***
Через два дня она сидит в Отделе Тайн в очереди с другими добровольцами, ожидая подписания каких-то бумаг для участия в эксперименте по временной шкале. Они сидят в широкой комнате с выстроенными в ряд стульями. Больше всего здесь в глаза бросаются часы. Огромная тикающая штука с золотыми ободками. Никаких цифр, только сотни стрелок, движущихся с разной скоростью. Тиканье — единственный звук в тихой комнате. Как ритм их ожидания. Просто взглянув на часы, она никогда не смогла бы угадать, для чего они предназначены. Что всё это значит… Единственное, в чём она уверена, — что это нечто большее, чем просто часы. Может быть, ей стоит подать заявку на то, чтобы стать невыразимцем? Кажется, это намного интереснее, чем её нынешняя работа. Малфоя среди добровольцев нет. Она не знает, почему решила, что он придёт. Как будто ожидала встретить его здесь. — Мисс Грейнджер, — её вызывают, как будто на приём к врачу. В комнате, которая выглядит так же, как её собственный кабинет, ей вручают толстую пачку бумаг. — Внимательно прочитайте их, а затем подпишите здесь, здесь и здесь, — ассистентка постукивает по нужным местам в бумагах. — Не торопитесь, убедитесь, что вам всё понятно. Звучит не слишком захватывающе. Они усыпят её на пару часов и отправят её сознание в другую временную линию. Предполагается, что она пробудет в этой временной линии какое-то время, чтобы увидеть, чем та отличается от реальности, в которой они сейчас живут. Они проведут несколько тестов и так далее. И когда она вернётся, сколько бы времени там ни прошло, она проснётся после обеда того же дня, из которого ушла. Обычно время пребывания в другой временной линии составляет два-три дня. Максимум — неделю. Однако существует список предупреждений о более тёмных временных линиях, где добровольцы могут пережить стрессовые события, способные вызвать чувство опустошённости после погружения… Но у неё есть выбор: если она захочет, то сможет сохранить воспоминания о временной линии, которую посетит, или же, если предпочтёт, их можно будет стереть. Так что на самом деле она ничем не рискует, не так ли? Кажется, это настоящее приключение! Она чувствует, как внутри бурлит волнение, пока она подписывает документы. Она так давно не делала ничего даже отдалённо захватывающего! После войны и бесконечной охоты за крестражами она думала, что ей нужен покой. Но теперь ей кажется, что прошло слишком много времени с её последнего приключения. Она входит в комнату для экспериментов. Там стоят кровати, чтобы им было удобно во время путешествия. Там тоже есть часы. Такие же, как в зале ожидания. Она хочет расспросить о них, но не успевает. — Сначала мы отправим вас в межпространство. Оно будет похоже на тропический пляж, но вы не останетесь там надолго. Это просто место для перехода с одной временной линии на другую. Когда вы дойдёте до временной линии, которую должны изучать, вы не вспомните наше время. Она кивает, чувствуя головокружение. Вперёд, за приключениями, в другую временную линию!***
5 часов спустя. Она сидит на кровати в Отделе Тайн и моргает. У неё кружится голова, а воспоминания сразу о двух разных жизнях заставляют её чувствовать себя дезориентированной и растерянной. — Мисс Грейнджер, с возвращением! Она смотрит на женщину, стоящую рядом, почему-то удивляясь, что та её слышит. Почти два года. Именно столько времени прошло для её сознания. Но здесь прошло совсем мало времени. Два года в безмолвии. Всё выглядит так же, как в тот день, когда она пришла сюда, но теперь всё по-другому. Замок, безмолвие, гостиная, спальня, башня, Драко… Драко! Она почти выкрикивает его имя вслух. Было ли хоть что-то из этого реальным? Был ли он вообще реален? Или он был просто порождением другой временной линии? Неужели она должна была отправиться в это безмолвие именно в его компании? Это была временная линия, выбранная для неё? А как же все эти месяцы в качестве призрака? Жить в двух мирах и не существовать ни в одном из них? Она закрывает лицо руками, чтобы головокружение прекратилось. — Когда вы будете готовы, глава невыразимцев Грейвитч хотел бы поговорить с вами, — говорит ей сотрудница. Гермиона слабо