Последний вдох

      «Во всем мире нет для меня такого сердца, как твоё. Во всем мире нет такой любви к тебе, как моя» © Майя Энджелоу.       — Иди ко мне, — его голос будоражил до адского пламени, что разгоралось внутри неё.       Чувствовать его пальцы на себе было одной из самых прекрасных вещей, что она ощущала с ним. Сильные руки прижимали хрупкое тело, не оставляя ни шанса на сопротивление, которое ей хотелось оказывать лишь для добавления остроты в моменты их единения. Сумасшедший контроль устанавливал сильную связь между телами и разумом. Нарастающее напряжение отдавало жаром внизу настолько сильно, что Аддамс чувствовала, как её кровь закипает. Никогда до Тайлера она не ощущала ничего подобного, и близко похожего на это подсознательное, животное влияние. Природой так задумано — искать своё на интуитивном уровне, и когда найдешь — держаться за это руками и ногами. Запах, что сводил её с ума, голос, тембр которого подбрасывал куда-то в ванильное небо, необыкновенная тяга, что принуждала её ноги расходиться, а тело раскрываться перед этим парнем — всё было совершенно в новинку, ведь раньше это казалось чувствами, недостойными Уэнсдэй Аддамс.       Пальцы медленно расстегивали пуговицы на её белоснежной рубашке, пока две пары глаз без устали наблюдали за этим в диком возбуждении. Тяжелое дыхание заполняло комнату, в которой они раньше никогда не были. Оголяя её плечи и грудь в этой распахнутой рубашке, его губы страстно мучили её тело, заставляя томиться в ожидании продолжения. По всему телу волнами плавали мурашки. Прохлада, которой веяло от открытого окна, делала её тело ещё красивее. Бледно розовая кожа, по которой плавно и грубо передвигались его руки, чувствовала каждой своей клеткой его напряжение, молнии, что метались между ними. Он был настолько взвинчен и взволнован, что закусывал свои губы, глядя на общие движения в отражении зеркала, что стояло напротив.       — Посмотри на себя, — молвил он с томным взглядом, пока зажимал в тиски её напряженную грудь.       Она видела, как в её глазах отражаются демоны, что заставляют её виться на его коленях, как полоумную.       — Каково это, знать, что ты так зависима? — прозвучал противный шепот, сильнее придавив её к себе за поясницу.       В глазах было сплошное недоумение, но она, молча, продолжала целовать его в шею, не в состоянии от неё оторваться.       — Что бы я не сделал с тобой, ты всегда будешь только моей, да? — каждое новое выражение было отвратительней предыдущего, — скажи мне это.       Опрокинув хрупкое тело на кровать и уложив её на лопатки, он навис над ней, пригвоздив её запястья сверху головы.       — Аддамс, ну почему ты такая жалкая рядом со мной… — растянулась улыбка, что сверкала в темноте со зловещим отливом в глазах, — такая покладистая.       Язык гулял по её телу, а зубы оставляли на коже отметины.       Но самым странным и жутким было то, что она не могла произнести ни слова в ответ.       — Словно ты готова на всё для меня, — прозвучал его приглушенный голос, проталкивая большой палец в её рот, отчего её губы тут же вытянулись, пропуская его внутрь, и делая медленные, лёгкие движения к его основанию.       Жажда её плоти отражалась в его затуманенных глазах.       Провалившись в его влияние над самой собой, она сотрясалась, лёжа под ним, ощущая себя какой-то марионеткой. Словно он никогда не любил её, будто всегда лишь пользовался.       Его тело двигалось, создавая трение между ними, отчего все мысли исчезали в забвении, оставляя только желание снять лишние слои одежды, и, наконец, ощутить тепло его кожи своей.       Её глаза говорили сами за себя. Вокруг витала любовь.       — Ты ведь любишь боль, Аддамс? — произнес он надменным, агрессивным тоном, вынув складной нож из кармана своих джинсов.       Раскрывшееся лезвие смотрело на неё с укором и безумием, словно твердя «Как ты могла повестись на это».       Приставив нож к коже, он медленно вёл его в район её живота, заставляя каждый нерв на теле содрогаться.       — Тайлер, мне больно! — произнесла она из последних сил, очень тихо, ощущая, как ком подходит к горлу, пока металл уже царапал кожу, вонзаясь всё глубже.       Крик пронзил тишину.       Глаза закатывались от боли, представляя перед собой его довольное лицо.       Уэнсдэй ловила бесконечный поток видений об этом, который было никак не остановить.       Эта пытка не заканчивалась, оставляя её совершенно беспомощно, безмолвно переживать это снова и снова… Ещё никогда она так сильно не ненавидела свой дар, как сейчас. _________________________________________       — Эй, парень, у тебя кровь так сильно бежит, — промолвил Донован очень волнительно, пока Бьянка только начинала приходить в себя.       Ксавье молча вытирал нос рукавом своей толстовки.       — Отец, поехали в это место, — дергано произнес Тайлер, — быстрее.       — Мы вряд ли туда так просто попадем, — сомневался шериф, — нужно придумать план.       — Твой отец прав, тем более мы не знаем, что там может быть и чья помощь нам понадобится, может, разумнее было бы вызвать полицию, — предложил Ксавье.       — Времени нет, нужно хотя бы осмотреть территорию, нельзя ведь ничего не делать и ждать, верно?! Что такое полиция для твоего отца? Я уверен, что они тут все под ним ходят. Позвони её родителям, отец, пусть они знают, что она жива, что это не её тело, а то их удар хватит прямо в этой больнице, — настаивал Тайлер, глядя на отца.       — Да, точно, ты прав, — промолвил Донован и набрал номер Гомеса.       Разговор был коротким и напряженным.       — Что они сказали? — тревожился Тайлер.       — Что будут через пару часов, я не стал говорить по телефону про Торпа, это должен быть личный разговор, — объяснил Донован.       Они всё же решились попытаться проникнуть туда, но все попытки были тщетны.       Ксавье и Бьянка вновь отключились, но на этот раз уже в дороге, что выглядело уже довольно опасно, вид Ксавье был очень болезненным, словно эти радиочастоты способны были прикончить своим длительным воздействием.       На территории хосписа стоял тот самый фургон, что излучал их, блокируя им доступ внутрь.       В здравом уме был только Тайлер и Донован.       — Нужно увезти их отсюда, смотри, что с ними происходит. Давай попробуем завтра через отключение этих вышек, — промолвил Донован с тревогой, — я позвоню Стейси, вместе разберемся.       — Чёрт, давай я останусь, — предложил он, уже вылезая из машины, но Донован преградил ему путь.       — Вернись в машину, сын, это самоубийство, ты и себя подвергнешь опасности, и их не спасешь, нужно быть хитрее, — настаивал его отец.       Тайлер не хотел соглашаться с ним, но выбора особо не было, потому что ребятам было плохо.       Тогда они направились в ближайший мотель, по пути к которому они очнутся и придут в себя, чтобы переночевать там и придумать новый, разумный план спасения.       Радиус действия был не таким большим, поскольку данная антенна в фургоне была передвижной, воздействие прекратилось примерно в получасе езды от того места.       Они расселились по двое. Тайлер дергался и сходил с ума в маленькой комнатушке придорожного отеля, пока Донован решил сходить в душ перед сном, ведь утром предстояло серьезное и опасное дело.       — Я не могу просто сидеть, — выпалил Тайлер напряженным голосом.       — Тай, успокойся, не делай глупостей, ладно? Я скоро приду и поговорим — просил его отец, переодеваясь.       У него в мыслях был кромешный ад.       Пальцы барабанили по кровати в ожидании его ухода.       И тут его буквально ослепила одна единственная чертовски неправильная идея… _________________________________________       — Думаешь, с ними всё в порядке? — спросила Бьянка в волнении.       — Я надеюсь на это, — скупо ответил Ксавье, собираясь тоже идти в душ.       — Твой отец… Он хоть и поступает ужасно, он ведь не убийца, да? — спросила она с сожалением в голосе.       — Мне кажется, я его совсем не знаю, и мама тоже, если Уэнсдэй умрёт, я никогда ему этого не прощу, — настойчиво заявил он.       — Думаешь, почему у тебя пошла кровь? — задала она вопрос, и это действительно пугало.       — Я даже не знаю, видимо, сильное воздействие на организм, — предположил Ксавье.       — Давно он владеет этими институтами?       — Я даже не знал об этом, хотя как-то слышал разговор о научных испытаниях, о каком-то воздействии, я вообще думал, что речь идёт о его вложениях во что-то, он часто покупал акции предприятий, связанных с наукой и медициной, но теперь я понимаю, откуда росли ноги. Своей одержимостью властью и деньгами он сломал нашу семью, — говорил Ксавье опечаленным голосом.       — Возможно, он делал это ради вас? — продолжала успокаивать Бьянка.       — Ты как всегда утешаешь меня, но я того не стою, — возразил он с какой-то досадной искренностью в глазах.       — Ты стоишь многого, — промолвила она. __________________________________       Естественно, Тайлер не послушал отца, руки нервозно обшаривали отцовскую форму, пока, наконец, не наткнулись на пистолет и ключи.       Он торопливо сложил всё в карман и направился осуществлять свой собственный план.       Оставив Донована без машины и без оружия, он решил действовать в одиночку.       И ему не было страшно за себя, он вообще не боялся смерти. Боялся только, что кошмар, что он ощутил несколько часов назад, окажется реальностью. Время шло на секунды, ведь, если Уэнсдэй была жива, ей нужна была помощь. Её рана плюс воздействие радиочастот могли привести к непоправимым последствиям. Тайлер, как никто другой, понимал это и был готов ради неё на всё.       