доспехи и багровый плащ с капюшоном, скрывающий лицо. <Диармайд, ты видишь его? Он быстр даже для Слуги, будь осторожен.> <Берсеркер уже знает, мы разделились, чтобы загнать его в угол с двух сторон. Это одеяние… это тот, кто убил Мастера Ассасина.> Значит Арчер, или то, что, как они предполагали, было Арчером. Оставалось два важных момента: то, что Вэйвер понятия не имел, кем может быть его Мастер, и то, что их нынешний противник обладал знаниями и способностями каким-то образом отыскать замок Айнцбернов. <Если ты поймаешь какой-нибудь след его Мастера, дай мне знать, и мы разберемся с ним. А до тех пор постарайся заманить его в открытое пространство — у тебя будет преимущество, а у него не будет прикрытия.> <Юго-западный двор — лучший вариант, но он может оказаться слишком близок к замку.> — предупредил голос Слуги в его голове. — Майя, я думаю, это Арчер, — быстро заговорил он в рацию. — Я не знаю, кто или где его Мастер, но как быстро ты сможешь добраться до видимой зоны южного двора? — На позиции, — ответила она. — Если я увижу вражеского Мастера, я применю несмертельную силу, пока это необходимо. — Берсеркер уже движется, — проговорила Илиясвиль, нахмурившись, глядя в кристалл. — Он говорит, что они разделились, чтобы загнать его в угол. — Илия, — Вэйвер посмотрел на неё с резкой настойчивостью, пытаясь просчитать ход действий со слишком большим количеством переменных. Арчер был совершенно неизвестной фигурой, если он вообще был Арчером. Но он показал, что предпочитает атаковать на расстоянии, и на данный момент этого было достаточно. Вопреки логике, брать с собой оружие на бой на мечах было ужасной идеей, если меч принадлежал Сэйберу. Тем не менее, нужно было как догнать быстро движущегося Слугу, так и уклониться от его фактического оружия. — Мне нужно, чтобы ты сказала мне, какой урон может нанести Благородный Фантазм Берсеркера? Подросток вздрогнул, словно столкнувшись с болезненной правдой, алые глаза встретились с глазами Вэйвера в неловком молчании. —…Илиясвиль, — попытался он снова, произнося её полное имя тем же тоном, которым обычно озвучивал наставления своим ученикам. — Что бы это ни было, просто скажи нам, мне нужно знать, какой ущерб он может нанести, если ему придется его использовать. — Это-… он не может использовать его, если только это не крайний случай, — быстро сказала она, серебряные волосы развевались, пока она быстро качала головой. — Если он это сделает, это… это нельзя будет отменить. — Что ты и- <Нашел его! > — раздался в голове Вэйвера голос Слуги, и в тот же миг Илиясвиль вскочила, несомненно, от слов своего. В кристалле Арчер ненадолго исчез, когда золотая полоса врезалась в ветви дерева, в которых он прятался, и вновь появился на пути Бегалтаха, выхватив из-под плаща оружие- По воздуху пронесся звук стаккато, слышимый из леса за пределами замка и видимый в кристалле как нечто невозможное — это была полуавтоматическая винтовка, отклонившаяся благодаря нечеловеческой скорости Моралтаха, присоединившегося к своему партнеру. — Что происходит? — крикнула Майя по рации, трещавшей в комнате, полной трех ошеломленных зрителей. — Здесь слишком много деревьев для четкого обзора. — Я… не знаю, — сумел сказать Вэйвер, пытаясь уловить движения, которые почти невозможно было отследить. Арчер продолжал появляться и исчезать через короткие промежутки времени, бросая ножи, которые либо промахивались, либо от них уклонялись, избегая ударов обоих мечей, словно превращаясь в тень, отбрасываемую самим лесом. — Это невозможно. Он не может использовать обычное- Арчер снова исчез из виду, почти мгновенно появившись позади другого Слуги, во вне досягаемости Моралтаха. Молниеносно был поднят автомат, и Вэйвер почувствовал, как сердце замерло в груди, а желание закричать застряло в горле. Вспышка серебра пронеслась над ним с дикой и злобной ухмылкой, а тесак Берсеркера, сорванный с пояса, сверкнул на бронированной груди Арчера, посылая в воздух вспышку выстрелов, дико отклонившихся