*** *** ***
Порядком насмотревшись на то, как работала лечебница в родном культе Нариндера, обработка ран его текущего пациента, Баала, проходила без лишних осложнений. Было ожидаемо, что страдать будет не только бывший владелец короны, но и его окружение, однако ягнёнок словно специально чаще выбирал именно Баала в качестве своей жертвы, заставляя Нариндера смотреть на это. — Старайся не двигаться, я не так хорошо в этом разбираюсь — приказным тоном сказал Нариндер, пытаясь наложить повязку на глубокую рану на груди стража, который мог лишь изредка постанывать от боли при попытке вдоха. Однако свою истинную боль он надёжно скрывал. — Не обращайте внимания на мои истязания, господин. Он видит, что вам это приносит большую боль чем ваше собственное наказание. Горькая, но честная правда. Пускай этот верный страж всё ещё не знает всей своей истории, которую скрывает Нариндер, но его страдание действительно приносит больше боли, нежели чем под руку тирана попал сам Нари. — Господин, кровь не останавливается. — Я не позволю тебе так просто тут умереть. Если я тебя потеряю, то ягнёнок просто так тебя не вернёт, заставит сделать что-нибудь мерзкое. Не дождётся — Нариндер сильнее нажал на раненое место, попутно вытирая вытекающую кровь, — Лежи смирно и не двигайся. Утвердительно кивнув, Баал выдохнул, заняв более удобное положение для длительного неподвижного состояния на кровати лазарета, не сопротивляясь. Постепенно кровь прекратила свой поток и место пореза начало очень медленно заживать. Если бы баран ударил чуть выше этого места, смерть была бы почти моментальной из-за близости сердца. Сменив очередную повязку, Нариндер отошёл в сторону, чтобы перевести дух и вытереть свои руки от алой жидкости, после чего уставил свой взор в сторону поселения, которое почти полным составом было занято строительством нового шпиля храма. — Скажи мне, что у тебя есть идея, как можно избавиться от этого зверя. Скажи мне, что есть шанс. — Разумеется господин. Нет ничего такого, что было бы вам не под силу. Нужно время на нахождение слабых сторон у него, которые точно есть. Я всегда готов вам помочь! — Лежи давай — Нариндер обернулся к пострадавшему и дал ему воды, — Должно произойти настоящее чудо, чтобы появился малейший шанс на укрощение этого безумия во плоти. Он сел на край койки и долго смотрел на беспомощного Баала, чувствуя свою вину за произошедшее. Мысли о своих стражах не покидали его голову. По крайней мере они в безопасности. Но нельзя оставлять всё это поселение под управлением белоснежного маньяка. Но что он может сделать прямо сейчас? И сможет ли в будущем? Ягнёнок силён, это он понимал прекрасно. Сила, которую имеет Алая корона, очень заметна и ощущается издалека. На такое не способна корона или сам её носитель просто так. Необходимо долгие годы практики и постоянного развития, чтобы приблизиться к такому могуществу, но времени прошло ничтожно мало, даже не смотря на ранее прожитые моменты в более позитивных условиях. Нариндер вновь обратил свой взгляд на больного. Единственное, что давало ему утешение, так это живое и, хотя бы не страдающее выражение лица, его преданного спутника в этом кошмаре. Внезапно он почувствовал ту самую ауру короны, которая говорила о приближении к единственному спокойному и тихому месту в поселении пророка. Проведя напоследок рукой по голове Баала, Нариндер встал перед койкой в ожидании своей участи. Лучше он, чем кто-либо другой. Так и есть, без особых приглашений и предупредительного стука в лазарет явился он. — Вот ты где! Не заставляй меня каждый раз искать тебя по всему культу — в его словах на удивление не было слышно отчётливой угрозы или раздражения. Наоборот, его голос был спокойным и даже немного радостный, словно произошло что-то приятное для него. — Мне напомнить, на какие работы ты меня поставил? — кот вытянул перед собой руку, начиная поочерёдно загибать пальцы, — Убирать беспорядки, перетаскивать тела погибших последователей в их последнее пристанище, лечить боль… — Да-да, я помню. Но ведь эти дела не отменяют того, что ты обязан всегда быть на виду. Вдруг мне понадобится твоё присутствие, или просто твоё тело — он пытался скрыть своё злорадство, но получалось у него очень плохо. Или же он специально хотел, чтобы это было заметно. — Так о чём это я? Ах да, ты мне нужен. Немного прогуляемся. — Только я. Никто другой не будет участвовать в твоих задумках. — Ну почему же ты сразу же думаешь, что я собираюсь