Do as I say

      Гарри не может дышать из-за накатывающей на него истерики, его ноги путаются между собой, он не успевает переставлять, когда почти бежит за Луи, чтобы он не оторвал ему руку, когда они идут к его машине. А когда они наконец-то добираются до неё, Томлинсон резко разворачивается к омеге, и отталкивает его от себя, когда тот неловко врезается в его грудь, поэтому Стайлс только больше пугается.       — Я, блять, сказал тебе не приходить! Ты так хочешь проблем, я не пойму?! Так сильно хочешь быть изнасилованным?! Ну так давай!       Он снова дёргает Гарри на себя, а затем резко нагибает его грудью к капоту своей машины, поэтому юноша больно ударяется головой, вскрикивая и плача, пока Луи наклоняется к его уху, прижимаясь к его спине и заламывая ему руку.       — Ты чёртов идиот, чёртов, блять, мазохист, сука! — шёпотом рычит ему Томлинсон и свободной рукой дёргает его штаны вниз, приспуская их достаточно, чтобы засветить серые боксеры парня. — Ещё раз ты, сука, меня ослушаешься, я, блять, больше не буду тебя спасать!       — П-пож-жалуйст-та, н-не н-надо! — испуганно кричит Гарри и отчаянно рыдает, тяжело дыша. — П-пож-жал-луст-та! Л-Луи, н-не н-над-до! Я н-не хоч-чу! М-мне б-больн-но!       — «Больно», — грубо повторяет альфа, искривляясь в некотором отвращении, прежде чем отпустить его, раздражённо отстраняясь от него и отходя на пару шагов. — Больно ему, блять. Идиот, блять… Больно тебе было бы, если бы я не пришёл за тобой, сука! Если бы я оставил тебя в покое, как ты и просил! Тупой, тупой, просто, блять, пиздецки тупой омега! Кто твоя мама, блять, что воспитала такого кретина?!       Гарри всё ещё плачет навзрыд, но теперь уже медленно подтягивает свои штаны, вздрагивая от каждого резкого движения со стороны Луи. С ним, кажется, впервые говорят альфа-голосом вот так вот, и ему действительно страшно прямо сейчас. Вся его «воинственность» и дерзость словно рукой сняло, потому что он только сейчас начинает осознавать, к чему они едва его не привели.       Луи тихо курит в стороне от него, пока Гарри медленно успокаивается и приходит в себя, всхлипывая и подрагивая от пережитого потрясения. Его чуть не изнасиловали. Дважды. И всё из-за его взглядов о том, что омеги не должны лизать ноги альфам, что омеги имеют право на неприкосновенность, на то, чтобы занять место в очереди перед альфой и бетой… Гарри даже кажется, что весь этот «большой прогрессивный мир» просто придумал какую-то несусветную чушь, которая на самом деле не функционирует так, как должна просто потому, что это ёбанная чушь. Чушь не должна и не может функционировать, потому что на то она и чушь.       — Садись в машину, — Гарри вздрагивает из-за уже куда более спокойного голоса Луи, когда тот открывает дверь автомобиля со стороны пассажира. — Чего встал? Здесь ночевать будешь?       Тейлор и Найл вряд ли захотят подвести его, а идти пешком он уже не в состоянии: он пьян и слишком подавлен, слишком эмоционально истощён и напуган, — поэтому он садится в машину. Луи не смотрит на него, когда садится за руль, лишь велит ему пристегнуться, когда заводит авто, и Гарри больше не пытается спорить с ним или упрямиться, он просто делает то, что ему говорят. Более того, он даже не сразу решается сказать, что они проехали поворот к его району через десять минут.       — Л-Луи… М-мой д-дом-м в д-друг-гой сто…       — Я знаю, — отрезает Томлинсон. — Ты не поедешь домой в таком состоянии, тупица. Переночуешь у меня, и я отвезу тебя домой завтра днём.       — Н-но…       — Завались, Гарольд! — восклицает Луи. — Просто, блять, завали ебало и сделай так, как тебе говорят! Для омеги ты позволяешь себе слишком много вольностей. Просто, блять, не понимаю, как ты так можешь. Откуда ты такой?..       Они едут в тишине какое-то время.       — …из Вашингтона… — тихо проговаривает Гарри через пару минут, когда у него всё-таки получается окончательно успокоиться. — Там к омегам относятся как к равным альфам и бетам… А здесь… вы словно застряли в каменном веке.       Луи ничего не говорит в ответ, но кое-что в его голове проясняется, и он на мгновение даже смотрит на Гарри с некоторым теплом, прежде чем включить печку, чтобы мальчик перестал дрожать. Хотя теперь альфа и понимает, почему этот парень такой дерзкий, это не отменяет того, что Стайлс, по его мнению, тупой. В нём, конечно, есть что-то притягательное, но Луи всё ещё чувствует некоторое раздражение, глядя на него. Из-за этого омеги одни только проблемы!