от курса. Его внимание ненадолго отвлеклось, и Арчер, защищаясь, нанес сокрушительный удар ногой, от которого более высокий Слуга отлетел назад — странно, но Вэйвер был почти уверен, что видит, как Берсеркер смеется, исчезая из виду. — Э- Берсеркер! — Илиясвиль наклонилась над столом, как будто это могло помочь ей увидеть Слугу, и схватила руку матери. Айрисфиль оставалась неподвижной и совершенно безмолвной, глаза были сосредоточены, а рот сжался в тонкую линию. Засада Берсеркера, казалось, не причинила существенного вреда, кроме разрыва малиновой ткани — капюшон разорвался и упал на копну белых волос, в то время как пустые темные глаза, вернулись обратно к Сэйберу с ещё одним выстрелом, который был быстро отражен- -в этот момент кристалл потемнел, стул Айрисфиль с грохотом упал на пол, она резко встала и отступила к стене, прижав руки ко рту. — Айрисфиль, какого черта-?! В чем дело?! Вэйвер посмотрела на Илиюсвиль, как бы желая понять, что только что произошло, но та замерла на месте. Уставившись в пустой кристалл, на котором в ужасе застыли глаза её матери, младшая Айнцберн смотрела в упор, словно пытаясь отыскать в стекле, в котором теперь не было ничего, кроме отражения комнаты, хоть какой-то образ. — Что случилось? — резко вклинилась Майя. Вэйвер переводил взгляд с Илиисвиль на Айрисфиль, растерянно озираясь по сторонам и не видя, что происходит в лесу. — Берсеркер только что вывалился во двор, он всё ещё на ногах. Что происходит с твоей стороны? <Диармайд, отступи.> — между ответами Майе и отдачей приказов как Мастер, он знал, что имеет приоритет. <Направляйся во двор вслед за Берсеркером и попробуй заставить Арчера следовать за тобой.> <Понял.> — Майя-, — начал он, но в следующее мгновение рация была выхвачена из его рук Айрисфиль, промчавшейся мимо него с ледяным взглядом и стальными движениями. Толкнув дверь, она вышла и направилась по коридору. — Что- Айрисфиль, куда ты идешь-? Вместо ответа Айрисфиль продолжила идти по коридору и начала говорить в рацию, Вэйвер, спотыкаясь, последовал за ней, а Илиясвиль шла на шаг позади. — Майя, отставить, я сама это прекращу. — Что?! — когда даже Майя была на полпути к крику, что-то было критически неправильным. — Как ты собираешься- — Отзовите Сэйбера и Берсеркера, — потребовала она, не оглядываясь, от пары Мастеров что-то такое, что для Вэйвера сейчас звучало просто безумием. — Мама, это не может быть- — Илиясвиль сумела произнести лишь полслова, задыхаясь от шока, какого Вэйвер никогда не слышал от неё прежде, и это лишь усугубило осознание того, что он упустил нечто решающее в этой встрече. — Просто сделай это, этот бой должен прекратиться сейчас же-! — Черта с два, — наконец смог вклиниться Вэйвер, — не раньше, чем кто-нибудь объяснит, что, черт возьми, происходит! За окнами, выходящими в коридор, на опушке леса, пробиваясь сквозь очередную вспышку выстрелов, возникла зеленая молния: Диармайд, а за ним и беловолосый Арчер едва различимо скрылись за линией деревьев. Берсеркер с безумным вызывающим оскалом снял с пояса кремневый пистолет и открыл ответный огонь, но среди хаоса Вэйвер услышал резкий вздох по рации. —…нет, — голос Майи был шепотом, почти неслышным за радиопомехами, и наконец Вэйвер поймал запястье Айрисфиль своей рукой и потянул её на себя, чтобы развернуть. — Что блять, происходит, Айрис… филь…? — гнев сменился шоком в середине фразы, когда он увидел перед собой лицо женщины, искаженное болью и яростью, не похожей на ту, что она носила раньше. Слезы текли из алых глаз, горячих от какой-то эмоции, которую он не мог определить. — Он послушает меня, — сказала она с такой силой, на какую только была способна. — Я знаю, что он… я знаю, что он послушает, так что, пожалуйста, прекрати это. Хаос бушевал снаружи, а внутри замка напряжение было таким же острым, как и клинки, отражающие волну за волной выстрелов. Вэйвер повернулся и посмотрел на девушку позади себя, судорожно ища в лабиринте вопросов ту ниточку фактов, которая