кивает. Затем она остаётся одна. Тиканье бьёт по барабанным перепонкам, заставляя её вспоминать ночь, когда всё началось. Её воспоминания разлетаются, как стаи летучих мышей, напуганных восходом солнца. Что из всего этого произошло на самом деле, а что — лишь результат эксперимента? Гермиона помнит день, когда он спросил её о кулоне, и день, когда он рассказал ей о нападении. Но теперь у неё есть два воспоминания об этих событиях. Те, которые она пережила тогда. И другие, когда она была призраком, кричащим самой себе, чтобы она обратила на него внимание. Драко… Её сердце сжимается, когда она думает о нём. Возвращение и осознание того, что это было не по-настоящему, не отменяет того, что она чувствовала к нему. Что она чувствует к нему. Но действительно ли она испытывает к нему чувства? Драко из этого времени, тот, за которого она свидетельствовала на суде, тот, кто принёс ей объявление об экспериментах с временной шкалой, — неужели он так и проживёт до конца жизни, ничего не зная о произошедшем? Не зная, через что они прошли? Неужели он никогда не узнает, как сильно она его любила? — Давай, Грейнджер. Не будь как мёртвая рыба. Его слова всплывают у неё в памяти, и она понимает, что однажды уже слышала, как он это говорил. В другое время, в другой реальности. Может ли быть так, что что-то из этого всё же было настоящим? А вдруг он всё ещё здесь? Мальчик, которого она так любила. Мальчик, ради которого она была готова на всё. Мальчик, ради выживания которого она была готова пожертвовать собственной жизнью, жить как призрак, а не существовать по-настоящему, если бы это означало, что она может быть с ним? Ей нужно найти его и спросить! Нужно убедиться… Но сначала она отправляется к главному невыразимцу Грейвитчу. Это мужчина средних лет, который выглядит примерно так же, как и все невыразимцы: скрытный и замкнутый, но в то же время могущественный. — Мисс Грейнджер, пожалуйста, присаживайтесь. Гермиона делает то, о чём её просят, и ждёт. Потому что понятия не имеет, что её ожидает. — Как вы, возможно, заметили, ваш эксперимент с временной шкалой прошёл не совсем так, как планировалось. Мужчина очень серьёзно смотрит на неё. Она всё ещё не уверена, что ей следует говорить, поэтому ждёт, пока он продолжит. — Вы должны понимать, мисс Грейнджер, что нам не совсем ясно, что же произошло на самом деле. Но я изо всех сил попытаюсь найти этому объяснение. Затем он рассказывает ей обо всех причинах, по которым эксперимент в её случае пошёл не по плану. Предполагалось, что испытуемые должны оставаться в альтернативной временной реальности не более одной недели. Но как только они отправили её, то заметили, что что-то пошло не так. Безмолвный замок, в который её отправили, вообще не был реальной временной линией. Они не могли точно сказать, что это было, но там всё работало совершенно иначе, чем в тех временных линиях, которые они использовали ранее. Одна из особенностей заключалась в том, что они не могли вернуть её обратно, как всех остальных. — Вы должны понимать, — снова говорит Грейвитч, — что мы сделали всё возможное, чтобы вытащить вас оттуда как можно скорее. Так, например, они использовали часы временных линий, похожие на те, что были у них на стенах, пытаясь остановить её указатель, чтобы вернуть обратно. Но, как можно догадаться, это не сработало. — Мы не были готовы к тому, что может произойти, если человек проведёт так много времени в другой реальности. В итоге мы пришли к выводу, что флаконы памяти, которые вы сделали, не позволяли нам нащупать временную линию, в которой вы находились. Грейвич снова серьёзно смотрит на неё. Внезапно она вспоминает звук разбившегося стекла во время падения с лестницы. — Я разбила свой флакон? Вот почему вы вернули меня? — спрашивает она, а в голове проносится миллион мыслей. Мужчина кивает. — Но меня ведь не было в том времени, куда меня отправили, всё это время? Я была… Я думаю, я была, как призрак, живущий между двумя реальностями! Как будто я наблюдала за реальной временной линией. Как такое возможно? — Мы до сих пор не уверены в своей гипотезе. Предположительно, что, делая флаконы, вы каким-то образом связали