Последний вдох

      — У меня уже все конечности затекли, — ныла Инид.       — Ну, пробегись по лесу, можешь выпрыгнуть в окно, — отвечал Алекс едкими комментариями.       — Знаешь, что, сам прыгай! Достал, — Инид обиженно скрестила руки на груди.       А Алекс победоносно улыбался.       Инид сожалела, что не позвала с собой Аякса, но не хотела его втягивать.       Хотя сейчас мечтала превратить Алекса в камень.       Уэнсдэй продолжала изучать имеющиеся документы, не обращая на своих соседей никакого внимания.       — Отвлекись, красавица, — прозвучал ей на ухо грубый тембр.       Ксавье сидел напротив и ревностно смотрел на них, пожирая её взглядом.       Мизинец на руке Алекса медленно касался её колена и слегка задирал её юбку, неторопливо скользя к бедру.       По всему телу бежали мурашки от этих прикосновений и его будоражащего голоса.       — Я сломаю тебе палец, — прошептала она в ответ, и он остановился, вновь расплываясь в своей красивой улыбке.       Он разглядывал её.       Уэнсдэй Аддамс была прекрасна.       Но еще прекраснее была Уэнсдэй Аддамс, одержимая разгадками тайн.       Приехав по адресу Крофордсвилл, 3 ст., 62, они замерли прямо перед аккуратно подстриженной лужайкой.       Цветы, качели, идеально выровненный газон и небольшой домик, напоминающий уютное жилье для выхода на пенсию.       Алекс смотрел и ухмылялся при виде этой гармонии.       — Ну, прямо рай для беглеца! — восторженно и театрально заявил он, приобняв Уэнсдэй.       Естественно, она сразу дернулась.       Потому что больше всего на свете не любила проявлять свои чувства на людях.       Инид просто качала головой, глядя на это.       А Ксавье и Донован злились.       Но каждый по-своему.       В голове у Алекса крутились сплошные оскорбления и издевательства.       Ему не нравилась эта компания, но он терпел их из-за общего дела.       — Папочка Донован, может у нее есть другой хахаль? — показал Алекс белоснежные зубы.       — Закрой рот, гаденыш, — скалился шериф.       — Мне кажется, это не её дом, — напряженно сказала Инид.       — Может, ты пойдешь туда один? Чтобы не спугнуть её? — спросил Ксавье.       — Пабло, ты боишься? — засмеялся Алекс.       — Я сейчас набью тебе морду, — грубо процедил Ксавье.       Аддамс не слушала их, а просто подмечала детали.       Дом был действительно странным.       Слишком идеальным, если взглянуть со стороны.       — Ладно, я пошёл, — помахал им Алекс.       Аддамс дернулась, но не успела его остановить, как Ксавье задержал её порыв, аккуратно взяв её за локоть.       — Алекс! — кричала она уже издалека.       Он лишь приложил указательный палец к губам и направился дальше.       Чем ближе он подходил, тем сильнее чувствовал подвох.       Но всё равно решился на это.       Спустя три минуты протяжного стука, дверь открыла какая-то пожилая женщина.       — Да? — уставилась она на него, шваркая зубами.       — Здравствуйте, Вы не подскажете, живет ли здесь некая Франсуа? — он был максимально собран и тактичен.       — Здравствуй, молодой человек, ты — Тайлер? — спросила она и приоткрыла ему дверь, чтобы он мог зайти внутрь.       — Да, — коротко ответил он с удивлением в голосе.       — Она знала, что ты рано или поздно приедешь сюда, — сказала женщина и закрыла за ним дверь.       Но стоило ему зайти на порог, как в шею незамедлительно воткнули иглу.       Разве он мог заподозрить, что эта милая, дряхлая старушка вовсе не такая беспомощная, какой казалась.       Сознание сразу поплыло куда-то.       Язык перестал двигаться.       Тело обмякло, словно стало ватным и упало прямо на журнальный столик, задев голову и опрокидывая с него все вещи. По затылку текла кровь, капая на пушистый коврик, что был постелен на полу.       Не прошло и десяти минут после того, как он зашел туда, а Уэнсдэй уже начала нервничать, вонзая ногти в свои ладони.       — Давайте проверим, его давно нет, — настаивала она.       — Ревнуешь к старухе? — хохотала Инид, — да что с ним может случиться?       — Аддамс права, всё это как-то подозрительно, — высказал Донован.       — Я пошла, — Уэнсдэй торопливо направилась к двери, но уже, когда подходила, поняла, что внутри что-то происходило.       В окне были видны разбросанные на полу чашки, ваза с цветами и другие предметы.       А на коврике были багровые пятна.       Шериф тут же выломал дверь с плеча, достав пистолет из кобуры.       Когда они проверили помещение, сразу вышли на задний двор, где были видны следы волочения и полосы от колесных шин.       — Она куда-то его увезла, — сказала Уэнсдэй.       — Куда?! — заволновалась за Тайлера Инид…       Алекс открыл глаза примерно пять часов спустя после этого, прикованный к стене в каком-то холодном помещении.       Вокруг были огромные металлические шкафы.       Казалось, что на все триста квадратов горела лишь одна маленькая, тусклая лампочка.       