приведет к ответу. Они втроем знали что-то, чего он не мог понять, и это что-то дезориентировало его своей очевидностью. Даже такая юная, как она, даже они полные решимости оградить её от опасностей и ужасов, которые таила в себе война за Святой Грааль… Девушка сосредоточенно смотрела во двор, прижав руку, отмеченную багровыми печатями, к холодному стеклу окна, словно могла дотянуться через него до далекого Слуги, который двигался с проворством, превосходящим обычную скорость, исчезая и вновь появляясь, ускоряясь за пределами человеческого восприятия. Он скорее сам отправится туда, чем позволит Айрисфиль выйти беззащитной перед подобной угрозой, на чём бы она ни настаивала. Но это был единственный выбор, который Вэйвер мог сделать в этой ситуации, располагая лишь скудной информацией. Он не знал, что они увидели в Арчере, что заставило события принять такой крутой оборот. Он не знал, какие разрушения может причинить Берсеркер, или — и это было решающим моментом — нужно ли уничтожать врага или отвлечь его на себя. Понимание столь малого означало, что всё остальное должен был решать не он, а девушка с правом Мастера и огнем, пылающим в её глазах. Не ослепленная яростной мукой Айрисфиль, нет — она пока ещё обладала достаточным разумом, чтобы думать, а это сейчас было жизненно важно. — Илиясвиль, — прислоненная к окну, её рука сжалась в кулак при звуке голоса Вэйвера. — Скажи мне, что делать. — Вэйвер, не смей втягивать её в это! — крикнула Айрисфиль, безуспешно пытаясь вырвать своё запястье из его хватки. — Илия, останови Берсеркера сейчас же! Илиясвиль ничего не сказала, на её лице и во всем теле было написано сосредоточение. Внизу, во дворе, тени позднего вечера стали, пожалуй, слишком длинными, что-то темное и ужасное собиралось вокруг Берсеркера, как угли перед лесным пожаром, и- <Мастер-!> Диармайд заметил это первым, безупречный инстинкт по сравнению с непостижимой скоростью. Арчер снова переместился, появился на другом конце двора и снова исчез, приземлившись на соседнем балконе. С крыши башни раздался оглушительный грохот снайперской винтовки Майи, выстрелы были посланы без разбора, и Слуга в черной одежде прыгнул к окнам третьего этажа, где он, без сомнения, слышал или видел жаркий спор. Автомат был поднят, пока Слуга находился в воздухе, и дуло было направлено прямо в голову Айрисфиль. Восприятие времени замедлилось настолько, чтобы увидеть широко распахнутые от ужаса и недоверия алые глаза. Достаточно медленно, чтобы увидеть мертвую и холодную тьму, глядящую сквозь холодный металл. Слишком быстро, чтобы Слуга успел его перехватить. Слишком быстро, чтобы произнести заклинание, которое могло защитить её. Но достаточно медленно, чтобы довести до конца движение, которое он сделал инстинктивно: как только голос раздался в его голове, Вэйвер врезался прямо в Айрисфиль — он был выше, намного, и если что-то должно было попасть в неё, то попало бы прямо в него. Они упали на пол под ливнем выстрелов и осколков стекла, невысокая женщина крепко прижалась к его груди, когда что-то раскаленное промелькнуло мимо его плеча. За хаотичным шумом и вспышкой боли он услышал, как Илиясвиль зовет своего Слугу, ныряя за ними под окна. — Берсеркер, акти- Что он не увидел, так это гораздо более быстрого Слугу, который успел первым. Только Илиясвиль видела кобальтовые и зелёные молнии, прекрасную и жуткую месть фейри в сочетании с ужасом самой смерти. Золотые глаза, горящие, как расплавленные реки самого ада, смерть, летящая по воздуху на сдвоенных клинках и несравненном воине, державшем их. Багровое лезвие ярости с воплем рассекло бронированный нагрудник, отбросив Арчера назад вниз ударом, который потряс фундамент замка взрывом земли и уничтожил цветы, росшие там, а затем последовал за ним, словно летящая комета. Не теряя времени, Берсеркер снова оказался на земле, пробираясь сквозь облако пыли и лепестков, чтобы с безумной ухмылкой и пистолетной стрельбой поддерживать атаку Диармайда. Фигура Арчера то появлялась, то исчезала, перемещаясь и уклоняясь от пары, а кровавый след уходил обратно в лес. — Пусть… пусть он отступает, — сказала Илиясвиль так тихо, что слышно было только им двоим и её собственному Слуге. — Убедись, что он это сделает. <Мастер, ты ранен?