Он наблюдал за въездом, оценивая обстановку и параллельно изучал их сайт чтобы знать персонал, в том числе самого директора.       На улице уже темнело, и мужчина, что красовался на главной странице в качестве глав. врача — генерального директора хосписа «Kind heart», как раз направлялся домой на своём шевроле.       А Тайлер медленно двигался за ним.       Как оказалось, у него была обычная, заурядная жизнь порядочного семьянина, жена, двое маленьких детей и домик на дереве во дворе. Чистая идиллия.       Вот только одно не укладывалось в голове — тёмные дела, которыми он там занимался под руководством Торпа старшего.       Глава семейства деловито стоял на заднем дворе и пил чай, глядя на первые появившиеся звезды. Пока не услышал щелчок предохранителя аккурат возле своего затылка.       — Медленно опустил руки, — прозвучал убийственный голос Тайлера.       Кружка звенела о маленькое блюдце от тремора, возникшего в страхе за свою жизнь.       — Что Вам нужно? — спросил мужчина, шмыгая носом.       — Девушка Уэнсдэй Аддамс, мальчишка одиннадцати лет и женщина сейчас у Вас в учреждении, заперты и накачены какой-то дрянью, ты пойдешь со мной, мне нужно туда попасть, — настаивал Тайлер.       — А если нет? — задал он вопрос.       — Тогда твои чудесные жена и дети узнают, какой сраной благотворительностью ты там занимаешься, — угрожал Тайлер, — а если эффекта это не произведет, то пуля вылетит через твой затылок так оригинально, что на стенах будет ярко-красное граффити.       Мужчина тяжело выдохнул, и прямо с заднего двора они направились к машине Тайлера.       Сопротивляться он не собирался, убегать и звать на помощь, потому что понимал, в чем его обвиняют и чем это грозит.       Выбора не было, Тайлер посадил его за руль, и они поехали обратно в хоспис.       На входе его впустили сразу же, только завидев издалека эту безрадостную картину, и уже когда они оказались в здании, Тайлер зло рявкнул:       — Я знаю на кого ты работаешь, тебе нужно сделать звонок, потому что я должен поговорить с этим Винсентом, — холодным тоном произнес Тайлер, — мне нужно убедиться, что они живы.       Мужчина дико нервничал, теребя в руках мобильное устройство, но всё же набрал номер, передав трубку Тайлеру.       — Наконец-то, я уж думал ты не выполнишь этого, — услышал он на другом конце провода.       — Наконец-то, я уж думал, я не услышу твой отвратительный голос, — грубо ответил ему Тайлер.       — Мммм… Тайлер Галпин, надо понимать? — он чувствовал, как тот ехидно ухмыляется.       — Что ты сделал с Уэнсдэй?! — нервно произнес Тайлер.       — Расслабься, парень, только дурак желает Аддамсам зла, с ней всё в порядке, она была в состоянии анабиоза. Чудесная вещь, вводишь солевой раствор по венам и все жизненно важные процессы в организме замедляются до очень низкого, критического уровня, температура тела падает, сердце почти не бьется, чтобы уловить его. Всё сработало, как часы, особенно ты, — уверял его Торп.       — Я? — задал он вопрос.       — Думаешь, зачем мне Аддамс? Боже, какие вы наивные, Галпины. Мне нужен только ты, — повторился он.       — Отпусти Уилла, Уэнсдэй и мою мать, — гневался он сильнее.       — А не то ты превратишься, да? — мерзко смеялся Винсент, но Тайлеру было не до этого, он уже представлял, как отрывает его маленькую голову от шеи и закапывает тело в лесу, оставляя этот трофей стоять на журнальном столе вместо цветочной вазы.       — Я отпущу, они мне не нужны, кровь Уилла у меня уже есть, мне нужна твоя, и раз ты добровольно идешь на это, давай поступим следующим образом. Брат за брата. Она выкрала у меня Уилла, значит, я забираю тебя. Мне нужен твой род, Тайлер, так уж вышло, ничего личного, — безэмоционально заявил Винсент.       — Если отпустишь их и обещаешь не трогать, можешь хоть убить меня, мне плевать, — честно ответил Тайлер.       Торп расхохотался.       — У меня на тебя большие планы, смерть была бы слишком простым концом для такого как ты, парень, — его отвратительно противный голос сжимал нервы в кулак, — Ты хоть знаешь свою историю?       Тайлер свёл брови.       — Какую, нахрен, историю? Мне вообще плевать, что ты несешь, отпусти мою девушку, моего брата и мою мать, а потом мы закончим этот угнетающий, безумно интересный диалог, — он протянул трубку обратно директору.       — Я Вас понял, да, — произнес мужчина и махнул рукой охранникам, пока Тайлер удерживал его на мушке.       Через десять минут всех троих выкатили на тележках без сознания. Он дотронулся до неё и чуть не заулыбался от этого прекрасного ощущения её теплой кожи. Стук сердца, что слышался даже на расстоянии, хоть она и была в отключке, заставлял его душу расцветать. Ему больше ничего не было нужно. Лишь осознание, что она будет жить…