***
Они вламываются в кабинет Дамблдора. Здесь так же тихо и безлюдно, как и во всём остальном замке. Фоукса нет, а портреты прежних директоров пусты. Вскоре они обнаруживают, что в кабинете Дамблдора нет ни одной книги. — Как такое возможно? — удивляется она, с грохотом закрывая очередной бесполезный ящик. — Словно кто-то забрал всё, что могло бы нам пригодиться! Несмотря на все их усилия, они ничего не находят и молча возвращаются на ужин в Большой зал. Малфой выглядит мрачным. Теперь она уже знает, что означает такой взгляд: сегодня он не в настроении разговаривать. Она тайком наблюдает за тем, как он, мрачно глядя перед собой, накладывает еду в тарелку. Гермиона чувствует себя неловко. Словно ей нужно что-то сказать или сделать, чтобы ему стало легче, чтобы он не потерял последнюю надежду… Потому что, если он её потеряет, они оба обречены. В этом безмолвии он нужен ей в здравом уме! — Как думаешь, где нам стоит поискать дальше? — спрашивает она. Он не отвечает и, не глядя на неё, продолжает наполнять едой тарелку. — Я подумала, может… — Хватит! Он швыряет стакан с тыквенным соком на пол, и тот разбивается на множество осколков. — Драко, — успокаивающе произносит она. — К чёрту всё! Всё бесполезно, Грейнджер! Абсолютно всё бесполезно! Мы погрязли в этих книгах! Заглянули буквально в каждую гребаную книгу этого дурацкого замка, но ни одна из них не приблизила нас ни на шаг… ни к чему! Мы никогда отсюда не выберемся! Она пристально смотрит на него, не зная, что и сказать. Не то чтобы он был неправ. Прошло уже несколько недель, а они так ничего и не нашли. Но не могут же они просто сдаться?! — Тогда что ты предлагаешь делать, Малфой? — спрашивает она, и слова звучат резче, чем ей хотелось. — Откуда мне знать?! Это ты помешала мне покончить с этим! Ушам не верится! Значит, теперь это её вина?! Как будто теперь она перед ним в долгу лишь потому, что не позволила ему прыгнуть! — Итак, значит, ты предлагаешь просто покончить со всем? Почему бы нам тогда обоим не прыгнуть, а? Этого ты хочешь? — она вскакивает, сжимая кулаки. Он не отвечает, просто пристально сверлит её долгим взглядом. — Драко, я так не могу! — обращаясь к нему, умоляюще говорит она. — Я не могу сдаться и спрыгнуть с башни! Я не готова к этому! Раз мы каким-то образом попали сюда, значит, должен быть и выход! — А что, если нет? Что, если мы как путники в пустыне? Гоняемся за источником, который каждый раз всё дальше и дальше, потому что это всего лишь мираж? — Но не всё так плохо! — она готова упрашивать его, — Нам есть где жить, есть еда и книги, и… — она делает паузу, — мы друг у друга. Он слегка закатывает глаза, но она замечает, что его гнев постепенно утихает. Гермиона снова садится и некоторое время изучающе смотрит на него. — Знаешь что, давай пока отложим всё это. У нас есть возможность делать всё, что угодно. Так почему бы нам не заняться чем-нибудь ещё? Например, мне нужно подтянуть Зелья, а ты по ним лучший в нашем классе. Так что… Он встречается с ней взглядом, пытаясь понять, серьёзно ли она всё это говорит. Ну, изучение зелий, возможно, не совсем «делать всё, что угодно». Но это уже хоть что-то… Через некоторое время он пожимает плечами: — Хорошо. Не то чтобы мне требовалось подтянуть знания по каким-то предметам, но раз уж я оказался здесь с тобой… Она кивает: — Тогда давай будем учиться, словно учебный год в Хогвартсе продолжается, как обычно? Будем заниматься чем-то ещё, помимо попыток выбраться отсюда? — Ладно, — вздыхает он.***