> <Я в порядке. Следуй за Берсеркером и убедись, что он ушел, я не… я не знаю, что, черт возьми, только что произошло.> — вся эта перестрелка заняла всего несколько секунд, но дезориентировала сверх меры. Вэйвер осторожно встал с того места, где он сбил их обоих с ног, смахнул осколки стекла с плеч Айрисфиль, которая последовала его примеру и в шоке уставилась в окно. Двор лежал в руинах от того, что вполне могло быть падением метеорита, звуки удаляющегося огня затихали вдали, всё тело болело от головокружения, а голова раскалывалась от тысячи неистовых вопросов, и Вэйвер начал с самого очевидного: — Вы двое в порядке? Оттолкнув ногой осколки окна, Илиясвиль кивнула один раз и подобрала упавшую рацию. — Майя, не могла бы ты встретить нас в конце коридора на третьем этаже? — на другом конце провода воцарилась тишина, но звук шагов на соседней крыше показал, что сообщение было услышано. —…Мама? Айрисфиль ничего не сказала, но этот широко раскрытый взгляд он уже видел. Наряду с горящим серным запахом пороха, его было легко узнать — именно такое лицо было у неё в ту ночь, когда сгорел Фуюки, когда полумёртвый незнакомец был единственным живым существом, которое можно было найти, в то время как цель жизни догорала вокруг неё. Сейчас не было той паники, что была тогда, только алые глаза, смотрящие, не видя, как шестеренки в её голове скрежещут и визжат от какого-то непонятного для Вэйвер застрявшего там гаечного ключа. — Айрисфиль. Но сейчас, как и тогда, он был настойчив, положив обе руки ей на плечи. Что-то было не так, и он не мог этого исправить, и какую бы катастрофу, пылающую вокруг них, ни видели три женщины, Вэйвер ничего не мог сделать, кроме как вернуть хотя бы одну из них в настоящее. Она подняла глаза, чтобы встретиться с его взглядом в медленных движениях, как при конвульсиях, и моргнула, чтобы сфокусироваться. Ни одно из его слов не могло помочь ситуации — даже если бы он знал, что происходит, Вэйвер готов был поспорить, что ничто не исправило бы её. Десять лет назад он настойчиво просил её о помощи на краю света, и его выволокли из ада силой плеч испуганной женщины, стоявшей перед ним, но сейчас, в ситуации, когда единственным разрушением было нечто невидимое и нематериальное? Единственными словами, которые остались у него, были: — Позволь мне помочь тебе. Она открыла рот, чтобы заговорить, но ничего не вышло. Непонятный шок начал сменяться… замешательством? Неуверенностью? Вэйвер не был уверен, но это не имело значения. Она вздохнула и ответила лишь небольшим, решительным кивком — на данный момент этого было достаточно. Он наклонился, чтобы поднять трость с того места, где она упала в хаосе, и отбросил в сторону зазубренный кусок стекла. Мысли метались в разных направлениях, превращаясь в беспорядочный белый шум, и он помчался по коридору, слыша за собой шаги Илиисвиль и Айрисфиль. Всё это не имело смысла, ни таинственный Арчер с современным оружием, ни резкая перемена во всей атмосфере, как только он появился. Все, кроме него, казалось, врезались головой в стену, которую Вэйвер даже не мог осознать, и всё, что он понимал, — это то, что он должен помочь сделать что-то, чтобы разрешить катастрофу, полыхавшую вокруг, ради них, если не ради самой войны. Не успел он открыть рот, чтобы назвать имя Майи, как рука схватила его за воротник, после чего он тупо ударился спиной о стену, а Илиясвиль вскрикнула от неожиданности. Темные глаза Майи Хисау сияли таким же ледяным холодом, как и черный металл пистолета, который Вэйвер чувствовал прижатым к подбородку, и были такими же опасными. — Да что черт возьми с тобой не так?! — успел сказать он, защищаясь поднятыми руками и грохоча тростью об пол. — Отвали от- — Всё ещё