В глазах мелькали тени, и был слышен мерзкий шепот, словно эхом вонзающийся в слуховые каналы.       Но когда туман рассеялся, и кто-то посветил ему фонарём в глаза, он тут же закрыл их обратно.       — Реакция хорошая. Здравствуй, Тайлер, — сказала Франсуа милым голосом.       — О-о-о, мамочка, — прошипел Алекс, — помяни черта.       — Расслабься, я здесь не по твою душу, мне нужна лишь информация и я отпущу тебя, — уверяла она.       Алекс вдруг демонически захохотал.       — Ты так уверена, что мне не насрать? — он изогнул брови и пытался вытащить запястья из металлических оков.       — Я ведь твоя мать, — сказала она, — я не желаю тебе зла.       Она выглядела глубоко несчастным человеком, хоть и была довольно красивой женщиной.       — Это так по-матерински держать своего сына, прикованным в каком-то заброшенном складе, — издевался он, дергая кандалами.       — Ты сам ко мне пришел, и я знаю, на что ты способен, это для того, чтобы обезопасить себя и только. Мне нужен медальон, Тайлер, — настаивала она, — только так я смогу, наконец, помочь тебе.       — Интересно, он бы купился…на эту чушь, — Алекс плюнул прямо ей под ноги.       — Ты не понимаешь, кто следит за нами, не понимаешь, чего мне стоили все эти годы жизни и работы в этом месте, — давила она на него.       — Ты права, не понимаю, и не хочу понимать, я тебе ничего не скажу, можешь хоть убить меня, мамочка, — улыбался он.       Отчаяние на её лице сменялось злобой.       Ей ничего не оставалась, кроме как пытаться угрожать самым дорогим, что у него было.       И она знала куда давить.       Она всё про него знала.       — А Уэнсдэй? Мне убить Уэнсдэй, Тайлер? — спросила она с коварной ухмылкой, — Посмотри.       Рука поднесла планшет, чтобы показать ему, как Уэнсдэй сидит связанная где-то, и кто-то держит возле её горла нож.       Алекс тут же дернулся, внутри всё сжималось.       — О-о-о… Ну вот и реакция, первая любовь, — сказала Франсуа.       — Заткнись, можешь делать с ней, что захочешь, ровным счетом мне плевать, — сказал он холодным, безэмоциональным тоном, стремясь показать всем видом, что она для него ничего не значит.       — Ну, плевать, так плевать, — она набрала чей-то номер.       Гудки стреляли Алексу в висок, заставляя нервничать.       — Ему плевать, Стивен, режь, — ответила она.       Нож предательски коснулся её горла, и на шее выступили первые капли крови……       За пять часов до этого, тогда, когда Тайлера и Алекса увезли в неизвестном направлении, ребята решили, что их нужно искать в исследовательском институте, где работает сама Франсуа.       Но когда они уже подъезжали с Аддамс, Торпом и Синклер начали происходить невообразимые, странные вещи.       Уэнсдэй очень волновалась за них, и стоило ей приблизиться к разгадке новой тайны, она тут же упала с видением, но на этот раз всё происходило несколько иначе.       Всё, что было в её голове это хаотичный порядок каких-то сменяющих друг друга ужасов, что происходили вокруг. Как мерцающие картинки с фото расчлененных тел, трупов и других отвратительных деталей. Она не была впечатлительным человеком, но даже ей это видение показалось чем-то жутко странным. Она видела докторов этого института, что буквально издевались над теми изгоями. Видела, как их силой затаскивали туда из леса, что окружал институт, и с ними происходили какие-то странные вещи. Никто из них не мог себя контролировать. Превращения были больше похожи на то, что они сходят с ума. Особенно ей запомнилось лицо одного оборотня, что очень громко выл, когда его поймали, а потом его бесконечно пытали в какой-то прозрачной комнате.       Торп потерял сознание примерно в этот же момент. Ему снился кошмар, на который он никак не мог поставить блок. Кровь текла рекой, заливая насыщенным цветом всё вокруг. Люди умирали. Его странно потряхивало, и Донован, глядя на всё это начал дико нервничать.       Синклер хоть и была поздним волком, однако уже достаточно хорошо контролировала свои обращения. Но только не на этот раз. Её тело вело себя просто безумно странно, она выходила из себя, словно заразилась бешенством, и вновь становилась человеком, по кругу. В этом бесконечном цикле прошло около десяти минут, шериф пытался успокоить её, но в один из таких моментов она с силой ударила его своей лапой, и он отлетел прямо в дерево, ударившись головой и незамедлительно потеряв сознание.       Через десять минут глаза Донована открылись, тело болело, а неподалеку всё также обездвижено лежали Аддамс и Торп.       Но Инид нигде не было.       Шериф галопом побежал в сторону дороги, и, достав из кармана свой значок, остановил первую попавшуюся машину.       — Полиция округа Криттенден, мы реквизируем ваш автомобиль для поимки опасного преступника, — чуть ли не силой вытащил он из машины молодого мужчину.       — Ладно, эй, полегче! — возмущался парень.       Хлопнув дверью, Донован тут же направился за ребятами.       Уэнсдэй и Ксавье очнулись только по дороге в больницу, что находилась в ста километрах от института.       Это произошло почти одновременно.       Они оба держались за голову и не могли прийти в себя.       — Черт, что произошло? — спросил Ксавье, разминая руки.       — Где Инид? У меня были странные видения, фактически — одни убийства, — сказала Уэнсдэй.       — У меня тоже было что-то подобное, сплошная кровь, — объяснил Ксавье.       — Когда вы с Торпом отключились, с ней стали происходить странные метаморфозы, её всю трясло, она то превращалась, то возвращалась обратно, в итоге она швырнула меня в дерево, когда я очнулся, изъял автомобиль и повез вас в больницу, Синклер уже не было, — рассказал шериф.       — Нам нужно ехать за ней! — возмутилась Уэнсдэй.       — Куда?! — крикнул шериф, останавливая машину.       — Обратно, давайте рассуждать логически, — сказала Уэнсдэй, — там поблизости нет ничего, кроме леса и этого института, она где-то там, и с ней что-то происходит.       — Даже если я попробую достать ордер, та территория строго засекречена, это охраняемый объект, мы просто не попадем туда, — тараторил шериф, размахивая руками,       — Ксавье… Ты — наша последняя надежда, — промолвила Аддамс на одном дыхании.       — Что я могу сделать?! — спросил он.       — Инид и Тайлер где-то там, только твой отец обладает такими связями, чтобы помочь нам вызволить их оттуда, — просила Уэнсдэй настолько тонко, насколько умела.       — Ладно, я позвоню ему, — сдался он, глядя на нее.       Торпы всегда славились непоколебимой любовью к своим женщинам.       Они были готовы ради них на всё.       Уэнсдэй вышла из машины, чтобы послушать их разговор.       — Папа, они мои друзья, я редко тебя прошу, пожалуйста, — говорил он, — нужно просто пройтись по связям, чтобы мы могли вытащить их оттуда, судя по видениям, что мы видели, их там мучают.       — Я понял, сын, я помогу, — ответил его отец и повесил трубку.       — Сделал, он поможет, — сказал Ксавье с печальным видом.       Так как перебарывать себя и звонить ему было действительно тяжело.       Но она была дорога ему настолько, что он давил это в себе.       — Спасибо, — как всегда коротко отрезала Аддамс.       Они торопливо сели в машину и направились обратно, на входе их встретили с распростертыми объятиями, все улыбались, у каждого изгоя действительно была своя прозрачная комната, но ничего не свидетельствовало о том, что с ними здесь происходит что-то плохое.       Уэнсдэй вглядывалась в лица, и сама как-то непроизвольно успокаивалась. Будто её накрыло волной умиротворения.       Донован недоверчиво смотрел на эти комнаты и охрану, что стояла буквально везде, пожирая их взглядом. Вдруг из длинного коридора привели Инид, и она была в полнейшем порядке.       — Здесь так здорово, мне помогли, — рассказала она.       Уэнсдэй и Ксавье разглядывали всё вокруг, пока один из докторов не пригласил их посетить свой кабинет.       — Здравствуйте, нам сообщили, что вы хотели забрать эту девушку, — объяснил он Доновану.       — Да, она — ценный свидетель по делу, и эти ребятишки тоже, — ответил он.       — Чем мы еще можем помочь? — волнительно и заинтересованно спросил мужчина с бейджем д.Фимани.       — К вам сегодня не поступал мальчишка восемнадцати лет? Кудрявый? Рост 180, зеленые глаза, среднего телосложения, — спрашивал Донован.       — Нет, кроме этой девушки, уже неделю никого не было, — ответил он.       — Это мой сын, мы поедем искать дальше, — заявил Галпин старший.       — Что ж, понятно, надеюсь, мы помогли Вам, — тактично и до безобразия вежливо спрашивал доктор.       — Да, вполне, — грубо произнес шериф, замечая, что всё вокруг похоже на иллюзию.       — Аддамс, пошли, — бросил он пренебрежительный взгляд.       — Конечно, мистер Галпин, уже иду, — она встала, задвинув за собой стул и сложила руки по швам в ожидании его шагов.       Ксавье стоял на месте, как вкопанный.       — Эй, парень, пошли, Синклер, особое приглашение нужно? — язвил шериф.       И они тут же словно по указке направились за ним.       Шериф напрягся, но не подал виду, они быстро вышли из кабинета д. Фимани, и уже в коридоре Уэнсдэй наткнулась на парня, которого видела в своем видении, он приветливо улыбался и помахал рукой.       — Привет! — будто с восторгом заявил он.       — Привет-привет, — ворчал Донован себе под нос, косясь на него.       Он почти вывел их оттуда, как вдруг еще какой-то изгой спросил у Уэнсдэй, улыбаясь:       — Кто вы?       — Мы здесь проездом, приехали за подругой, — ответила она.       — Это прекрасно, здесь так здорово, мне помогли, — вновь прозвучала знакомая фраза, и у шерифа пробежали мурашки.       Он сразу поволок детей прочь оттуда, прощаясь со всеми и не оглядываясь…