Последний вдох

      Прочитав его письмо, Уэнсдэй молча села на кровать, аккуратно сложив его в карман своей школьной формы, внутри стало еще хуже, чем было. Словно нутро сжалось до размеров спичечной коробки. Это состояние собственного несоответствия чужим ожиданиям. Это та боль, которую хотелось переживать снова и снова, чтобы пройти через путь осознания своей безграничной подлости и бесчувственности. Чиркнуть спичкой и сжечь себя заживо.       Но ещё сильнее её тревожило то, что Алекс не был ни в чем виноват. И Тайлер тоже. Во рту была противная горечь.       Она вспоминала разговор с Джеком и волновалась за них обоих.       Мистер Галпин был тёмной лошадкой, Франсуа, Нора, Влад, Джеф, все они были так или иначе связаны с тем, что происходило с Тайлером, но как, ей ещё предстояло понять.       Утро принесло новые допросы, потому что стоило ей распахнуть свои глаза на краю кровати уже сидела встревоженная Инид и смотрела своими бездонными глазами цвета хамелеон.       — Я не отстану! Где ты была?! — её голос был ещё противнее, чем обычно.       — Я тебя слышу, не ори, — тихо произнесла Уэнсдэй, держась за голову.       Ей снова снились кошмары.       За окном был снег.       Донован говорил на работе по телефону с какой-то женщиной.       — Он ненавидит меня, Донован, и ты знаешь это не меньше моего, — говорила она.       — Я и сам тебя ненавижу, — его голос был болезненно напряженный.       — В любом случае, мне нужно знать, где он, ведь он в опасности, — уверяла она его.       — Давно тебя тревожит его безопасность? Ты достаточно боли причинила, нам обоим, оставь нас в покое! -разгневанно говорил шериф.       — Донован, ты просто не понимаешь, о ком идет речь, — оправдывалась она.       — Так скажи, черт возьми!!! Хватит врать! — крики заполняли весь его кабинет.       Он нервно ходил из стороны в сторону и потирал ладони о свою полицейскую форму.       — Извини, но я не могу, — короткие гудки разбавили гнетущую тишину.       — Сука!!! — кричал Донован, выставив телефон прямо перед своим лицом.       Конечно, Уэнсдэй догадывалась, что он говорил с Франсуа.       Ей вдруг стало тошно, Донован тоже всё знал.       Может они пытались уберечь Тайлера от чего-то… Ну, ведь не могут все вокруг постоянно беспричинно врать?       Даже, если это причинило бы ему боль. Их задачей было научить его справляться с ней, а вместо этого они еще сильнее вплетали его в паутину беспомощности.       Любимый Тайлер. Один на миллион человек, что вызвал в ней такие сильные чувства. Человек, которому она впервые отдала себя. Она так скучала по нему, словно была на другой планете без возможности дышать.       Именно так она пришла к мысли, что хочет раз и навсегда остаться с ним, рассказать ему правду, и, если он не простит её, то так тому и быть.       Инид беспокоилась о Уэнсдэй, нервничала, теребила цветные браслеты на своей руке и закусывала губу, пытаясь продолжить разговор.       — Я не ору! Тайлер был здесь, — сообщила она.       — Я поняла по его письму, — с грустью в голосе произнесла Уэнсдэй.       — Расскажешь, что происходит? — Инид задала вопрос, на который ни один из них не мог ответить.       — Сама не знаю… — выдохнула она.       — Но ты ведь любишь его, да? Ты же не собираешься быть… — Инид замерла, — сама знаешь с кем.       Её шепот болезненно отдавал тиком в голове Уэнсдэй, словно всё лицо опустело, и на нём не было ничего, никаких эмоций, лишь только нервные окончания, что непроизвольно двигали мимические мышцы.       И даже Инид понимала, что зря задала этот неприятный вопрос…       Тайлер провел ночь дома, думая о ней. Воспоминания мучили его.       Но еще сильнее его душило то, что он ощущал себя виноватым в том, что окончательно даже не осознавал.       Рано утром, когда отец вернулся с дежурства, он сообщил ему новость:       — Джефа отпустили, временно под подписку, слишком мало доказательств, что он делал всё против твоей воли, твои слова вразумили следствие. Они проверили его сертификаты, всё оказалось подлинным. Теперь они ищут новую информацию о том препарате, но чтобы найти её, нужен специальный ордер, так как это вакцина из исследовательского института, причём программа строго засекречена.       — Кто-то очень постарался, чтобы мне это вкололи… — ответил Тайлер.       — Я хочу поговорить с Джефом, — добавил Донован.       — Я сам хочу с ним поговорить, — настойчиво заявил Тайлер.       Ему хотелось прояснить всё, что случилось.       В том числе, почему он предал его.       — Что ж… Нужно быть крайне осторожными, очевидно, что после всего этого, за ним будут следить, — ответил шериф.       Тем временем хайду хотелось лишь перестать за всем наблюдать. С ним происходили странные вещи. Черствость и отрешенность, обычно присущие ему, словно перестали существовать, когда он думал о ней. О том, что случилось между ними.       Естественно, он сожалел.       Но внутри него был какой-то блок.       Как только своя боль подступала, он считал её не такой важной, ведь она не могла быть настоящей в его понимании.       Этим же вечером Тайлер и Донован собирались навестить Джефа, в то время, как Уэнсдэй решила в одиночку проникнуть в его особняк и проверить его бумаги, имеющиеся препараты и поискать заметки по исследованиям, что он делал всё это время.       Ей хотелось найти хоть какие-то документы по его лечению и реабилитации.       Всё зашло слишком далеко.       Карты были брошены.       Нужно было действовать.       И вечер воскресенья должен был привести совершенно не к таким последствиям…       Галпины специально оставили машину чуть дальше, чтобы не привлекать лишнего внимания.       Стоило Тайлеру ступить на порог особняка, как вдруг наверху раздался звук разбивающегося стекла.       Выстрел винтовки.       Это было понятно сразу.       А затем и второй.       Что зазвенели в ушах каким-то чудовищно гадким предчувствием.       Тайлер резко дернулся и торопливо соскочил наверх, громко топая по лестнице.       Донован сразу начал кричать его имя, но его уже было не остановить.       — Проклятие! — громко ругался шериф себе под нос, держа в руке пистолет.       А затем и сам бросился за ним.       Шаги Тайлера чуть замедлились, когда он поднялся в комнату Джефа, взгляд наткнулся на обездвиженное человеческое тело… А рядом лежало письмо, что он написал Уэнсдэй вчера. По коже вдруг пробежал холод, и она покрылась мурашками.       Внутри были страх и необъяснимое чувство тревоги…       Уэнсдэй оказалась там чуть раньше них.       Залезть туда было не сложно, тем более, учитывая, что она это уже делала, и она с легкостью повторила это вновь, но уже когда поднялась наверх, она поняла, что Джеф на свободе.       Рука медленно потянулась к электрошокеру, что лежал на дне рюкзака.       — Как ты здесь? — грубо спросила она.       — Уэнсдэй, я прошу тебя, успокойся, меня временно отпустили, Донован в курсе, — оправдывался он, видя её неадекватный настрой.       — Кто угрожал тебе? Кто дал тот препарат, я видела какого-то мужчину, — продолжала она.       — Это всё его люди, — завуалировано произнес он.       — Кого?! — недоумевала она.       — Я не могу сказать, иначе сразу умру, — отрезал он.       — Ты умрёшь прямо сейчас, если не скажешь, — угрожала она с неестественно горящим взглядом. Это ведь то, что было ей так близко — угрозы и пытки.       — Уэнсдэй, успокойся, я и сам желаю Тайлеру только добра, я бы никогда не сделал так, если бы мне не угрожали! — утверждал он.       — Возможно, я себя как-то не так поставила, сейчас мы это исправим, — её голос был действительно слегка похож на нервозный тон психопата.       Маленькая ручка включила кнопку, и звук электрического тока пронесся в воздухе, она моментально потянула электрошокер к Джефу, как вдруг внезапно прямо в его голову, пробив окно, влетела пуля.       Во лбу красовалась маленькая, аккуратная дыра, что проходила прямо через весь череп, а глаза в мгновение стали стеклянными и безжизненными.       Уэнсдэй наблюдала за этим считанные секунды, но почему-то вся её жизнь пронеслась у нее перед глазами.       