Последний вдох

      «Духовные связи встречаются нечасто, и они стоят каждой оставшейся в вас борьбе, чтобы сохранить её». © Шеннон Алдер.       — Я счастлив, что ты успокоилась, я люблю тебя, — его губы коснулись её, и она целовала его в последний раз в своей жизни, — прощай.       Сердце содрогалось.       Если бы не любовь к Тайлеру, она бы умерла прямо в этот момент.       Тай забрал контроль и обнял её, прижимая к себе, и не отпускал, пока она безмолвно дышала в его ключицу, сдавливая внутри подступающий ураган… ________________________________________       Утро приносило новые раны.       Уэнсдэй знала, что сейчас нужно думать не о себе и своих чувствах, а о Тайлере, Уилле, Доноване и всех обездоленных изгоях, которых ждала ужасная участь.       Всю ночь они провели в тишине.       Практически не спали, только слушали стуки сердец и успокаивали этим друга друга.       В объятиях боль казалась чем-то надуманным.       И разные запахи, что она ощущала от них, были лишь самовнушением на психосоматическом уровне. Наконец, её мозг начал понимать это. Ведь перед ней был именно тот человек, которого она полюбила с самого горького начала.       Но, имея перед собой такие четкие разграничения, она ощущала будто и вправду находится меж двух огней. Словно два разных существа делили её на две половины.       Человеческий мозг удивителен и непредсказуем.       Способен создать любую реальность и поверить в неё. _________________________________________       Тайлер уже готовился начать сеанс у Хейза, Уэнсдэй сильно нервничала и ждала Бьянку с Ксавье, она не знала, удастся ли Тайлеру обуздать боль и отправиться туда вместе с ними, поэтому первым делом она планировала навестить шерифа, чтобы договориться с ним.       — Я верю в тебя, — промолвила она перед дверью психиатра.       — Спасибо, Уэнсдэй, — поблагодарил он.       — Тайлер, ты ведь знаешь, что я люблю тебя, что бы ни случилось? — спросила она тревожно.       — Знаю, а ты? — улыбнулся он.       — И я, — коротко ответила Аддамс и поцеловала его в щеку, — удачи. _________________________________________       Ноги непроизвольно дрожали на входе в его кабинет. Но он вошел туда один.       — Здравствуй, Тайлер, — голос Хейза был уверенным, довольным и настроенным на победу.       — Здравствуйте, Сэмюэл, — поздоровался он с ним.       — Как твой настрой? Переживаешь? — усаживался он в своё кресло, раскладывая на журнальный стол какие-то бумаги.       — Да, — скупо, но честно произнес Тай, вытирая об джинсы вспотевшие ладони.       — Не нервничай. Возьми листок, коротко ответь на вопросы, что видишь перед собой, — собранно сказал Хейз.       Тайлер аккуратно черкал ручкой на листке, отмечая варианты ответов.       Сэмюэл задумчиво вглядывался в них и что-то подчеркивал у себя блокноте.       — Итак, Тайлер. Одной из теорий, выдвинутых мной в процессе твоего лечения, стало именно то, что ты способен самоизлечиться. Угадаешь, в чем тут логика? — вновь прозвучал каверзный вопрос.       — Понятия не имею, в том, что я сам творец своей жизни? — язвил Тайлер стандартными фразами.       — Что-то вроде того. Ты сам разделил себя, сам должен и соединить. Когда исчезнет потребность в Алексе, он перестанет выходить. Давай попробуем поговорить про вашу с ним связь. Оттолкнемся от твоего детства. Ты родился со сказочным существом внутри. И это привело бы любого мальчика в восторг. Сила, мощь, могущество. А что ощущал ты? Помнишь? — задал вопрос Хейз.       — Я почти постоянно ощущал страх и невозможность удержать свои эмоции, не было ни мощи, ни могущества, ни восторга, как Вы выразились, была лишь какая-то пустота, словно сознание уплывало куда-то, стоило произойти какой-то небольшой конфликтной ситуации, я поступал не обдумав, сгоряча, а Алекс носил это в себе, — объяснил Тай.       — Помнишь родителей в раннем детстве? Как думаешь, они любили тебя? — спросил Сэмюэл.       — Помню, думаю, да, но отец много работал, и для нормиса сын-монстр был чем-то очень жутким, тем, во что он не хотел верить. А мама была в собственной депрессии, пока не умерла, — предположил он, — но они всё же любили меня.       — Очень хорошо, что ты так считаешь, но правда ли это? Твой мозг может думать иначе. Вспомни ситуацию с тетей Норой. Ты сомневался в её любви?       — Вроде бы нет, я всегда любил её, она была мне второй мамой и сейчас от осознания того, что я убил её, у меня буквально едет крыша, не понимаю, как так произошло, — сожалел он с грустным видом.       — Возможно, ты испугался, что она разлучит вас с мамой? Или что она бросит вас? Ты слышал слова её мужчины об этом, верно? — спросил психиатр.       — Честно, не помню такого, помню только, что когда видел его, он всё время шпынял меня, — ответил он.       — Хорошо, Тайлер, расскажи о знакомстве с Уэнсдэй, в подробностях, — попросил психиатр.       — Сначала… Когда я увидел её, я был скорее в небольшом шоке. Вы ведь знаете, что она красивая девушка, очень умная, своенравная, упрямая. Но первоначально мне показалось, будто она довольно странная, возможно, это меня и привлекло. Будто она отличается от других, и подсознательно я подумал, возможно, она понимает меня, — предположил Тай, вспоминая детали, — я и не надеялся увидеть её вновь. Думал, что она приехала всего на один день. Но всё же хотел помочь ей. А когда увидел, как она умеет драться, разбрасывая придурков из моей школы, что пытались её обидеть, в разные стороны, окончательно заинтересовался ей.       — Я слышал про то, что ты предал её, — добавил он очень резко, как бы прерывая его рассказ, чтобы застать врасплох, сбив с мыслей.       — Одна женщина вколола мне препарат и обманывала, что изгои Невермора виноваты в смерти моей матери, использовала для собственных целей, и я не знаю, как это работает, ведь мама покинула Невермор еще до выпуска 1991, а умерла только в 2011, но почему-то я поверил ей, настолько сильным было действие этого состава, оно заставляло меня исполнять её приказы. И я осознаю, что это была полная глупость. Но, возможно, я ненавидел Невермор, еще и из-за того мужчины, что был с тетей Норой, я знал, что он учился с ними.       — Значит причиной предательства послужил именно препарат? — задал Хейз наводящий вопрос.       — Я не знаю, зачем делал это, зачем втирался в доверие и давил на неё. Мне нравилось, как она смотрит на меня, нравилось проводить с ней время, возможно, даже нравилось добиваться её, ведь это было нелегко. Учитывая, что я, кажется, совсем ей не нравился… — рассказывал Тайлер, — но я не осознавал, что она действительно мне нужна, думал, что наша миссия с Лорел закончится, и я забуду Уэнсдэй Аддамс, как очередной приказ, и не более того…       — Кто был инициатором второй встречи? — доктор улыбнулся.       — Получается, что она. Мне принесли записку с её номером и просьбой перезвонить, и я сделал это, — продолжил он отвечать на его вопросы.       — Значит, ты всё же понравился ей? Или она доверилась тебе. Сути не меняет, — перебил его доктор.       — Я хотел помочь ей с одним делом, не знаю почему, но уже, когда пришел на эту встречу, мне приказали следить за ней, там началась игра…которая как-то незаметно вовлекла меня внутрь, и я уже не мог остановиться…черт, звучит, отвратительно.       — Ладно, а помнишь, как отец и Джеф нашли тебя в лесу после всего того, что произошло с Уэнсдэй? Как ты оказался в бункере? И к тебе вновь пришла она? — спросил Хейз.       — Нет, — задумчиво ответил он.       — Хм… А помнишь тот бункер? Закрой глаза, Тайлер, — начал гипноз доктор.       — Я помню его, но уже позже, я был там, — сказал Тайлер и начал выполнять указания.       — Максимально детально опиши, что ты видишь, что чувствуешь, — просил его Хейз.       — Темно, холодно, сыро… помню фонарик на телефоне, который постоянно направляли мне в глаз, помню иглу в своей руке…помню её голос, она что-то читала мне.       Глаза вдруг задергались, сознание погрузилось внутрь.       — Так, хорошо. Что еще, Тайлер? — подталкивал его доктор.       — Её кровь, помню её запах, — уверенно ответил он.       — Она приходила к тебе, несмотря на то, что ты пытался убить её, верно? А кто еще был там с тобой? Отец, который пытался помочь тебе. Ты был там не один, Тайлер. А если бы была возможность увидеть маму, ты бы воспользовался ей? — вопросы были болезненными.       — Конечно, — не задумываясь, ответил он.       — Хорошо. Мы нашли твои связи. А теперь давай Алекс проведет тебя по воспоминаниям, начнем с детства. После убийства тёти Норы, твоя мама умерла, верно? — голос говорил так четко, словно выстроил эту линию допроса еще месяц назад.       Тайлер напряженно кивнул, хоть и не понимал, как это связано.       — Какие чувства у тебя были? Ты воспринял смерть как нечто, что замкнуло тебя. Ты помнишь, как отреагировал? Что ты сделал? — заставлял он его вспоминать.       — Кажется я понимаю, о чем Вы говорите, — промолвил он на одном дыхании, вспоминая, как взял отцовскую бритву из ванной и начал вести ей от запястья до предплечья, но успел порезать лишь четыре сантиметра, пока в голове не появился Алекс, сдавливая рану футболкой, и скрывая её от отца весь последующий месяц, — Он тогда спас меня, вышел забрать мою боль, и жить стало проще.       — А проще ли, Тайлер? Разве проще забывать, делить любимую с другой личностью? Тогда, когда это полностью ты. И в глубине души она это знает. Именно поэтому эта девушка особенная для тебя. Она приняла тебя таким, и все твои диссоциации, проблемы, монстра внутри тебя, — перечислял Хейз.       — Я понимаю… — он опустил глаза.       — Ты когда-нибудь видел Алекса в своем сознании? Как отдельного субъекта? — спросил доктор.       — Да, такое уже было, — честно признался он.       — Если представить его сейчас, что бы он сказал тебе? Как бы выглядел? Что больше всего связывает вас, как ты считаешь? — Хейз вглядывался в невербальные движения Тайлера в состоянии гипноза, когда он нервничал, глаза под веками быстро бегали, а руки царапали кресло. На нём уже остались довольно приличные следы, которые ярко бросались в глаза педантичному психиатру.       Тайлер долго всматривался в темноту, пока не увидел его прямо напротив, зазывающего подойти ближе.       — Алекс зовёт меня куда-то, — объяснил он.       — Да, так было задумано, я подожду, — подтвердил Хейз.       Встретившись с ним в своей голове вновь, как тогда, когда им вкололи Саплант, они стояли друг напротив друга, смирившись с тем, что происходит. Тайлер протянул ему руку, и Алекс, резко дернув его за неё, подтянул его к себе, обхватив рукой его шею и прижав его ухо ко рту.       — Не обижай её, больше не предавай. Я знаю, ты любишь её также как я. Я всё тебе расскажу, но сначала ты должен кое-что увидеть, терпи, — прошептал он.       Алекс провел рукой и перед ними словно картинками возникали видения из той жизни, что Тайлер выкинул из головы.       Мама в крови, он лунатит, часто находится один, но иногда всё-таки с Джеком, много плачет ночами, разговоры Торпа старшего о них с мамой застревают в его ушах, его угрозы, и вновь убийство тети Норы, смерть мамы, похороны, попытка самоубийства, создание диссоциации, постоянные отключения и вдруг…       Маленький Тайлер носит цветы и фото мамы с Норой в тот склеп, находя её записки тёте, кучей складированные под тем выдвижным кирпичиком.       