делать только плохое? — на мгновение он задумался, опустив голову, после чего продолжил, — Ну да, точно. Но сейчас другой случай. Гарантирую твою безопасность и твоего… как его там… короче последователя. Барашек протянул свою руку в сторону кота, приглашая его пойти за собой. Нариндер некоторое время не решался, но после еле заметного намёка Баала, шагнул вперёд и взял ягнёнка за руку, который сразу же устремился прочь из лазарета. Уж лучше держать его подальше от всё ещё слабого стража и желательно как можно дольше. Скорость, с которой двигался ягнёнок впечатляла, можно даже сказать, что кот старался, чтобы поспевать за ним и не падать, видимо ожидая, что будучи на земле, его просто продолжат тащить за руку. Путь лежал в сторону храма, мимо последователей, который еле плелись после утомительной работы по постройке высокого шпиля. Даже если учесть, что материалов для такого расширения храма требовалось немного, но эти самые материалы нужно было поднимать на довольно большую высоту. Именно на это и уходила большая часть сил последователей. Так что же задумал ягнёнок? Идея похвастаться кажется смешной, только если он не захочет проверить новую высоту скидыванием чего-нибудь с самой верхушки, особенно кого-нибудь. «А что если… О нет!» — в голове кота лишь в последнюю очередь пришла мысль, от которой его шерсть слегка встала дыбом. Вырываться было уже поздно, да и бессмысленно, поскольку хватка, в которую он был заключён была слишком сильной. Даже для него. Оставалось лишь надеяться, что его там просто вновь пустят на пищу для выдохшейся паствы. Зайдя внутрь и услышав за собой характерный звук закрывающихся дверей, Нариндер стал осматривать внутренние изменения этого места проведения ритуалов. Кроме новой лестницы, которая вела наверх, ещё не законченного шпиля, смотреть было не на что. Кроме одной фигуры. Одной необычной в этом месте фигуры. Очередной ходячий комок белой шерсти. Но эта фигура слишком отличалась от привычного барашка. Незнакомец хоть и был одет в привычное для глаза кроваво красное руно, но фигура была более стройной. Уши были также опущены вниз, а рожки были либо слишком маленькими, либо их не было вовсе. На звук закрывающихся дверей, фигура повернулась лицом к прибывшим и показала своё лицо. Это был не ягнёнок. Это была овечка. С большими, сияющими добротой, и в данный момент тревогой, глазами, а её пышные ресницы своими взмахами были способны нежно колыхать воздух рядом. Она стояла неуверенно, довольно сжато, явно боясь происходящего. «Откуда она появилась? Неужели это сделал он?» — вопросы в голове, которые требовали немедленного ответа. — Смотри, кто присоединился к нашей замечательной общине! — ягнёнок подошёл ближе к гостье и с небольшой силой направил её в сторону удивлённого кота, — Ну давай, назови себя, не стесняйся. — Б-Белл — робко ответила овечка, — М-меня зовут Белл. — Прекрасное имя, не так ли Нариндер? — барашек смотрел на новую собственность с особым интересом, пугающим воображение. Когда он назвал имя кота, Белл невольно посмотрела на него напуганным, но в то же время вопросительным взглядом, — Да не переживай ты, это мой. Твой остался там, как и договаривались. «Договаривались?» — почесал свой подбородок Нариндер, — «Что же это была за сделка? Жизнь за жизнь?» Не покидая территории своих раздумий, кот не среагировал, когда Иной вновь толкнул овечку в его сторону, от чего та довольно громко рухнула на пол. Когда она подняла свой взгляд на бывшего епископа, в его сердце что-то кольнуло. Словно по щелчку, Белл заняла особое место среди всех, кого бы мог истязать ягнёнок ради забавы. Её нужно было любой ценой защитить. — Теперь, кроме тех твоих занятий я доверяю тебе эту тушку. Я знаю, как тебе жалко любого из моего культа, поэтому я уверен, что ты не дашь ей умереть от голода или случайной болезни. — Да, конечно! — к удивлению пророка, кот радостно отреагировал на новое поручение, — Мне стоит подыскать её жилище или его необходимо построить? — Был бы у меня личный домик, то жила бы у меня. А так, я не собираюсь тратить на неё своё время и ресурсы. Пусть хоть на земле спит — на последних словах он был заметно злее, словно на самого себя. — Я что-нибудь придумаю, Лидер — такая показательная послушность была лишь для возможности увести овечку как можно дальше отсюда, — Мы можем идти? Некоторое время смотря прямо в глаза Белл, ягнёнок лишь махнул рукой в сторону, отпуская двоих своих последователей восвояси. Не желая