Последний вдох

      В исследовательском институте округа Криттенден почти никогда не было тишины.       Только визги и чудовищные крики, что блокировались толстыми, прочными стенами со звукоизоляцией.       Несмотря на постоянные сопротивления заключенных, которые зачастую заканчивались агрессией со стороны охранников, в воздухе всегда стоял запах стерильности и безграничного контроля. Словно всё было выточено до идеализации. Порядок и иллюзия лечения, что не давали результатов.       В крыле для особо опасных преступников с врожденной патологией в ДНК всё время проводились опыты.       Каждую неделю кого-то вывозили в черных мешках, и беспокоиться о трупах было некому.       Все камеры были изготовлены из бронированного силикатного стекла.       Буквально со всех углов велось строгое видеонаблюдение.       Даже репутация охранников данного учреждения была безупречна, они поступали на службу исключительно по решению генерального директора, который выбирал их по своим связям в ФБР.       Так называемая Доктор Четман была уважаемым человеком, она проводила исследования по данной категории существ.       И конечно, она знала, кому принадлежит данное предприятие на самом деле, несмотря на подставных лиц, на которых были оформлены документы.       Всё было завуалировано настолько профессионально, что невозможно было найти нестыковки в их деятельности.       Уэнсдэй очнулась и начала шарить своими руками внутри пиджака. Алексу оставалось ждать, когда маленькая мисс Марпл начнет своё новое расследование.       Достав документы, что она выкрала у Джефа, она бегала глазами по строчкам, выискивая новые сведения. На всех листах стояла одна единственная подпись — Д. Четман.       — Что ты увидела? — спросил он, разбавив тишину.       — Алекс, кажется, эта Доктор Четман, — она указала пальцем на бумагу, — это Франсуа. Она сменила имя. Они ставят эксперименты. Я видела, как они тестировали препарат на каком-то изгое. И он, очевидно, сработал, он не смог обратиться.       — Дай мне посмотреть, — промолвил он, и она пододвинула бумаги.       — Проект: Саплант (первичное наименование)       Результат воздействия: нет подтверждения эффекта.       В результате изучения выявлены факты летального исхода у 26% пациентов, ещё у 25% выявлено ухудшение состояния в виде нарушения контроля сверхспособностей.       Создан: 2019       По настоящее время находится в стадии доработки.       — Алекс, те письма, она ведь писала тебе в 2019, что там было?       — Кроме чуши о материнских чувствах…? — он ехидно улыбнулся, — был адрес: Крофордсвилл, 3 ст., 62. Ну и естественно прекрасный вопрос в конце.       — Какой?       — А ты догадайся, — Алекс ухмыльнулся.       — Не имею ни малейшего представления, — скупо отрезала Аддамс.       — Где медальон, — продолжил он.       — Зачем он ей? Чтобы воспользоваться вновь? Что ей нужно, не понимаю, — Аддамс была в замешательстве.       — Лучше я промолчу. Если она работает там, и она создала Саплант, который в процессе тестировали на таких, как я, судя по тому, что рассказывал Джеф, этот институт занимается подчинением бесконтрольных индивидов. Видимо, они не знали, что мы с Таем не сможем существовать по отдельности…       — Думаешь, у них не было других хайдов, чтобы это проверить? Если она работает там, значит, она довольно много может им подсказать про хайдов, ведь она сама когда-то была им, — спорила с ним Уэнсдэй.       — Я уже говорил тебе — не ориентируйся на слова, что прочитала в том дневнике, это не информативно, за всю жизнь я понял, что все изгои разные, также, как и люди.       Его слова имели смысл, ведь даже они с матерью точно также были абсолютно разными.       — Думаешь, она хочет помочь тебе? — задала она вопрос, но Алекс только посмеялся.       — Или медальон работает в обе стороны, — предположил он.       — Что ты имеешь в виду? — вновь спросила она.       — Её сила в нём, может она хочет вернуть её. Если у нее теперь есть препарат, что позволит ей не превращаться бесконтрольно, думаю, она захочет вернуть Хайда назад.       — Нам нужно направиться к ней, Алекс, — настаивала Аддамс.       — Сомневаюсь, что адрес настоящий, — ответил он.       — Давай хотя бы попробуем, это далеко? — вопрос был полон энтузиазма, расследование началось.       — От станции Берлингтон примерно три часа на поезде, — задумавшись, ответил он.       — Нам нужны союзники, — заявила Аддамс одухотворенно.       Алекс игриво покосился в её сторону.       — Аддамс, только не говори, что будешь звать моего любимого Пикассо, — издевался он.       — Его, Инид и твоего отца, выбор не велик, — сердито сказала она.       — От волчицы больше проку, чем от всех остальных вместе взятых, — подытожил он.       — Пошли, нам нужно действовать, — зазывала она его.       — Давай совместим полезное с приятным, — он схватил её за поясницу, придавив к своим губам.       — Алекс, я не могу, — выставила она свои руки в его грудную клетку.       Её взгляд был таким печальным, словно она похоронила все свои надежды, зарыла их глубоко в земле.       — Теперь будет клятва и воздержание, да, Аддамс? — ехидно улыбался Алекс.       — Пошли собирать вещи, — взяла она его за руку.       Взгляд Донована испепелял их, когда они ступили на порог полуразрушенного дома.       Обменявшись парой дежурных фраз, они договорились с шерифом о поездке в Криттенденский институт, толком ничего не обсудив, и предупредили ребят.       — Спокойной ночи, папуля, — фразы Алекса всегда вызывали у Донована скрежет зубов.       Он нервно барабанил пальцами по коленям.       — Верни Тайлера, засранец! — крикнул он вдогонку.       Направившись в комнату Тайлера, Уэнсдэй вспоминала разговор с ним.       И конечно, это резало её сердце без ножа.       Было ощущение незавершенного действия, ведь она очень хотела вымолить у него прощение, хотя бы чтобы они могли нормально разговаривать.       — Алекс, я сейчас попрошу тебя, ты вправе отказаться, но я хочу еще раз поговорить с ним, — настойчиво сказала она.       — Аддамс, не знал, что тебе так нравятся оскорбления, ты с ума сошла? Я кое-как забрал контроль, в следующий раз у меня может вообще не получиться. Он тебя чуть не убил, если бы не пуля… — говорил Алекс.       — Мне правда нужно поговорить с ним снова, и пусть он ненавидит меня. Но это нужно нам обоим, — продолжила она.       Её волнение было почти незаметно человеческому глазу. Ведь она всегда стояла с неестественно ровной осанкой, держа свои руки по швам, сжав маленькие ручки в кулаки и почти не моргая.       — Уэнсдэй, я буду откровенен, я бы убил тебя на его месте, — сказал Алекс.       — Спасибо, — ответила она.       — Ты сумасшедшая, — он развалился на кровать.       — Знаю, — добавила она.       — Только давайте без рук, — рявкнул Алекс, сжимая челюсть.       — Ты себя слышишь? — спросила она.       — Слышу и очень хорошо, — подтверждал он, скрещивая пальцы на груди.       — Алекс, я жду, — упорно наседала она.       Он покачал головой, перебирая рукой волосы и закрыл глаза.       — Упрямая и невыносимая, — прошептал он себе под нос.       Зелёные глаза открылись, лёжа на кровати, Тайлер бросил на неё один пренебрежительный взгляд и отвернулся.       — Тайлер, — она подошла ближе.       — Что тебе нужно, Уэнсдэй, уходи туда, откуда пришла, — он даже не смотрел на нее.       Просто болезненно утыкался глазами в голую стену.       — Я не прошу тебя перебарывать себя, ты тоже лгал мне, и я понимаю, что это не равнозначные вещи, но я хочу сказать, что я помогу тебе. Я знаю про Крэкстоуна, что это был ты, я доберусь до сути, обещаю. А потом исчезну из твоей жизни, если ты хочешь этого, — она тараторила как полоумная.       Что было очень непривычно.       Эмоции захлестывали её.       Тайлер повернулся чтобы посмотреть на неё, она не видела его таким раньше. На лице была какая-то пустота. Даже Алекс не мог вечно защищать его от этой боли.       — Я не могу, Уэнсдэй, эта постоянная ложь убивает меня, я помню, что убил тётю, я буквально схожу с ума от этого, от смерти тех людей, я хотел всё сразу рассказать, но мог сделать это только на бумаге, и то получалось как-то ужасно. Все мои письма заканчивались строчками, что я — чудовище, — его глаза еле сдерживали мужские, скупые слезы, пока она не обняла его, прижавшись лбом к его плечу.       — Я знаю, Тайлер, я знаю. Я рядом с тобой, — произнесла она дрожащим голосом.       Она чувствовала это только рядом с ним.       Эти ответственность, привязанность, собственную необходимость.       У Уэнсдэй Аддамс и у самой было много внутренних проблем.       Окружая себя холодом и пустотой, она скорее бежала от эмоций, но когда встретилась с ними лицом к лицу, они захватили её разум и сердце полностью, не оставив и малейшего места для неё самой.       Он был её якорем в этом огромном мире, где вокруг было столько ненужных чувств.       Он был тем единственным, что заставлял её верить в какую-то неразрывную, магическую связь.       И она хотела помочь ему всей своей душой.       Не смотря на его обман, она понимала, что он не мог поступить иначе.       Он обвил её своими руками.       — Прости за те слова, что я сказал, я так не считаю, — говорил он, дыша ей в шею.       — Тайлер, всё будет хорошо, — успокаивала она его, но слезы всё равно предательски стекали по щекам.       Он вытирал их своими ладонями.       А Алекс внутри него жалел обо всём, что произошло.       Периодически думая, что нужно было позволить им обоим умереть еще тогда.       — Уэнсдэй, я люблю тебя, — его глаза молили о взаимности, он смотрел так, словно одна её фраза могла залатать раны в его сердце.       Естественно, она с ума сходила от всего этого.       Любить их обоих было невыносимой, чудовищной пыткой.       Не такой, какие она привыкла устраивать своему брату Пагсли.       А такой, которая вышибала из тела душу и вытирала об неё грязные ноги.       И Уэнсдэй чувствовала эту грязь.       Эту гниль, про которую говорил Тайлер.       — Если бы я могла повернуть время, я бы всё сделала, чтобы тебе не было так больно. Я хочу забрать эту боль себе, хочу, чтобы ты не умирал у меня на глазах снова и снова, я не могу смотреть на то, что с тобой происходит. Возможно, ты не поверишь мне, но я бесконечно тебя люблю, — она говорила, как чувствовала.       И хоть они оба были совершенно разными, её к ним любовь была одинаково сильной.       И теперь они оба это знали.       Услышав её признание, после того, что он сделал и после того, что она узнала правду о них, он будто вновь начал дышать.       И ощутив его губы на своих с соленым привкусом от её слёз, она словно проваливалась в глубокую бездну отчаяния.       Ей казалось, время остановилось.       Эти поцелуи когда-то дали ей смысл.       Его красивые руки держали её за лицо, убирая назад прядки волос, что выбились из косичек.       Она знала, что её тело принадлежит ему.       И ей казалось, что это навсегда.       От него пахло той самой корицей и кофе, отчего затылок непроизвольно словно заливало теплом.       — Пожалуйста, прости меня, Тайлер, но я не знаю, что нам делать, — с дикой горечью в голосе произнесла она, накрывая его ладони своими.       — Я знаю, Уэнсдэй. Я понимаю, что в моей голове что-то происходит. И ты не виновата в том, что произошло. Когда он появился в моей жизни, мне стало действительно проще, и это было удобно, я будто уходил в место, где нет проблем, где всё нереально. Я думал, он отнимает у меня вас, но по факту он защищал вас все это время, защищал меня. Это ненормально, вся эта хрень внутри меня разъедает меня изнутри, — признался он.       — Именно поэтому завтра с утра мы отправимся в одно место, и ты должен выпустить его наружу. Пожалуйста. Без злости, без вопросов, просто сделай, как я прошу тебя. Это нужно, чтобы помочь тебе, — убеждала его она.       — Кто мы? — задал он вопрос.       — Я, твой отец, Инид, Ксавье и он, — объяснила Аддамс.       — Ладно, ты не можешь рассказать мне, да? — он нервно тер глаза, думая о том, что еще могут от него скрывать.       — Есть одно место, институт, где разработали Саплант, и там есть доктор, что сможет помочь, как мы надеемся, но нам нужен именно Алекс, — сказала она.       — Алекс? — он поднял бровь.       Аддамс задумалась…       В воздухе витало молчание.       — Так называл его Джек, — сказала она, тяжело выдыхая.       Обе их истории давили на её сердце.       Тайлер смотрел прямо в глубину её черных, огромных, горящих огнем глаз.       — Ты любишь и его, не так ли? — спросил он, касаясь большим пальцем её губ.       — Я не буду врать тебе о чувствах, больше никогда. Я люблю вас обоих. Одинаковой, больной, сумасшедшей любовью. И если кого-то из вас не станет, мне вероятнее всего, будет нестерпимо тяжело. Ты научил меня любить, Тайлер. Научил давать второй шанс. Но я привыкла ориентироваться на знания, а не на чувства. Как звучит одна из наиболее известных мне фраз — «Любовь не имеет ничего общего с обладанием. Её высшее проявление — предоставлять свободу». Поэтому, если ты решишь уйти, я приму твой выбор, но сначала мне нужно хотя бы попытаться помочь тебе.       Это были самые теплые слова, что он слышал от нее.       Она высказала всё максимально честно и открыто, настолько, насколько могла, чтобы не вызвать скачок в его голове.       — Я сделаю, как ты просишь, Уэнсдэй, потому что ты единственный человек, что был рядом, несмотря ни на что, — произнес он, накрыв их обоих пледом, что лежал у изголовья кровати.       В комнате было холодно, что добавляло неприятных мурашек к их разговору.       — Можно тебя обнять? — спросил он, будто сомневаясь в её ответе.       — Я сама хотела тебя попросить, — произнесла она тихим голосом.       Его теплое тело, что прижимало её к себе было невероятно родным для неё.       Руки обнимали его в ответ, даже её кости ломало от тоски по их душевному единению.       По равновесию и покою, что они ощущали ранее, когда были друг с другом.       — Просто знай, что я бы никогда не отдала себя кому-то другому. Наш первый раз навсегда останется в моем сердце. Я умру с мыслью о том, что принадлежу тебе, — её слова стреляли словно пулемет, оставляя в его душе глубокие раны.       — Уэнсдэй, я верю тебе, то, что я наговорил тогда, это было… — начал говорить он, но она перебила его.       — Это было заслуженно. Я сама поставила нас в такую ситуацию. И именно мне нужно будет нас из неё вытаскивать, — отчеканила она.       — Ты всегда хочешь быть на шаг впереди, но не забывай, что речь идёт о каких-то сумасшедших богачах, которые имеют столько власти, что могут заткнуть ею за пояс любого. Не лезь в это, если это станет слишком опасно. Я знаю, он и сам этого не допустит. Ведь он подпустил тебя к себе, а это значит, что он влюблен в тебя не меньше твоего.       Слова Тайлера казались нелогичными.       Уэнсдэй не верила в любовь Алекса.       Ей всё время казалось, будто он испытывает что-то в более первозданном виде, что-то вроде животного желания, инстинкта и больше ничего.       Хоть она и вспоминала их с ним диалоги, от которых по коже бежали мурашки.       