Как ассоциация собственной смерти.       Уэнсдэй на секунду застыла и тут же услышала еще один выстрел, а затем и шаги внизу, она незамедлительно начала ощупывать пиджак, что был надет на нем, в кармане лежали какие-то документы.       Шаги становились всё громче, и она очень быстро выбежала оттуда, схватив все свои находки прямо на ходу и засовывая их в рюкзак.       Но уже, когда спустилась на первый этаж, замерла, увидев лазерный луч, рассекающий пыль в воздухе. Прицел был направлен прямо на её лицо…       Мужская, тяжёлая рука незамедлительно перехватила её за плечо и придавила к соседней стене. Знакомый запах сидел в её носу. Тело вновь посылало импульсы в голову.       — Аддамс, снова влезла в неприятности? — он улыбнулся, удерживая её маленькое тело чуть ли не за подмышки навесу.       — Поставь меня, — грубо ответила Уэнсдэй.       — Да не сердись ты, я скучал, — хайд вдохнул её запах и демонстративно закрыл глаза.       — Как ты здесь?! — нервно спросила она.       — Мы с папулей пришли поговорить с Джефом, — издевался он.       — Слушай! — возмутилась Уэнс.       — Тссс…присядь, — шепотом добавил он.       — Джеф мёртв! Кто это? — спрашивала она, пока красный луч бегал из стороны в сторону.       — Я знаю, думаешь, зачем я здесь? Двигайся медленно в сторону задней двери. Я отвлеку его, — сказал он.       Не успела Уэнсдэй крикнуть:       — Ты что с ума сошёл?!       Как он уже ринулся бежать, пули прошивали стены насквозь, Уэнсдэй торопливо поспешила на улицу, где в машине её уже ждал Галпин старший.       — Аддамс, запрыгивай, живо! — рявкнул он.       — А как же Тайлер, он же там! — крикнула она его отцу и быстро запрыгнула на переднее сидение.       Шериф тут же вдавил педаль газа до упора, и машина чуть отъехала из зоны видимости.       — Это не он, он переключился, подождём его за воротами, он живучий говнюк, — прозвучало из уст его отца, пока он был за рулем, и Уэнсдэй была немного шокирована этим.       — Что произошло, как ты здесь оказалась? — добавил он.       — Я пришла искать бумаги о Сапланте, а вы что тут делаете?!       — Мы пришли поговорить с Джефом, его выпустили под подписку, — рассказывал он.       — Похоже, Джефа больше нет, — съязвила Аддамс.       Она волновалась за них, выискивая их взглядом в темноте.       Её взгляд болезненно сфокусировался на заднем дворе особняка.       Но их всё еще не было.       — Почему он переключился? — спросила она тревожно.       — Мы наверх поднялись, он увидел Джефа, а рядом лежало письмо, что он тебе написал, он сразу впал в транс, а этот гадёныш его выдавил, истерично побежав за тобой вниз.       — Должно быть я его выронила, — задумавшись сказала Уэнсдэй, выискивая его по карманам.       Примерно через десять минут, к машине подбежал улыбающийся Алекс.       Они с его отцом сразу же выдохнули.       — Ну же, папочка Донован, не тормози! — он ударил рукой по двери пикапа и уселся прямо рядом с Уэнсдэй, касаясь её рукой.       Машина тут же выдвинулась прочь оттуда, разбавляя мертвую тишину свистом отъезжающих колес.       — Что нашла, Аддамс? — спросил хайд, строя свою сексуальную ухмылку.       — Тебя это не касается, — резко выдавила она.       — Зато я тебя касаюсь, — издевался он, — там, где тебе нравится.       Шериф молча поглядывал на их странный диалог, но потом все же вмешался.       — Ээм, Аддамс, что там интересного, действительно? — поперхнулся он.       — Некоторые исследования, — сказала она.       Они двигались в сторону дома.       — Куда вы меня везёте??? Я не останусь у вас! — заявила возмущённо она.       — Останешься! — резко рявкнул хайд.       — Нет, не останусь! — снова перебила она.       — Так, детишки, успокойтесь. Тайлера надо вернуть, мы пошли туда вместе, — ответил Донован.       — Я не отпущу тебя, пока не поговорим, — волнительно заявил Алекс, когда они уже были возле дома.       — Аддамс, поговори, и посмотрим бумаги вместе, я дам вам десять минут, — шериф вышел из машины, хлопнув дверью, и направился в дом.       