жив, — огрызнулась Майя, на её лице появилось что-то дикое и яростное, чего Вэйвер никогда раньше не видел. Было почти немыслимо видеть, как она выражает и вполовину столько эмоций, не говоря уже о безудержном гневе, который, как он ни на секунду не сомневался, заставлял её хотеть спустить курок. — Как? Как он до сих пор жив?! — Майя, стой! — крикнула Илиясвиль, делая шаг вперед. Глаза Айрисфиль метались между Вэйвером, Майей и пистолетом в руке последней, в них читался то ли ужас, то ли неуверенность. Что-то в этом немного укололо, но это была далеко не самая насущная проблема Вэйвера в данный момент. — Он ничего не знает, это не имеет к нему никакого отношения! — Майя. Послушай её, — сказал Вэйвер настолько ровным голосом, насколько только смог совладать с собой. Сквозь страх и белый шум в его голове начала распутываться одна нить, ведущая через лабиринт к развязке — неважно, насколько невозможным был бы самый вероятный результат. — Мне всё равно, ненавидишь ли ты меня, но разве я когда-нибудь давал тебе повод думать, что я здесь враг? — Здесь есть только один человек, на которого он мог бы напасть, — прорычала она, задыхаясь от гнева и адреналина. Пистолет надавил чуть сильнее, рука на его воротнике сжалась, как будто она хотела, чтобы та обхватила его за горло. — Не в леди Айрисфиль или Илиисвиль. Не во мне. Не в Слугах. Проблема в тебе, чужак-маг. Если это так, то это… это моя обязанность- —…Тогда почему… он целился в меня? Ясный, как зимний холод, голос Айрисфиль мгновенно устранил напряжение. Майя замерла, как кукла с часовым механизмом, ключ которой перестал поворачиваться, ошеломленная и с расширенными глазами, видимые лишь магом, на котором она сосредоточила своё внимание. Невозможность ситуации и дальнейшее запутывание, которое влекло это заявление, были очевидны как день на её лице, которое так часто ничем не выдавало себя, что само по себе было ужасающим симптомом неизмеримо большой проблемы. — Это правда, — мягко подтвердила Илиясвиль. — Вэйвер только что спас жизнь моей мамы, так что, пожалуйста, отпусти его, — Майя разорвала зрительный контакт, неверие начало перевешивать гнев, глядя на пятно крови на плече Вэйвера — она решила не думать о том, что оно находится на одном уровне с головой Айрисфиль, но смысл намерения всё же остался. Медленно отпустив за воротник мага, она убрала пистолет в кобуру, и он с трудом перевел дыхание. Чужак-маг сказала она. Словно проклятие, словно это само по себе было причиной для убийства. Единственный человек, на которого он мог бы напасть. Кто-то, кого Илиясвиль, Айрисфиль и Майя узнали бы, а Вэйвер — нет. Тот, кто, как верила Айрисфиль, выслушает её в любой ситуации, тот, против кого Илиясвиль не решалась выступить, даже когда он угрожал их жизням. Цель существования Майи. И главный хищник для всех когда-либо живших магов. —…Как, — снова сказала Майя, уже спокойнее, но с не меньшей силой. — Я искала несколько часов — ничего, кроме обломков и трупов. Ни один из них не принадлежал ему, нигде не было его следов. Но если бы он выжил в ту ночь, он бы вернулся. Вопрос «как» был второстепенным по сравнению с вопросом «что», и с этим нельзя было поспорить, поскольку они трое были так уверены в том, что видели. Но оставалось ещё непонимание того, что привело к такой невозможной ситуации, и не один наёмник пыталась разобраться в этом вопросе. Положив руку на плечо дочери, Айрисфиль обменялась с Майей взглядом, который показался Вэйверу ошеломленным тем, чего он, честно говоря, хотел бы не понимать. Боль, страдание, узнавание того, кто не узнавал в свою очередь. Уже одно это подтверждало случившееся, даже если никто из них не осмеливался произнести имя, висевшее в воздухе. Подняв трость и поправив рубашку, которую Майя сдернула со своего места, Вэйвер потянулся к единственной связной мысли в своей голове и поискал её окончание. То, что сказала Майя, было правдой — тело не нашли, и она искала бы его до тех пор, пока не стало бы ясно, что дело проиграно. Она