Учиться с ним получается намного лучше, чем пытаться завязать разговор. Он всё такой же язвительный, и ему не нравится, когда она поправляет его, но он терпит, стиснув зубы. На самом деле, взаимодействие им обоим идёт на пользу. Он учит её тому, чего она не может вычитать из книг. А она учит его тому, для чего он слишком ленив, чтобы почерпнуть это из книг. И занятия с ним рассказывают ей о нём гораздо больше, чем любые из его ответов. Гермиона узнаёт, что он перфекционист. А ещё очень самонадеян во всём, что касается своей магии. Если он не знает чего-то или у него что-то не получается с первого раза, то он расстраивается до глубины души. Но Малфой умён и быстро схватывает. Гермиона привыкла объяснять всё Гарри и Рону, подробно разжёвывая, но с ним ей не приходится этого делать. Он на лету ловит её объяснения и настолько быстро приходит к верным выводам, что ей остаётся только распахивать рот от удивления. Но он ленив и слишком полагается на свою многовековую магию. Наверное, именно поэтому она каждый год обходит его по баллам. Он довольно хорошо умеет объяснять. Как тогда, когда учил её играть в шахматы. У него развито логическое мышление. И когда он ей что-то рассказывает, то всегда терпелив. Она ловит себя на мысли, что жалеет о том, что это качество проявляется в нём только во время учёбы. Иногда, как в тот день, когда он учил её шахматам, она замечает за собой, что совсем не слушает его, а просто смотрит. Он очень сосредоточен и уверен в себе, когда точно знает, что делает. И, когда она видит его таким, в ней возникают странные чувства. Чувства, которым она не может дать названия. Всякий раз, когда ему что-то удаётся, например, идеально сварить зелье или выполнить хитроумное заклинание, он улыбается. Эта улыбка освещает его лицо и заставляет серые глаза искриться серебром. Даже если он никогда не улыбается именно ей, у неё на душе всё равно становится теплее. И обычно она улыбается вместе с ним. Даже если её улыбка никогда не направлена именно ему.***
В свободное от занятий время они играют в шахматы или в какие-нибудь другие игры. Он даже соглашается научиться магловским карточным играм, и теперь они без проблем в них играют. По утрам они продолжают бегать. Даже если они делают что-то поодиночке, например, читают книги, то в качестве новой привычки стараются оставаться вместе в одной комнате. И единственное время, которое они проводят раздельно, — это когда спят. Он — в своей спальне в подземельях, а она — в башне Гриффиндора. Она привыкает к Малфою. Начинает думать о нём если не как о друге, то, по крайней мере, как о союзнике. Возможно, он тоже больше не считает её врагом, потому что однажды приводит её в Выручай-комнату и показывает Исчезательный шкаф. Огромный чёрный ящик посреди комнаты. В этом безмолвии только он кажется зловещим. — Не представляю, будет ли он здесь работать, но в реальности он тоже не функционирует, — тихо говорит Малфой. Гермиона пытается понять, что это значит. Сложить два и два, чтобы догадаться, что он хочет этим сказать. — И как он должен работать? — спрашивает она, надеясь, что задаёт безобидный вопрос. — Когда он в исправном состоянии, то с ним связан второй шкаф. Можно что-то положить в этот, и оно мгновенно переместится в другой. — Что-то вроде телепортатора? — Вроде чего? — Неважно, — качает она головой. Гермиона обходит тёмный артефакт, оглядывая его со всех сторон. И вдруг она понимает, что это значит. Это знание заставляет её пожалеть о том, что он ей всё это рассказал. Потому что она не сможет сохранить эту информацию в тайне, если они когда-нибудь вернутся. — Означает ли это, что если он будет работать, то ты сможешь незаметно проносить вещи и проводить людей в Хогвартс? Гермиона смотрит на него и боится ответа, который может услышать. Смотрит и понимает, что тишина, которая воцарилась между ними, пугает сильнее, чем любой ответ, который он мог бы дать. Он просто смотрит на шкаф. И выражение его лица… Точно такое же, каким было в его первые дни здесь. Разбитое и потерянное. — Драко, — она