испытывать его терпение, Нариндер быстро схватил нежную руку и направился прочь. Небольшое сопротивление со стороны Белл было предсказуемым, но одно быстрое подмигивание решило эту проблему. Выбравшись из храма и остановившись недалеко от главной статуи, Нариндер стал думать, где лучше на время уединиться и узнать о новой гостье. Пробегая глазами по всей округе, взгляд остановился на наилучшем варианте, а именно на кладбище. Хоть место и было мрачным, зато сюда практически никто не заходил, кроме самого кота, который располагал здесь тела усопших. Дойдя до тихого места, они расположились за большим надгробием одного из особо дорогих для ягнёнка существа. К сожалению, надпись была нечитаемой и понять, кто же был так ценен для него останется загадкой. — Здесь мы в безопасности — Нариндер на всякий случай огляделся по сторонам, и убедившись в полной приватности продолжил, — Как ты сюда попала и сделал ли этот монстр с тобой что-нибудь плохое? — Я… — притихнув на самом начале, она не решалась вновь открыть рот, но положенная сверху на её руки, рука кота, дала повод успокоится, — Я из своего мира, похоже. Такой же культ, только немного отличающийся и с гораздо большей паствой, около сотни голов. Ты тоже там был, вернее ещё есть. И его также зовут Нари. — А как ягнёнок попал в твой мир? — Он возник на месте, где я обычно отправляюсь в земли Старой веры, возможно используя те самые начертания на каменной поверхности. Появившись, он сразу пошёл к ближайшему моему последователю и… приставил к его горлу кинжал, требуя моего присутствия. — Поверь мне, это не такое ужасное, что он мог сделать — пытаясь утешить, Нариндер положил другую руку на плечо рассказчика. — Даже когда я сразу же явилась перед ним, он без промедлений перерезал ему горло, оставив истекать кровью в стороне. Он направился в мою сторону, и я, не успев среагировать, была схвачена множеством щупалец, которые обездвижили меня. Я запаниковала и не смогла ничего сделать как молить о пощаде. Услышав это, он остановился и стал внимательно на меня смотреть. Можно ли было в такой ситуации ожидать пощады? Иной явно был чем-то заинтересован, раз не стал показывать свою истинную, жестокую сторону. Что же послужило для неожиданной остановки своих действий? Наконец полученное насыщение от своих злодеяний или ягнёнок имел другие мысли на тот мир? В принципе, набор паствы и материалов из других миров звучит заманчиво, но нелогично. Надо ведь разбираться с недовольными, да и эти путешествия могут быть затратными. А вдруг только ягнёнок с короной может перемещаться из одного мира в другой? — Я готова поклясться, что он словно пожирал меня глазами, а когда в его поле зрения появился мой Нариндер, его постигла та же участь. — Но как же ты тут оказалась? Сделка? — Да, самая ужасная сделка в моей жизни. Конечно же после сделки с тобой, то есть с Тем-кто-ждёт — она сделала небольшую паузу, чтобы сдержать свои слёзы, которые уже можно было заметить, — Алая корона и моя жизнь в обмен на мой культ и Нариндера в том числе. — Но ведь ты могла отказать! По твоим же словам, у тебя за спиной была почти армия! — кот неожиданно для себя повысил голос, чем немного напугал овечку, за что и поплатился угрызением совести, после чего перешёл практически на шёпот, — Я понимаю, что жертв было бы много, но вы просто задавили бы его числом. — Ты не был там. Когда я сказала про множество этих проклятых щупалец, я приуменьшила их действительное число. Они занимали по крайней мере треть всего поселения и большая часть паствы также была обездвижена. У меня не было возможности сопротивляться. — Прости — он окончательно притих и склонился ближе к земле, — Я не смею ожидать от тебя того, что даже сам не способен воплотить в жизнь. Я знаю одного ягнёнка, который смог изменить мой взгляд на мир. На мир, который может быть прекрасным без постоянного желания власти и всемогущества. А этот… Им движет что-то страшное… Вновь почувствовав приближение Алой короны, Нариндер встал с травы, в очередной раз загородив собой менее готового к неожиданным действиям владельца короны. По взгляду барашка, можно было понять, что он был явно недоволен текущим местоположением его паствы. — Мне нравится, что ты показываешь ей её будущее место, но я бы хотел видеть всех своих последователей, занятых работой по культу. Вы не исключение. — Всё в порядке, нет необходимости ругать его. Он… он показывал мне как он выполняет свою работу по упокоению тел. — Уверяю тебя, что такая грязная работа не для таких нежных рук, как твои. А вот его не жалко. Лучше найди себе занятие в другом месте. — Как ты… вы пожелаете — Белл слегка поклонилась и поспешила удалиться с этого места. Нариндер тоже собирался покинуть компанию ягнёнка и оставить его одного в окружении надгробий, только он был остановлен, схваченной рукой за плечо. — А на тебя у меня есть планы.***