Медальон, что они нашли с Джеком, выяснив правду о том, что она жива.       Это чувство, когда внутренности наполняются свинцом.       Яд растекался по телу, а душа будто рассыпалась на тысячу маленьких кусочков, которые потерялись где-то в огромной вселенной.       — Нет… — по-сумасшедшему затряс он головой.       — Тайлер, иногда такое случается, но это не значит, что ты плохой, что мы с тобой какие-то не такие, это она нас бросила, но у нее была причина, — нервно успокаивал его Алекс, хоть и видел, что Тайлер выглядит так, словно вот-вот выпустит монстра и оторвет голову и Хейзу, и всем вокруг себя.       — Я не понимаю, — рухнул он на колени в полном отчаянии и начал остервенело рвать волосы на своей голове.       — Тихо-тихо, друг, ты чего?! — прижал он его к себе, — помнишь Уэнсдэй? Давай уйдем туда, — резко предложил он.       Картинки вдруг начали сменяться воспоминаниями о их первой ночи, что была единственным якорем, который мог вернуть его назад. Примерно пять секунд тепла и всё это рассыпалось, как песок сквозь пальцы, не оставляя ничего, кроме черноты.       — Она жива?! Жива?! — продолжал он.       — Да, — честно сознался Алекс.       — Ты знал? Уэнсдэй знала, а отец? Черт, вы все всё знали?! — он сходил с ума. В легких не было кислорода.       — Мы действовали, чтобы защитить тебя, ты ведь знаешь. У Уэнсдэй никогда не было цели обидеть тебя, врать тебе, она, блин, любит тебя больше всего в этом мире, очнись, парень! — кричал ему Алекс, пытаясь вправить его мозги, — Франсуа бросила нас потому что забеременела вторым ребенком, это вышло случайно. У тебя есть брат, Тайлер, он младше, ему всего одиннадцать лет. И ты должен помочь ему, ведь он тоже хайд, он –твоя кровь.       — Помочь?! Как, блин, я помогу, ты посмотри на меня, у меня у самого нелады с головой, мне всю жизнь врали, пытаясь выставить комнатным растением! Но я — живой человек, вы должны были отдать меня куда-то в психушку, положить туда навечно, и тогда ничего этого бы не было! — орал он, словно полоумный.       — Можешь орать сколько влезет, Тайлер, ты не один пострадал в этой истории, Уэнсдэй любит тебя, и я не позволю тебе перекидывать на неё ответственность за то, что ты сейчас чувствуешь. Возьми себя в руки! Я уже попрощался с ней. А это значит, что тебе пора становиться сильнее. Чтобы нести ответственность ещё и за неё. И это не просьба. Борись! — посыпались крики в ответ, — помоги брату, вспомни себя в одиннадцать, кому ты был нужен? Он сейчас в запертой камере, как животное, подопытная крыса, как какой-то проект. Выбери это как цель, помоги Уэнсдэй. Там в институте творятся тёмные вещи, за всем этим стоит Торп старший, это он отец твоего брата, который сейчас и удерживает его, а помимо этого они понастроили вышек, что сводят с ума таких как ты, чтобы потом насильственно лечить, создавая из вас роботов, коего из тебя делала Лорел. Уилл — твой брат, и хайд в нём еще не пробужден. Они ставят на нём опыты, Тайлер. Если наша мать не смогла быть нам опорой, то может хотя бы мы должны быть хорошим примером для Уилла?       Слова Алекса были самыми неожиданными, что он мог слышать за всю свою жизнь.       Уэнсдэй Аддамс, что сделала даже его бесчувственную от боли часть примером прекрасного человека. Это было нереально. А он всё продолжал:       — Тайлер, прости их, переживи это, Донован хоть и говнюк, он никогда мне не нравился, но как отец он любит тебя, а эта девчонка… Ты и сам знаешь. Она — твой маяк, и, если тебе приспичит заблудиться тёмной ночью в океане, она вернет тебя. Кроме того, тот пацан - Уилл, ни в чем не виноват, он просто ребенок, просто твой младший брат, — высказал ему Алекс.       Тайлер переваривал эту информацию, словно что-то удушающее.       — Если я могу хоть как-то облегчить твою боль, без собственного восприятия, то только так.       Он вновь махнул рукой и начал показывать ему все их теплые взгляды, касания, первое знакомство, вороний бал, походы в Вэзервейн, кино в склепе, первый поцелуй, то, как она ставила ему уколы, игры в шахматы, приключения в библиотеке, особняк Джефа, их первую ночь, пещеру и то, что в ней было, те ночи, о которых он даже не знал, все слова, что она говорила им обоим.       — После того, как я исчезну, ты воспримешь это, как нечто, что происходило только между вами двумя. Это будут ваши общие воспоминания. И, смотри, если будешь вести себя, как придурок, и она уйдет от тебя к этому длинноволосому хипстеру — мажору, я вновь вылезу и надеру тебе зад, — рассмеялся Алекс, заставляя Тайлера улыбнуться, — Так то лучше. Всё будет хорошо, Тай. Больше ты сюда не вернешься. Во всяком случае, не со мной.       Спустя столько лет, он и его хайд, на которого так грамотно была наложена диссоциация, наконец, ощутили себя единым целым, поняли друг друга и простили за всю пережитую боль.       — Мне передать ей что-то? — спросил Тайлер поникшим, разбитым голосом.       — Передай. Что ты любишь её. Это самое важное, — ответил Алекс, и Тайлер обнял его, словно почувствовав это наяву.       — Спасибо тебе, за всё, — прозвучало словно одновременно.       Секунда и он открыл глаза уже в кресле психиатра, и всё бы ничего, кроме того факта, что пока он с ним разговаривал, тело непроизвольно выцарапало кусок кожи на своей ладони.       — С возвращением, Тайлер! — Хейз рассматривал его.       — То, что произошло, я даже не знаю, как теперь с этим жить, — выдохнул он, пытаясь сжать раненую ладонь в кулак.       — Вы с Алексом одинаковые, он смог с этим жить, и ты сможешь, должно пройти некоторое время, и ты очерствеешь, возможно, столкнешься с депрессией, это так быстро не проходит, боль будет накатывать волнами, но рядом есть близкие, они помогут. Восемнадцать лет — и не много, и не мало. Ты многое пережил, но многое ещё впереди. Тебе следует встретиться с матерью, обсудить то, что произошло. Уэнсдэй уже должна была вернуться, она ненадолго выходила. Я рад был работать с тобой. И рад, что ты не убил меня. Если Алекс больше не выйдет, мы всё сделали правильно, — сказал Хейз и пожал Таю руку. _________________________________________       За несколько часов до этого…       — Наконец-то, — бесцеремонно выдала Аддамс, глядя на то, как Торп и Барклай выходят из поезда.       — Привет! — потянулся он приобнять её, но она просто держала руки по швам, деловито вглядываясь в лицо Бьянки.       — То, что я расскажу, должно оставаться в тайне для Тайлера, пока не выплывет само, например, если он не спросит или не скажет вам об этом сам. Не обещаю, что вам понравится услышанное, поэтому оставьте свои впечатления при себе, — резко и грубо произнесла Уэнсдэй, отчего улыбка с лица Ксавье испарилась, а брови тревожно приподнялись в изумленном изгибе.       После получасового рассказа лицо Бьянки тревожно переваривало информацию.       — То есть, папа изменял маме?! Боже, это бред какой-то… Зачем ему всё это, эти институты, ведь вся наша семья — изгои, — спросил Ксавье с лицом обиженного, раздавленного и униженного человека.       — Помнится, ты говорил, что у него комплекс Бога, — выпалила Уэнс, не думая.       — Комплекс Бога — одно, но творить такое, это уже за гранью. Я думал, он уважает Невермор, хранит тёплые воспоминания, но, выходит, всё совсем наоборот, тогда зачем он отправил меня учиться в это место, — задал резонный вопрос Ксавье.       — Не обижайся, но я думаю, дело в слежке, в том числе, чтобы были причины посещать Невермор, если кто-то его увидит, не зря я нашла его ручку в тайной библиотеке, он что-то там искал, возможно, договаривался с Владом, но я думаю, с такой мелкой сошкой он бы вряд ли стал контактировать сам, значит, возможно, он пытался найти информацию о Уилле, о том, почему он способен блокировать воздействие этих радиоволн, что они создали, — предположила Аддамс.       Ксавье проглатывал ком, застрявший в горле. Её слова неприятно били током прямо в сердце. Аддамс было плевать, какой ценой достаётся правда. Ведь любимой её фразой была и оставалась практически аксиома о том, что правду всегда трудно сказать, а ложь всегда легко слушать.       — Это досадно, но с этим можно жить, Тайлеру куда сложнее, — продолжила она стрелять фразами.       — Не обесценивай чужие чувства, Уэнсдэй! — рявкнула на неё Бьянка, глядя на Ксавье.       — Вы готовы помочь или нет, потому что, если нет, то мне уже пора идти, — высказала Аддамс и уже была готова уходить, как вдруг Ксавье остановил её за локоть.       — Ты невыносима, говори, — продолжила Бьянка.       — Ксавье, тебе нужно будет позвонить отцу, отвлечь его, чтобы Бьянка внушила охране, которая установлена по периметру, что её отправил мистер Торп, прошла в исследовательский центр и вывела оттуда Уилла, — рассказывала свой план Уэнсдэй.       — А как же те частоты? — удивился Ксавье, — от них мы становимся неадекватными.       — Они ведь работают непостоянно, Франсуа позвонит из окружного института и попросит отключить их под предлогом небольшой проверки, когда они будут отключены, мы дадим знать Бьянке и Доновану, и они вытащат Уилла.       — Ладно, а далеко до этого Дарлингтона? — спросила Бьянка.       — Шериф возьмет авто у Хейза, не волнуйся, по трассе около полутора часов. Главное, вывезти его оттуда, а уже дальше Франсуа отдаст мне доказательства настоящей деятельности института, — сообщила Уэнсдэй, — тогда мы предотвратим эту вселенскую катастрофу и спасем Невермор от неминуемой гибели.       Её глаза как всегда горели, она забыла про все невзгоды, что были в душе, думая лишь о предстоящем разоблачении. __________________________________________       План был нелегким, особенно, учитывая, что его исполнители ни на секунду не доверяли друг другу, но это было хоть чем-то, какой-то каплей в море.       Всё началось со звонка Ксавье.       — Пап, ты слышишь меня? Нам нужно встретиться, это срочно, если ты не можешь приехать в Невермор, давай я к тебе приеду, — блефовал он.       — Что произошло, сын?! — возмущался Торп старший.       — Это по учебе, я же сказал, срочно. — он изворачивался как мог.       — У меня нет времени на это, Ксавье! — разгневанно выпалил его отец, и у Ксавье задергался глаз от напряжения.       — Неужели? А на то чтобы изменять маме? На это есть время?! Как насчет Норы Фелл?! — очень грубо он поставил его в тупик.       У Торпа старшего во рту пересохло, он резко закашлялся.       — Назови место, — последовали четкие указания.       — Я пришлю смс, будь там через два часа, — дерзко произнес Ксавье и положил трубку.       — Ого, не ожидала такого напора, — оценила Аддамс.       — Вот ведь ублюдок, — произнес Ксавье опечаленным голосом.       Бьянка сожалела, она действительно чувствовала к нему что-то и скучала, а теперь добавилось ещё и неконтролируемое сочувствие, ведь она знала, каково иметь родителей, которые не соответствуют твоим ожиданиям.       — Так, Ксавье, отправляй смс. Бьянка, твои чары подействуют на толпу людей? — спросила заинтригованно Уэнс.       — Да, без медальона я могу хорошо запутать, постараюсь, — ответила она.       — Ладно, пошлите в дом, Донован уже ждёт, — поторопила их Уэнсдэй.       Но она пока не знала, поедет ли с ними Тайлер, и как он воспримет знакомство с братом и встречу с покойной матерью, ведь Франсуа тоже должна была приехать туда после сообщения о проверке вышек…       Наступал момент икс.