осторожно касается его руки, — из-за этого ты и пытался спрыгнуть? Он на мгновение встречается с ней взглядом, и его лицо становится каменным. — Мне не стоило тебе этого показывать. И он уносится прочь. В первые секунды она едва не срывается на бег, чтобы остановить его и потребовать ответы. Но он сам обо всём ей рассказал. Может быть, он пришёл к выводу, что может ей доверять? Может быть, это просто оказалось чересчур или произошло слишком рано, и ей следует дать ему время? Но его нет на ужине. И утром он не приходит на пробежку. Она старается сохранять спокойствие, но у неё не получается. Что, если для него это оказалось слишком? Что, если у него снова срыв? Что, если он уже прыгнул? Гермиона не может закончить пробежку из-за возникшего перед глазами образа его окровавленного тела на вымощенном булыжниками дворе Хогвартса. Поэтому она поднимается на Астрономическую башню. К её облегчению, она не находит никаких признаков того, что он мог прыгнуть. Поэтому спускается в подземелья. Зайдя в гостиную Слизерина, Гермиона понимает, что ей стоило прийти раньше. Стулья валяются так, словно их швыряли через всю комнату. Пол у камина усыпан осколками стекла. Столы перевёрнуты, а разорванные в клочья правила Слизерина покоятся на полу. «Семья едина», — эти слова Гермиона читает на одном из обрывков. — Драко? — тихо зовёт она, но не получает ответа. Гермиона с минуту прислушивается, но вокруг стоит лишь звенящая тишина. Тогда она направляется в сторону комнат мальчиков. Она не знает, какая именно из комнат его. Но зовёт его в надежде, что ему надоест и он наконец ответит. На самом деле, он довольно быстро распахивает дверь и появляется перед ней в коридоре. Его волосы взъерошены, словно он тянул их в разные стороны. Глаза покраснели, а лицо перекосилось от гнева. Честно говоря, он выглядит немного обезумевшим. И вот, когда он оказывается прямо перед ней, она не знает, что ему сказать. — Что? — резко бросает он. — Пришла читать мне нотации? — Нет, — Гермиона старается говорить спокойно и не повышать голос. — Пришла убедиться, что с тобой всё в порядке. — Ну, а со мной не всё в порядке! Так что не переживай! Он разворачивается, собираясь захлопнуть дверь, но она протягивает вперёд руку, останавливая его. — Драко, пожалуйста… — она понимает, что её голос звучит жалко, но ей всё равно. — Позволь мне помочь тебе. Когда он поворачивается, чтобы посмотреть на неё, то больше не выглядит отчаявшимся. Теперь он злой и опасный. — Держись от меня подальше, Грейнджер. Даже его голос звучит зло. Она смело хватает его за руку: — Нет! На мгновение ошеломлённый то ли её поступком, то ли словами, он смотрит на её руку на своей и забывает дать ей отпор. Это её шанс! — Нет! Я не стану держаться от тебя подальше! Не здесь, не сейчас! Мы здесь вместе! Больше никого нет! Ни один из нас не справится с этим в одиночку, поэтому я не позволю тебе замкнуться в себе! Мне не важно, кем мы являемся за пределами этого места. И мне всё равно! Потому что здесь ты — всё, что у меня есть! И как бы сильно тебе ни была противна эта мысль, ты мне нужен! И я нужна тебе! Мы нужны друг другу, чтобы двигаться дальше, чтобы оставаться в здравом уме и иметь хоть какую-то надежду выжить и найти выход отсюда! Она делает глубокий вдох: — Если хочешь, мы можем заключить сделку. Всё, что здесь происходит, останется внутри этих стен! Всё, о чём мы здесь говорим, тоже останется здесь! Она почти умоляет его: — Мне нужно, чтобы ты был рядом! Пожалуйста, не закрывайся от меня! Пожалуйста! Потому что одна я не смогу вынести эту тишину! Он пристально смотрит на неё. И она всё ещё держит его за руку, глядя ему прямо в глаза: — Семья едина! И здесь, в этом безмолвном непонятном мире, я — единственная семья, которая у тебя есть!