Не было ясной причины, по которой ягнёнок и кот направились к ещё не законченному шпилю храма, но можно было видеть, что там они были совершенно одни. Единственное что было готово, так это винтовая лестница, ведущая на самый верх. Сама лестница не имела перил, которые смогли бы уберечь неосторожных посетителей от неожиданных падений и её размеров едва хватало для одного. Разойтись на подобной конструкции было нереально. И конечно же первым испытывал её Нариндер. — Как ты думаешь… — не было пройдено и трети маршрута, как ягнёнок решил разбавить эту тишину своим вопросом, — Смогу ли я заставить эту овечку попробовать что-нибудь кроме дурацкой травы? — Я даже боюсь спросить, что конкретно ты хочешь дать ей. — Правильно боишься. Но быть может ей понравится, так, как ты понравился мне — кот почувствовал, как за его спиной ягнёнок начал улыбаться, чувствуя далеко не тёплые ощущения. Добравшись до вершины, взору открылся весь культ, от подножия храма до самых отдалённых частей, того же кладбища. На этой высоте и ветер был более смелый, гоняя потоки воздуха сильнее чем у самой земли. Разумеется, его силы всё ещё не хватало, чтобы сдуть кого-либо с такой высоты, но лучше лишний раз не стоять у края. «Если подумать, то не такой уж и большой это культ, у епископов храмы и то больше были, вон даже стены так близко» — подумал про себя Нариндер, в один момент поймавший в свой взор что-то необычное. Что-то выделяющееся из общего настроения. Он стал внимательнее вглядываться за одну из стен, пытаясь разглядеть заинтересовавшую его глаза вещь. Отсюда было сложно сказать наверняка, что это из себя представляло, но это было что-то тёмное, явно построенное кем-то, а по размерам было не выше потолка храма. А само нахождение недалеко от входа в поселение создавало ещё больше вопросов. Был ли план ягнёнка притащить кота сюда, чтобы он сам заметил эту диковинку? А если нет, то что это, и кто это сделал? «Будет лучше про это даже не думать. По крайней мере не при нём» — отбросив свои мысли, он подошёл ближе к пророку, который внимательно смотрел куда-то в глубь поселения. Ягнёнок стоял практически у самого края… один толчок и падение неизбежно… А, что если… — А я всё ждал, когда же ты об этом подумаешь. Поверь мне, не успеешь. Лучше сам посмотри туда — он резким движением обернулся и схватил кота за руку, подталкивая ближе к себе и краю смотровой площадки. Нариндер долго не мог найти то, что так заинтересовало ягнёнка, пока тот с небольшим усилием не взял того за голову и самостоятельно направил на интересующее место. Это было место, где на постаментах красовались трофеи побеждённых епископов, а точнее предмет сосредоточения их силы, то есть короны. Рядом с ними была высажена пара клумб с цветами, которые ежедневно поливались неравнодушными последователями. И сейчас этими цветами любовалась Белл. — Строит из себя недотрогу. Как забавно. — А что ей ещё остаётся делать? Благодарить тебя за то, что ты насильно вырвал её из мира, в котором она скорее всего была счастлива? Да никто в жизни не будет рад такому удару судьбы, я-то знаю. — Не понял… — барашек медленно повернулся в сторону кота, показываю своим выражением недовольство, — Ты изначально был моим. Это у меня тебя забрали, я лишь вернул своё. — Думаешь, что я тебе поверю? Почему же я не помню похищения? — Не знаю как ты — он схватил Нариндера за воротник рубахи и направил к краю, буквально удерживая его от падения, — Но твоё тело сразу вспомнило меня. И ты это почувствовал. Что ответишь на это? В глазах кота промелькнули сомнение и страх, но он отказался отвечать, лишь фыркнув на того, кто удерживал его жизнь в своих руках. — Хах, «Если любишь — отпусти» — с этими словами он отпустил одежду своего последователя и тот стремительно полетел вниз на встречу с землёй. К большому удивлению ягнёнка, падение оказалось несмертельным и Нариндер лежал у подножия храма с несколькими переломами, не в силах сдержать свои болезненные стоны. — Вот ведь, когда нужна красивая смерть, ты всё портишь — произнеся себе под нос, ягнёнок призвал кинжал, который выставил на вытянутой руке над местом падения кота, после чего отпустил. Цель была поражена чётко в голову. Это было максимально безболезненно. Конечно же, не считая самого падения тела.***