Они оба сидели спереди в непростительной близости друг от друга.       — Я уже все решила, — скупо сказала она.       — Решила, что? — спросил он.       — Что ты отравляешь моё существование. Ты сам сказал, я часто плачу, и всё это началось с нашего знакомства, я решила это прекратить, чувства — балласт, — безэмоционально заявила она.       — А он это знает?! — нервно спросил Алекс, подняв брови.       — Я оборву только наше с тобой общение. Я люблю Тайлера, просто мне нужно время, чтобы вытеснить тебя из своей головы, — продолжила она.       — Вау! Какая честность, Аддамс, выше всяких похвал, — заявил он с остервенением.       — Не знаю, чего ты ждал, — скупо произнесла она.       — Взаимности? — спросил он, словно нападая.       — Взаимности? Ты хоть понимаешь, что всего лишь чернота, которая сидит и паразитирует на нем?       Алекс занервничал. Ещё ничьи слова не попадали так больно в сердце.       — Ты вообще не понимаешь, что говоришь, — он прикрыл ладонью свои глаза, словно находясь в шоке от того, что услышал, — Ладно, чернота, да? Пусть Алекс будет чернотой, пусть он будет ублюдком, которого ненавидит Уэнсдэй Аддамс, который предал её, это ведь так по-моему — мешать бедному Тайлеру существовать! — он ударил приборную панель кулаком.       Уэнсдэй не поняла такой реакции, не поняла смысла его слов.       — Можешь ломать кости сколько влезет. Я больше не поведусь на эти манипуляции, — сурово произнесла она.       — Если бы это были они, ты бы уже стояла на четвереньках, Аддамс, — перебил он её.       — Дай мне выйти, — сказала она.       — Нет. Дослушай. Я прошу прощения за те слова, потому что вспылил. Меня это не оправдывает, но всё же. Я не хотел, чтобы ты плакала. И не хочу, чтобы ты мучилась из-за меня, — он говорил так искренне, что её сердце бешено стучало, но ей так хотелось обидеть его в ответ, сделать так, чтобы его внутренности болели точно также, как и её.       — Внезапная смена твоего настроения безумно напоминает твой монолог в полицейском участке, тебе не кажется? — съязвила вдруг она.       Его губы внезапно накрыли её, руки резко подгребли её тело ближе к себе, она была словно зажата в тиски его хваткой. Внутри вновь был бушующий океан чувств, что волнами разносился по машине.       Её руки начали сопротивляться. Он немного ослабил свою хватку и прекратил целовать ее, шепча прямо в её губы:       — Тсссс… Я знаю, что не должен был так делать. Я это знаю. Но это единственный способ тебя угомонить. Выслушай меня, я прошу тебя, Уэнсдэй.       Его голос был таким напряжённым, таким томящим и волнительным.       Что она застыла перед его лицом в ожидании новых слов.       — Я вас оставлю, обещаю. Я тебя не заслуживаю. Ты вообще не вписываешься в чьи-то стандарты, ты необыкновенная. Воплощение всех моих пороков. Я знаю, что вы будете счастливы. Я просто хотел нормально попрощаться, — прошептал он, и это снова работало, как грязная манипуляция.       Она тут же сдалась ему, целуя его снова и снова. Его руки метались по ней за невозможностью найти себе место. Всё происходило так быстро, даже окна в машине запотели от напряжения и перевозбуждения этих двух тел.       Но он вдруг остановил её.       — Стой, стой, стой, это неправильно, ты будешь жалеть, мне нужно вернуть его, — его дыхание было таким горячим, что, казалось, могло обжечь.       Она смотрела на него своими чёрными, огромными глазами.       И в этом взгляде словно вообще не было адекватных мыслей.       Напряжение нарастало.       Было подобно непредсказуемой шаровой молнии.       — К черту! — вылетело из его уст за одну секунду осмысления.       Он тут же завёл машину и вдавил педаль газа в пол.       Уэнсдэй напряглась.       Конечно, она понимала, что они поступают неправильно.       Недалеко отъехав и припарковавшись, он тут же перетащил её на свои колени.       Вцепившись кончиками пальцев в её лицо, он водил ими от ушей до её хрупкой шеи, слегка надавливая на её кожу.       — Будешь отвечать на вопросы, — поставила она условие.       — Ладно, — вдохнул он её запах.       — И я буду называть тебя Алексом.       — Нет, — выдал он нервозно, опустив руки.       Она чуть отодвинулась от него, скрестив руки на груди.       — Иди ко мне, — хриплым до изнеможения голосом произнёс он, задирая её юбку вверх и вцепляясь пальцами в её бедра.       Уэнсдэй вновь начала ощущать это чувство стыда.       Но словно не могла ему сопротивляться.       — Давай мы поговорим, — пробубнила она, пока он облизывал её шею.       Его руки буквально не хотели её отпускать.       Всё нутро приказывало ему сосредоточиться на её теле.       — Стой! — выкрикнула она, и он, наконец, ослабил напор.       — Извини, — выдавил он из себя, не спуская с неё глаз.       — Сегодня я расскажу ему всю правду. О нас, о том, что происходит. Я больше не могу ему врать, — ответила она.       — Уэнсдэй Аддамс, надеюсь, ты понимаешь, что делаешь… Рассказав одно, наружу полезет и другое.       — О чем ты?       — О тайнах, с которыми тебе придется разбираться и которые могут причинить тебе боль, Аддамс, — объяснял он.       — Ты снова говоришь загадками, — нервно сказала она.       — Когда расскажешь ему, будь осторожна, ладно? — заволновался он.       — В каком смысле? Мы говорим о Тайлере, — удивилась она.       — В смысле он заберет контроль монстра себе, когда узнает о нас, это я знаю на все сто процентов, как уже было тогда, когда ты была в участке, — выпалил он.       Уэнсдэй смотрела на него и была в полной растерянности.       — Что ты говоришь, он ведь забрал контроль только там в той скорой? — промямлила она тихим голосом.       — Кто говорит тебе всю эту чушь? Или ты делаешь такие выводы сама? — нервно произнес он и засмеялся, — Когда нам поставили тот чертов Саплант, он был вынужден отдать контроль мне. Именно я тогда выбежал из скорой, ты думаешь, он бы был так милосерден? Он и сейчас под моим контролем, не заметила, что никто вокруг не умирает?!       Удивление хайда сменилось на смех.       — Боооже, Аддамс, да ты вообще ни хрена о нем не знаешь, верно? — он провернул ключи и вдавил педаль газа в пол.       У Уэнсдэй в голове был круговорот мыслей.       — Куда ты? — спросила она.       — Отвезу тебя обратно, к твоему ненаглядному, — резко выдал он.       Слова хайда казались ей очередной попыткой запутать её, сбить с толку.       Уже на входе в дом он вдруг взял её за руку.       — Я думаю, он никогда не простит мне этого, — пробубнила она в расстроенных чувствах.       — Кто и кому что будет прощать, Уэнсдэй Аддамс… — снова загадочно произнес он.       — Ты говорил серьезно? То есть тогда, когда Инид дралась с монстром, его вызвал Тайлер? — спросила она.       — Он не вызвал его, он не смог проконтролировать, это разные вещи, Аддамс, не делай из него маньяка, — защищал он его.       — Я уже ничего не понимаю, ведь я читала тот дневник, там было написано про хайдов, что они паразитируют на мыслях и чувствах своего носителя, забирая под контроль его поведение, — сказала она.       — Ох, Аддамс, прочитав дневник одного мужика, который ни хрена толком не знал, ты уже состроила целую детективную линию… Просто будь осторожна, я предупредил, — сказал он и, отпустив её руку, прошел в дом.       Демонстративно сев на диван, он закрыл свои глаза вновь, чтобы выпустить в сознание Тайлера.       Когда она прошла следом и увидела его зеленые глаза, она тут же кинулась к нему, вцепившись в его куртку. Он обнял её в ответ, чуть улыбаясь, прижав её к себе всем телом.       — Ты здесь… С тобой всё нормально? Он сменил меня в доме Джефа, я увидел твое письмо, испугался за тебя. И, видимо, реакция на Джефа сработала…       — Я тебя люблю, — вжалась она в его грудную клетку, как в своё личное пристанище.       — И я тебя люблю, Уэнсдэй, — признавался он в ответ.       В этот момент он почувствовал, словно тяжёлый груз упал с его плечей.       А у Уэнсдэй было ощущение, что она стоит перед своим палачом в ожидании исполнения смертного приговора. Её голос вдруг рассёк тишину:       — Нам надо поговорить…