себя и мистера Малфоя. И когда мы вытащили мистера Малфоя, флаконы всё ещё продолжали вас связывать. Его слова медленно доходят до неё. — Вы вытащили мистера Малфоя? — повторяет она. Грейвитч кивает: — Да, видите ли, вы двое оказались в этой ловушке вместе. Эксперименты, которые мы проводили с часами, в итоге сработали на нём, вернув его сюда. Но из-за этого казуса его версия, которая была с вами в неправильной временной линии, каким-то образом смешалась с временной линией, в которой живем мы, и он не потерял воспоминания о времени, проведённом с вами. Она не совсем понимает, о чём он говорит. — Значит, Драко… он всё это помнил? Всё это время? Грейвитч кивает: — Обычно события других временных линий не смешиваются с нашей оригинальной временной линией. Но каким-то образом мистер Малфой действительно пережил всё, что случилось в той временной линии. Он говорит нам, что знал об этом, когда вызвался добровольцем. Что у него были все эти воспоминания, которые не имели смысла до того, как он принял участие в эксперименте. Она смотрит на невыразимца. Ложная временная линия смешалась с временной линией, в которой живем мы… Он знал, когда вызвался добровольцем… — Всё, что произошло, когда я была в ловушке между мирами, действительно произошло в реальной временной шкале? Мужчина снова кивает. Он спрашивал про флакон. Остановил её в коридоре. Он сделал все эти вещи, потому что она попросила его сделать всё это? Всё, через что они прошли, отправившись к Дамблдору и не получив никакой помощи, всё это произошло на самом деле?! Она была с ним во снах. — Сны! — она думает, что сейчас её голос звучит как-то сломлено. — Что это были за сны на пляже? Они были реальными? Он действительно был там? Неужели на шестом курсе он каждую ночь разговаривал с её призраком? — Да. Кажется, когда вы спали в комнате с часами, вы были ближе всего к тому, чтобы вернуться сюда. Но мы всё ещё думаем, что именно сила ваших флаконов сделала вас недосягаемой. Она встаёт, так поспешно, что стул, на котором она сидела, опрокидывается на пол. — Мы поймём, если вы захотите выдвинуть обвинения. Но мы хотели бы напомнить, что это была волонтерская добровольная программа. Мы предупреждали вас, что всегда существуют риски, — говорит Грейвитч. — Нет, — она качает головой, — это не имеет значения. Я понимаю! Я… я должна идти! Она выбегает из комнаты, из Отдела Тайн, из Министерства. Стоит ясный осенний день. Она выходит на улицу и делает глубокий вдох. Это было на самом деле! Этого не должно было быть, но это было! Всё, через что они прошли! Он помнит всё, как и она! За исключением того, что он помнит об этом с шестого курса, в то время как она понятия не имела о произошедшем до сегодняшнего дня! Земля уходит из-под ног. Она обещала ему! Она поклялась, что будет с ним! И бросила его! С её губ срывается всхлип, и она поднимает руку, чтобы закрыть лицо. На шестом курсе, когда Гарри был уверен, что Драко — Пожиратель смерти, Драко обратился за помощью к Дамблдору. Каждую ночь он сидел на кровати, отчаянно мечтая оказаться где-нибудь в другом месте, стать кем-нибудь другим, без этого бремени на плечах. Он починил шкаф и предупредил её тогда, в коридоре. Он поднялся на Астрономическую башню, продолжая надеяться на спасение, которое так и не пришло. А потом… О дальнейшем она знала только как сторонний наблюдатель. Тёмный Лорд жил в его доме. Затем он вернулся в школу, и у него не было выбора, кроме как встать на сторону Слизерина. Затем он наблюдал, как её пытали в его доме. Участвовал в битве. И никто не знал, что он никогда не хотел сражаться за Волдеморта! Никто не знал! У него никого не было! Она бросила его! Она любила его больше всего на свете и жила четыре года, ничего об этом не зная! Дыра в её душе, чувство, будто чего-то не хватает, — это всё время было из-за него? А теперь… Что Драко думает о ней сейчас? Винит ли он её за то, что она оставила его одного? Гермиона вспоминает тот день, когда он пришёл к ней в кабинет. Уже тогда он всё знал! Он знал, что если она примет участие, то вспомнит! Он хотел, чтобы она стала добровольцем! Он должен был знать, что делает! Ей нужно его найти!