Но Тайлер вызывал в ней всё хорошее одним своим взглядом.       Она не знала, как это работает.       Ведь это было впервые.       Но эта солнечная, теплая улыбка, что всегда встречала её, когда она виделась с ним, заставляли её цвести.       Хоть со стороны этого и не было видно.       Но интерес к Тайлеру Галпину появился еще с того момента, как он протянул ей дело её отца.       Он обнял её снова, целуя в ледяную щеку.       — Спокойной ночи, Уэнсдэй Аддамс, — прошептали его губы ей на ухо.       — Спокойной ночи, — ответила она, и впервые за долгое время уснула, улыбаясь.       Отправившись рано утром в загадочное путешествие, они дружно и странно переглядывались.       В поезде воцарилась мёртвая тишина. Люди, чьи судьбы переплелись совершенно случайно, лишь молчаливо осматривали друг друга с ног до головы и стучали ногами от нервного напряжения, парящего в воздухе.       — Я надеюсь, ты приняла верное решение, — сквозь зубы цедила Инид, осматривая Алекса.       Он демонстративно улыбался в ответ, и Уэнсдэй нравилось это его поведение.       Оно особенно привлекало её.       — Аддамс, рассказывай, — сказал Ксавье.       — Давайте я начну, — начал говорить Донован, — она жива.       — Это мы уже поняли, — резко ответила Уэнсдэй.       — Она давно работает там, ищет препарат, она звонила мне чтобы узнать, где держат Тайлера, и я думаю, она как-то узнала это. Подозреваю, что это она сдала Джефа полиции, но вот по чьему указу, она не говорит. За этим стоит кто-то очень богатый, властный и авторитетный.       — Может она наоборот спасла Тайлеру жизнь? Ведь Джефу тоже угрожал кто-то мега авторитетный, — перебил его Ксавье.       — И какова наша задача? — спросила Инид.       — Проникнуть в её дом, если там что-то есть, возможно, мы отыщем какие-то сведения. В Институт мы точно не попадем, если туда даже наряд проникнуть не смог, — заявил Донован.       — Включите мозги, у вас есть Хайд, — сказал Алекс.       — И? — задал вопрос шериф.       — И я попаду туда под предлогом того, что мне нужна помощь, — улыбался он.       — Она ведь сразу узнает тебя, — сказал Донован.       — Ну и пусть, главное, что я уже буду внутри, — ответил Алекс.       — И не выйдешь оттуда, — заявила Аддамс.       — Любовь моя, я выйду откуда угодно, стоит мне только захотеть, — хвастливо высказал он, и все сразу сосредоточили свои уши на том, что она ему ответит, но Уэнсдэй молчала.       Инид демонстративно закашляла.       — Можно тебя на секунду? — спросила она Уэнсдэй, пиная её ногой под столиком.       — Что такое, Инид? — она всё-таки отошла с ней в коридор вагона.       — Почему он говорит, словно вы вместе? — спросила она, — и почему Тайлера нет с нами?       — Инид, я не настроена обсуждать это сейчас, мы может обойтись без этого? — выгнула она брови.       Ей совершенно не хотелось говорить об этом с кем-то. Ведь она сама еще ничего не понимала о своих чувствах.       В процессе разговора туда же вышел и Алекс.       — Шушукаетесь обо мне, девочки, — саркастически заявил он, выпячивая свои пухлые губы.       — Инид уже уходит, — нервно произнесла Уэнсдэй, выпучив на неё глаза.       — Ты мне не нравишься, — заявила Инид очень язвительно и, прищурив свои глаза, растянула губы в едкой ухмылке.       — Какая жалость, а я хотел позвать тебя на нашу свадьбу, — продолжал издеваться он.       — Хватит, — резко оборвала их диалог Уэнсдэй, и Инид незамедлительно пошла обратно.       — Что с тобой такое? Она вообще не обязана нам помогать, — сказала Уэнс.       — Длительное воздержание, — ляпнул он с томным взглядом.       — Прекрати, — высказалась она и направилась к остальным, пока Алекс закатывал глаза от её слов.       Им предстояло ехать еще целых три часа в компании друг друга….