Она провела рукой по бархатным лепесткам цветов, наслаждаясь щекотливыми ощущениями от прикосновения. Возможно единственное, что приносило сейчас успокоение и некоторое счастье. «Я делаю это чтобы разорвать этот порочный круг! Я сама выбираю свою судьбу, и никто не смеет решать за меня!» — в её голове мелькали слова, те самые, которые она сказала тому, кто ждал от неё корону и жизнь. Эти слова были сказаны в порыве ярости, столь нечастым явлением этой особы, но это было необходимостью в борьбе за свою жизнь. «Не знаю, простишь ли ты когда-нибудь меня, но другого выбора у меня не было. Ты была последней» — очередное воспоминание, очередные слова, сказанные поверженным божеством на берегу искусственного пруда. В тот момент, она была рада их услышать. Искренняя правда из уст, которые раньше желали лишь господства и подчинения только себе и никому боле. Признание собственной ошибки — самое приятное что можно получить от тех, кто причинял тебе боль. — Ты сделала правильный выбор — пытаясь себя утешить, Белл успокаивала себя, не прекращая оказывать внимание цветам, наслаждаясь их ароматом, — Они бы не выжили в случае отказа. Он бы не справился… «А выживешь ли ты?» — Что такая прекрасная дама делает тут в одиночестве? — подошедший ягнёнок вывел овечку из подобия транса и вернул её в реальность. — Я? Да вот, за цветами ухаживала. Они такие хорошие. — В чаще они гораздо больше и ярче — неожиданно для себя, ягнёнок, словно проявляя внимание к ней, — Мне не стоит особого труда принести их. Тебе нужно только попросить… — Нет, я, пожалуй, откажусь… — Тебе ведь ничего не стоит такая просьба. Мне же будет приятно удовлетворять такие запросы, особенно от тебя — ягнёнок чувствовал, как он теряет над собой контроль, но все его попытки взять себя в руки были ничтожными. Белл лишь повернула свою голову в сторону, прочь от пристального взгляда лидера культа. Такое поведение огорчило барашка и просочившееся недовольство вернуло ему трезвость рассудка, и он без промедлений схватил её за талию, прижимая к себе. — Я вижу, что ты скучаешь по своей прошлой жизни, но знай, что ты теперь принадлежишь мне. Навсегда. Он грубо взял её за нежный подбородок и бесцеремонно поцеловал в губы. Не выдержав и пары мгновений, Белл смогла вырваться из объятий и убежала прочь от этого психа, который лишь улыбался ей вслед.***
Тихий и безмятежный вечер. Спокойные волны, последовательно увлажняющие прибрежный песок. Оранжевые облака, сохраняющие последние цвета уже скрывшегося за горизонтом солнца. Ягнёнок сидел на краю причала, свесив ноги к поверхности воды. Он долго смотрел на последние лучи солнца словно провожая его, ожидая следующего появления завтра. Тяжко вздохнув, он снял со своей головы корону и уставился на единственный глаз, который лишь смотрит вперёд, без намёка на разумность. — Эх корона, не знаю, что на меня сегодня нашло, но это чувство по отношению к той овечке, оно… приятное? Что-то внутри меня содрогается, когда она рядом, заставляет меня вести себя не так, как я привык. Корона никак не отреагировала на такой искренний вопрос, всё также смотря в пустоту. — И только ты меня спасла от такой новинки — он вспомнил слова Нариндера, который спустя мгновение потерял своего стража, — Неужели это и есть та самая любовь? Неужели это чувство так сильно на меня повлияло? Он вновь погрузился в раздумья. Воздух постепенно терял дневное тепло и становился неприятно прохладным. Это новое чувство вызывало у него тревогу, чувство уязвимости. Жалкий… — …как этот кот. Ну уж нет, так просто я играть по правилам не буду. Даже если эти правила составила сама жизнь. Эта овца моя. Этот кот мой. А я буду и дальше делать то, что приносит мне удовольствие. Да, именно так я и поступлю. Он надел обратно свою корону, и неспешно направился в сторону своего поселения. Иногда разговор самого с собой может быть очень информативным. Корона не считается. — Один готов страдать за других. Другая явно имеет свой секрет. Надо бы получше узнать о ней. Из этого может выйти интересное продолжение — внезапно, в голову ему пришла очередная мысль, говорящая о его желании господства и чувство собственного превосходства, — А если бы я прямо сейчас встретил того Лиса, как быстро я бы его одолел? Хм, поживём — увидем.