и искала, судя по тому, что он помнил о её покрытом пеплом виде той ночью. Но если бы тот человек выжил, не возвращаться было бы непрактично. Разве что он полагал, что все остальные — Майя, Айрисфиль, враги и союзники — погибли в том пылающем катаклизме. Но это было неверное предположение — если бы он остался жив, он не был бы Слугой. И несомненно такая скорость и сила были сверхчеловеческими по своей природе. В такой ситуации, вопрос становился «как современный человек мог стать Героическим Духом», когда это было невозможно, учитывая сами основы Героических Духов? Затем последовал вопрос «что заставило бы такого человека напасть на того, о ком он должен был заботиться»? Зеленые глаза переместились на Айрисфиль: погрузившись в размышления, он не слышал, что она говорила Майе, и видел только потерянное выражение лица и покачивание головы, пока она пыталась ответить на вопрос, на который, возможно, не было четкого ответа. …Потом он снова перевел взгляд. Посмотрел на пару женщин, почти одинаковых по росту, с безупречной кожей и красными глазами, обрамленными серебряными волосами. Гомункулы Айнцбернов, созданные с определенной целью, призванные выполнить свою функцию, так же как, похоже, и Майя думала о своей собственной причине для существования. На мгновение он увидел «Малый Грааль», а не «Айрисфиль фон Айнцберн», увидел ужасную черную материю, рухнувшую на руины поместья Тосака той ночью, увидел огонь и разрушения, которые сопровождали близкое проявление Грааля. Мысленная линия натянулась, и что-то щелкнуло, как курок пистолета наемника. — Майя, — быстро сказал он, сердце колотилось в ушах. Она знала больше, чем Айрисфиль, несомненно. Она, выкованная по воле кого-то другого, поймет ответ на то, о чем он собирался спросить. Острая, как закаленная сталь, она снова повернулась к нему в кипящем отчаянии. — Мне нужно, чтобы ты отвечала мне, а не задавала вопросы. Если… если кто-то протянет руку и скажет: «Единственный способ спасти человечество — это пожертвовать собой», тогда- — Да, — ответила она без сомнений и колебаний. — Даже если это означает уничтожение сосуда для Грааля? — тут же возразил он, чувствуя, как дрожат его руки в предчувствии неизбежного завершения этой линии вопросов. — Да, — снова сказала Майа, глаза сузились словно край бритвы. — Спасти мир любой ценой… убийство одного ради спасения миллионов будет считаться необходимым, независимо от того, кто этот «один», — позади неё взгляд Айрисфиль слегка опустился — слабая грусть от того, что она услышала факт, который уже знала наверняка. — Ты что-то знаешь, — мягко вклинилась Илиясвиль, глядя на Вэйвера с терпеливой настойчивостью. Ни гнева Майи, ни потрясения Айрисфиль — что-то в ней было просто… покорным. — В чем дело? Он не хотел отвечать. Ни одна его часть не хотела, чтобы всё это происходило ни с ними, ни с ним самим. Тупой звук удара трупа, который когда-то был Атрумом Галлиастой о землю, отдавался в его голове, теперь в сочетании с ужасом от осознания того, как близко он уже не раз подходил к абсолютной, неотвратимой смерти. Трио женщин, смотревших на него сейчас, несущих на себе груз невозможного призрака прошлого, вернувшегося, возможно, самым худшим из всех мыслимых способов, чувствовали себя удушающе. Не было ситуации, в которой он хотел бы быть тем, кто разрушит сам фундамент, на котором они втроем стояли, и разрушит правду об отце, муже, и партнере одновременно. Но кому-то из них предстояло вынести то, что другим никогда не пришлось бы. Сражаться в Войне за Святой Грааль за то, чтобы остановить её, было не их ролью, а его собственной, как он и клялся Айрисфиль много лет назад. Если эту проблему и можно было решить, то это должен был сделать Вэйвер, а не те, кто любил человека, который только что пытался их убить. —…Я думаю Кирицугу Эмия — это Хранитель Баланса. А если и не мог, то одно только присутствие Убийцы Магов в качестве агента Противодействующей Силы означало, что все они так или иначе будут мертвы.